Сироп сорта Брейберн

Утренняя Эпплуза неприветливо встретила пегаса сильным порывом ветра, который, достигнув дверей подвала, с громким хлопком устремился дальше, в поисках новой преграды на своем пути. Сироп, поправив свою растрепавшуюся гриву, обнаружил, что его брата нет в убежище и после непродолжительных поисков снаружи, обнаружил его усиленно качающим воду около водяной колонки. Брейбёрн судя по всему набирал воду для полива яблонь, так как рядом с ним стояли четыре ведра, три из которых были почти полностью наполнены водой. «Он что, собрался поливать эти сухие ветки? Проще новые посадить.» — мелькнуло в голове пегаса, но он не стал пока озвучивать свои мысли, не хотел губить энтузиазм своего брата с утра пораньше. Сироп повернул голову в сторону мертвого яблоневого сада. Горячему ветру не составляло большого труда сдувать не только редкие пожелтевшие листья, что ещё каким-то чудом держались на деревьях, но и ветки, которые жалобно трещали и ломались под его небольшим напором. Жеребец опустил уши и отвернулся. Даже ему, не особо любящему яблоки и садоводство вообще, было неприятно смотреть на эту печальную картину. Да, это место разительно отличается от Эпплс Гардена, где с раннего утра приходилось идти выполнять рутинный труд сбивальщика яблок. Пегас заметил, что помимо изредка скрипящей колонки и шума ветра, ничто здесь не нарушало мертвецкой тишины. В Эпплс Гардене, практически всегда стоял шум, постоянно кто-то сновал туда-сюда, выполняя свою работу и даже среди глубокой ночи можно было услышать топот копыт, какого-нибудь сторожа или надзирателя, проверяющих периметр фермы. Но больше всего это место от фермы Синапа старшего отличал удушающе горячий воздух, который мгновенно сменялся на ледяной, при наступлении темноты. Ничто так не проверяет пони на прочность, как эти ужасающие условия жизни. Судя по всему, фермеры попросту не были готовы к таким испытаниям и единственным, кто не падал духом до самого конца, был юный Брейбёрн. Удивляться было нечему, его упорству можно было позавидовать. Подошедший к колонке пегас тряхнул головой и, сунув копыто под поток воды, парой движений копытами привел свою гриву в порядок, если так можно сказать про полную песка гриву. — Как поспал, братец? — бойко спросил земнопони своего заспанного брата, смахивая влажные от воды пряди с глаз. Брейберну нелегко было качать воду в одиночку, по нему было видно, но, за пару лет, проведенных здесь, он приноровился к этому и уже не выдыхался каждые три минуты усердной работы копытами. — Почему ты качаешь воду один? Ты мог бы разбудить меня, вдвоем бы мы управились гораздо быстрее и легче. — Думаешь, я не пытался тебя растолкать? Ты так крепко спал, что и локомотив, пронесшийся под ухом бы тебя не поднял, — усмехнулся Брейбёрн, совершая очередной рывок рычага. — Для чего тебе вся эта вода? Думаешь нам удастся привести деревья в порядок просто полив их? — приподняв бровь, спросил Сироп, уже давно осознавая всю тщетность задумки брата. Воду можно было бы пустить на более полезное дело. — Думаю, если это их не оживит, то хотя бы подбодрит, — опустив морду на рычаг, произнес Брейбёрн, уже сам понимая, что его труд напрасен. Шляпа съехала на морду пони, закрыв его усталый взгляд. Этой работой он пытался подбодрить, в первую очередь, себя. Создать иллюзию того, что что-то ещё можно исправить, и радоваться этому. В этом жеребец всегда был силен. — Я проверю яблони, если ты не против? — Вопрос брата немного растормошил Берна. Пегас расправил крылья и слегка поднялся над землей, образовав небольшой клуб пыли, распространившийся вокруг. — Конечно, слетай, посмотри насколько все плохо, быть может, с высоты тебе откроется иная картина и ты скажешь, что лучше всего предпринять, — ответил жеребец, поправив свою шляпу. Сироп быстро пожалел о своей идее подняться в воздух. Тут, наверху, палило сильнее, чем на земле, а лететь навстречу песочным ветрам Юго-запада худшая затея, какая могла прийти в голову пегасу в такое время. Весь дальнейший путь до сада он решил преодолеть на своих четверых, отплевываясь от песка и вытряхивая его из перьев. По пути, черногривому пегасу попался на глаза старый амбар с забитым досками входом. Всем своим видом эта монструозная постройка внушала мысли о неизбежности конца этого места, но пегас, не поддаваясь на провокации какого-то старого сарая, брел дальше. Оказавшись уже недалеко от ограды, Сироп, прищурившись заметил сухие стволы, Решив взлететь, чтобы увидеть истинные масштабы засухи, он пришел в ужас, обнаружив полтора гектара окаменевшей земли, с торчащими из нее палками. Брейбёрн говорил, что яблони пребывают в не самом лучшем виде, но он не уточнил, что трухлявые стволы и голые участки окаменевшей почвы это и есть его владения. То, что когда-то было яблонями, стало прахом на изнеможденной от жары земле. Если бы эта земля могла произнести хоть звук — это был бы крик, душераздирающий крик погибающего края, которому не способна помочь никакая магия в мире, а уж тем более не два жеребца, решивших справиться с настоящим катаклизмом без посторонней помощи. Ошарашенный жеребец, стремительно направился обратно к брату, чтобы рассказать ему, что он видел с высоты и хотя информация, которую он даст, вряд ли удивит земнопони, кое-что она все же прояснит. Борясь с очередным порывом ветра, который теперь к счастью был попутным, Сироп бежал в сторону колонки, вскоре заметив, расслабленно лежащего Брейбёрна, насвистывавшего себе под нос какую-то мелодию. — Бёрн, я был на ферме и должен признать, ты был прав — ферма безнадежно гибнет. Я не знаю, что можно с этим сделать, — пегас, опустив голову подошел к брату, опечаленно глядя на него. — А я что тебе говорил, тут все погибло несколько лун назад, но не печалься, через пару деньков сюда приедет поезд, идущий в Филлидельфию, мы можем рвануть туда и зажить как все эти напыщенные снобы из высшего общества, — жеребец скорчил морду, пародируя выражения высокомерных жителей мегаполиса, чем рассмешил брата, который заметно повеселел от наивного и доброго юмора Брейбёрна. Братья, улегшиеся у колонки, лениво рассматривали скудный пейзаж Эпплузы, параллельно обмениваясь шуточками про деревенщин и фермы. Так бы и продолжалось множество дней подряд, если бы не одно событие, перевернувшее жизнь в городке... Эпплджек, зевнув приостановила свой рассказ, чтобы перевести дух от длинной истории, она сама не ожидала, что так увлечется рассказом, ведь со слов кузена, который поведал его кобылке в мельчайших подробностях было так много событий, что все и не упомнишь, а некоторые и запоминать не стоило, так как они на треть состояли из ленивых отдыхов и неуместных каламбуров. — Эпплджек, почему ты остановилась? Что за событие произошло? Прошу тебя, расскажи, — молила юная кобылка, желающая дослушать историю до конца. — Не так быстро, сахарок, я расскажу тебе все до конца, но сперва попью сидра, от этих историй про пустыню, у меня так в горле пересохло, что можно бизонов пускать обживаться, — посмеявшись сказала Эпплджек, выходя из комнаты младшей сестры.