Глава VII
***
Патологическая склонность к азартным играм проявляется в частых повторных эпизодах участия в азартных играх, что является ведущим в жизни лица, ведет к снижению социальных и профессиональных навыков, утрате материальных и семейных ценностей. «Судебная психиатрия».***
Стефан Сальваторе всегда отличался завидным здравомыслием и редко позволял себе ввязываться в авантюры, но в этот раз не смог удержаться. Очень уж интересным показался ему хахаль Лиз Форбс. Деймон пробил его по базе: ничего. Не привлекался, не замечен. С такой-то мордой! Гон. Стефан в очередной раз пробежал глазами скачанное досье и закрыл ноут. Нет, копать тут надо с умом… Вообще, Стефан не имел ничего против наличия у шерифа любовного интереса, просто Лиз на мужиков не везло абсолютно. Взять хотя бы её мужа, отца Кэролайн. Уж его-то заподозрить в чем-либо противоправном можно было в последнюю очередь: скромный, тихий бухгалтер, а поди ж ты, та ещё гнида оказалась! Столько лет жить с женщиной, воспитывать общую дочь — и собираться устроить ей такую подлянку! А подлянка была ещё та, Стефан потом долго подчищал дерьмо, что этот мудак готовил для Лиз. Руки чесались применить к уроду что-нибудь из арсенала пыток, которым его обучил Клаус, но Стефан сдержался и просто его пристрелил, впрочем, заставил написать веселенькое письмецо, объясняющее его внезапное исчезновение. Повторения истории Стефан не хотел, потому и пытался разузнать про нового поклонника Лиз хоть что-то. Деймон и Лиз были единственными людьми, ради которых Стефан был готов на все, семьёй, о которой он заботился. Старший брат и женщина, заменившая им мать. Родную Стефан не помнил, и Деймон утверждал, что к счастью. Если бы не Лиз, они с братом так и остались бы в склепе под часовней, и если Деймон вскоре умер бы от ран, то ему самому пришлось бы заживо сгнить в подземелье. — Привет, чувак! Чем занят? «Именно ты-то мне и нужен, Тайлер Локвуд! Точнее, то, что должно храниться у вас дома, если Клаус прав». — Привет, Тай, да так, хренью страдаю… Смотрю, ты чуток ожил, надоело валяться на диване грязной тряпкой? Тайлер довольно хрюкнул и протянул руку к бутылке пива, которую Стефан едва начал. — Да вот думаю податься отсюда, но куда — не решил пока. Под градусом у меня никогда не получалось выбрать правильное направление, так что для разнообразия решил делать это на трезвую голову. Ну, почти. — Желаю удачи в этом нелегком деле, — искренне заметил Стефан. — Тихо свалишь или вечеринку закатишь? — Уж точно не испарюсь внезапно, как Кла… Тайлер поперхнулся, когда перед его глазами мелькнуло лезвие ножа и замерло в миллиметре от горла. Стефан расхохотался: — Ну и чему ты у Клауса Майклсона научился? Привет, Бекс! — Салют, мальчики! — Ребекка, в чёрном облегающем мини-платье — и куда только она спрятала нож? — грациозно порхнула за столик, звонко чмокнула Стефана в щеку и улыбнулась Тайлеру. — Зачем поминаем всуе имя моего братца? — Удивляемся спешке, с которой он смылся из Мистик-Фоллс. Слишком внезапно, неправда ли? — Стефан взмахнул рукой, подзывая официантку. — Латте? Клубничное мороженое? — Спасибо, с удовольствием, — кивнула Ребекка. — А насчёт внезапности… Тебе ли не знать, Стефан, что Ник абсолютно непредсказуем? Сегодня он тебя боготворит, завтра — ненавидит, и все — без малейшего повода. — Клаус охладел к Кэролайн? — догадался Тайлер. — Однако! — Ты же ему тоже внезапно разонравился, — лукаво подмигнул Стефан. — Чего удивляешься? Тайлер сделал вид, что не услышал искренней издевки приятеля. Ребекка хихикнула, но промолчала и занялась принесенным мороженым. — Бекс, а тебе имя «Эрик Сунде» ничего не говорит? — Стефан подумал, что у братьев Майклсон база данных явно обширнее местной полицейской. — Нет, — Ребекка задумалась. — А кто это? — Да так, тип один. Вроде чист, но есть у меня сомнения… Глянь, вот фото. Ребекка и Тайлер посмотрели на экран ноутбука, затем синхронно пожали плечами. — Не встречал. — Никогда не видела. Помимо здравомыслия, Стефан Сальваторе обладал ещё одним полезным качеством — умением распознавать ложь. И в данный момент оба его собеседника говорили неправду.***
