Необъятный мир

      Погода была очень туманной. Настолько, что можно было не увидеть кузню со стороны Большого Зала. Плотный белый туман повлиял и на настрой Лохматых Хулиганов. Все викинги тихо сидели в своих домах, на улицах было пусто. Однако Астрид это никак не смутило. Девушка, только проснувшись, сразу собралась, оделась потеплее и взяла свою заранее заточенную секиру – путь предстоял недолгий, тем более в лесу её могло ожидать всё что угодно, начиная от диких животных и заканчивая драконами. Наконец, она вышла из дома. — Эй, Астри. — только стоило ей услышать этот голос, как захотелось даже не оборачиваясь, кинуть в сторону его обладателя секиру. Прямо в лицо. Всё-таки улицы не были пусты. — Ещё раз повтори, как ты меня назвал? — резко обернувшись, произнесла Хефферсон голосом, не предвещавшим ничего хорошего. Сморкала даже и не подумал заметить то, как гневно выглядела Астрид, и, как ни в чём не бывало, положил свою руку девушке на плечо и терпение девушки лопнуло. Астрид пнула его и приставила секиру к горлу Сморкалы. — Эй, эй, спокойно, Астри. — Ещё раз ты меня так назовешь и попрощаешься со своей тупой головой! — Астрид ударила черноволосого поддых, гордо развернулась и пошла дальше. — Ты все равно будешь моей — промычал за ней Сморкала. — Я будущий вождь.       Но Хофферсон уже было всё равно – она пошла дальше. В лес. Пару раз она свернула по закоулкам чтобы какой-нибудь Сморкала, не дай Один, поплёлся за ней. В последнее время Астрид стала себя ловить на мысли, что она стала очень агрессивной. И нового «будущего вождя» вдруг сильно возненавидела.       А были ли шансы у Иккинга стать таковым? Ещё несколько недель назад любой викинг издал бы по этому поводу смешок. Да что там смешок. Заржал бы в голос, если бы не уважение к Стоику. Никто не воспринимал мальчика серьезно. Он был слаб физически, не умел сражаться, даже меч держал с трудом. Тем не менее, что-то позволило ему начать делать успехи на арене.       Феноменальные успехи. Как будто Хеддок до этого старательно притворялся слабым и немощным, а когда наконец пришел на арену, то решил показать, чего стоит. И это раздражало девушку. Один только факт того, что какой-то задохлик обыгрывал Астрид на арене, буквально, одним касанием руки, приводил её в бешенство. Но теперь, казалось бы, девушке стоило радоваться. У неё снова нет конкурентов и вскоре викинги да изловят новое Ужасное Чудовище. Не было радости. Было лишь ощущение, что её обманули. Жаль, что никто не разделял этих взглядов.       Астрид подошла к лесу, который встретил её безразличием - ни драконов, ни других животных, ни души. Лес казался пустым и холодным. Вековые деревья стремились ввысь, а их верхушки терялись в тумане, ярко-зелёный мох покрыл всю землю, редко встречались кустарники. Тут ничего не менялось. Вот Астрид прошла то место, где она часто любила тренироваться с секирой на деревьях, а вот и крутой склон, сплошь забитый большими булыжниками. И все было тут как и прежде. А впереди, дальше, был Вороний мыс. Должен был быть, если верить карте. Девушка сильнее взялась руками за свою боевую подругу – она никогда не заходила так далеко. И даже тут ей было страшно. Какой бы «железной леди» Астрид не называли, она была всё же человеком и испытывала страх. Лес – это не её территория. Это дикое место, тут угроза могла ждать с любой стороны, у каждого куста и за каждой елью. Ещё час блужданий. Хофферсон уже успела подумать, что она потерялась и что надо уже искать путь домой, но одна деталь, так внезапно возникшая перед Астрид, в корне поменяла её планы.       Прямо напротив девушки стояло старое, давно засохшее дерево. Стояло, ведь сейчас ствол, словно изогнувшись от сильного удара, лежал на земле. Вокруг валялось много щепок, а дальше начиналась большая рытвина, которая тоже, очевидно, появилась совсем недавно. "Как будто дракон упал", – подумала Астрид.       И действительно, кое-где на земле блестели чешуйки. Чёрные чешуйки. А где-то были следы от когтей, и к своему удивлению, Астрид вдруг нашла кусок чего-то чёрного в траве буквально в нескольких метрах. Это явно принадлежало дракону. Чёрное нечто оказалось вполне таким крупным элероном, оторванным «с корнем» от своего обладателя и поломанным во многих местах. девушка несколько раз небрежно пнула его ногой. Запах соответствовал запаху оторванной конечности по прошествии некоторого времени. Как раз примерно после предпоследнего налета. Астрид чуть ли не отпрыгнула от закрылка – ее удивлению не было предела. Она нашла то, что искала, хотя до конца не верила в это, но Иккинг был первым человеком, который сбил Ночную Фурию…       Зима неуклонно приближалась к архипелагу. Ночь брала верх над коротающим днём, становилось холоднее. Короткое лето, которому отведено слишком мало в этих суровых краях, закончилось. Совсем скоро повалит первый снег, и птицы беспокойно и в спешке улетают на юг, будто пытаясь успеть до этого оказаться там, где тепло. Драконы же оставались. Их крепкая чешуя и внутреннее пламя надёжно защищали своего обладателя от любых капризов природы. Но разве с этого они не улетают?       