Необъятный мир

—  Какой, Тор его дери, север? — возмутился Иккинг. Он хоть и не был хорошо знаком со старым Шторморезом, но всё равно никак не ожидал такого от рептилии, которая провела годы в подземельях. — Так и сказал. В какое-то гнездо. Но точно не к Красной Смерти. — Красной чего? — спросил Хеддок. — А ты не знаешь что-ли? — недоумённо курлыкнула дракониха, но, увидев непонимающий взгляд, обречённо вздохнула. — Впервые слышу. — Это королева туманного острова, который недалеко от твоего бывшего человечьего гнезда. — Деревни, — поправил Иккинг — Это называется деревня, а не гнездо. — Не суть. Этот старик точно отправился не к ней. Ни одному дракону не взбредёт в голову податься в добровольное рабство и таскать еду для этой твари под угрозой жизни. — Так вот зачем вы нападали, — догадался Хеддок, но его перебили. — А ты думал, что мы это забавы ради делаем? — Вообще-то, раньше я думал, что вы — безмозглые животные, которые жить без кровопролития не могут, — возразил Фурия — Знаешь, такое бывает, когда растешь без матери из-за того, что её загрызли драконы, а отец всю свою жизнь тратит на то, чтобы им за это отомстить и забывает про своего единственного сына.       После небольшой гневной тирады Громгильда понурила свою голову. — Извини, я не хотела. — Это давно в прошлом. Сейчас всё по-другому, и я ни о чём не жалею. Что сделано, то сделано. — Она заставляет драконов тащить для себя пищу или съедает их живьём. Либо ты, либо украденная у людей еда. — Тогда всё точно встаёт на свои места, — грустно усмехнулся Хеддок. И ведь действительно, почему никто на Олухе даже не мог предположить этого. — Это же насколько большая туша, если у нее такой аппетит?       Громгильда хотела уже что-то ответить, но её отвлекли хлопки крыльев со стороны скал. Через несколько секунд в поле зрения появился сам источник шума. Беззубик плавно приземлился на землю, кинул Хеддоку несколько довольно больших рыбин и с удивлением стал рассматривать гостью. — Привет, Грома, — приветственно рыкнул ей черный дракон. — Какими ты тут судьбами? — Громгильда. Называй меня Громгильда, мне так больше нравится. Ваш знакомый просил передать, что вам надо найти какие-то записки Боркла. — Борка, — вклинился Иккинг и, заметив на себе две пары глаз, продолжил. — Этот викинг прославился своей исключительной невезучестью. Чем бы он не занимался, везде его преследовали драконы. Пас овец – стадо "улетучилось", рыбачил – привет, Кипятильники. Он не атаковал первым, предпочитая наблюдать за драконами. Правда, если уж на него напали, он защищался. Также он был исключительно наблюдательным, и всё, что он узнал о каком-либо драконе, заносил в свою книгу. Благодаря ему викинги узнали о драконах больше, чем "особо опасен – убить на месте". Вот только зачем нам его рукописи?       Драконы напротив тоже задумались. Это был очень хороший вопрос. Иккинг знал о рукописях, и понятно почему — он же был человеком и прожил на этом злосчастном кусочке земли всю жизнь. А вот дракон, который, к тому же, потерял память… Молчание стало давить и Хеддок не выдержал. В его драконьей голове появилась дурная идея, и он не мог не предложить ее своим друзьям. — Значит мы полетим на Олух и все сами выясним.       Беззубик, до этого решивший воспользоваться паузой в разговоре и съесть свою рыбу, ей же и поперхнулся. — Ты рехнулся? — А что нам ещё остаётся делать? Мы пока только можем как следует все подготовить и продумать план. До Седмицы Борка ещё чуть ли не полгода. — Можно я напомню, что ты сейчас не совсем человек? — Аккуратно рыкнула Громгильда — И без тебя знаю, — огрызнулся Иккинг. — Да послушай, разве не ты хотел сбежать, чтобы не участвовать в кровопролитии? — вклинился Беззубик. — Мы с вами поступили как настоящие эгоисты, и пока отсиживаемся тут, в безопасности, где-то погибают и люди и драконы.       