Лиз приехала на место преступления раньше экспертов. Поболтала с парнями из наряда, узнала, что об убийстве им сообщили по сотовому — скорее всего, по тому, что лежал у тела убитого мужчины. — Странно все, — заметила Лиз. — Позвонил и застрелился? — Заставили позвонить и потом застрелили? — предположил только подошедший к ним Деймон. Бросил равнодушный взгляд на тело. — Не местный. — Нахмурился. — На одного из байкеров похож, которые в последнее время в «Мистик-Гриль» ошиваются, надо у Мэтта спросить, может вспомнит что. — Ну так иди и спрашивай, — согласилась Лиз. — Я экспертов подожду, хотя вроде бы и так все с нашим потерпевшим понятно. — Зря они все же своих железных коней в наш городок направляют, — ухмыльнулся Деймон. — Сколько тел этим летом в лесу нашли? А сколько не нашли? «Не находили» в окрестностях Мистик-Фоллс действительно многих. Уже которое десятилетие подряд. Вот и отца Деймона, бывшего шерифа, Джузеппе Сальваторе, в злосчастном девяностом году не нашли. Лиз тогда запаниковала, истратила на него всю обойму, долго сидела у тела, смотрела на большие тёмные пятна крови на его костюме, пока не появился Майкл и не предложил ей улечься рядом с трупом, раз уж она не в силах с ним расстаться. — Он хотел убить меня… я просто выстрелила раньше. — Молодец, хорошая реакция! — Я не хотела его убивать! — Зато он хотел. Скажи спасибо, что у меня, в отличие от тебя, есть голова на плечах, а то ты, похоже, уже готова была сдаться властям и заодно повесить на себя все местные преступления. — Как ты вообще здесь оказался? Следил за мной? Майкл пожал плечами, подошёл ближе и тщательно обыскал тело шерифа Сальваторе. Всё-таки Лиз была благодарна ему за равнодушие, с которым он с ней разговаривал, это позволило ей не впасть в истерику, сохранить ясность ума. — Дыши глубже, Элизабет, — буркнул Майкл, не оборачиваясь. — Расслабься и перестань дрожать, как испуганный кролик. Расскажи все по порядку. Лиз кивнула. — Мне сегодня подбросили записку, что ночью у часовни произойдет преступление… Я отправилась сюда, стала наблюдать. Майкл хмыкнул, но удержался от комментариев. — Джузеппе приехал, как стемнело, вытащил из багажника большие мешки, уволок свою поклажу в часовню, а потом вроде бы уехал, я немного подождала и пошла посмотреть, а он вдруг появился за спиной… — Я всегда говорил Джузеппе, что его погубит излишняя самоуверенность. Ничто не мешало ему тебя сразу пристрелить, но нет, он решил покрасоваться! — Он требовал отдать мой архив… — Надо же, — издевательски протянул Майкл. — С чего такая осведомленность? — Кто-то ему рассказал. Он обыскал мой дом, но ничего не нашёл. — Кто еще может знать о твоей коллекции компромата? — Я думала, это ты ему сказал, — призналась Лиз. — Я? — Майкл обернулся, озадаченно посмотрел на неё. — Зачем? Я могу избавиться от тебя в любой момент, и для этого мне не нужны сообщники. — Джузеппе сказал, что мне надо было быть осторожнее в связях, поэтому я и подумала… — Хм, вполне вероятно, — прервал её размышления Майкл. — Кто-то из детей? — догадалась она. — Финн, да? Майкл не ответил, но Лиз заметила, как от еле сдерживаемого гнева потемнело его лицо. — Ну мальчика вполне можно понять, — успокаивающе сказала Лиз и попыталась взять Майкла за руку. — Тем более, может это и не он… — Это не твоё дело, Элизабет, — зло бросил он и резко поднялся. — Сам разберусь. Ты лучше скажи, кого наш дорогой Джузеппе сюда привёз в этих самых мешках? Она шмыгнула носом, встала с земли, пошатываясь, отошла в сторону и прислонилась к холодной каменной стене часовни. И тогда