Необъятный мир

      Человеческий организм не настолько вынослив, чтобы выдержать безжалостный холод северных вод, но Иккингу повезло. Он начал приходить в сознание через три дня, хотя и практически сразу отключался. Вокруг всплывали каменные своды пещеры, а потом так же быстро исчезали. Но он должен был выкарабкаться. Ради Беззубика. Теперь они зависят друг от друга. И Иккинг никогда не забудет этого. Неделя.       Иккинг теперь отшельник и неоткуда взяться Готти, которая могла бы залечить его своими травами, не было теплого дома. Единственными спутниками Хеддока теперь были два дракона. Много ли они знали о том, как надо лечить человека? Новая жизнь диктовала свои правила — попал впросак, получай по полной.       Вторая неделя…       Он очнулся все в той же пещере. Вокруг не было ни души, рядом тлел костер. "Пошли за ветками для костра",— было первой ясной мыслью шатена. По коже пробежали крупные мурашки— Иккинг вдруг осознал, что он не был ничем укрыт. С улицы дул пробирающий до костей ветер. Хеддок встал. Это далось ему на удивление легко. Он чувствовал себя так, будто никогда не сваливался в воду и не лежал при смерти. Шатен решился выйти из пещеры на улицу. Была глубокая ночь, всюду царил мрак, а луна была скрыта за облаками. Тем не менее, Хеддок всё отлично видел, будто его зрение не было человеческим. — Беззубик? — он сначала это проговорил неуверенно. — Беззубик! — Тишина. Дракона не было поблизости.       Иккинг начал волноваться. Он пошел не разбирая дороги и, наконец, вышел к берегу. Волны тихо шумели у гальки, но пляж был пустынным, ни души. У Хеддока уже начиналась паника. Он опять, во весь голос прокричал имя дракона, но на это лишь с испуганными воплями улетели несколько птиц из близлежащих кустов. Никто более на это не среагировал.       Иккинг стоял и смотрел в даль, но затем он почувствовал выжигающий взгляд и резко обернулся. На него смотрел Беззубик. Но не так, как всегда. Во взгляде его салатовых, будто светящихся в темноте глаз парень явно различал беспокойство и, вместе с тем, решительность. — Очнись! — прорычал дракон и Хеддок его понял, будто дракон говорил на человеческом. Не дав опомниться, дракон побежал на своего всадника. Иккинг опять провалился в темноту…       Шатен проснулся. Он был всё в той же пещере, но теперь на него смотрел отец. Стоик сверлил сына холодным взглядом, а его пальцы были сжаты в кулаки. — Не подведи меня, сын, на тебя вся надежда.       Хеддок уже догадывался, что это сон, но он все равно с ужасом смотрел на то, как Стоик достает молот…. Темнота.       Иккинг проснулся в третий раз, в холодном поту. Он ничего не соображал и тяжело дышал, а его взгляд метался всё по той же пещере. Но теперь, в отличии от предыдущих раз, он был в компании Беззубика и Штормореза, которые на него обеспокоенно смотрели. Фурия приподнялся и осторожно подошёл к человеку. — Всё.В-всё в порядке. — не с первого раза проговорил Иккинг. Но от этого его дракон не перестал с беспокойством смотреться на юношу.       Иккингу вдруг захотелось уйти, скрыться от этого взгляда. Он, не медля ни секунды, вскочил и направился прочь. Хеддок бежал. Колючие кусты безжалостно царапали и оставляли кровавые следы на руках, но он не останавливался. Наконец, Иккинг оказался посреди поляны, где протекала маленькая речушка.       Тихое, едва заметное журчание ручья и колышущаяся от слабого ветра трава лишь спустя несколько минут дали Иккингу успокоиться. На него, наконец, навалилась слабость и шатен только тогда понял, что он был всё ещё болен.       Через несколько минут к нему примчался Беззубик, на морде которого так и читалось безудержное беспокойство.       Иккинг, собрав все свои силы, слегка улыбнулся и попробовал подняться на ноги, но только он попытался это сделать, как сразу же голова закружилась, и, если бы не его дракон, парень упал бы на землю. Несколько попыток держаться самостоятельно на ногах не увенчались успехом, поэтому парочка медленно пошла в сторону своего убежища — человек, и помогавший ему идти дракон.       На следующую ночь сон повторился — все было точь в точь, как и в прошлый раз. И Иккинг снова проснулся в холодном поту. Он не сразу понимал где сон, а где реальность — границы были слишком размытыми. Иккинг долго сидел в оцепенении и приходил в себя, а ведь его никогда не мучали кошмары.       На Хеддока снова с беспокойством смотрели Беззубик и Шторморез, так неожиданно появившийся для парня. Но на этот раз Иккинг не понёсся невесть куда.       Хоть одно радовало — он стал выздоравливать, медленно, малыми шажками, он шёл к исцелению и, пока на улице бушевал шторм, Хеддок отлёживался в пещере у костра. Он не знал кого благодарить за то, что остался жив — богов, или удачу?       Олух не успел оправиться от внезапной атаки на арену посреди ночи. Причем в тот злополучный час на арене оказался Иккинг. Там же он и нашел свою погибель. Ночная Фурия — самый коварный и, пожалуй, один из самых опасных драконов решил в одиночку атаковать арену. О Фуриях ходило много слухов — что это порождения молнии и самой смерти, что это дьяволы, невидимые в ночи, но никто не мог предположить, что дракон может быть так хитёр. Случившееся стало прецедентом — на памяти Олуха это был первый раз, когда дракон спасал в одиночку узников драконьей арены. В итоге у Олуховцев закончились «груши для битья», а арена пришла в полную негодность. Но не это было самым страшным. Олух лишился наследника престола.       