Иккинг спокойно спал в пещере. Тем временем, настало утро и солнечные лучи начали пригревать чёрную чешую дракона, постепенно приближаясь к его морде. Вскоре Хеддок проснулся из-за проникшего сквозь веки света. Он как следует потянулся, с небольшой неохотой встал и поплёлся к выходу.       Погода была чудесной, только гигантские кучевые облака нависали над островом. Эта картина вызвала улыбку на драконьей физиономии Иккинга. Даже обратившись в рептилию, он не перестал ненавидеть пасмурную погоду и всё с той же детской радостью реагировал на теплые деньки. Хотя казалось бы, теперь ему нипочем непогода, и его кости не будет промораживать пренеприятный северный бриз.       Иккинг ещё раз потянулся. Ему хотелось полетать, но от чего-то к утёсу идти не было никакого желания. Хеддок стал рыться в своей памяти с целью понять как взлетал Беззубик: немного припадал к земле, расправлял крылья и отрывался задними лапами. В теории это выглядело достаточно просто, но Иккинг ещё ни разу не пробовал на практике.       Он припал к земле, готовясь к прыжку и вытянул свои черные как ночь крылья, Напряг задние лапы и оторвался от земли, в тот же миг взмахивая крыльями ещё и ещё раз. Но падения не последовало — вот уже Иккинг поднялся высоко над землёй, и высокие столетние ели уже кажутся маленькими саженцами с такой высоты. Наконец, он позволяет себе прекратить судорожно взмахивать крыльями и просто пристраивается к какому-то потоку, который нежно ведёт достаточно тяжёлое драконье тело вперёд.       Буря неописуемых эмоций охватила Хеддока; из горла непроизвольно вырвался счастливый рык. Ощущение свободы сковывает сердце молодого дракона, как будто Иккинг в первый раз оказался в небесной стихии. В стихии, без которой он уже не смог бы жить, без которой невозможно представить его существование в этом мире.       Тем временем, суша закончилась и Иккинг уже оказался над поверхностью моря. Он снова начал работать своими кожаными конечностями и влетел в белое пушистое облако, моментально обдавшее непрошеного гостя холодным душем, к чему новоявленный дракон явно не был готов. Он сразу вылетел и недовольно отряхнулся прямо в воздухе. Это не сильно помогло, но набегающий поток воздуха быстро сдул с гладкой чешуи остатки влаги.       Иккинг не считал время. Он нежился в лучах утреннего солнца, подхватываемый ветром, и всё, казалось, не имеет более никакого значения в этом огромном мире, но в какой-то миг Хеддок замечает стремительно приближающуюся черную точку. — Решил полетать, и без меня? — слышится знакомый рык где-то сзади. Иккинг позволяет себе улыбнуться, когда Беззубик равняется с ним. — Я не хотел тебя будить, — на самом деле врёт Хеддок. Он хотел полетать в одиночку, чтобы целиком и полностью оценить возможности своего тела, но всё же был рад тому, что братец присоединился именно сейчас. — Я так это и представляю, — рычит в ответ дракон — Дай угадаю. Захотел сбежать и веселиться без меня?  — А вот и не правда. — Да я бы сам так сделал на твоем месте. Давай лучше найдем себе завтрак.       Беззубик, счастливо рыкнув, полетел стрелой вниз, не забыв сложить крылья. Тут же Иккинг услышал тот самый свист, которым сопровождался каждый налёт драконов на Олухе. Хеддок, всё ещё парящий высоко в небе, сперва неуверенно прижал крылья к телу и завалился своим тяжёлым телом вниз. Он сразу набрал невероятно большую скорость, тщательно наблюдая за действиями друга.       Беззубик иногда вертел из стороны в сторону головой, очевидно, высматривая рыбу в толще воды. За десяток метров до водной глади он расправил крылья. Половина его тела оказалась во власти водной стихии, но не прошло и секунды, как он оказался снова высоко в небе, с двумя рыбинами в зубах.       