услышала где-то глубоко под землёй детский плач. — Избавься от тела, пожалуйста, — попросила она Майкла. — А я пока спущусь вниз. Там ребёнок. …Больше о Джузеппе Сальваторе они с Майклом не говорили, да и вообще никто в городе не вспоминал покойного шерифа. Локвуды думали, что от него избавились Гилберты, Гилберты подозревали Локвудов, и никто не стал всерьез браться за дело об исчезновении. И никто не удивился, когда Лиз Форбс взяла под свою опеку Деймона и Стефана. …Выходя из городского морга, Лиз сощурилась от яркого солнца. Безоблачное небо синело высоко над головой, по тротуарам неспешно прогуливались мамаши с детьми; школьники и студенты, весело переговариваясь, собирались стайками у скамеек в парке. Стоял обычный осенний день. — Как работа? — спросил Майкл. Честно говоря, за столько лет близкого знакомства Лиз так и не привыкла к его внезапным появлениям и исчезновениям. Вот и сейчас, подавив в себе волну паники, она пробормотала: — Ходишь тут по улицам, как ни в чем не бывало… Майкл взял её под руку и, наклонившись к самому уху, прошептал: — А что такого? Благодаря твоим стараниям, я — законопослушный гражданин, никоим образом не замешан в какой-либо криминальной истории. — Ты в зеркало на себя посмотри, — фыркнула Лиз. — Похож ты хоть немного на «законопослушного гражданина»? — А ты похожа на недалекую блондинку — но разве это так? — Это комплимент? — уточнила Лиз. Майкл весело рассмеялся и распахнул перед ней дверцу автомобиля. Мог ведь быть очаровательным, когда хотел.***
Камилла делила посетителей «У Руссо» на несколько групп и подгрупп; ей, как человеку науки, нравилось все классифицировать, давать определения и составлять «памятки по взаимодействию». Стандартное «постоянный/случайный посетитель» в свою очередь подразделялось на степень конфликтности, однако размер чаевых от этого не зависел, как и интерес самой Камиллы. Она уже давно уяснила, что ресторан — своеобразная нейтральная зона для местных криминальных группировок, а значит, предоставляет ей ценнейший материал для исследований. После лекций Софи Деверо Камилла довольно точно определяла положение каждого в иерархии, поэтому сегодняшний гость вызвал у неё немалый интерес. Мужчина тридцати пяти лет, богато и со вкусом одет, движения скупые, точно выверенные… «Джеймс Бонд», — усмехнулась про себя Камилла. Вряд ли — полицейский агент, скорее уж — ещё один криминальный лидер. И явно не местный, кольцо у него было, но не такое, как у «дневных»… ну или кто-то вроде Клауса, редко бывающий в городе, потому что «ночные» его точно не признали, вон как напряглись, но предъявлять претензии не спешат, мало ли, у Марселя наверняка на этот счёт имелись определённые инструкции. Мужчина тем временем не спеша закончил обедать и, подозвав официантку, оплатил счёт, оставив «на чай» весьма внушительную сумму, не сто долларов, конечно, но тоже немало. Для «ночных» это стало последней каплей — двое из них тотчас же последовали за подозрительным типом. Через пару минут «тип» вернулся один, тщательно вытирая руки носовым платком; все это настолько напомнило Камилле её первое знакомство с правилами Французского квартала, что она не смогла сдержать улыбки. Таинственный незнакомец пристально взглянул на неё… и присел у стойки бара. — На твое усмотрение, Камилла, — произнёс он, протягивая ей стодолларовую купюру. «Однако», — подумала она и достала бутылку хереса. — Надолго в Новом Орлеане? — поинтересовалась Ками, наливая вино в бокал. — Ещё не знаю, — ответил вызвавший такой живой интерес посетитель. — Дела? — понимающе кивнула Камилла. — Семейные, — согласился её собеседник. — Хочу убедиться, что младший брат не натворит здесь глупостей. — Вижу, у тебя большой опыт по этой части, — вздохнула Ками. — Желаю удачи. — Немалый, — подтвердил он. — Видишь ли, моему брату нравится влипать в разного рода неприятности. В