*********
Всё-таки всё, что тут происходит, так или иначе остаётся в пределах этих могучих каменных стен. Дракон так и не смог покинуть этот злосчастный остров. Невидимые цепи с каждым годом все сильнее и сильнее держали бедного Штормореза на этом клочке земли. Когда-то дракон имел привычку летать по людским поселениям и воровать там скот вместе со своей стаей, но это осталось далеко позади. Теперь же большую часть времени рептилия проводила под землёй, в этих многочисленных тоннелях и подземных пещерах, не выходя наружу месяцами. И, казалось, что с каждым пробуждением дышать становилось труднее. Дракон имел привычку потакать людям и весь этот адский каламбур объяснял проделками Локи. И всё тот же злосчастный человеческий бог, казалось, заставлял воспоминания теряться. Все выветрилось из памяти и вроде как на свободное место вставали какие-то нужные для выживания инстинкты. Это замкнутое пространство теперь было и домом и смыслом жизни. Твари наконец успокоились. Они снова подобно тараканам разбежались по углам и упали в забвение, так что пещера опять выглядела совсем пустой. Так всегда бывало, когда в подземелье кто-нибудь попадал. Целая стая драконов вымерла, а те кто остались, потеряли рассудок и совсем перестали напоминать разумных существ. Сам дракон по счастливой случайности или чьей-то шутке не болел страшной проказой. И по неизвестным ему причинам ни одна тварь не позарилась на него за это время. Рептилия осмотрела остатки судна. От него почти ничего не осталось, впрочем, как и от команды. Разбросанные по берегу, дрейфующие в воде разные доски, обгоревшие фрагменты паруса, какие-то мечи, секиры, ящики и бочки… и несколько полуобгоревших трупов, лежавших на берегу. Чьи-то сыновья, и, может быть, отцы. Эта пещера поглотила и их. Да и через пару лет о произошедшем мало что будет напоминать. Дракон собрался взлететь. Он тяжело взмахнул крыльями и устремился вверх. С высоты это зрелище выглядело ещё более жалким. Внезапно Шторморез учуял запах. Запах человека. Живого человека. Дракон дёрнулся в воздухе, немного растерявшись, и, наконец, определился с направлением. Результат не заставил себя долго ждать и вот рептилия видит болтающееся в воде тело. Не долго думая, шторморез бросился вытаскивать человека из воды и ,взявшись зубами за мокрую и от этого отяжелевшую жилетку, вытащил юношу на берег. Большой шрам, красовавшийся под боком болезненно кольнул. Это было напоминанием о последней встрече дракона с людьми, но ведь этот юноша не сделал ему ничего плохого, соответственно, рептилия не питала ни капли злобы к этому существу. В тоже время тяжёлое дыхание говорило о том, что викинг все ещё жив, но немощное по сравнению с драконьим тело человека едва ли могло выдержать длительное опочивание в холодной воде. Удивительно, как он ещё не умер. Дракон решил оттащить парня подальше от воды. Но только стоило ему сделать шаг вперёд, как из-за камня на него напрыгнул угольно-чёрный дракон, в котором шторморез признал Ночную Фурию. Черномазый сильно пихнул старца в бок и встал в стойку, готовый извергнуть плазму… Иккинга лихорадило. В перерывах между тем, как Хеддок приходил в сознание, он терялся и в собственных мыслях и в себе, как в живом и разумном существе. Такие понятия как время и пространство испарились, не оставив и сырого места после себя. Все, что приходилось чувствовать Хеддоку это боль, жар, и какие-то мутные образы, порой заплывавшие в его затуманенный разум. Каким-то уголком сознания Иккинг может и понимал, что он болен, тяжело болен, но это моментально испарялось на фоне других, более значимых переживаний. Сколько прошло времени? Неделя? Месяц? Год? Всё время находившаяся на высоком уровне температура всё с таким же упорством хозяйничала его телом. Иккинг бился в агонии. Ещё несколько дней и он отправится в Хельхейм. Так сказал бы любой лекарь. Хеддок этого не знал, но Беззубик не отходил от него ни на шаг. Да, дракону самому досталось по самое не хочу, но он держался. Все те раны, это мелочи. Он переживёт, а вот его друг… Иккинг пострадал слишком сильно и теперь ходил по краю со смертью. Беззубик винил себя. Та самая тривиальная вина колола сердце. Старец, с которым теперь был знаком дракон лишь с сожалением поглядывал на него и уходил восвояси. Через две недели человеку так и не стало лучше. Наоборот, его состояние ухудшилось. Шторморез лишь подливал масло в огонь, говоря и без того встревоженному Беззубику, что его всадник скоро покинет этот мир. Дракон, конечно, не верил. Не хотел верить. Он цеплялся за каждый вздох Иккинга и надеялся, что тот проснется и, как это раньше бывало, погладит, заставив впасть в забвение. Но этот запах болезни… Да, драконам дана возможность его чувствовать. Теперь Беззубик воспринимал это не иначе как проклятье. Сейчас он просто