Забыть тебя

Утром, стараясь не разбудить Кирилла, я выбрался из комнаты, пытаясь одеться на ходу. Учебников у меня с собой не было, поэтому пришлось заезжать домой и делать приличный крюк, из-за которого я едва не опоздал. Несмотря ни на что, я чувствовал себя по-идиотски счастливым. Хотелось кричать всему этому грёбаному миру, что чёртов педик наконец-то нашёл такого же ебанутого и чертовски сексуального фрика, и нам похуй на то, что там об этом думают другие… Но Киру не было плевать. Он по-прежнему принадлежал Марине, поэтому я молчал, пытаясь не выдать его слишком счастливой физиономией. Когда я вошёл в класс, Кирилл скользнул по мне взглядом, так и не сдержав тёплой, понятной лишь мне улыбки. Я проигнорировал это, хотя со своего привычного места продолжал коситься на их парочку. Периодически подходили одноклассники, интересовались причиной моего отсутствия и уходили, удовлетворившись односложными ответами. Внезапно Марина подскочила со своего места и села рядом со мной, рассыпав по всей парте своё барахло. — Привет, Слав, ты не против, что я к тебе? — формально улыбнулась она скорее из вежливости, чем в действительности опасаясь причинить неудобство. — Что, поссорились с Софроновым? — Знаешь… Он в последнее время стал таким отстранённым и холодным, — начала исповедь Марина. — Как думаешь, дело в этой его язве? Насколько она серьёзна? — Если правильно его кормить, то вообще несерьёзна, — усмехнулся я. Прозвенел звонок, но Марина продолжала болтать о чём-то. Такой повышенный интерес с её стороны настораживал, но сами разговоры никакой смысловой нагрузки не несли, поэтому я совершенно справедливо счёл себя параноиком и сконцентрировался на учёбе. Ревность и раздражение сопровождали меня в лице мажорки, но чем дольше я выносил её, тем искуснее у меня получалось изображать её друга-гея. На мгновение я даже почувствовал себя настоящим моральным педиком, опустившимся до ядовитой женской дружбы двух самок, претендующих в тайне на одного самца, однако все биологические метафоры удалось оставить за дверью школы. Слегка прихрамывая из-за последствий позавчерашней бурной ночи, я поковылял к остановке, мысленно благодаря всех существующих богов за то, что день закончился без происшествий. Где-то на середине пути меня нагнал Кирилл и шёл рядом до самой остановки, но его автобус пришёл слишком быстро, поэтому я снова остался в одиночестве. Минутой позже около меня остановилась машина, из которой вышел огромный водитель в строгом чёрном костюме, а окно заднего сиденья медленно опустилось, являя моему взору набившее оскомину лицо мажорки. — Славочка, давай я тебя подвезу? — приторно улыбнулась она, щурясь от заходящего солнца. Водитель зашёл в продуктовый киоск за остановкой, а Марина приглашающим жестом указала на свободное сиденье. — Спасибо, через две минуты должен прийти мой автобус, — попытался отмазаться я. На самом деле автобус мой ушёл как раз перед тем, как я успел его заметить и кинуться вдогонку, поэтому ждать следующего предстояло ещё минут пятнадцать, но терпеть мажорку ещё и дорогой было выше моих сил. — Ну как знаешь… — надула губки Марина. — Не хочешь добровольно, поедешь силой. Вдруг сзади чья-то огромная рука заткнула мне рот и нос горькой тряпкой, а где-то недалеко вскрикнула женщина, оказавшаяся невольной свидетельницей нападения. Это было последним, что я слышал перед тем, как глаза заволокла спиралью красных пятен непроглядная тьма.

