Глава X
***
Некоторые заболевания психики (например, психозы на почве злоупотребления алкоголем) имеют стремительный характер возникновения, но так же быстро болезнь завершается полным выздоровлением. «Краткий курс по судебной психиатрии».***
С самого утра у Кэтрин было чудесное настроение: в кои-то веки её не тошнило, голова не кружилась да и вообще она прекрасно выспалась; сегодня она вообще, казалось, передумала умирать. Конечно, выйти из комнаты она не рискнула, но с кровати поднялась и подошла к окну. За ночь аллеи парка замело снегом, да и сейчас с серого неба плотно сыпались крупные снежинки, облепляя ветки деревьев, фонари и изящную беседку в стиле шале, видневшуюся издали. — Мама? Зачем ты встала? Надя вошла в комнату и присела на край кровати. — Лежать надоело, — честно ответила Кэтрин. — Задыхаюсь уже в замкнутом пространстве. Вот и зима пришла, а я и не заметила. — Я могла бы вывезти тебя на коляске на террасу… Кэтрин улыбнулась. — Спасибо, солнышко. Было бы чудесно. …Укутанная в тёплый плед, Кэтрин сидела в инвалидной коляске и наслаждалась свежим воздухом. — Я тебе приготовила кое-что к дню рождения, — сообщила она Наде. — В библиотеке, на верхней полке шкафа, справа от окна, за книгами лежит маленькая шкатулка с моими инициалами. Обещай, что умеришь своё любопытство и не пойдешь доставать её прямо сейчас! Лучше потом… Надя помрачнела. — Не надо, мама. Не напоминай, пожалуйста, что я скоро останусь одна. Бабушка, дед, теперь ты… — Не надо так не надо, — согласилась Кэтрин. — Но спросить тебя о планах на будущее я просто обязана. — Вернусь в Европу: надо закончить учёбу. Я стажировалась в одной адвокатской конторе в Лондоне, мной остались очень довольны. Хотя, возможно, отправлюсь в путешествие… Давно хотела побывать в Австралии и Новой Зеландии. — Я уверена, что ты все успеешь, ведь тебе всего восемнадцать, — ласково улыбнулась Кэтрин. — В отличие от меня, безответственной дуры, у тебя хватает мозгов не пускаться в разные сомнительные авантюры. — Ты меня плохо знаешь, — рассмеялась Надя и обняла мать. — На меня находит порой какая-то блажь, и я делаю глупость за глупостью! «О, нет, девочка, теперь я знаю тебя хорошо», — подумала Кэтрин.***
Селест привезла ужин из ресторана: цыпленок с розмарином, бланкет из телятины, ребрышки и жиго ягненка, разнообразные салаты, сыры и десерты, пару ящиков вина. — Мы ждём гостей? — удивилась Хейли, помогая разбирать яства. — Нет, — покачала головой Селест. — Но путь к сердцу мужчины всегда лежит через желудок. С сытыми проще договариваться. — Они же и так на твоей стороне, — заметила Хейли, с сожалением рассматривая бутылку «Шато де Шамирэ». — Это я на их стороне, — поправила её Селест. — И мне хочется гарантий. — А они будут? — Если Элайджа решит, что я достойна, то да. — И Клаус его поддержит? Селест неопределенно махнула рукой, и Хейли вдруг поняла, что Клаус, скорее всего, являлся лишь промежуточной целью, и едва только появилась возможность заполучить в союзники Элайджу, кудрявая «ведьма» тотчас же сосредоточилась на этой важной задаче. — Значит, за ужином мы будем слушать Баха, — вздохнула Хейли. — Как бы не уснуть… — Ну, детка, — расхохоталась Селест. — Посмотри на это с другой стороны: прослушивание классической музыки беременными приносит им огромную пользу! Улучшится твоё гормональное и психоэмоциональное состояние! …Впрочем, слушали Моцарта и даже не «Реквием», а «Волшебную флейту». Клаус был в прекрасном расположении духа: шутил, громко смеялся, восхищался ужином, восторгался остроумием Селест, ухаживал за Хейли; Элайджа молчал, но не угрюмо, а скорее задумчиво. — Хорошо, — сказал он наконец. — Предположим, я соглашусь. Но неужели ты готова поручиться за весь Французский квартал, Селест? — Вряд ли, — Селест явно не лукавила. — Но те, с кем я