Забыть тебя

Я очнулся в своей постели на белоснежных простынях. В окна бил ослепительно яркий свет, дышать было больно, двигаться — тем более. Последнее, что я помнил, это перестрелка с людьми Лихолетова, которой закончились переговоры о перепродаже убыточного полимерного завода, в ходе которой зацепили много наших ребят. Но главной их целью был я. После смерти Марины её отец сошёл с ума, одержимо пытаясь меня уничтожить. После того, как дядя Вася взял меня под свою опеку и нарёк названным сыном, их давняя вражда превратилась в настоящую войну. Авторитет Лихолетова не позволял ему действовать открыто против отъявленного криминального босса, но даже огромные убытки не останавливали его в охоте за моей головой. Такая жизнь даже начинала мне нравиться. Не будь она такой короткой… Острая вспышка боли, словно грудь разорвало на куски, и красная пелена заволокла парковку, на которой шальная пуля меня зацепила. Не помню, что было там, за чертой, но могу поклясться, что я попал в Ад. Невыносимые муки и страдания оставили своё послевкусие в душе, и я был даже рад очнуться в залитой светом комнате, ощущая жгучую боль кровоточащей раны как облегчение. Жизнь словно дала мне второй шанс, чтобы исправить ошибки. — Как ты себя чувствуешь? — в комнату вошёл человек, которого я уже давно стал считать родным отцом. — Сносно, — я вяло улыбнулся ему, собирая остатки сил. — Док сказал, что тебе пока противопоказано двигаться, — заботливо произнёс дядя Вася. — Побереги силы, сынок. Этот мужчина всегда казался безэмоциональным сухарём. Жестокость, беспокойство, сострадание, любовь… Держу пари, он даже сексом занимался с тем непроницаемым лицом, как и сейчас… Да и в тот момент, когда меня в крови и песке привезли к нему в ангар. — Раз очнулся, значит, жить буду, — процитировал я слова когда-то любимого мной человека. Сколько раз я не пытался забыть Славу, мои мысли раз за разом возвращались к тем дням, когда иллюзорная близость между нами ещё дарила иллюзию счастья. Я так и не смог никого подпустить к себе, но портить ему жизнь своим существованием не хотел. В тот день, когда меня вызвали на наше свидание, я решил, что в последний раз смотрю в его глаза. Как же долго я душил отчаяние и желание снова пережить ту ночь, затеряться в ней… Пожалуй, только в тюрьме я мог научиться запирать свои чувства глубоко в душе. Но даже оказавшись на пороге смерти, первым человеком, о котором я подумал, открывая глаза, был проклятый затравленный мальчишка с безумным взглядом зверя. — Хирург тебя хорошо подлатал… — произнёс дядя Вася задумчиво. — Глупость спрошу, но, быть может, ты заметил снайпера? Я отрицательно мотнул головой. — Ладно, набирайся сил, сынок… — произнёс дядя Вася и покинул мои покои. Ко мне заходили старые друзья, сокамерники и боевые товарищи, чтобы проведать и развлечь. Видеть этих людей мне особенно не хотелось, однако авторитет нужно было поддерживать. Пусть пока прикованный к постели, но я жив. Спустя неделю Делец разрешил мне подниматься с постели. Спустя месяц я уже смог выехать на своё первое задание. Дядя Вася заботливо вложил мне в руку пистолет и проводил к машине. Дело было нехитрое — на стрелку приедет беззащитный, ничего не подозревающий негодяй. Его нужно убрать, а тело закопать где-нибудь неподалёку. Отнимать жизни для меня стало настолько привычным делом, что я мог спокойно смотреть в глаза жертве, наблюдая за тем, как из них постепенно уходит жизнь. Быстрая смерть или медленная, пытки или физические наказания… Я стал настолько совершенной машиной физической расправы, что простые мирные переговоры для меня были более мучительны, чем перестрелки. Зная это, дядя Вася не стал сразу же тянуть меня за стол переговоров, за что я был ему безмерно благодарен. Машина вырулила на пустырь за городом. Это место давно было пропитано кровью, но полиция старалась не вмешиваться в разборки больших людей. Я не знал, чью жизнь мне предстоит отобрать в этот раз, но я знал, что сделаю это без колебаний, как и всегда. Джип остановился и я увидел одинокую фигуру молодого мужчины в джинсах и недорогом джемпере. Он явно не был большим человеком. Выйдя из машины я окрикнул жертву и без колебания направил дуло пистолета к его межбровью, но впервые за эти десять лет моя рука дрогнула, и я пожалел, что не спросил у дяди Васи о вине обречённого. Мужчина повернулся ко мне лицом, и я встретился взглядом с теми шальными голубыми глазами, выцветшими со временем, но не потерявшими авантюрного огонька, пляшущего в самой глубине зрачков. В глубине души старая назойливая рана противно заныла, раздаваясь по швам. У судьбы отличное чувство юмора, раз мы встретились спустя столько лет по разные стороны ствола.