Забыть тебя

Кто из нас первым встрял в это безумие? Кто сделал первый шаг навстречу проклятью? Всё это было похоже на сон, но слишком хорошо, чтобы быть простым видением. Поцелуй снимает запрет с желанного тела. Он гонит прочь, но в его глазах горит похоть. Он отталкивает, но губами клеймит кожу, обжигая рваным дыханием. Прижимаюсь к нему так близко, насколько вообще возможно. Кожа к коже, кровь клокочет в горле гортанными стонами, одежда летит к чертям, и я, наконец-то, могу изучить его тело по сантиметру. Руками, губами, зубами, нервами... Моё одиночество не знает жалости. Я так долго считал себя дефективным, что хочу уничтожить его, как единственного свидетеля моей неправильной ориентации. Сожрать. Целовать до тех пор, пока он не задохнётся от нехватки воздуха. Задушить его же собственной футболкой. Ещё минуту насладиться им, и я это сделаю... Просто... Немного... Чёрт! Его руки везде, и от этого мозг плавится. Хочу его прямо сейчас до истерики. Как он теперь объяснит всё своими пацанскими принципами? Пьян? Перепутал? Захотел новизны? Я не знаю, как, но он сможет остаться чистым. Но я хочу затащить его в Ад за собой, лишь бы он не исчез под утро. Падаем на диван, и я больно ударяюсь затылком о стену. Эта боль отрезвляет немного, и я краем сознания вспоминаю о смазке, пытаясь озвучить это, но язык превратился в вату. Экстремальная смесь боли и удовольствия на грани фола. Выгибаюсь навстречу, подмахивая, словно дешёвая шлюха, голос давно сорван, но хриплые стоны по-прежнему рвутся из горла, сопровождая каждое наше движение. Кончаю снова и снова, но хочется ещё... Ещё... Ещё... Я очнулся поздним утром на его диване, прикрытый одним покрывалом. Запах секса и пота по-прежнему ощущался в комнате. С трудом оторвав голову от подушки, я осмотрелся. Кирилла в комнате не было, как и ключей. Попытка подняться с дивана провалилась жгучей болью в каждой грёбаной мышце. Меня вчера буквально затрахали до потери сознания. Кое-как сполз с дивана, с трудом добрался до стола и выпил залпом литровую бутылку воды. Стало немного легче. В замочной скважине повернулся ключ, и в комнату вошёл Кирилл. Я невольно сжался, готовясь быть вытолканным взашей, но вместо этого его нежные руки заключили меня в крепкие объятья, приятно холодящие быстро согревающимся кожзамом косухи. - Как ты? - буднично спросил он, поставив на стол передо мной пакет из аптеки. - Я не знал, что нужно в таких случаях, поэтому купил универсальную. Она от растяжения, гематом и с анестетиков... - Я в порядке. - Я вижу, - усмехнулся он. Подхватив меня за талию, словно тряпичную куклу, Кирилл переправил меня к дивану. Я поморщился от боли, падая на подушку. - Блядь, как я в это встрял... - услышал я его хрипловатый голос. Спустя несколько мгновений прохладная мазь обожгла кожу внизу позвоночника, после чего шершавые руки нежными до дрожи прикосновениями начали массировать больные места. Приятно. Успокаивающе. Расслабляюще. Кажется, я даже немного задремал, ведь когда я проснулся, в окно слепил жёлтый глаз уличного фонаря, а Кирилл флегматично жевал пиццу, переписываясь с кем-то в сети. - Ты опять жрешь эту дрянь? - усмехнулся я. - Доброе утро, - кивнул Кирилл, откладывая технику в сторону. - Как твоя задница? - Не отказалась бы от курса расслабляющего массажа. - Ну... Если шутишь, значит-цел. - Охуенная логика. Я из-за тебя химию проебал. - Пиздец, трагедия, - усмехнулся он. Я поднялся с дивана, отмечая, что двигаться и впрямь стало гораздо легче, и сел рядом с Кириллом, отнимая кусок пиццы. - Да ты бессмертный, я смотрю, - хищно сощурился Кир, заставляя слюну вырабатываться активнее. - Мы являемся людьми до тех пор, пока способны делиться едой с ближним своим, - философски заметил я, откусывая кусок. Кирилл приобнял меня за плечи, прижимая к себе, и снова взял ноутбук в руки. Так хорошо было просто молчать у него на груди, листать в телефоне электронный учебник по биологии, слушать мерное дыхание Софронова и ни о чем не думать. Пусть это не правильно, мне было уютно с ним, а ему - со мной. И это все, что могло волновать нас в тот вечер.