Иккинг сидел на скале, свесив ноги. Внизу, прямо под ним, в вечной борьбе волны ударялись об скалы. И ничего кроме дурных мыслей в голове. Он всматривался в горизонт и думал. Думал о многом. О том, что больше не встретит Сноглтока, о том, что не увидит Плеваку или Астрид. Думал об отце. Хеддок думал и о том, что сделал самую большую ошибку в своей жизни, когда просто сбежал. И не то, что бы сбежал из дома, нет. С поля боя. Трехсотлетнюю войну никто не отменял. Наоборот, наверное, Стоик с новой силой начнет терзать драконов. За жену и теперь за сына. Больше всего Иккинга раздражало ощущение того, что он струсил. Это чувство упорно зарылось где-то в глубине души и теперь он не мог ничего сделать.        Викинги прекрасные люди. Добрые, с чувством юмора, готовые всегда помочь. Вот какими они были на самом деле. И драконы вовсе не безмозглые твари, жаждущие смерти. Почему? Почему тогда идёт эта война? И почему Хеддок не нашел в себе сил ее остановить? Хотя бы попытаться. Наверное потому что он боялся, нет, не за себя. За Беззубика. Могло случиться все, что угодно, но ввязывать своего названного брата Иккинг не решился – знакомить викингов с Ночной Фурией было слишком. Пытаться приручить Ужасное Чудовище на арене во время экзамена? Пожалуй, только по большой глупости он решился бы это попробовать сделать. В конечном итоге Иккинг не смог бы убить дракона. А Астрид или ещё кто-нибудь наверняка, рано или поздно наткнулся бы на Фурию в овраге. Иккинга могло ждать всё что угодно: изгнания, лишения титула наследника и так ненужного ему престола, издевательства, презрение. Но не смерть. В отличие от сбитого дракона. Даже не станут церемониться. А голова неуловимого дьявола потом будет висеть в главном зале. И вот он тут, на далёком и забытом всеми острове, нашел уничтоженную драконами деревню, таинственную стаю рептилий и чуть не сыскал себе смерть.       Блокнот был весь исписан. Вдоль и поперек. А Иккинг все думал над тем, как вернуть своему брату небо. Хеддок сделал непоправимую ошибку и теперь Беззубик мог летать только с ним и никак не иначе. Хотя казалось бы, разве может такое большое значение иметь всего один элерон? Ведь у Беззубика их два, плюс ещё одна пара недокрыльев позади основных. Оказывается, может и чтобы контролировать полет, дракону важно менять положение, то расширяя, то убирая хвостовой плавник. Иккинг мог сделать симметричный настоящему, но он не мог дать дракону самому им управлять. Просто не понимал как.       Однако была ещё одна проблема. «Мог сделать» в контексте этого острова не было верной фразой. Единственная кузня на этой воистину огромной территории находилась в деревне, где-то там, на другой стороне, и была полностью непригодна для работы. А после событий в пещере, Беззубик не мог снова вернуться в воздух. Остатки старого валялись где-то на дне подземного озера, да возвращаться не было особого смысла и желания. Оставался один выход.       Иккинг отполз от скалы и быстрым шагом направился к «лагерю» то бишь в пещеру, где он провёл последнее время. Когда шатен оказался внутри, то обнаружил Беззубика, который очень уныло лежал и смотрел бесцельно в стену. Штормореза же не было – ушел на охоту. Иккинг даже и не сомневался, что тот вернётся. Он заметил, что четырехкрылый дракон привязался к Фурии и её всаднику. К тому времени, как парень был уже внутри, его снова изучали все те же большие зелёные глаза. — Эй. У меня идея, братец.       Шатен подошёл к стопке своих вещей, среди которых больше всего сейчас его интересовала карта архипелага. Но в довольно массивной куче какого-то оборудования, корзин, зарисовок и прочего хлама нашел он её не сразу. Иккинг уже хорошо ориентировался, поэтому быстро нашел свое местонахождение. На секунду он метнул взгляд на самый верх, где у самого края карты ютился Олух, но сейчас было вовсе не до него. Хеддок стал внимательно изучать ближайшие острова вокруг него. На пару это делал и незаметно подкравшийся сзади дракон. Наконец, палец упал на довольно небольшой островок, чуть восточнее чем их пристанище. Там была, судя по карте, даже очень нехилая деревенька, размером чуть ли не с родную деревню Лохматых Хулиганов.       