разговаривала, согласны на все, лишь бы свергнуть Марселя. Он зарвался, и ему необходимо наказание. — О да, — согласился Клаус. — Но для этого придётся немало потрудиться. У него ведь большая армия, да и поддержка местных властей многое значит. — У тебя же есть идеи, верно? — Селест протянула ему свой пустой бокал, и Клаус щедро наполнил его до краев. — Держу пари, ты уже многое предпринял… Элайджа пристально взглянул на брата, но тот предпочел не отвечать на вопрос Селест. Хейли вдруг захотелось выйти на свежий воздух, до того отчётливо вокруг стал чувствоваться одуряющий запах свежей крови. — Не возражаете, если я вас покину? — сдавленно произнесла она. — Выйду в сад. — Конечно, милая, — Клаус тут же встал, помогая ей подняться. — Тебе нехорошо? — Голова кружится, — призналась Хейли. — Я лучше пойду в спальню и прилягу. — Вызови Женевьев, — приказал Клаус Селест, легко подхватил обмякшее тело Хейли и перенес её на диван в гостиной. Хейли попыталась было протестовать, но головокружение усилилось и она потеряла сознание.***
Кэролайн заказала безалкогольный коктейль. Конечно, если бы сегодня работал Мэтт, то попросила бы чего-нибудь покрепче, но Аларика Зальцмана она все же стеснялась. К тому же, он мог отказать под предлогом «мисс, вам ещё нет 21 года», и тогда бы она точно сгорела от стыда. А совсем без выпивки в «Мистик-Гриль» было неловко. — В нашем колледже учишься? — спросил Аларик, тщательно вытирая стаканы белым полотенцем. — А? Да… в колледже. Здесь. — Не поехала никуда? — Нет. Как-то не тянет, — Кэролайн беспрерывно помешивала напиток соломинкой и украдкой поглядывала на своего бывшего учителя истории. — Вы тоже не уехали… — Мистик-Фоллс — чёрная дыра. Тут все превращаются в поток субатомных частиц и существуют в искривленном пространстве-времени. — Угу, — согласилась она. — Так и есть. Сюда только мёртвые не возвращаются. — В кампусе поселилась? — Аларик продолжал поддерживать разговор в позитивном русле. — Да, — Кэр улыбнулась. — Мама сначала возражала, но потом смирилась. Надо же мне привыкать к самостоятельной жизни! Правда, рождественские каникулы все-таки лучше проводить дома. …Ёлку она наряжала одна: маме, как обычно, было не до подготовки к празднику, Эрик тоже дома почти не появлялся. — У вас с ним все в порядке? — беспокоилась Кэролайн. — Где он пропадает? — Я за ним не слежу, — пожимала плечами Лиз. — Наверное, какие-то дела. У самой Лиз, как всегда, этих самых дел было по горло: Деймон жаловался, что она и его перестала жалеть и без конца гоняет по всему округу с разными поручениями, а если мама перестала жалеть Деймона, то и вправду — на работе завал. Остальные тоже были слишком заняты. Елена днями и ночами пропадала в городском архиве — у Кэролайн от этой пыльной макулатуры начиналась аллергия; Стефан лежал в больнице, так как неделю назад подхватил пневмонию; Мэтт уехал в Шарлоттсвилл на стажировку; Тайлер опять исчез из города. Таких скучных каникул у Кэролайн Форбс ещё никогда не было.***
Такая загруженная неделя у Камиллы ОʼКоннелл выдалась впервые. Во-первых, её неожиданно пригласили на семинар, и пришлось спешно сочинять приличный доклад. Во-вторых, дядя-таки добился от муниципалитета возмещения затрат прихода на реставрацию церкви Святой Анны, и так как в ней планировалось непременно провести рождественскую мессу, работа закипела с новой силой. В-третьих, «У Руссо» ежедневно было столпотворение, и Ками едва успевала обслуживать клиентов, вовремя пополнять содержимое бара и к концу смены буквально валилась с ног. В-четвёртых, Марсель теперь не пропускал ни единого свидания, и она уже побывала на всех танцполах Нового Орлеана, что не добавляло бодрости. А в-пятых, она приняла предложение Клауса Майклсона и каждое утро, в семь тридцать, приходила к нему в отель, чтобы напечатать на пишущей