Танец под куполом

Мне кажется, что у меня есть ответственность — ответственность за то, чтобы забавлять тех, кто на меня смотрит. Том Йорк       Когда, наконец, Адриан посмотрел в глаза своим врагам, которые уже хотели попытаться забрать у него Маринетт, он увидел лишь злобу и не скрытое призрение. Агрест только прижал девушку к себе. Именно в этот момент, к нему пришло осознание. Резким движением он поднёс свою ладонь ко рту, сорвав перчатку с правой руки зубами, Адриан усмехнулся, словно все его проблемы были решены. Эта ухмылка была похожа на кадр из фильма, где гениальный сыщик находил решение. — Знаете, а я ведь в любой момент мог вас уничтожить.       Адриан сказал это с полной серьёзностью, но двое парней, что стояли впереди, засмеялись, их смех был полон злобы и отвращения, он походил на вой гиен, так же, как и те, кому принадлежал. Адриан опустил глаза, но вовсе не от досады, как подумали все, кто смотрел на него снизу вверх. Агрест рассматривал свой указательный палец, на котором была чёрная полоса. Она тянулась вокруг его пальца, словно краска, которая не отмылась, так и оставшись на пальце в форме кольца, чёрного, словно ночь. Адриан собрал всю свою волю, надеясь, что его предположение будет верным, и он сможет спасти Маринетт, самого себя, что он всё ещё способен защитить ту, которую спас в свой последний день, а потом почти шепотом произнёс: — Катаклизм.       Он быстрым движением, едва заметив черноту возле своей руки, коснулся наручников. Они рассыпались в пыль, словно никогда и не существовали, точно так же как и исчез контур кольца на его пальце. Словно ещё одна тень прошлого растворилась в солнечных лучах. Адриан сразу вскочил, не дав опомниться своим обидчикам, и побежал как можно дальше, унося на руках своё сокровище, понимая, что это их единственный шанс, что нельзя оборачиваться, чтобы ответить на ужасные оскорбления, что кричали ему вслед. Адриан отлично знал, что нельзя обращать внимание на траву, что мешала ему спасаться, цепляясь за края его обуви, словно желая уронить. Он продолжал бежать не закрывая глаз, хотя ветки деревьев больно били его по лицу. Казалось, всё живое хотело остановить его. Но Адриан только сильнее прижимал к себе Маринетт, которая начала просыпаться, словно после долгого сна. Но Адриан всё ещё слышал позади них крики и шум погони, а значит надо бежать быстрее, не обращая внимания на её милое лицо, которым она уткнулась ему в плечо, словно маленькая девочка. Адриан старался не смотреть на её сосредоточенное лицо, длинные ресницы, чуть опущенные вниз, на аккуратные губы и волосы, на которых играл свет даже во тьме леса. Она казалось, плыла в безмятежности, словно облако по небу.       Но было ли так на самом деле? Разве за не выражающим ничего лицом не могло скрываться горе или боль прошлого так же, как они скрываются за улыбкой? Ведь душа Маринетт сейчас была не с Адрианом, она была потерянна в своём прошлом, боясь вернуться к настоящему и посмотреть в глаза тому, кто однажды едва не погиб из-за неё, а теперь рисковал снова, словно всё так и должно быть. Как будто бы вернувшись во времена рыцарей, где принц спасает принцессу из ужасного заточения в башне. Но ведь она больше не сможет уберечь их, как это вышло тогда. Маринетт больше не сможет отдать свою свободу и их силы в обмен на жизнь, ведь теперь у них ничего больше нет, только прошлоё и его обрывки. И немного удачи в её серёжках, которые в этом мире стали просто побрякушками, что рассыплются, если их использовать.       Жизнь на удачу и связь с прошлым — не лучший обмен, ведь она никогда не сможет забыть ту боль, что выжигала душу, когда она произносила слова, что унесли их в другой мир, забрав из дома. Маринетт никогда не сможет забыть его зелёных глаз, что заставляют сердце биться чуть быстрее обычного, когда она смотрит в них. Они действуют на девушку так же, как золото и изумруды на богача и скрягу. Она почти зависима от них.