Через несколько дней Стоик Обширный первым пустил горящую стрелу в пустую ладью. Только тогда он осознал, как мало уделял времени сыну. — Разве должны родители хоронить своих детей? — тихо пробормотал Плевака, для которого Иккинг был как родной сын. Деревня была в трауре, но чешуйчатые не придали этому значения…       Астрид в спешке выбежала на улицу, где во всю разгоралась битва. Тут уже были все: Сморкала, Рыбьеног и близнецы. Плевака уже нёсся к кузнице, но среди толпы викингов в тот вечер выделялся больше всех Стоик. Казалось, что он обезумел. Астрид лицезрела самую настоящую ярость.       Змеевик — убит. Вождь безжалостно отрубил ему голову. На его пути теперь стояло Ужасное Чудовище. Вот он крепче берется за топор и набрасывается на дракона, но Астрид не успела досмотреть до конца. Её кто-то оттолкнул и через секунду на то место, где она стояла обрушилось пламя. — Не зевай! — прохрипел ее спаситель, коим оказался отец Сморкалы, который через секунду уже скрылся в суматохе.       Астрид плохо помнила то, что происходило дальше. Налет закончился так же быстро, как и начался. Драконы в спешке покинули Олух, некоторые с добычей, некоторые с пустыми лапами. Утром люди разбирали завалы, помогали раненым и пересчитывали оставшийся скот. Всё абсолютно также, если не считать одну вещь — за ночь не разу не появилась ночная фурия. Это заметили многие, особенно вождь и, конечно, Астрид. На совете деревни Стоик раздул большой скандал из-за этого факта и объявил о подготовке к новому походу, что многие восприняли в штыки, однако перечить вождю никто не решился.       И тогда у девушки что-то кольнуло. Она вдруг вспомнила, как в прошлый раз, когда ещё был жив Иккинг, он с большим упорством доказывал, что сбил Фурию Астрид вдруг вспомнила, как почти сразу же после этого Хеддок начал делать успехи на арене, как он вырубал и расправлялся с драконами буквально голыми руками. Нет, Хофферсон вспомнила и то, как много времени покойный проводил в лесу. И Астрид не могла сказать, что была к этому безразлична. Страшная догадка поселилась в её душе — ведь никто не видел тела сына вождя, а его смерть списали на то, что сторожевой видел очертания чего-то, что могло быть человеком в лапах улетающего дракона и обгоревшую жилетку. Может ли быть, что Иккинг попал в беду в другом месте? А что если Иккинг тренировался в лесу на сбитом драконе, а потом тот выздоровел и расправился с Хеддоком? А если не расправился, то ранил? А если ещё что-то?       Девушка сразу ринулась к дому вождя. Если она хочет найти ответы, хоть какую-нибудь зацепку, то ей точно туда. И через пять минут она уже стояла у входа, не решаясь войти. Стоик мог быть там, а ей совершенно не хотелось пересекаться с вождём. Вдруг он подумает, что она какая-нибудь там воровка? Или ещё чего…       Но Астрид повезло — вождь возник из ниоткуда и, даже не заметив девушку, побрел в сторону Главного Зала. Хофферсон ухмыльнулась, дёрнула дверь и тут же убрала ухмылку с лица. Массивная дубовая дверь была заперта. На Олухе люди обычно не запирают дома, поэтому Астрид об этом даже не подумала. Но сейчас ковыряться у замка на виду у всех не имело никакого смысла — ржавый, старый и скрипучий, он не поддастся ни в жизни. Однако девушка не спешила отчаиваться — она стала обходить дом, выискивая окно, и ненароком наткнулась на маленькую дверь с обратной стороны дома, которая без сопротивления открылась. Астрид зашла внутрь и сразу стала искать комнату Иккинга, на что не ушло много времени. Внутри было достаточно скромно: маленькая кровать, большой письменный стол и небольшой сундук рядом. И тут Астрид сразу вспомнила, что хозяин комнаты был заядлым изобретателем: повсюду валялись чертежи разных изобретений, на полу и в ящиках то и дело попадались какие-то железные закорючки, предназначение которых девушка, по крайней мере сейчас, не понимала.       Когда Астрид планировала пробраться в дом вождя, она совсем не учла того, что её может ожидать нечто подобное, а задерживаться надолго Хофферсон не хотела. Придётся. Астрид решила начать с малого: Иккинг много времени проводил в лесу, а значит, у него как минимум была карта, на которой могли быть отмечены какие-то значимые для парня места. Глупая и совсем нелепая возня девушки в этом хаосе началась со стола, но она упорно натыкалась на какие-то непонятные чертежи или заметки о металлах. Что-то более менее значимое среди пожелтевших бумаг ей попалось примерно через полчаса. А работа внезапно оказалась сложной, ведь девушка чуть ли не пот смахивала с лица. В руках у нее был отрывок из блокнота. Он был скомкан и валялся в самом углу. Астрид аккуратно развернула его и обнаружила несколько записей: во-первых черным по белому было написано, что Хеддок таки сбил Фурию, а во-вторых, то, что дракон упал за Вороньим мысом и его надо непременно убить.       Этот скомканный огрызок создавал противоречивое мнение. Начиная с того, что Астрид знала — Фурию нельзя увидеть в ночи, как бы ярко не светили факелы, и заканчивая тем, что если Иккинг и сбил дракона, то как тот потом смог заявиться на арене? Или он настолько сумасшедший, что сам поверил в то, чего не происходило? Астрид продолжила поиск.