Хеддок решил повторить за другом. Он высмотрел рыбу и расправил свои крылья, пытаясь челюстью дотянуться до заветного лосося, но вышло все из вон рук лап плохо. Иккинг больно плюхнулся своим брюшком о воду и почти мгновенно, повинуясь инстинктам, вновь взлетел повыше.       Где-то наверху раздался сдавленный гогот. Иккинг нашел взглядом источник звука и обнаружил Ночную Фурию, которая откровенно насмехалась над своим сородичем. Беззубик быстро успокоился и кинул половину своего улова Хеддоку, который на лету поймал скользкую рыбу. — Ничего, с первого раза ни у кого не получается. — Тебе то легко говорить.       Иккинг не стал продолжать разговор и проглотил увесистую рыбину, которая в сыром виде теперь его никак не смущала — она казалась до безумия вкусной. Хеддок был вынужден признать, что его мнение о сырых морепродуктах, которое сложилось в овраге в день знакомства с Беззубиком, было ошибочным.       Они ещё долго летали с Беззубиком, который всё учил новоявленную Ночную Фурию всем премудростям полёта. И он оказался хорошим учителем, потому что Хеддок начал справляться со сложными кульбитами. Бочки, петли, пикирование почти до самой воды — это на второй то день. Будто Иккинг был всю жизнь драконом, а не человеком. Но сын Стоика действительно ощущал себя в своей тарелке. — А давай наперегонки? — внезапно предложил Беззубик. — Кто последний долетит до пещеры будет ловить на всех рыбу вечером. — Да я даже ловить ее не умею. — Не отставай, — отрезал дракон и помчался вперед.       Иккинг, будь у него хотя бы на то секунда, прорычал несколько нелестных высказываний в адрес Беззубика, но ему оставалось только ринулся догонять друга. Ночная Фурия летела впереди с отрывом в метров двадцать-тридцать. Расстояние между ними никак не сокращалось, хотя Иккинг прикладывал максимум усилий, чтобы оказаться впереди зазнавшегося дракона, но даже на метр приблизиться у него не выходило. Все же он ещё не так уверенно чувствовал себя в небе. Хеддок летает всего лишь второй день, а его друг с малых лет живёт небом — разница между ними была колоссальной.       Но Беззубик, похоже, тоже старался изо всех сил. Что ж, тогда, подумал Иккинг, у него ещё есть шансы.       Они долетели до скал. Хеддок мысленно улыбнулся — у него появилась гениальная идея. Препятствие из себя представляло два громоздких столба, достаточно плотно прижатых друг к другу, и Беззубик наверняка захочет их облететь, так как щель между скалами была достаточно узкой.       И правда, через несколько секунд дракон, летевший впереди, начал крениться влево. Иккинг же попытался набрать еще скорости. Каменная стена приближалась. Вот уже Хеддок четко различает мелкие кустарники, которые свисали с небольших углублений и небольшие трещины. Осталось каких-то десять метров и Иккинг резко наклоняется, при этом не забыв прижать крылья плотнее к телу.       Скала больно царапает достаточно мягкую чешую (если сравнивать с другими драконами), оставляя мелкие царапины. Какой-то куст задевает слуховой отросток, из-за чего хочется болезненно зашипеть, но Иккинг все же пролетает сквозь узкое пространство без серьезных происшествий и оказывается с другой стороны. Беззубика не было видно, и радостный Хеддок продолжил свой путь к победе.       Их пещера уже была видна. Победа близко, от чего где-то вдали с разочарованием что-то рычит Беззубик, понимая, что он в проигрыше. Но кое-что останавливает Хеддока. Краем глаза он замечает какую-то точку в море, тут же забывает про соревнование и зависает в воздухе. Его друг, до этого следовавший прямо за Иккингом, тут же затормозил, дабы не врезаться в своего друга. — Да что ты тво… — Смотри туда, — Иккинг указал взглядом в сторону заинтересовавшего его объекта, коим оказался драккар, неспешно плывущий в их сторону. — Люди?! — с возмущением пророкотал Беззубик. — Черт, это корабль с Олуха, — прорычал Иккинг, когда присмотрелся к гербу на парусе. — И там сто пудов мой отец. — Летим отсюда.       