***
В то время я уже был мастером и охранял талисманы от тех, кто был недостоин знать о них или же использовать во вред или во благо окружающим. Практически все они, как и сейчас, хранились в недоступном для людей месте.
Во всяком случае, так мне тогда казалось.
За сорок три года до этого — Прошу, не сомневайтесь в том, о чем я сейчас Вам поведаю, — говорит внезапно появившаяся из тёмного переулка женщина. Не сказать, чтобы я так уж её испугался, но сердечко на мгновенье ёкнуло. — Мастер Фу, я такая же, как и Вы, — говорит она. — Тикки — моя квами, а я та, кого испокон веков зовут ЛедиБаг. — ЛедиБаг?.. Я точно знаю, что серёжки ЛедиБаг лежат вместе с другими талисманами в тайнике. Кто эта женщина? Откуда она может знать имена квами и героини, которая уже давным-давно не появлялась в этом мире? Осматриваю незнакомку и к собственному удивлению не испытываю никакого страха перед ней или недоверия. В её внешности были азиатские черты. Не столь выраженные, правда, как у меня, но в её жилах точно текла кровь, похожая на мою. Длинные волосы отливали на солнце тёмной синевой, а глаза цвета растущего в полях василька лучились доброжелательностью. Сколько ей лет? Около сорока? Больше? Меньше? И ведь не спросишь же… — Мастер Фу, — вновь обращается она ко мне. — Я Маринетт Дюпен-Чен. Но в этом мире меня зовут Бриджит. — В этом мире? Что это значит? — Пожалуйста, станьте гостем в моём доме. Я живу неподалёку. — Зачем мне это? — Затем, что о наших альтер-эго на улице лучше не разговаривать. А ещё я хочу предостеречь Вас от будущих ошибок. — Каких ещё ошибок? — Тех, что вновь разрушат мир, — произносит она, и я понимаю, что сил сопротивляться её голосу, у меня нет. Дом этой женщины богато обставлен. У неё даже есть слуги, которые, приветствуя свою хозяйку, почтительно кланяются ей чуть ли не в ноги. — Мастер Фу, пожалуйста, следуйте за мной, — говорит она, поднимаясь по мраморным ступеням на второй этаж. Я иду за ней по пятам, не отставая ни на шаг. Кто же она такая? Дама из богатого дома? Коллекционер? Писатель? Художник? Кто в наше время может зарабатывать столько денег и иметь слуг? Политики? Потомки золотоискателей? Мы приходим в библиотеку. Столько книг в одном месте я за всю жизнь не видел! — Пожалуйста, присаживайтесь. Она жестом приглашает меня занять кресло напротив неё. — Так… Откуда же Вы знаете о… Обо всём этом? — осторожно спрашиваю я и стараюсь не утонуть на мягком сидении кресла. Ужас. Как можно сидеть на чём-то столь мягком? — Я хочу ещё раз представиться, — начинает она, судорожно облизнув губы. — Меня зовут Маринетт Дюпен-Чен. Я родилась… Точнее, я появлюсь на свет в этом мире, в этой стране и в этом самом городе только через тридцать лет. — Я не совсем понимаю… О чем это она говорит? Только родится? Но она сидит передо мной. Взрослая женщина, у которой половина жизни уже позади. Может, это шутка такая? Но она знает о ЛедиБаг и Тикки… И о квами… — Я осознаю, как безумно всё это звучит, — произносит она, кивая самой себе. — Но прошу, выслушайте мою историю. Прошёл примерно год с того момента, как я стала ЛедиБаг. Мы с Ша Нуаром побеждали врагов, угрожавших благополучию Парижа. Ша Нуар?.. Она и о нём с Плаггом знает? — Мы побеждали всех, но однажды… Однажды появился враг, которого мы были не в силах одолеть. Он разделил меня и Ша Нуара. И вернул обратно всех злодеев, которых мы с ним успели победить. Это было… Это было ужасно. На улицах творился настоящий кошмар. Хаос. На её глазах наворачиваются слёзы. Она безмолвно открывает рот, не находя в себе сил произнести еще хоть слово. Я понимаю… Нет, я чувствую, как тяжело ей даётся этот разговор. Как тяжело вспоминать о чём-то трагичном, произошедшем с ней и Ша Нуаром, но… Это всё ещё невозможно. Все талисманы надёжно спрятаны. Сотни лет герои уже не появлялись в этом мире. — Простите… Не думала, что эти воспоминания всё ещё способны принести столько боли моему сердцу, — произносит она, через силу улыбаясь. — Последнего злодея так и назвали — Кошмар. Он был первым и единственным, кто убивал людей. — Первым?.. А что делали злодеи до этого? — Много чего, но… По сути всё это было безобидным. В сравнении с тем, что делал Кошмар, всё было безобидным. Эта битва была не такой, как другие. И мы её проигрывали. Я не знала, что делать. Как спасти людей? Как сохранить город? Как уничтожить акуму, превратившего простого, обычного человека в такого монстра? Я не знала. Но знала Тикки. Точнее, она