машинке ровно пятнадцать страниц из его будущей книги. Поведение Клауса занимало Камиллу чрезвычайно. Ей было интересно. Были ли у её странного работодателя проблемы с психикой? Скорее да, чем нет, но отнюдь не в том объёме, что он ей демонстрировал. Привлекала ли она его в сексуальном плане? Скорее нет, чем да, точнее, не больше, чем любая другая девушка, однако он продолжал свои непонятные игры. — Марсель приглашал тебя провести с ним Рождество? — спросил Клаус, остановившись на середине диктуемой фразы. Сегодня они рассматривали тему супружеской верности и то, как адюльтер влияет на взаимоотношения детей и родителей. — Нет, — ответила Ками. — А должен? — Ты с ним встречаешься уже несколько месяцев, — напомнил Клаус. — Et cʼest serieux entre vous, ou…? — Je ne sais même pas ce que cʼest supposé signifier. Клаус отвернулся от окна, встал за её спиной и протянул руку, вытаскивая из каретки «Ремингтона» последний лист. Она, не глядя, провела пальцами по его колючей, заросшей щетиной, щеке. — Bien, — пробормотал он, развернул её к себе и, приподняв за подбородок, пристально взглянул ей в глаза. У неё зазвонил мобильник — она не шевельнулась. — Ответь, — хрипло сказал Клаус, отводя взгляд, но продолжая нависать над ней. Камилла даже не удивилась тому, что звонил Марсель. — Доброе утро, Ками, надеюсь, я тебя не разбудил? — Нет, что ты, я уже давно проснулась. Пишу… статью. — Я тебя отвлекаю? — искренне огорчился Марсель. — Ладно, я быстро. У тебя есть планы на Рождество? — Да ничего особенного… А у тебя есть идеи? — Конечно! Я забегу сегодня в ресторан, обсудим. Пока, целую! Камилла нажала на «отбой». — Ну вот, как ты и хотел: Марсель приглашает меня отметить праздник вместе с ним. Что дальше? Клаус довольно хмыкнул, но отходить не спешил. — Девять часов, — напомнила Ками. — Время вышло. — Мы ещё не закончили. Осталось два абзаца. — Тогда диктуй, — твёрдо сказала она. — Мне наскучили твои однообразные игры. — Разнообразить? — ухмыльнулся он и быстро провёл рукой по её бедру снизу вверх, задирая подол платья. — Пойдёт, — холодно ответила Ками и влепила ему пощечину.***
Стефан выглядел сегодня гораздо лучше: побледнел лихорадочный румянец на щеках, дыхание выровнялось. — Господи, какое счастье, что мы вовремя его вытащили из этого стального гроба, — прошептала Лиз. — Узнать бы ещё, кто его туда упаковал, — угрожающе произнёс Деймон. — Да ещё и в реку скинул! — Ты мне не доверяешь? — нахмурилась Лиз. — Тебе — доверяю, а этим… — Ладно, — не стала спорить шериф. — Ты совершенно прав. «Я-то, может, и прав, — подумал Деймон. — Только ты же со мной не согласна». Но вслух не произнёс ни слова. …Запеленговали они местонахождение Стефана быстро, правда пришлось попотеть, поднимая железный ящик со дна реки. К счастью, брат не утонул, а лишь нахлебался холодной воды и заполучил двустороннюю пневмонию, и шансы выздороветь были максимальны, поэтому Деймон быстро успокоился и начал размышлять, что это было и зачем. Личная месть? Месть Деймону? Месть Лиз Форбс? Ребекка в больницу не поехала: убедившись, что Стефан жив, тут же, не сказав ни слова, отбыла в неизвестном направлении. Финн, впрочем, остался и молча сидел с ними в коридоре, ожидая вердикта врача. Убедившись, что со Стефаном все будет в полном порядке, Деймон потребовал от Лиз ехать домой и выспаться, а Финна и вовсе проигнорировал. На всякий случай. — Ты думаешь, что это я твоего брата в свободное плавание отправил? Деймон аж подпрыгнул на месте от неожиданности. Он был готов поклясться, что мгновение назад стоял в коридоре совершенно один. — Чёрт! — Эрик, — мужчина протянул руку. — Будем знакомы. Деймон, до сих пор шокированный его неожиданным появлением, руку, тем не менее, пожал. — Лиз уехала домой, — буркнул он. — Знаю, — ответил Эрик. — Я с тобой хотел поговорить. — О чем? — О проблемах, с которыми столкнулся Стефан, когда совал нос не в те дела. Думаю, теперь вам надо быть гораздо осмотрительнее. Его навязчивый интерес к моей персоне озадачил кое-кого. — Кого? — Того, кто аккуратно уничтожает здесь, в Мистик-Фоллс, всех ненужных свидетелей. Меры предосторожности. — Имя, — сощурился Деймон. — Оно тебе ни о чем не скажет. — Предположим, но все-таки? — Я думаю, Кэтрин Пирс знает об этом гораздо больше меня. Поговори с ней, пока она не унесла эту ценную информацию с собой в могилу, возможно, тебе она сообщит больше.***