Иккинг даже не задавался вопросом как туда попасть. В любой момент он мог найти Громгильду и попросить её или Штормореза. Но у Хеддока не было денег не то что на аренду кузни, но даже и на заказ поставить. Да и вообще, шатен мог выглядеть подозрительно. Но выхода не было, если он хотел вернуть Беззубику небо. Второй раз. Иккинг перевёл свой взгляд на дракона. — Нам надо прогуляться.       Фурия недовольно поднял голову, и парень знал почему. Он недавно болел и его буквально выходили, а он опять собрался невесть куда. Пришлось довольно долго уговаривать Беззубика на этот поход...       Их путь в деревню занял много времени. Слишком много. Ещё бы, ведь они от начала и до конца проделали его пешком. Но, слава Одину, никого на пути не встретилось. Штормореза ждать смысла не было – он мог вернуться под ночь и воспротивиться утомительной и уже совсем не безопасной вылазке в это богом забытое место.       Наконец, средь елей показались первые хижины. И на душе у Иккинга вновь стало тяжело. Ему было неприятно осознавать, что он шёл на мародёрство, но разве мог он иначе? Шатен был теперь везде чужаком. А наличие денег при разных обстоятельствах могли спасти его или наоборот сделать только хуже. Но вот что было точно, так это то, что без этого шага у шатена едва ли были шансы вернуть в небо его дракона. Разрушенные, теперь уже без исключений дома неприятно чернели, постепенно смеркалось и обугленные стены ещё сильнее контрастировали среди елей. Беззубик напрягся. — Тихо, тихо, братец. — Иккинг слегка погладил дракона. Хотя он сам боялся. Это место создавало неизгладимое впечатление.       Впереди, на фоне краснеющего неба виднелась казавшаяся снизу мелкой городская стена. Покорёженные и почти полностью сожжённые брусья показывали, что отсюда начиналась основная часть поселения. Спустя время и под напором глубокой осени тут было настолько гнетуще, что хотелось поскорее уйти. Хеддок первым двинулся вперёд, вслед за ним это сделал его верный спутник. Опасно нависающие балки у городских ворот опасно скрипели, когда сначала Иккинг, а потом и его дракон миновали их. Фурия вообще еле-еле протолкнула свою немаленькую тушу внутрь.       Вот позади осталась кузня. Строение было почти полностью разрушено, в разнобой валялись какие-то стальные заготовки, мечи, топоры, секиры, молотки, кувалды – все то, что всегда присутствует в любой кузнице. Печь одиноко возвышалась над полусожжеными брёвнами. Но она тоже была уже непригодна к работе. Где-то выпирала дверь, несколько вёдер валялось рядом. А Иккингу лишь оставалось с разочарованием посмотреть на эту картину. Увы, но даже разбери он тут все, то не смог бы восстановить работоспособность кузницы и сделать то, что так требовалось. Глядя на это, шатен все отчётливее понимал необходимость в тех поступках, которые он собирался делать.       Ратуша возникла с необычной неожиданностью среди других разрушенных зданий. Почему то Иккингу казалось, что если и искать деньги, то в ней. В который раз при виде этого места Хеддок мысленно усмехался. В его родной деревне Большой Зал был выбит прямо в скале, и ни драконы, никакие армии и армады не могли его выбить. В купе с этим, расположение зданий в деревне Лохматых Хулиганов делало её почти неприступной крепостью, которой даже не нужны были массивные стены, вместо этого их роль выполняли скалы. Только с одной стороны они были уязвимы: с воздуха. Возможно, благодаря мудрому решению обустроить Большой Зал в скале много веков назад олуховцы были непобедимы. Эта же деревня пала. — Подожди меня тут. — Иккинг стоял прямо у входа в здание, но он очень сомневался, что пролезть внутрь сможет и он и Беззубик.       Дракон протестно зашипел, чего, в общем то, и ожидал шатен. Хеддок испытал небольшую обиду. Беззубик настолько о нём печётся, что даже внутрь одного впускать не хочет, то ли излишне сильно переживая, то ли не доверяя своему человеку. — Нет, всё-таки я пойду туда один.       Беззубик уже гневно зарычал, встал на дыбы и что-то, наверное, оскорбительное буркнул на драконьем. — Я о тебе того же мнения. — кинув недовольный взгляд, ответил Иккинг. — И всё равно останься тут.       