сидел недалеко от Иккинга. Парень лежал в тёплой шкуре какого-то зверя. Немного обгоревшая, она всё равно служила отличной защитой от холода. Рядом тихо потрескивал огонь. Небольшие искорки стремились вперёд и мгновенно улетучивались во мраке. — Твоему другу надо к человеческому доктору. — начал свою тираду дракон. Беззубик лишь глубоко вздохнул. Дракон в большей степени винил себя в случившемся. Это он не смог увернуться от безрассудного Громмеля и теперь из-за него Иккинг лежит при смерти. И это чувство вины и беспомощности жгло изнутри. — На этом острове ни одного живого человека. — Бред, тут вроде есть деревня викингов. — Была. Деревня. Викингов. — тут же ответил Беззубик. Старец призадумался. Он не то, чтобы часто бывал в той части острова, дракон дни напролет бороздил просторы огромного подземелья, что уж говорить о внешнем мире. Память была для него проблемой очень актуальной. Кто он, когда появился на этот свет, откуда родом, всё эти вопросы являлись вечной дилеммой. Иногда, засиживаясь и всматриваясь в черноту сводов стен, дракон задумывался. Он был никем, без имени, без стаи, без памяти и уже старым. Прохладный, но такой наполненный жизнью и свежестью воздух несильным потоком пробивался сквозь еловый слой, наполняясь хвойным запахом, тихо окутывал плохо закрытые крылья. Он устал, просто устал. — Смешно — проговорил дракон. Молодая Фурия вскинула уши, не понимая к чему ведет собеседник. — Неужели эти прокаженные твари смогли одолеть целое поселение? И грустно. — Что с ними не так? — внезапно перебил Беззубик. — Что с ними не так? И правда не знаю. Такие тут всегда, думаю, обитали, но с каждым днём этих тварей становится всё больше. Беззубик хотел было что-то сказать, но его перебил глухой человеческий кашель. Тело, до этого лежавшее у костра, вдруг задёргалось в конвульсиях. Хеддок младший что-то провыл и тут же умолк. Он дыхание участилось, а на лбу проступил пот. Беззубик подался вперёд и обеспокоенно разглядывал своего друга… — Олух. Олух. Олух. — проговорил юноша и затем он обречённо замычал...Часть 1 Глава 4
28 декабря 2017 г. в 15:12
Дракон заорал во всю глотку и этот вой, наполненный ужасом, отразился от сводов пещеры. Через мгновение стоявший вдали корабль озарило яркое пламя. Иккинг вдруг понял, что он сам сеет свет во мраке. Поспешно, хотя и не очень аккуратно, он затушил факел, желая остаться невидимым наблюдателем, потому что вдали разгоралось целое побоище. Людские крики вдруг перемешались с многочисленными драконьими. Пустая пещера вдруг наполнилась драконами. Иккинг с волнением смотрел в сторону судна, пытаясь что-нибудь разглядеть. Но всадника внезапно стал теребить его же дракон по плечу. Беззубик немного расправил крылья и слегка подпрыгивал, очевидно приглашая Хеддока в воздух. Впервые за всё время Иккинг засомневался. Его друг выглядел очень напряжённо, совсем неестественно, Беззубик не был сейчас таким, каким его привык видеть Иккинг. Эти зелёные глаза с узкими до предела зрачками внушали страх, и Хеддок нутром чувствовал, что драконом движет совсем не его разум. Но когда в тоннеле, откуда они пришли послышалось лязганье когтей, Иккинг сразу согласился залезть в седло.
Пещера стала похожа на рой. В темноте тут и там раздавались хлопки крыльев и вместе все они перемешивались и создавали очень громкий шум. Корабль вдруг подвергся обстрелу со всех сторон. Отчётливо были видны короткие, но очень жаркие "факелы" Змеевиков, жидкий огонь Ужасных Чудовищ заливал палубу, лавовые заряды Громмелей пробивали борта, а под конец Престиголовы окутали драккар плотным зелёным облаком. Мгновение, и всё, что осталось от несчастной лодчонки взлетело на воздух. Неестественно многотонный, дикий и омерзительный драконий возглас заполнил всю пещеру так же, как ее заполнил запах гари. Беззубик, не издававший ни единого звука, опираясь на неведомые всаднику силы, петлял среди своих сородичей. Огромная масса могла сплющить, раздавить дракона и его наездника.
Долго петлять в надежде не быть сбитым дракон не мог. Какой-то Громмель со всей силы навалился своим массивным телом на Фурию. Удар пришёлся прямо под крыло. Беззубик отчаянно взвыл от боли и устремился вниз. Через мгновение крепления для седла и искусственного хвоста, тоже пострадав от удара, не выдержали и всадник с драконом разъединились. Иккинг падал вниз. Через несколько мгновений он ударился о водную гладь. Сознание покидало человека и он погрузился в темноту…
Его тело безмолвно трепыхалось у берега, всё в той же пещере. Волны холодного северного океана обволакивали парня, ласкали своим холодом, попутно высасывая все тепло, все жизненные соки у человека. В маленькую, по сравнению с громадной пещерой, щель свободно проникал багровый закат, который своими щупальцами озарял этот недоступный и обособленный мир.