Беззубик дернулся в воздухе и полетел в сторону их пристанища, а сам Хеддок всё ещё неподвижной точкой висел на одном месте. В итоге, прорычав что-то оскорбительное в адрес своего непутевого брата, он полетел следом за ним.       Астрид сидела на борту их маленького дракарра и безучастно наблюдала за очередной перепалкой близнецов. Торстоны опять устроили бой не на жизнь, а на смерть, уже чуть ли не в десятый раз за время их плавания. Впрочем, останавливать их или как-то вмешиваться не было ни сил, ни желания. Даже громогласные окрики вождя и изощрённые наказания Плеваки за такой беспредел не особо действовали. Подумаешь палубу отдраить четыре раза.       Девушку радовало одно — они были уже на полпути к своей цели. Стоик был всё-таки умнейшим человеком. В отсутствии драконов на арене по всем понятным причинам он решил устроить испытание сразу для всех выпускников школы драконоборцев, поэтому все они, в том числе и Астрид, держат путь к южным берегам, чтобы показать неумелым воякам как борются с гадами настоящие викинги.       Печально известный остров Дуболомов казался для экзамена не очень подходящим местом. О том, что целое племя бесследно исчезло, оставив после себя только пепелище, было известно уже давно, но только относительно недавно некие охотники на драконов выяснили, что сам остров относительно безопасен. Там, с их слов, были в основном только больные непонятно чем драконы.       Маленькой команде предстояло пополнить запасы питьевой воды и желательно переждать денёк другой, чтобы немного отдохнуть от долгого плавания. Сидеть пять долгих дней в тесной деревянной «бочке» было очень тяжело, прежде всего морально.       Хотелось верить, что охотники не соврали, но что-то в Астрид так и трубило о том, что это место опасно. Девушка теперь не смотрела на драку близнецов, а оценивала взглядом постепенно приближающиеся скалы. С виду остров не казался опасным, но Хофферсон не доверяла этой картинке. За каждым сугробом, за каждым камнем и валуном должно скрываться нечто поистине злое. Не просто же так исчезла целая деревня? К тому же, некоторые купцы, причаливавшие к берегам Олуха, поговаривали, что на самом то деле один из двух кораблей этих самых охотников обратно в лагерь не вернулся. Это были, конечно, только слухи, но Астрид готова была им верить больше, чем официальным словам охотников. Интуиция ведь ее ещё никогда не подводила.       Корабль плавно сменил свой курс и теперь они плыли вдоль берега, выискивая место, где можно было бы высадиться на остров, но вокруг простирались лишь отвесные утесы, чьи присыпанные кристально белым снегом верхушки величественно возвышались над маленькой ладьей путешественников. Драка Торстонов уже сошла на нет. Все, включая даже близнецов, с благоговением смотрели на высокие каменные скалы. — Готовьтесь, детвора, скоро будем на острове, — прохрипел Плевака, развернув судно в сторону небольшой бухты. — Будьте на чеку, никто не знает что нас ждёт впереди, — подал голос Стоик Закономерное столкновение днища с берегом стало сигналом. Все, а в особенности Хофферсон, повыскакивали из драккара. Только Рыбьеног неуверенно и неуклюже, с явным страхом, сполз с борта.       