***

Очнулся я в тесной комнате на полу. Жёсткие верёвки больно врезались в тело, а рот был заткнут кляпом, заглушающий любой крик о помощи. Рядом со мной на корточках сидела Марина, глядя злобно, безумно… Она крутила в руках пистолет, время от времени наводя его на меня. Паника больно сковала грудную клетку, но я всё-таки попытался сообразить, как можно выбраться. Ситуация вырисовывалась безнадёжная. — Никто тебя не услышит, Славочка, — облизнулась она, проводя стволом по моему подбородку. Холодная сталь оружия обожгла оголённые нервы и я дёрнулся, что заставило верёвки ещё сильнее вонзиться в кожу, лишая возможности нормально дышать. — Это было опрометчивым решением затащить в кровать моего мужчину, грязный педик! — Марина злобно сощурилась и ударила меня в живот голой ногой. И хотя она вложила в этот удар всю свою ненависть, но даже Кирилл во время секса нанёс мне больший урон. Я усмехнулся, насколько позволил мне кляп, заставляя Марину бить меня с новой силой. Но почему-то вместо крика из гортани рвался истерический смех. Так вот, куда девались те девочки, что перешли мажорке дорогу… Одержимая сталкерша. — Смешно тебе, да, грязная тварь! Я пристрелю тебя на глазах у Кирилла я набью свинцом твою поганую задницу, чтобы у него никогда больше не вставал ни на кого, кроме меня! Если бы тебя не было… Всё было так хорошо! Ненавижу! Она била меня снова и снова, полосуя рубашку красными разводами, но это стало уже таким привычным, что я даже ловил какой-то извращённый кайф. Словно моя плоть очищалась болью, закалялась ей. Утомившись, Марина из последних сил ударила меня в затылок рукояткой пистолета, после чего плюхнулась в кресло и зубами откупорила бутылку вина, выпив всё содержимое из горла. Ситуация становилась всё опаснее, но страха не было. Я словно со стороны наблюдал за тем, как моя похитительница отбрасывает в сторону пустую бутылку, отвечает на чей-то телефонный звонок, поднимается с кресла и направляется ко мне. — Слушай, как он будет кончать от моих ласк, тварь… — безумно усмехнулась она прежде, чем двери захлопнулись, оставляя меня среди полок, набитых дорогими тряпками. Я слышал приглушённый голос Кирилла, едва различимые звуки поцелуев, от которых внутри всё переворачивалось, и стоны. Блядские наигранные стоны Марины. Я закрыл глаза и попытался уменьшиться до размеров зародыша, отсчитывая секунды до развязки истории. Возможно, это последний день моей поганой жизни, но я, чёрт возьми, вспоминал в этот самый последний миг горячие руки Софронова и рваные движение его члена внутри меня. Блядь, да ради одной этой ночи стоило родиться на свет! Ебись этот мир конём! Один хуй мы живём, чтобы завтра сдохнуть. Так почему бы не от рук психованной истерички? Хотя я бы предпочёл умереть от удушья в руках Кирилла в то самое утро. Не было бы так больно. В конце-концов двери распахнулись, открывая моему взору Софронова и вооружённую Марину с размазанным макияжем. Хотя болтающийся из ширинки член Кирилла оказался первым, что привлекло моё внимание в этом перфомансе. Я совсем тронулся умом, раз думаю о таких вещах в критической ситуации. Кажется, я успел смириться со смертью ещё до знакомства с Кириллом, потому она казалась сейчас чем-то скучным и обыденным. Я умирал каждый день, потому переливы эмоций, скользящих по лицу Софронова словно в замедленной съёмке, казались мне гораздо любопытнее. — Я слышала вас! — истерила Марина, неумело целясь дрожащими руками то в меня, то в Кирилла. — Как вы трахались тогда, вместо урока физкультуры! Хотела тебя проведать, как дура! Думала сюрприз сделать. — Марина. Пожалуйста не делай глупостей, — напряжённо произнёс Кирилл, медленно приближаясь к девушке. Та, видимо, была слишком занята своей исповедью, потому диверсии со стороны Кира не замечала. — Ты стонал с ним, словно последняя блядь! Ничтожество! Если бы не он, всё было бы хорошо! Он должен умереть. — Марина, пожалуйста… — произнёс Кирилл, продолжая приближаться. Между ними оставалось не больше двух метров. — Не подходи! — завизжала Марина, словно опомнившись. Она развернулась ко мне, чётко наводя прицел, но в этот момент Кирилл кинулся к ней в попытке выхватить оружие. Впервые за весь этот вечер я по-настоящему испугался. Они сплелись в безумном противоборстве, обнимая друг друга так крепко, что я не мог разобрать, в чьих руках сейчас находится пистолет. Звук выстрела оглушил меня, заставляя сердце замереть. Те мучительные секунды, когда бывшие любовники по-прежнему сжимали друг друга, не позволяя понять, куда пришёлся выстрел, показались для меня вечностью. Кирилл бледнел на глазах, заставляя всё внутри меня сжаться от ужаса, поверить в самое жуткое предположение… Марина начала медленно оседать на пол, жадно глотая ртом воздух, цепляясь за ноги возлюбленного. Какое-то время Кирилл стоял в оцепенении, но вдруг кинулся ко мне, торопливо развязывая верёвки. — Звони в скорую, придурок! — вырвалось у меня, как только кляп перестал затыкать мне рот. Интуитивно я рванул к Марине, пытаясь оценить тяжесть ранения. Кирилл тем временем что-то объяснял скорой по телефону. Девушка расфокусировано смотрела на меня пустыми глазами, а лицо её покрывалось предсмертной маской. Нитевидный пульс давал совсем неутешительные прогнозы. Персонал гостиницы заподозрил неладное и уже стучал в дверь. — Кир, она — заведомо труп, — констатировал я, когда он перестал разговаривать. — Пуля пробила желудок и, кажется, застряла где-то в лёгочной ткани. Хотя, возможно ей повезло ещё меньше, и она застряла в позвоночнике. — Уходи. — Нет. — Я сказал уходи, чёртов идиот. — И не подумаю. Кирилл сделал шаг навстречу и накрыл мои губы нежным и трепетным поцелуем, пачкая скулы кровью Марины. Сердце на мгновение словно остановилось в ожидании чего-то ужасного. А мой любимый человек сейчас так отчаянно цепляется за меня, словно пытаясь получить глоток свежего воздуха. — Убирайся, пока я и тебя не пристрелил, — прошипел он, глядя на меня тем же неправильным, угрожающим взглядом, что и в тот день, когда мы сбегали от амбалов Жени. В номер уже агрессивно ломились, пытаясь выбить дверь. Я выскользнул на улицу, оставляя Кирилла наедине с умирающей девушкой.