Танец под куполом

Мы все танцуем в темноте. Маурин Ли.       Красные лучи закатного солнца окутывали сосновый лес, делая стволы деревьев алыми, словно только что распустившийся мак. Только этот свет не проникал во все закоулки леса, потому что никто не должен знать всех тайн деревьев. Как и в тайну красного вагончика, в котором каждое утро просыпается Маринетт. Каждый новый день для неё не приносит ничего нового уже многие годы. Девушке уже восемнадцать лет, но она так и не изведала этот мир, в котором она оказалась по стечению обстоятельств. Это мир, в котором девушка была совсем одна, с первых минут своего заточения. С первых минут своего договора.       Вагончик Маринетт был маленьким, поэтому девушка часто испытывала неудобства, иногда ударяясь локтём о кровать или стол. Другой мебели, кроме небольшой тумбы у кровати, тут не было. Но после представлений она об этом не волновалась, потому что просто падала на кровать, закрывая глаза, чтобы забыть о решётках на окнах и уснуть. Но сегодня она спокойно села на уголок перины, а затем, сняв с себя маску, начала смотреть на неё, словно загипнотизированная, не отрывая взгляда. Она медленно проводила большим пальцем по всем завиткам кружев, останавливаясь на красных точках, будто вспоминая что-то из своего прошлого. Но нет, всё было тщетно: Маринетт не могла вспомнить ничего, что было до того, как она пожала руку тому, кто пленил её здесь. Она уже не помнит условий договора, иногда только всплывает то, что она отдала свою свободу в обмен на чью-то жизнь. Но даже это могло быть лишь фантазиями, которые девушка неосознанно придумала, чтобы утешить себя. Поэтому она снова завязала бантик на верёвке, таким образом закрепив маску на лице.       Сейчас, сминая под своей обувью траву, к этому вагончику двигался Адриан, крадучись, словно кот. Нет, он не сразу определил, что это её вагончик, просто до этого парень уже успел заглянуть в окна других вагончиков - это был предпоследний. Он долго не решался заглянуть за оконные решетки, потому что сомневался, что людей могут держать взаперти. Парень искренне надеялся на то, что за железными прутьями окажутся животные, хотя ни на одном представлении он их не встречал. Он поставил несколько пустых коробок к вагончику, чтобы его голова оказалась на уровне окна. Тогда, держась в тени, он заглянул в него: Адриан увидел, что девушка, сидя на кровати, смотрела в стену, задумавшись о чём-то. Лица её не было видно: волосы закрыли всё от случайного зрителя. Но вот она повернулась на шорох, что шёл от окна, надеясь, что увидит птицу или ещё что-нибудь интересное.       И тогда их взгляды встретились. Девушка смотрела на него, пытаясь вспомнить, где она его видела, пытаясь понять, почему её руки начали дрожать, а ноги чуть не подкосились, чуть заметно согнувшись в коленках. А Адриан вглядывался в её лицо, надеясь, что не обознался. Ведь сейчас он был совсем близко к ней, мог разглядеть черты лица, которые не было видно со зрительских мест. Он понимал, что она та, что снилась ему холодными ночами. Лицо, которое было словно мираж, что всё время ускользал от него. Мираж, который он искал последние три года.       Она подошла к окну, немного покачиваясь, то ли из-за слабости, то ли нерешительности. Потом она наклонилась, чтобы разглядеть незнакомца, приблизив своё лицо как можно ближе к прутьям, словно к непреодолимой преграде, не задумываясь, что до его лица оставалось всего несколько десятков сантиметров. А он, как только ощутил её дыхание на своих щеках, протянул сквозь прутья руку, словно их не существовало, хотя его локоть впритык проходил между железом. А затем, Адриан приложил свою ладонь к её щеке, пока она стояла, не понимая, что происходит и почему она не противится.       А потом, проведя большим пальцем по её коже, словно во сне, произнёс одними губами: — Моя леди…