Холодная вода заполнила меховые сапоги девушки, которая уже была далеко на берегу. Астрид по очереди сняла свою обувь и избавилась от пренеприятной жидкости, с небольшим раздражением осознавая, что ничего особо не поменялось. Этой проблемой, впрочем, были озабочены и другие участники экспедиции. Жаль, что Стоик не дал добро причалить у разрушенной деревни, опасаясь какой-нибудь там засады. — Сморкала, Рыбьеног, обследуйте берег. Близнецы. Нет. Забияка, идёшь с ними, а ты, Задирака, идёшь с Астрид в лес. Посмотрите что там и наберите хвороста, — огласил приказ Стоик.       Астрид гневно вздохнула и сжала свою секиру покрепче. Ей не хотелось идти в лес с этим болваном, но перечить вождю Хофферсон не могла. Сами Торстоны были недовольны, что их разлучили, что, на самом деле, было вполне логично, ведь по отдельности от непоседливых близнецов могла быть хоть какая-то польза. Уж точно они могли быть полезнее Иккинга.       Да. Астрид снова и снова его вспоминала. Самый бесполезный человек в этом мире являлся предметом ее дум на протяжении уже многих месяцев. Он, будучи покойным, умудрялся её раздражать. Хофферсон вообще так и не поняла, что НА САМОМ ДЕЛЕ случилось с сыном Стоика. Человек, который смог сбить саму Ночную Фурию, в чем у девушки не было сомнений, не мог просто так взять и погибнуть.       За то короткое время, которое Хеддок младший провел на арене, он смог показать себя как искусный драконоборец. Иккинг оперировал такими методами, которые, на самом деле, даже для Астрид — лучшей из лучших, казались недосягаемой вершиной. Уж она точно не смогла бы завалить дракона голыми руками. Да, определенно этот хитрый прохвост надавил на какую-то больную точку. Да, он безусловно знал об изъянах самых кровожадных рептилий, но откуда?       Этот загадочный человек унес свои тайны в могилу, и в пору было бы успокоиться, забыть его вообще как страшный сон, но Астрид просто не могла. Она анализировала и вопросов появлялось только больше, а ответов не прибавлялось.       К примеру, что сталось с той Фурией, которую сбил баллистой Хеддок? Почему сбитый дракон снова оказался в воздухе, при этом лишившись половины хвоста? Как дракон додумался атаковать арену и спасти от неминуемой гибели своих сородичей? Или… — Эй, Астрид, я конечно не уверен, но может, это, пойдем? — неуверенно сказал Задирака. Астрид встряхнула головой, отбрасывая ненужные мысли. Ей надо было выполнить приказ вождя, а не думать о всяких глупостях. — Только даже не пробуй вытворять всякие глупости, — максимально холодным тоном наконец сказала Хофферсон и пошла в сторону леса, игнорируя какой-то возмущенный лепет своего спутника.       Пейзажи на этом острове сильно напоминали Олух. Те же вековые огромные ели, те же скачки ландшафта, да и в общем-то всё было в снегу. Та же картина, те же краски. Радовало лишь то, что намести успело не сильно много, поэтому лапти были ни к чему. Давно викинги не видали такую зиму, когда не было обильных снегопадов. Возможно природа чуть позже возьмёт реванш и усыпет снегом абсолютно всё. На всё милость богов. Торстон, который плелся сзади, приятно удивил девушку. Он не проронил ни слова и даже не пытался сделать какую-нибудь пакость. Отсутствие сестры сказывалось на его поведении, что не могло не радовать Хофферсон. Лишь его размеренные шаги и тихий хруст снега напоминали о том, что Астрид всё ещё не одна.       В лесу не было почти никаких звуков, что неудивительно. Зимой вся природа спит. Самое опасное, что может поджидать двух людей в глуши почти со стопроцентной вероятностью находится в спячке. Кроме драконов, конечно же. Крылатые бестии даже и не удосуживаются жить по всем канонам природы, как считала Хофферсон. Они же рептилии и, по идее, должны не переносить холод, но их упорное и, скорее, не обременённое особыми трудностями существование на крайнем севере доказывало обратное. Скорее всего дело во внутреннем огне гадов — размышляла девушка.       