Танец под куполом

— Чему равна божественная сила? — Интегралу божественного давления по божественной площади. В.Гейзенберг       ЛедиБаг подняла глаза на своего противника, словно желая испепелить его дотла, изгнать из этого мира. Но лишь ухмылка была ей ответом, враг не воспринимал её в серьёз, словно он уже выиграл эту партию, эту игру, а сейчас должен получить приз, а точнее весь мир на блюдечке. Она отдёрнула руку назад, понимая, что никакая жизнь не стоит жизней других людей. Маринетт не может спасти Адриана, отдав на растерзании этому монстру весь мир. Вдруг перед её глазами стали появляться отдельные картинки, которые иногда исчезали, подобно миражу. — А ты знаешь, что у тебя нет души и сердца? Ты должен был спасать людей, а сам сделал их своими слугами. Ты пытался убить тех, кто боролся за свободу для всех, хотя сам ею, по сути, не обладал. Ты раб своих желаний, который хочет завладеть силой бога. Но знаешь, я вынуждена тебя разочаровать, получив наши талисманы и обретя кровь на руках, ты останешься, ни с чем.       Руки девушки начали слабеть, ей всё труднее было говорить, сейчас она тратила свои последние силы, чтобы выиграть немного времени. Такого ненужного раньше, но настолько драгоценного сейчас. Она попыталась дочитать свиток до конца, но чужие языки не так уж легко даются, если ты пользуешься чужими воспоминаниями. Бражнику надоело это представление, он подошёл к ЛедиБаг вплотную, чуть заметно наклоняясь, протянул руку к ней. — Обычная девчонка не может этого знать. А теперь просто отдай мне талисманы, так у вас будет шанс на жизнь.       Маринетт наклонила голову от усталости, ей казалось, что даже дышать сейчас больно. Но даже в такой ситуации она неотрывно смотрела в свиток надеясь найти там спасения, найти то, чего там нет. И она, продолжая выманивать драгоценные секунды, продолжала говорить: — Наверное, но зато память квами сейчас открыта для меня, в её последние минуты в этом мире. Я вижу тень столетий, дни, которые она прожила. Всю боль, которую она перенесла, все радости. Я вижу первый день её жизни на Земле. Но знаешь, почему силы бога тебе не получить?       Девушка запнулась, то, что она сейчас говорила, было вовсе не её словами. Она не могла понять, почему говорит именно это. Кажется, что сейчас, когда её голова ужасно болит, Маринетт думает намного лучше, чем когда она абсолютно спокойна. — Потому что бога тоже нет. Но есть другие миры, откуда к нам пришли все эти чудеса. Это вселенные, в которых подобная сила считается вполне нормальной, пускай она и не будет там всё время на виду. Но если ты захочешь использовать силу в своих целях, то должен будешь отправиться в эти миры.       Писк раздался из серёжек Маринетт, словно напоминая ей о том, что её время вышло. Вышло время её жизни в этом мире, которое было таким прекрасным. Девушка сжала свиток, который всё это время был у неё в руках, словно стараясь сделать его продолжением своей руки, помешав своему решению. Она никогда не могла подумать, что перешагнуть через себя будет так трудно, что последние строчки свитка словно выжгут её душу. — Чудесная ЛедиБаг.       Она подбросила свиток вверх, но он распался не на множество сердечек, как это было раньше. Голубоватый свет окружил их и едва заметно приподнял, пока Маринетт снова становилась самой собой. А потом она услышала голос Тикки, как она что-то говорила ей, исчезая, словно утренний туман. Маринетт не могла разобрать этих слов, они были слишком тихими, но она словно применив магию, поняла смысл сказанного, даже не услышав слов. Тикки говорила ей «до встречи».       Но Маринет знала, что даже если снова встретит Тикки, уже не узнает её. Ведь все квами раньше были людьми, а теперь станут ими снова. А Маринетт должна всё забыть на долгое время, чтобы на века сохранить память и равновесие миров, чтобы понять всю важность молчания. Но сейчас, пока Адриан без сознания, перед тем, как они окажутся в разных частях этого мира, она должна кое-что сделать. Маринетт, думая о том, будет ли он всё так же любить её, если она перестала быть ЛедиБаг, если отправила их в другой мир, чтобы спасти их вселенную, которая так и останется для них не изведанной бесконечностью.       Но всё это будет потом, если они смогут вернуть себе воспоминания, а сейчас, пока Адриан ещё с ней, девушка воспользовалась случаем. Она, чуть покраснев, лёгким движением убрала мешающий локон, приблизилась к его лицу, едва заметно коснувшись губ. Они были сладкими, с железным послевкусием, потому что кровь ещё не успела обсохнуть с них. Затем девушка почувствовала, что Адриан не лежит на её коленях, что она осталась совсем одна в голубом свете, который уносил её в неизвестный для неё мир, где Маринетт, возможно, станет никем для того, кто был для неё поддержкой всё это долгое время.