Танец под куполом

Жизнь не настолько скупа, чтобы дать нам только один шанс. Мятежный дух       Иногда, мечтая о чём-либо, мы не отдаём себе отчёта о том, что будем делать, если это случится и будет ли нам это нужно потом. Мы мечтаем о том, чтобы у нас был ручной дракон, но если он вдруг появится, что надо будет делать? Скорее всего, бежать прочь, бежать от своей мечты. Забавно, правда?       И сейчас, когда Адриан должен был спасать себя и Маринетт, его мечта воплотилась. Воспоминания начали разрывать голову, напоминая о том, что ничего не даётся так легко. Это было ужасно, казалось, поскольку в голове появилось что-то огромное, готовое разорвать всё, что было до него. А перед глазами мелькали различные картинки, иногда даже целые сюжеты, но разобрать ничего не удавалось — всё происходило слишком быстро. Адриан закричал, этот крик был полон отчаянья и боли. Враги его отступили, думая, что это из-за того, что ранили девушку. Были они отчасти правы, но эта часть была настолько маленькая, что трудно было назвать истинной причиной. Только спустя несколько секунд, когда боль начала затихать Адриан смог понять то, что видел. Он словно окунулся в другой мир, словно смотрел старый фильм, краски которого уже вытерлись с плёнки. Казалось, что он видел чужую жизнь своими глазами. Почему казалось? Потому что это была его жизнь, которую он переживал впервые. Словно смотрел фильм про маленького себя. Про то, что его память уже давно потеряла.

***

      ЛедиБаг едва держится на ногах, стараясь не упасть. Её руки дрожат, но взгляд смотрит прямо на врага. ЛедиБаг опирается на стену: уже нет сил просто стоять, а враг снова навис над ней. Удар, и она опустилась на колени. На этот раз победить невидимку куда сложнее, ведь теперь — это взрослый и осторожный человек. Как много, оказывается, в мире человек, которые хотят быть незамеченными другими. — Не тронь её!       Слабый крик, но сильный рывок. Я принял удар на себя, но я и подумать не мог, что у него будет в руке что-то острое. Я ударился головой о стену, висок предательски заныл, а из груди медленно побежала кровь. А у меня осталась всего минута, если не меньше. ЛедиБаг кинулась ко мне. Дурочка, сейчас ей нужно бежать, у нас нет шансов спастись вдвоём, тем более я ранен. Не думаю, что у её способности будет шанс помочь нам, ничто в мире не может заживить в одно мгновение все раны. Но, кажется, она тоже это понимает. Она положила мою голову к себе на колени, что-то говорит, но я уже не могу разобрать. Но уверен, что она утешает меня, а сама ищет способ помочь. Я слышу, как что-то падает ей в руки. Глупая, ничего не получится. Скорее всего она поняла это, потому что не двинулась, на этот раз даже наши силы не помогли нам.       В итоге мой правый глаз был залит кровью, а силы у меня уже исчезли, я принимал свой обычный облик. На моё лицо капали тёплые капли, медленно стекая до губ — у этих капель был соленый вкус. Кажется, что я вызвал её слёзы, но мне даже не суждено увидеть её настоящего лица. Я уже не мог пошевелить рукою, даже немного оторвать палец от пола. Моё тело было словно из камня, который лежал здесь уже много лет. Но зато я могу умереть у неё на руках, как хотел. Вот только я хотел умереть от старости. Но и такой смерти я буду рад: ведь я защитил её, подарил ей шанс на жизнь.       Мои глаза закрывались, мне было всё тяжелее дышать — каждый вдох причинял боль. Я собрал оставшиеся силы, словно соскребая по капле. Я хотел открыть свои глаза, увидеть её лицо, прикоснуться к нему рукой, сказать под конец о своих чувства, но моих сил едва хватило на то, чтобы произнесли несколько слов, надеясь, что они прозвучали, не очень тихо, чтобы она смогла их услышать: — Прости меня, моя леди.       Потом я слышал ужасный крик, полный боли, словно режущий по сердцу. Я чувствовал чьё-то тепло, но потом всё пропало — я оказался один в лазарете. Я был на больничной койке один, пятнадцатилетний юноша, позабывший всё из своего прошлого, которому остались лишь сны о другом мире, из которого его забрали. Я ничего не знал, но в то же время был умнее всех остальных. Я был не такой как все: я один кричал в ночи, один звал кого-то.       Неужели я умер тогда? А сейчас просто переживаю всё это по законам другого мира?