Он сделал несколько шагов вперёд и с удовлетворением отметил, что настойчивая рептилия не сдвинулась с места. Внутри же, прямо за дверью все было окутано кромешной тьмой. Зато хоть факел был привешен к стене. — Может подожжешь мне его? — Но Беззубик скорчил обиженный вид и всей своей гримасой так и отвечал, что «а вот и не дождешься» да и не сильно надо было, благо у парня было с собой огниво. И когда проблема освещения была решена, Хеддок наконец позволил себе зайти внутрь.       Холл поприветствовал его одновременно и пустотой и беспорядком. Точнее так: массивные столы, стулья и всевозможная утварь была разбросана невесть как. Абсолютный хаос, но вместе с этим не хватало и чего-то ещё. На стенах отсутствовали мечи, гобелены или хотя бы картины, с чего, собственно говоря, и возникало ощущение пустоты.       "Не очень то и богато они жили", — пронеслось в голове Иккинга, но он не стал заострять на этом внимание и пошел дальше, туда, где, как он думал, могла бы находиться цель его присутствия в заброшенной деревне. Несколько поворотов в достаточно тесном коридоре и действительно, Хеддок нашёл то, что хотел. Небольшой сундук, до отказа забитый золотыми монетами, скрывался за очень массивной дверью и не менее массивным замком, у которого, кроме его внушительного размера, больше не было особых достоинств. Иккинг как следует подготовился к встрече с таким сюрпризом и несколько скоб быстро разблокировали дубовые «ворота». Шатен наполнил мешок деньгами ровно настолько, насколько хватило бы, чтобы без проблем заказать нужные детали.       Хеддок быстрым шагом пошёл обратно, но у выхода он услышал странную возню на улице. Опасливо высунувшись из ратуши, он понял в чем дело. Пока парня невесть где носило, его дракон успел найти в этом богом забытом месте врагов. Два Змеевика и один Громмель явно с недружелюбными намерениями притеснили фурию к соседнему полуразваленному дому. "Опять эти твари",– подумал шатен. А ситуация становилась все хуже и хуже.       Первым его увидел Беззубик, в чьем взгляде так и читалось: «не лезь», однако, даже у Ночной Фурии, которая тем более самостоятельно не может летать, против трёх врагов не было шансов. Иккингу ничего не оставалось, кроме как кинуться на ближайшего к нему дракона, что он собственно и сделал. Его самый близкий друг был в опасности и именно в этот момент у парня что-то перещелкнуло. Он больше не мог оставаться в стороне.       Около 4 метров. Шатена услышали, конечно, до того, как он успел вплотную приблизиться к Змеевику. Захваченный на ходу щит, который по счастливой случайности валялся прямо у выхода, принял на себя весь удар. Пламя было остановлено, но следующий удар деревяшка уже не сдержала бы. Секундное замешательство, вызванное появлением человека позволило Фурии тут же пустить залп в другого когтевика и наброситься на неповоротливого Громмеля. На удивление изворотливый юноша же уклонился от следующего потока пламени и запустил со всей силы обуглившийся щит в рептилию. Слабый, но точный удар дезориентировал дракона, а Иккинг был уже у него на шее. Дракон завалился, не успел Хеддок и пискнуть. Дикая боль прошлась по его ноге, из-за чего он закричал. Нога, если и не была сломана, то точно очень хорошо помята тяжёлой тушей противника. С другой стороны этот вопль подействовал на освободившегося от позорно убежавшего Змеевика и оглушённого залпом Громмеля, Беззубика. Он встал в боевую стойку и начал готовиться извергнуть плазму, что было очень затруднительно – фиолетово-голубоватый дракон отчаянно извивался, пытаясь избавиться от вцепившегося в него Иккинга и Беззубик мог с той же вероятностью попасть в своего наездника.       Наконец дракон решился и выстрелил плазму. В это же время Змеевик развернулся и подставил голову парня прямо под летящую плазму. Попадание.       Иккинга в миг отбросило куда-то в сторону забора и его тело без труда пробило ограждение. В голове все гудело, а тело не чувствовалось. Шатен плашмя лежал в куче палок и мусора, пытаясь понять что произошло. Глаза закрыла беловатая пелена, которая медленно, но все-таки уходила. В это время освободившийся от человека дракон поспешно скрылся от чужих глаз.       Иккинг с трудом сел на колени и бесцельно разглядывал место побоища. Шум постепенно уходил, а когда зрение вернулось, Хеддок первым делом увидел рядом с собой беспокойно расхаживающего Беззубика. — Иккинг! Иккинг! — первым делом услышал парень. Его глаза расширились от удивления, потому что Хеддок сидел и смотрел на дракона, который на своем языке выкрикивал его имя, а сам шатен все отлично понимал. — Иккинг! — Что?