Забыть тебя

После геройства Софронова жить мне стало гораздо труднее. Мало того, что избиения продолжились с большим ожесточением, так ещё и непонятная ревность терзала мою душу всякий раз, когда Кирилл с Мариной обменивались красноречивыми взглядами и улыбками. Несмотря на то, что игнор Кирилла продолжался какое-то время, на их с мажоркой отношения это явно не повлияло. Кирилл всё чаще появлялся в моих снах и мыслях. Даже запачкавшись об меня, этот парень смог отмыться и восстановить свой авторитет в глазах одноклассников. У меня вот… Не получилось, хотя я тоже пытался завести девушку и сыграть на публику. Но он снова перевернул мой мир, когда на физкультуре подошёл ко мне, ошпарив злобным взглядом. Я невольно съёжился, хотя никогда раньше не позволял себе этого. Паника постепенно распространялась по венам с каждым его шагом навстречу мне. Я приготовился к удару, с трудом сдерживая сковавший душу страх. На мгновение я даже решил, что Софронов переметнулся в свиту Жени. Неслучайно же с ним вдруг наладила отношения большая часть нашего класса. — Откуда у тебя эти синяки! — он схватил меня за запястье, осматривая тело. Я отпихнул его, продолжив переодеваться. Тоже мне, благородный рыцарь… — Я тебе непонятно объяснил, урод?! — вдруг взорвался Кирилл, набрасываясь на Женю. Парни прижались к стенкам раздевалки, наблюдая за избиением альфа-самца нашего класса. Жалкие попытки Жени отбиться выглядели очень неубедительно. Всеобщее оцепенение передалось и мне. Видеть Софронова таким было по-настоящему жутко. Его прихвостень кинулся за учителем, который через пару минут разнял мальчишек. — Оба к директору живо! — рявкнул физрук. Женя, картинно сплёвывая кровь, вышел из раздевалки. За ним, тяжело дыша, отправился Кирилл. Я молча последовал за парнями. Новенькому явно понадобится моя защита. Всё-таки примерному олимпиаднику в данной ситуации поверят охотнее. Выждав паузу, я подошёл к директорскому кабинету. — …просто возмутительно! — услышал я ругань директрисы за дверью. Я постучал и, не дожидаясь разрешения, вошёл внутрь. — Ольга Степановна, можно? — Подожди, Мирослав, не сейчас, — раздражённо ответила дирекстриса. — Я по поводу Кирилла. Ольга Степановна, я хочу выступить в его защиту. Он полез в драку только для того, чтобы защитить меня. Быть может, на его лице нет красочных синяков, как у Жени, но если вы заставите его раздеться, то увидите там это. Я задрал футболку, демонстрируя россыпь синяков по моему телу. Директриса непроизвольно прикрыла рот рукой, бледнея на глазах. — Это неправда! — возмущённо завопил Женя. — Он так избивал меня, что я даже защищаться не успевал! — Кирилл попытался защитить меня, на том и был пойман. Если вы собираетесь наказать его, то я тоже заслуживаю наказания. Вы ведь догадываетесь, по какой причине я подвергаюсь гонениям в этой школе, не правда ли? Кирилл явно не был доволен моим актом доброй воли, но в кабинете директора молчал, злобно косясь то на меня, то на Женю. — Вы можете идти, мальчики, — смягчилась директриса. Она совсем не была защитницей геев, однако лишний скандал явно не был ей на руку. Я довольно улыбнулся и вышел из кабинета. — А ты, Миронов, задержись-ка… — услышал я злобный голос директрисы за своей спиной. — Лучше бы себя защитил, а ко мне не лез, — злобно прошипел Кирилл. — Я и не собирался. Просто не люблю оставаться в долгу. — Я делал это только для поддержки своего авторитета. — Защитника геев? — я невольно улыбнулся, наблюдая за моральной борьбой одноклассника. Тот развернулся и тяжёлым ударом в челюсть сбил меня с ног. Жгучая боль с жалобным хрустом сустава наполнила рот привкусом крови. Я вытер подбородок тыльной стороной ладони и поднялся на ноги. Кирилл выскочил из школы, не оборачиваясь. Кажется, во время этого удара хрустнул хребет его моральных принципов, а не моя челюсть. Вопреки здравому смыслу моя душа ликовала, наслаждаясь таким долгожданным спокойствием. Он заметил, что на моём теле появились новые ссадины. Он разозлился на Женю. Чувства отказывались слышать голос разума, распуская цветы по зарубцевавшимся шрамам души. Кажется, я снова наступил на те же грабли.