принципе, он способен справиться и сам, но мне жаль Новый Орлеан. Красивый город! Камилла рассмеялась и принялась протирать стаканы. — Вижу, братец у тебя — та ещё проблема! — Психопатический тип характера, — пожал он плечами. — Сложно на такого найти управу. — Увлекаешься психологией? — Как и ты, — хитро прищурился он. — Я не увлекаюсь, это моя профессия, — уточнила Камилла. — Ну и бармен на полставки, где, как не за стойкой, практиковаться в изучении человеческой натуры? — О да, — согласился он. — И часто ты так практикуешься? — Почти каждую смену. Полумрак, музыка, алкоголь… Людей так и тянет поговорить. — Расслабляющая обстановка, — заметил он. — Значит, любишь делать выводы? Что можешь сказать обо мне? — Это экзамен? — улыбнулась Камилла. — Не лучше ли мне сдать его где-нибудь в другом месте? «Ты хочешь себе проблем, дорогуша, — пораженно подумала она. — Огромных проблем». — По-моему, тут неподалёку Джексон-сквер, — доверительно произнёс он. — Тебе должна нравиться живопись. — Согласна, — быстро произнесла она. — Через полчаса я заканчиваю работу, а в десять у меня свидание. Два часа для тестирования достаточно? — Все зависит от ответов, — подмигнул он. — Может быть, свидание придётся отменить? «Общение с Марселем и Клаусом явно не пошло мне на пользу: вернулась эта необъяснимая тяга к рискованным поступкам». — Кстати, меня зовут Элайджа, — наконец сказал её интересный собеседник. — Элайджа Майклсон. «Поздравляю, ты угадала», — мрачно подумала Камилла.***
«Я попал», — вздохнул Мэтт. В «Мистик-Гриль» наведалась Елена. И не одна, а вместе с Кэролайн. А за пять минут до них пришла Надя. Для полной картины не хватало только Ребекки! — Явились по мою душу, дамы? — как можно вежливее поинтересовался он, наполняя бокалы; Елене, как обычно — Каберне Совиньон, Кэролайн — Шардоне, а Надя предпочитала коктейли. — А как же, — хихикнула Кэролайн. — Говорят, тебя хватает на нескольких одновременно, вот, решили проверить! Это, конечно, Елена сообщила, чёрт дернул рассказать ей об той отвязной ночи втроём. Помнится, тогда она, рассерженная, прочла ему целую лекцию на тему «Беспорядочные половые связи и их последствия», а сейчас — ничего, сидит, смеётся. — О, нет, больше я так не экспериментирую, — сообщил Мэтт. — И вообще, ради психического здоровья придётся принять обет безбрачия и удалиться в Аббатство Плюскарден. — Куда только Ребекка тебя не возила, — понимающе улыбнулась Надя. — Кстати, она сегодня заходила сюда? — Нет, но Тайлер сказал, что они со Стефаном видели её в кафе, бродила по магазинам. Кстати, Элайджа тоже уехал из Мистик-Фоллс. — Чудесно, — тут же заявила Елена. — Чем меньше здесь Майклсонов, тем лучше! — Что я слышу, — протянул появившийся за спинами девушек Деймон. — В нашем городе стремительно сокращается поголовье опасных хищников? Рождественские подарки в этом году раздают раньше срока? — Он плюхнулся на стул рядом с Еленой. — Хоть я и при исполнении, дружище, но плесни-ка мне виски. — Он сделал попытку приобнять Елену за плечи, но холод от её взгляда ощутил даже Мэтт. — И ещё Кэтрин скоро сдохнет… Извини, малыш, я терпеть не могу твою мамашу… Надя махнула рукой. — Ничего, я тоже не питаю к ней тёплых чувств. — Уже не хромаешь? — подначил его Мэтт. — Злость на Деймона за его свинское поведение на вечеринке давно испарилась, однако удержаться от колкости было выше его сил. — Как видишь, — довольно осклабился Деймон. — Чтобы сделать меня инвалидом, надо постараться. Я вообще тип живучий… — …даже карандашом не возьмешь, — закончила его фразу Елена. — Идемте, девочки, мы ещё в торговый центр собирались, а уже четыре часа пополудни. Деймон, уставившись перед собой, машинально поглаживал большим пальцем круглый шрам на шее и с девушками даже не попрощался. — Чего завис-то? — Мэтт поводил ладонью перед его лицом. — Выпивка вон тебя