Марсель недовольно поморщился, но возражать не стал. — Вечеринка так вечеринка… Но ты пойдешь туда с моей девушкой. — Зачем мне нянька? — возмутилась Давина. — Ладно бы телохранитель! — В качестве телохранителя с тобой пойду я. — Вот ещё! Тащишь меня в качестве балласта на свидание? Марсель расхохотался. Что же происходит-то? Он ведь и не собирался соглашаться на какие-то ни было появления Давины на публике, и вот на тебе! Малышка довольно быстро научилась вить из него верёвки! Хотя он в этом сам виноват: потакает малейшим её прихотям. Вот такая неожиданная слабость короля Нового Орлеана… о которой никому не стоит знать. — Камилла будет только рада, Ди. Поболтаете об искусстве, например. Она интересуется работами талантливых, но пока неизвестных широкой публике художников. — Уговорил, — как бы нехотя произнесла Давина, но Марсель знал, что девочка падка на лесть и теперь вряд ли откажется от общения с потенциальной поклонницей её таланта. …Осталось только сообщить Камилле, что запланированный романтический ужин неожиданно превращается в педагогическое мероприятие.***
Финн гостеприимно распахнул входную дверь. — Прошу! Квартира в центре города, маленькая и уютная, со вкусом обставленная — непохоже, что тут живут только время от времени, наездами, слишком уж чувствуется желание хозяина создать особую, неповторимую атмосферу любимого дома. Лиз с интересом посмотрела на картины в прихожей: стиль Клауса Майклсона был ей прекрасно знаком. — Из Лондона привёз, — пояснил Финн, помогая Лиз снять куртку. — Это ранние работы, середина девяностых, Никлаус тогда увлекался городским пейзажем, а сейчас — одни портреты… Виски? Лиз улыбнулась, присаживаясь на большой широкий диван. — Тебе не надо угощать меня спиртным, чтобы я осталась. Финн ощутимо напрягся. — Тогда кофе? Сок? — Апельсиновый. Похоже, что за год ничего не изменилось: все те же чувства, желания и опасения. «Ему все время кажется, что я его обманываю и рассмеюсь, когда он откроет мне свою душу, — поняла Лиз. — Бедный мальчик, насколько у них в семье сильно недоверие к женщинам, да и к людям вообще. Кардинальное отличие от Майкла… Тот никогда и ни в чем не сомневается, особенно — в том, чего хочет и от кого». Финн принёс стакан сока, протянул Лиз и, помедлив, сел на диван рядом с ней. — У тебя есть идеи насчёт произошедшего со Стефаном? — Тебя я уж точно не подозреваю, — чистосердечно ответила она. — Да и Майкла тоже. Не ваш почерк. «И вообще я пришла сюда, потому что хотела прояснить наши отношения», — мысленно добавила Лиз. …Майкл тогда, в восемьдесят девятом, в разговорах об их отношениях не нуждался. Просто появился на следующую ночь после знакомства на пороге ее дома с огнестрельной раной в плече и поинтересовался, может ли она оказать ему квалифицированную медицинскую помощь. Как помощнику шерифа ей, конечно же, полагалось, взять случившееся под особый контроль, и она согласилась. И не только на перевязку. В двадцать два года глупости совершаешь, не особо задумываясь… в сорок семь задумываешься, но приходишь к выводу, что это не глупости. Связь с Майклом никогда не казалась ей предосудительной. Жена и шестеро детей? И что такого? Она ведь ни на что не претендует. Но почему-то перед Финном было неловко. Даже