На самом деле Астрид была не равнодушна к всяким справкам, заметкам и учебникам, которые могли рассказать о том, что же рептилии представляют из себя на самом деле. Девушка с удовольствием впитывала в себя новые знания, чтобы быть лучше других в главном деле её жизни — убийстве драконов. И это имело свои плоды, но нутром Хофферсон чувствовала — ей рассказали не обо всём.       Эта слепая вера не была ничем подкреплена, но, о Тор, ведь ещё существуют записки Борка, к которым не подпускали никого. Наследие этого великого викинга делилось на две части: ту, что доступна каждому, к которой можно прикоснуться любому Лохматому Хулигану и другую, самую таинственную, которую хранили под семью замками и даже Вождь не мог взять и узнать, что же там написано. Астрид это бесило. Она не могла понять почему так происходит. Что такое написано, зачем вся эта секретность?       Путники вышли к берегу небольшого, но очень живописного озера. Слабый пар, исходивший от воды дал девушке понять, что происхождение этот водоем имеет вулканическое, раз вода вообще не замёрзла. Подошедший Задирака присвистнул. Да, вид действительно впечатлял и Астрид понимала парня, но… — Тихо ты.       Ведь Хофферсон всё ещё помнила, что они не на родном Олухе, а на богом забытом острове с разрушенной до основания деревней. Опасность могла поджидать на каждом шагу. — Да ведь тут никого нету, эй, вообще, нам надо идти обратно.       Только стоило Торстону это сказать, как где-то рядом послышалась возня и очень недружелюбное рычание. Астрид тут же встала в боевую стойку, готовясь к нападению. Задирака не растерялся и уже тоже был наготове со своим верным топором.       Медленно на поляне стали появляться драконы: Змеевики, Ужасные Чудовища, Громмели и еще несколько других видов. Девушка с ужасом насчитала двенадцать голов. Двенадцать. Даже бесстрашная Хофферсон пришла в ужас, но не только из-за количества тварей. Их глаза были закрыты какой-то пеленой и этот совершенно пустой взгляд пугал, по-настоящему пугал. Чешуя драконов была в максимально убогом состоянии, где-то мелькали рваные загноившиеся раны, почти везде мелькали царапины. Движения рептилий нельзя было назвать грациозными или плавными, нет. Они точно были не в себе. Так вот о чем говорили охотники на драконов.       С диким, совершенно безумным оскалом рептилии стали приближаться к викингам. Астрид готова была поклясться, что драконы Олуха по сравнению с этими казались вполне разумными. Родными?       К девушке приходило осознание того, что толпа разъяренных чудовищ будет последним, что ей доведется увидеть в жизни. Как бы их с Задиракой хорошо не готовили к встрече с главными врагами викингов, каким бы ни был Плевака хорошим учителем. Это — конец. С таким количеством в жизни не справиться.       Торстон был близок к панике. В его глазах застыл животный ужас. Всё в нем прямо кричало о том, что с секунды на секунду парень пустится в бег, но это — последняя глупость, которую можно было бы совершить в такой ситуации. — Даже не смей, — тихо, боясь уже непонятно чего, прошептала Астрид. — Ты сделаешь ещё хуже.       А Хофферсон на самом деле не знала, зачем тянет время. С секунды на секунду их жизни оборвутся и какая разница что делать — бежать или стоять на месте.       Но всё пошло не по сценарию. Сзади послышалось глубокий вздох и через секунду в миллиметре от головы Астрид пролетел сиреневый сгусток, который попал в какого-то Змеевика. Послышался болезненный вой твари, а на поляну вылетело две чёрные фигуры, попутно сбив людей с ног.       Девушка тут же поднялась и неверящими глазами уставилась на двух драконов, загородивших её и Задираку от разъяренной своры. Она была за спинами Ночных Фурий…