дожидается. — Спасибо, — глухо отозвался Деймон, не глядя, взял стакан и залпом опрокинул в себя его содержимое. — Ещё. — Ты же вроде на службе? — осведомился Мэтт. — Похуй. Наливай, тебе говорят. Мэтт поставил перед ним бутылку. — Пока окончательно не нажрался, скажи хоть, зачем ты сюда приперся? Не со мной же мириться? Деймон молча протянул ему телефон. — Фотки глянь. Узнаешь? — Нет. — Ну и хрен с ним. Так и скажу шерифу: никто этого типа не знает и не помнит. Мэтт сжалился. — Ладно, у меня все равно смена скоро заканчивается, пей, отвезу тебя домой и сам поговорю с посетителями. Вообще, Лиз пора менять помощника, ты со своими обязанностями не справляешься, Деймон. — Предложи свою кандидатуру, уверен, Лиз будет только рада. — Я давно подумываю об этом, — серьёзно сказал Мэтт.***
Хорошо подумать, взвесить все «за» и «против» Давина не успела. Ей даже не пришло в голову, что у неё могут возникнуть проблемы. Подумаешь, Марсель оставил у нее ключи, не впервые же, а она ему не сказала — может быть, она тоже не заметила этого, как в прошлый раз, и пролежат ключи под кроватью до нового визита Марселя, почему нет? Спохватится — вернётся, заберет, не спохватится — есть возможность разнообразить своё скучное времяпрепровождение. Спустя час Марсель не объявился с вопросами по поводу потери, и у Давины немедленно созрел план. Она немного поколебалась, брать ли с собой телефон, но желание передвигаться свободно одержало верх над возможностью быть на связи. …В церкви было темно и тихо. Сначала Давина медленно и бесшумно открывала свою потайную комнату, затем прислушивалась, готовая мгновенно захлопнуть дверь при малейшем подозрении на чье-либо присутствие — ничего. В прошлый раз она просто прогулялась по хорам, посмотрела вниз, но спуститься побоялась, потому что не захватила с собой фонарик, а во мраке ей кто только не чудился. Сегодня любопытство взяло верх, и она, осторожно спустившись по лестнице, прошла по нефу вдоль рядов скамей. Пахло свежим деревом и штукатуркой; часть пола все ещё была разворочена, одна из стен — закопчена. Давина остановилась у кафедры и подняла голову вверх. Сквозь цветные витражи пробивался лунный свет, статуи на хорах казались наблюдающими за ней людьми, а с алтаря над престолом взирали во тьму нефа Святая Анна, дева Мария и младенец Иисус. — Господи, помоги мне выбраться живой из этой передряги, — прошептала Давина. — Иисус, ты благоволил принять страдания и раны ради нашего спасения. В моих страданиях я подчас теряю мужество и даже не решаюсь сказать Отцу Небесному: «Да будет воля Твоя»… В это мгновение одна из плит пола под её ногами вдруг зашевелилась, приподнялась и начала сдвигаться в сторону. Давина, невольно взвизгнув, отскочила назад, споткнулась и растянулась в проходе между скамьями. Из разверзнувшейся пропасти показались руки, затем тёмная шевелюра — и наружу выбрался молодой парень чуть старше ее, удивленно осмотрелся и присвистнул: — Ух ты, и где это я?***
Тьерри Ванчур играл на трубе. Он был благодарен музыке за то, что она помогает прочистить мозги от всякой ненужной фигни, проанализировать ситуацию, в которой оказался, продумать план действий или же смириться с происходящим. Сегодня он пытался смириться, принять случившееся и не стараться больше сопротивляться своим чувствам. Он уже не отрицал, что любит Софи Деверо. Iʼve got you under my skin. Iʼve got you deep in the heart of me. Он был готов умереть за неё. В голове звучал голос Фрэнка Синатры, и труба в руках тоже пела, сообщая всему миру, что любовь Тьерри слишком сильна, и душа его неразрывно связана с душой Софи. Делайте, что хотите — он любит её и все тут. Доиграв, он отложил трубу, и, закинув руки за голову, откинулся на жёсткую койку. Лязгнула отпираемая решетка, и в подвал вошёл Марсель, задумчивый и грустный. — Ты ведь играешь как бог, дружище, и ты это