сейчас, спустя столько лет. … В контактах Кола последним звонившим был Финн, его номер и набрала Лиз, пока ждала скорую. Ирония судьбы! Им суждено было встретиться. Можно было списать все на последствия нервного потрясения, помноженного на давние обиды, но Лиз предпочитала считать, что дело в другом. — Прости меня, — сказал Финн, когда они сидели в больничном коридоре. — Ведь он мог тебя убить. Тот… маньяк. Я был таким идиотом в четырнадцать лет… Лиз удивленно посмотрела на него: кто-то из Майклсонов просит прощения? Да ещё спустя столько времени? — Я тогда был уверен, что если тебя не будет, родители, наконец, помирятся. Это я потом понял, что дело не в тебе. И вообще, если бы не было тебя, отец бы совсем потерял человеческий облик… А я… Она взяла его за руку. Чёрт побери, а ведь ей даже в голову не приходила эта причина. Интересно, знал ли Майкл? — С твоим братом все будет хорошо. Только забери его из Мистик-Фоллс. Финн облегченно вздохнул. По всей видимости, он был благодарен ей за смену темы разговора. — Ты узнаешь, кто это сделал? Финн испытующе взглянул на Лиз, словно пытался прочесть мысли и понять, не скрывает ли она от него виновника произошедшего. — Я шериф этого города, — обреченно ответила она. — Это мой долг. Конечно, официального расследования не будет, но… — Спасибо, — быстро сказал Финн и, поцеловав ей руку, попросил: — Иди. Я позвоню. …Повисшая в комнате тишина тяготила. Лиз вдруг с досадой подумала, что выглядит сейчас абсолютной дурой, навязавшей своё общество, по сути, малознакомому человеку, самонадеянно решив, что хотел именно этого. — Поздно уже, — Лиз попыталась встать с дивана, но Финн ей не позволил. — Ты собиралась остаться. — По-моему, моё присутствие доставляет тебе неудобства. — Нет, — Финн склонился к ней и еле ощутимо дотронулся губами до её губ, затем отстранился. — Я люблю тебя. — И я, — призналась она, целуя его в ответ и одновременно расстегивая тугие пуговицы на его рубашке. …Все-таки, любить кого-то на протяжении двадцати пяти лет и не иметь возможности быть рядом — то ещё испытание. И дело даже не в потерянной четверти века, нет. Здесь главенствует страх утраты привычного мира иллюзий, в котором ты жил все эти годы. Неважно, что тебя ждёт в результате, счастье или разочарование, твоя вселенная все равно будет разрушена, и сумеешь ли ты сложить из её обломков другую — неизвестно.***
Элайджа стоял у окна столовой и смотрел на пламенеющий закат над болотами. Темно-оранжевое небо сливалось на горизонте с серо-синей гладью старицы; за окном в саду щебетали скворцы. — Они что-то задумали, Элайджа, — сказала Ребекка. — И отец, и Финн. Я не знаю, что хочет каждый из них, но мне это заранее не нравится. — Уезжай. — Голос Элайджи был сух и безэмоционален, и только правый глаз беспрестанно дергался, выдавая высокое нервное напряжение. — Здесь, в Мистик-Фоллс, что-то странное происходит. — Ребекка, прошу тебя, не вмешивайся. Просто садись в машину и отправляйся в Новый Орлеан. — А что с Надей? — Только не говори, что ты не можешь оставить её там одну, — вздохнул Элайджа. — У меня плохое предчувствие. — И тем не менее, оставь девочку в покое. Будь на связи. Ждём. Предчувствия Майклсонов никогда не обманывали.***
Селест протянула Хейли кружку с травяным напитком. — Это отвар шиповника. Поможет поднять тонус сосудов. Если обмороки будут продолжаться, придётся пройти курс физиотерапии, но пока что Женевьев не видит повода для беспокойства. — Обморок? — Да. Видимо, ты — девушка с более тонкой душевной организацией, чем я предполагала. Придётся оберегать тебя от всех ситуаций, которые могут спровоцировать эмоциональную нестабильность, иначе Клаус всех прикончит. — И это не пустые угрозы, — сообщил он, появляясь в дверях спальни. — Как ты себя чувствуешь, милая? — Нормально, — Хейли