Забыть тебя

После того, как мы с Мариной переспали, она начала не на шутку раздражать меня своим присутствием. Секс оказался пресным, словно под анестетиком. Нежность Марины выводила из себя. Она всеми силами пыталась играть идеальную девушку, и от этого хотелось сбежать куда-нибудь. Все выходные после нашего расставания Марина доставала глупыми пустыми сообщениями, а в понедельник заехала за мной на своём авто, чтобы вместе прийти в школу в статусе «парочки». Ещё и издевательства над ботаником продолжились в новой форме, из-за которой мне пришлось весь день следить за ним. Присутствие Марины рядом делало из меня поборника толерантности, и это был единственный весомый плюс наших отношений. После уроков я даже согласился сходить с ней в кино, но за Славой снова увязался хвост в лице Миронова и его верных шестёрок. — Кажется, этих дебилов не перевоспитать, — усмехнулась Марина, пожимая плечами. — Может, пора уже забить? — Прости, но я буду ставить их на место до тех пор, пока они не усвоят новые правила иерархической цепи, — безразлично клюнув Марину в щёку, я отправился дворами догонять Славу. Весь этот бред, притянутый за уши, пришёлся Марине по вкусу и она, кажется, смирилась с происходящим. Хотя даже если бы мне не поверили, я пошёл бы за Фроловым и встал на его защиту. Просто потому, что не мог поступить иначе. В последний момент я заметил, что к шайке Миронова присоединились два огромных амбала, которые явно специализировались на переломах и сотрясениях. Кажется, кто-то играет не по правилам. План возник в голове сам собой. Кинувшись наперерез, я прижал ботаника к стене и ударил его по старой ране. Даже небольшого усилия хватило, чтобы она окрасила красным физиономию Фролова. — По моей команде бежишь к остановке, понял? — шепнул я ботанику. Страх подступал комом к горлу, но оставить Славу сейчас было бы худшим из поражений. — Женя, здравствуй… Да ты сегодня с охраной, как я смотрю! — усмехнулся я, пытаясь скрыть напряжение в голосе, когда свора Миронова оцепила нас кольцом. — Потолкуем? — усмехнулся Женя, приближаясь к нам. — Слушай, я осознал своё поведение и готов даже искупить свою вину, — начал я своё сочинение. Актёр из меня был так себе, но Миронов, кажется, привык к наигранным эмоциям, потому подвоха не заметил. — Я ведь поначалу не верил, что он — гомосек. А тут он на полном серьёзе взял и выдал, что хочет меня у Маринки увести. Прикинь, какая мразь? Я тут без вас уже начал немножко… — А ты, оказывается, шлюха, Фролов, — скривился Женя, и я с трудом сдержался, чтобы не накинуться на идиота прямо сейчас. — Рад, что ты всё-таки одумался, новенький. Я даже готов забыть о том, что произошло на физ-ре в субботу, хоть и стоило бы об этом потолковать отдельно. Ну да не разобрался сначала, с кем не бывает. Я ценю бойцов с понятиями. — усмехнулся Женя. Краем глаза я заметил, как на светофоре остановился какой-то автобус, приближающийся к нам. Я сжал пальцы на рубашке Славы, пытаясь дать безмолвный знак готовности. Его тело под моей ладонью напряжённо дрогнуло. — Наверное, я бы точно так же поступил на твоём месте, — наглая ложь. — Поэтому… — Лежать! — крикнул я, надеясь, что военно-спортивный лагерь верзилы не прогуливали. Условный рефлекс сработал — парни растерянно наклонились, что позволило нам прорваться и получить небольшую фору. Автобус двинулся с места, сейчас главным было — успеть. Ботаник бежал почти вровень, хоть я и не ожидал от него такой физической подготовки, но и преследователи не отступали. Лёгкие жгло от недостатка воздуха, кровь кипела адреналином, но останавливаться было нельзя. В последний момент Слава вскочил в закрывающиеся двери автобуса, и я, задыхаясь от смеха и спринтерского марафона, показал в стекло автобуса красноречивый жест среднего пальца. — Так-то, суки! — выдохнул я сквозь смех, переводя дыхание. — Воевать со мной вздумали, уроды. — Извините, какой это автобус? — услышал я вопрос ботаника, адресованный подоспевшей к нам кондукторше. Немногочисленные пассажиры автобуса косились на нас с опаской. Лицо Славы по-прежнему было живописно разукрашено, а на белой рубашке багровели кровавые подтёки. — Сорок первый. — ответила та, протягивая руку, чтобы получить оплату проезда. Ботаник заплатил за двоих и приготовился выходить. — Раз уж заплатил, поехали ещё две остановки. — остановил его я. — Я живу здесь недалеко, хоть умоешься. Слава пробубнил что-то вроде благодарности себе под нос и отвернулся, наблюдая за городским пейзажем, мелькающим в окнах, а я всматривался в него, пытаясь понять, почему только сейчас мне по-настоящему спокойно.