знаешь, — тихо произнёс он, присаживаясь на край деревянной кровати. — Твоя музыка за душу берет. — Договорились. Сыграю, что захочешь, Марсель. Напоследок. Марсель выругался, вскочил с кровати и принялся мерить шагами тесную камеру — четыре шага прямо, два направо и обратно. — Ну не могу я тебя простить! Я за меньшее пускал пули в лоб! — Разве я прошу делать для меня исключение? — вздохнул Тьерри. — В Саду достаточно места, можешь хоть сейчас меня замуровать. Не буду я сопротивляться. — Ты предал меня, друг. Видит бог, если бы речь шла только обо мне, я бы давно тебя простил… Но ты предал всех нас! Я не могу этого так оставить, никаких двойных стандартов! — Я полностью разделяю с тобой это мнение, Марсель. Не тяни время, dura lex sed lex. Марсель остановился прямо перед ним, схватил за плечи и крепко встряхнул. — Да какого черта! Ты, идиот! Какого дьявола ты, говорю, не уехал из Нового Орлеана? Забирал бы свою девицу и валил на все четыре стороны, разве я стал бы вас искать? — А смысл? — Дурак! А какой смысл в том, что я тебя убью? Тьерри ухмыльнулся: — Чтобы остальным неповадно было. — Господи! — взвыл Марсель. — Понимаешь, ты! Я! Не хочу! Убивать! Тебя! Тьерри вытянул ноги, надвинул кепку на глаза и хладнокровно заметил: — Не порть свою репутацию, Марсель. Я — твоя правая рука, но я совершил преступление… Отруби руку, вырасти новую. Вон, Диего — чем не подходящая кандидатура? У него точно есть только «свои» и «чужие», с таким проблем не будет. — Диего уверен, что тебя подставили. — Глупости. — Ты не мог убить тех парней, Тьерри! — Мог. И убил. — Неужели ты думаешь, что я поверю в то, что ты решил вернуть Софи тело Джейн-Энн, чтобы искупить свою вину перед ней? И что Софи тебя об этом не просила? — Так и есть, Марсель. Софи дала понять, что между нами все кончено, и я решил хоть таким способом попросить у неё прощения. …На самом деле, Тьерри и не думал оправдываться перед Софи. Он вообще ни о чем не думал, потому что крепко спал, и звонок возлюбленной разбудил его. — Я только что убила двух «ночных», — ровным голосом произнесла Софи. — На улице Правосудия. Тьерри, естественно, не стал спрашивать, что она там делала. — Где ты? — Неважно. — Софи… С тобой все в порядке? Ты не ранена? — Все со мной нормально, я «У Руссо». — Она немного помолчала и добавила. — Меня видели. Этого парня я тоже убила, и не знаю, как вывезти тело, чтобы ваши не заметили. — Я сейчас приеду. …План был заранее обречен на провал, и Тьерри Ванчур мог сделать только одно: опередить всех, сообщить об убийствах Марселю, взять всю вину на себя и стоять на своем. Он привёз в особняк на Бурбон-стрит все три трупа и сам отправился в подвал, за решетку, ждать казни. Если он нужен Софи хотя бы для этого, пусть будет так.***
Зачем Селест пригласила его прогуляться по Джексон-сквер, Клаус задумываться не стал, в конце концов, на выставках можно было найти много стоящих работ, а он сейчас как раз задумывался об обустройстве загородной резиденции. — Так и работаешь гидом? Рассказываешь о достопримечательностях туристам? — Мне нравится, — пожала плечами Селест. — Я общительный человек. А ещё я люблю наблюдать за людьми в непринужденной обстановке. Они с таким неподдельным интересом реагируют на все, что видят и слышат… А как они смотрят на картины! Клаус хмыкнул. Будучи художником, он понимал, как тешит его самолюбие внимание зрителя — все равно, похвала или критика. Многословная критика даже предпочтительнее: чего только не узнаешь о человеке, нелестно отзывающемся о твоём творении — то, о чем он просто так ни за что не расскажет, а тут — пожалуйста, выкладывает все как на духу да ещё и обосновывает свою точку зрения. Как Хейли в ту ночь, например… Размышления Клауса о матери его будущего ребёнка прервала Селест. — А вон там, посмотри, это Элайджа? Там действительно был он. С Камиллой ОʼКоннелл.