пожала плечами. — Есть только хочу. Клаус вопросительно взглянул на Селест, и она быстро вышла, видимо за лёгкой и полезной едой для беременных, которая наверняка заменила на кухне все вкусное и любимое Хейли. — Тебе следует больше бывать на свежем воздухе. К сожалению ни я, ни Элайджа не можем тебя часто сопровождать, но скоро сюда приедет наша сестра и с огромным удовольствием составит тебе компанию. «Майклсонов становится все больше», — угрюмо подумала она, но заставила себя благодарно улыбнуться. — Ребекка сама предложила свои услуги дуэньи? — Она не будет возражать, — уверенно ответил Клаус. — Ведь речь идёт о её племяннике или племяннице. Он присел на край кровати и внимательно посмотрел на Хейли. — Ты уверена, что все в порядке? — В полном. Клаус нежно погладил её по руке, и Хейли удивленно посмотрела на него. Неужели он действительно может о ком-то искренне заботиться? — Никлаус, нам надо поговорить. Хейли вздрогнула от звуков этого спокойного голоса. Элайджа стоял в дверях и внимательно наблюдал за ними. — Хорошо, — Клаус встал и послушно вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.***
Надя открыла дверь в спальню Кэтрин и поинтересовалась, хочет ли она видеть Деймона. — Говорит, что у Стефана проблемы, а ты можешь помочь. — Пригласи, — вздохнула Кэтрин. — Если уж Стефану больше никто, кроме умирающей женщины, помочь не может… — Привет, — буркнул Деймон, бесцеремонно отодвигая Надю в сторону. — Я хотел принести тебе букет цветов, но потом подумал, что на могиле они будут смотреться лучше, так что потом, попозже. — Ты так добр, — улыбнулась Кэтрин. — Удивительно, что с людьми делает нужда в информации! — Поделишься? — С чего это вдруг? Я ещё не забыла наш последний телефонный разговор. Деймон виновато потупился. — Извини, я был пьян, оттого так резок и груб. Ты же знаешь, Елена меня бросила… — Какое замечательное оправдание, — не удержалась от колкости Кэтрин. — Надя, милая, принеси нам чаю. — И чего-нибудь пожрать, — добавил Деймон. — Сначала по лесу бегал, потом в больнице торчал. — А что случилось? — поинтересовалась Кэтрин. — Да какой-то урод запер Стефана в железном ящике и в реку скинул. Еле нашли! — Какой кошмар! — Кэтрин картинно закрыла рот тонкой костлявой рукой. — Надеюсь, со Стефаном все в порядке? — Пневмония, — мрачно ответил Деймон и взял у вошедшей в комнату Нади поднос с едой. — Ты бы, малыш, погуляла пока по дому, а? Взрослым надо поговорить. — Бери стул и садись с нами пить чай, — предложила Кэтрин. — У меня нет секретов от дочери, Деймон. — Даже так? — удивился он. — Ну хорошо, тогда скажите мне кто-нибудь, кто такой Эрик Сунде? Надя пожала плечами и посмотрела на мать. Та отрицательно качнула головой. — Не знаю я никакого Эрика. Кэтрин, конечно, врала, как дышала, поэтому Деймон предпринял вторую попытку, показав ей фото. — Вот он. Ты его знаешь? — Это и есть Эрик? — хихикнула она. — Никогда бы не подумала. Тогда знаю. И что тебе от него надо? — Он сказал, что ты можешь назвать имя того, кто устроил вендетту в Мистик-Фоллс. Мол, этот тип и есть козёл, чуть не убивший Стефана. Интересная, конечно, система: пойди туда, узнай то у того, и будет тебе счастье! Кэтрин помрачнела. — Тристан де Мартель. Деймон даже опешил. — Что? Вот так сразу? Не ломаясь, не кривляясь? «Тристан де Мартель» — возьмите, распишитесь? Кто это вообще? — «Козел, чуть не убивший Стефана», — пояснила Надя. — А теперь, когда ты узнал ответ на свой вопрос, оставь маму в покое, ей надо отдохнуть. — А найти мне этого Тристана как-нибудь можно? — Он сам тебя найдёт, — тихо сказала Кэтрин. …После ухода Деймона Надя прибрала в комнате, расправила постель и, поцеловав мать, ушла к себе. А Кэтрин еще долго ворочалась в кровати, вздыхала и заснула только под утро. Чтобы больше не проснуться.Конец первой части.