Давай попробуем не дышать

Бесформенным хаосом шумит в голове утренний выговор профессора математики — завтра пересдача зачёта. Вечер и без того полон тревожной истерии. А Тэхён хрипит переохлаждением и кутается коконом в вязанное полотно пледа. У задержавшей на нём взгляд мысли спутаны как кудри коньячных волос, поцелованные южным ветром. От сообщений Джину вянут бесцветные бутоны на ситцевой скатерти от зависти, у адресата, не привыкшего к ярким краскам эмоционального спектра, потеют ладони. «Скучаю по тебе!» бывшего лучшего друга разрывает строку мессенджера в клочья. Роса под прицелом сердоликовых глаз простуженного парня набирает ответ, прибивая непутёвые буквы друг к другу гвоздями из нелепой слащавости. Ушные раковины жжёт неровным дыханием, грудным кашлем блондина, сильнее землетрясений заносит пылью алгоритмы решений дифференциальных уравнений в её голове. И Роса, не в силах собраться с мыслями, убивает время, сгорбившись на стуле, разглядывая голубой экран смартфона, глотает вирусный дым простуды вместе с воздухом в комнате. На сердце почему-то тревожный свей рябит и вьюжит. Доводит до того, что она уже не прочь приготовить Тэхёну горячий раствор против гриппа. Нам сидит на диване и неравнодушно поглядывает, когда она ищет нужное в коробке с медикоментами.  — Не боишься заразиться? — шелестом голоса рвёт бумажную тишину. Роса ухмыляется. Ветром морозной кухни оседая рядом с ним, наполняет комнату запахом малины, предлагает тёплую кружку с лекарством: «Пей, не отправлено». Микстура льётся в его горло, она следит за движением кадыка с болезненной сосредоточенностью.  — Я с Джину встречаюсь, — попадает прицельно меж прутьев его грудной клетки. Тэхён влипает околевшим сердцем безжеланно в дугу её поблекшей улыбки. Не зная, что с собой делать, пальцы ломает.  — Хочешь, чтобы я поздравил? — шепчет пересохшей бледностью губ и глотает её отрицание вместе с кисло-сладким противовирусным зельем (заведомо зная, все эти глупые лекарства ему не помогут). Роса смотрит на него с лунной грустью во взгляде в каком-то чарующем оцепенении от того, что нарочным эпизодом поймала радиоволны его душевных мук. Её душит тревога перед завтрашним зачётом, и бьют током жгучие лучи догорающего заката. Она отнимает у Тэхёна пустую чашку, ладонью касается горячего лба, обжигает его кожу прохладой. Он пронизывает своими карими и больно хватает за тонкое запястье, грубо отбрасывая её руку от себя, и Росу заносит снежной лавиной. Она ёжится от его холодного взгляда, вонзающего ей под ресницы льдины дальше некуда. Чувствует, как в хворосте ребер что-то падает и гаснет, когда вибрация её телефона, терзая вельвет обивки ещё не остывшего стула рядом, невидимо трогает нервы — снова Джину. Пальцы Тэхена, лихорадочно расстегивая верхние пуговицы на рубашке, обнажают его худые ключицы, рождают ядерный взрыв, а полосы света в кольцах его златокарих глаз отражаются искалеченным космосом.  — Твой парень, похоже. Не ответишь? Нам надломленно улыбается, каждым измотанным атомом застревает в затхлости разума. Все её «ненавижу» бессовестно вынимает из жил. Ширяет бестактно, поднимая столб невидимой пыли между сердцем, душой и мозгом. Росу петли его взгляда зажимают тесней, осколки льдин всё глубже пронизывают. Её ноги к полу приросли, и сдвинуться никакой возможности. Тэхён подбирается ближе, травит сердце, заводит его выстукивать ненормальный марш по ребрами внутри её грудной клетки. У Росы из рук выскальзывает пустая кружка, падает на пол, но не разбивается — мягкий ворс ковра спасает. Воздух горячий, она приоткрытым ртом глотает, однако надышаться никак не может.  — Не он это, — три слова. Вишневый обман её тревожных губ светятся как ржавые звёзды. А он ещё ближе. Наклоняется к ней. Яркий луч заходящего солнца режет ей глаза, и она, с благословением невменяемого Кайроса (или самого дьявола), поддается навстречу и пробует его огненность на чужих губах на вкус. Огни слепят, все мысли пятная тэхёновой кареглазой обречённостью и бледными веснушками на его щеках. Тэхён загребает ладонями пронзительно-цветной ток, до дрожи устав от черно-белого холода, но Роса отталкивает и кружит ему голову, паническим смущением кроша идеальность момента в ноль.  — Боже… Он тянется за новым поцелуем и снова получает удар в плечо. — Решила добить меня, — усмешка тлеет болью, а имя жмется под кадыком: — Им Роса?  — Ненормальная, — клянет себя обожжёными дрожащими губами. След от поцелуя на коже ощущается ртутью. Побоку, что Тэхён скажет или подумает, она сбежала бы от него, ни разу не обернувшись, только вот секунда, когда ей приводилось что-то родное в его лице, ядом травит душу. Роса кажется себе совершенно пустой и хочет с его орбиты исчезнуть, позабыв все его восемь планет. Чтобы между ними ничего и никогда. Она чертовски нуждается в воздухе, но дверной звонок лишает шанса отдышаться по-настоящему. Только... Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пообещай-мне... — Никому не говори.