Забыть тебя

Я очнулся в полуразрушенных стенах забытой стройки. Все тело болело, а голова была ватная. С трудом поднявшись на ноги, я осмотрелся. Обломки стекол и острые камни застилали бетонный пол, припорошенный слоем строительной пыли. Они хрустели под ногами, стираясь в мелкую крошку, а над головой вместо крыши высится звёздный потолок, затянутый кровавыми ошметками облаков, а на стене справа радужное граффити, призывающее «найти выход». Я бродил из комнаты в комнату, пытаясь найти хоть кого-нибудь. Любая попытка рационально мыслить рассыпалась под натиском ощущений. Смятение. Тревога. Боль. Клаустрофобия. В конечном итоге я понял, что хожу по кругу. Снова граффити, собственные следы, снова чувства, словно зацикленные на повторе в определённой последовательности. Я закрыл глаза и прислушался. — Педик! Эй, гомик! Педик! — услышал я приглушённые голоса и побежал на них. Перед глазами словно в замедленной съёмке: я прижимают к стене Фролова, с его подбородка капает кровь из потревоженной раны, а вокруг даже не Миронов, а какие-то тени с оскалами монстров на разные голоса скандируют ругательства. — Слава? — зову я, но вместо ответа хлопок, и вот я уже прижимают его, вглядываясь в звериный блеск голубых глаз. Желание. Цикл прервался захватившим меня наваждение и я даже не понял, как вышло, что я бездумно целую его окровавленный рот, наслаждаясь привкусом крови на его коже. Заботливо слизываю с подбородка засохшие багряные капли. Безумная дикая жажда, восторг вампира. Он отвечает, кусая, царапая кожу короткими ногтями, рыча что-то звериное. И мне нравится это безумие. — Слава… — выдыхаю ему в ухо, получая в ответ нечто настолько сексуальное, что остатки сознания захлестывает волна возбуждения. Только жажда обладания. Только безумие и звериный инстинкт слиться воедино. Наша близость скорее похожа на попытки сожрать друг друга. Остстраняюсь и разворачиваю Славу спиной, щелчком пальцев лишая одежды. Он выгибается, пытаясь поймать мои губы. Пожирают взглядом усыпанную синяками спину, провожу языком по цепочке выступающих позвонков, пальцами касаюсь каждой его гематомы… В этот миг не существует «правильного» и «неправильного». Есть лишь истинное, желаемое здесь и сейчас, и я отдаюсь этому чувству, желая продлить этот транс. Яркие вспышки удовольствия в конечном итоге сливаются бурным потоком в один очевидный вывод. Люблю. Просыпаюсь в холодном поту на своей кровати. Сознание постепенно возвращается, а перед глазами пляшут красные пятна. Поворачиваю голову, и осознаю, что пальцы сжимают запястье Фролова, а он спит рядом, слегка содрогаясь во сне. Что за чёрт?! С ужасом отбрасываю его руку, словно нечто мерзкое, отвратительное. Я помню все, что ощущал до этого. И эти чувства никуда не исчезли, стоило открыть глаза. Более того, оно всегда преследовало меня, с каждым днём пуская метастазы по всему подсознанию. Моя игра в рыцаря слишком далеко зашла. Чертовы сны-отражения скрытых желаний открыли мне моё истинное лицо, сбросили маски. Никогда прежде я не видел снов, а сейчас я помнил все до таких мельчайших подробностей, что любое случайное прикосновение к Фролова вызывало невольную мелкую дрожь. Он ведь совсем не был похож на гея. Обычный парень как внешне, так и по характеру. Никакой манерности, слащавости, никакого флирта или других неприятных проявлений его ориентации. Тренированное тело, рубашки и широкие джинсы… Да по такому наверняка в тайне текут некоторые наши одноклассницы, но что за хрень происходит со мной?! Как этому ублюдку удалось соблазнить меня?! Всматриваюсь в его лицо, пытаясь найти ответы. Хочу забыть, преодолеть это наваждение, но в памяти снова и снова всплывает изгиб спины, усыпанной синяками, безумный взгляд, горящий желанием, и упоение ненавистью, мотивов которой я не мог осознать. Я должен прекратить всё это. И чем раньше, тем лучше.