догадывалась… — Что Вы сделали? — спрашиваю я у неё. Эта история уже не кажется мне вымыслом. Потому что не могли слова, вызывающие такую скорбь на лице этой женщины, быть надуманными. — Я загадала желание, — говорит мадам Маринетт, посмотрев мне в глаза. И тут я понял скрытый смысл этой фразы. Желание. Желания нельзя загадывать, потому что они редко исполняются так, как нам бы того хотелось. Я это понимаю. Это понимали и другие мастера. Поэтому никто и никогда не говорил героям о том, что они могли «загадать желание». Об этом же никогда и не упоминали квами. Ведь цена этого желания… — Тикки отдала свою жизнь?.. — Д-да… Красивое лицо мадам Маринетт искажается в гримасе скорби, по её белым, как фарфор щекам бегут слёзы. Мадам Маринетт начинает хныкать, пряча лицо в своих ладонях. Её плечи подрагивают, но она не произносит ни звука, боясь, что слуги могут её услышать. — Я п-проиграла Кошмару. Я потеряла людей и свой г-город. Я потеряла семью, друзей и в-возлюбленного. На последнем слове мадам Маринетт сжимает губы. — Тикки рассказала мне о том, что я могу загадать желание. И она предупредила меня, что оно могло обернуться против меня же, но… Но мне было уже всё равно. Вы понимаете это? Понимаете, в каком смятении, в каком безвыходном положении я оказалась? — Вы хотели всех спасти. А когда человека загоняют в угол, он готов совершить самые необдуманные, ужасные и нелогичные поступки. Я не собираюсь винить Вас, мадам Маринетт, но… Что же Вы загадали? — Я загадала… Мадам Маринетт делает насколько вдохов и выдохов, рассматривая книжки, пылящиеся в высоких шкафах в этой библиотеке. — Я загадала мир, в котором не было бы злодеев, — признается она, вновь посмотрев на меня. — И сломала серёжки ЛедиБаг. Сломала… Убила Тикки. В этот момент я слышу, как дверь в помещение открывается. В комнату входит высокий, светловолосый мужчина. Это её муж? Да, скорее всего муж. — Бриджит, ты плакала? — обеспокоенно спрашивает он у мадам Маринетт, кажется, даже не замечая моего присутствия. — В чём дело? Что-то болит? — Нет, всё в порядке. Я просто встретила сына своих старых знакомых, и мы разговорились. Она врёт так гладко и складно, будто всю жизнь заучивала эту фразу. Мужчина смотрит на меня изучающе, недоверчиво. И это понятно. Я не гость в его доме, а посторонний. Он меня сюда не приглашал. — Познакомьтесь, — говорит мадам Маринетт, представляя мне своего мужа. — Это Феликс. Как ты уже понял… Специально обращается ко мне неформально, ведь она старше меня лет на двадцать. — Ваш муж, мадам Мар… Бриджит. Вовремя поправляю себя, и, кажется, эту заминку замечает только мадам Маринетт. — Я Ван Фу. Мои родители дружили с мадам Бриджит в молодости, — говорю я, поднимаясь с кресла и пожимая руку хозяина этого дома. — Да? И где же они сейчас? — спрашивает он, слегка прищуривая взгляд. Я сказал что-то не так? В чём-то ошибся? — Родители Фу были старше меня. Мадам Маринетт приходит мне на помощь. — Я только попала в приют, дорогой. Это было ужасное время. Но нашлись в нём те, кто стали мне семьей. Я была так им благодарна за те годы, что они провели вместе со мной. Заботились обо мне и опекали. Но, как известно, дети вырастают и идут своими дорогами. К сожалению… Они выпустились из приюта. Меня удочерили. Мадам Маринетт смотрит на меня, ожидая, что я продолжу эту сказку. — Матушка рассказывала мне о мадам Бриджит, когда я был ребёнком. Они долго переписывались, эти письма всё ещё хранятся в моём доме, но потом… — Родители Фу погибли. Я, зная о нём, пыталась разыскать его, помочь хоть чем-нибудь, но… Мир так огромен, Феликс. Те, кто говорят, что он тесен, бессовестно лгут. Неужели он купится на такое враньё? Смотрю на мужчину с осторожностью, чтобы он ничего не заподозрил, но, как мне кажется, он верит всему, что говорит мадам Маринетт. — Он так похож на своего отца. Поэтому я сразу же его узнала. А разговорившись, точно убедилась в том, что это он. — Значит, Фу останется у нас до завтра? На дворе уже вечер. — Нет-нет, — протестую я. — Я не могу Вас так стеснять. Мы лишь ещё немного поговорим, и я уйду. — Что ж… Тогда, разговаривайте столько, сколько нужно. Но не засиживайтесь допоздна. Месье Феликс уходит, а мы вновь возвращаемся на свои места. — Если всё, что Вы рассказали мне — правда, — начинаю я, — то я всё равно не понимаю причины, по которой Вы со мной заговорили. И ещё я не понимаю, почему Вы?.. Ещё не родились?.. Точнее, родились раньше срока? — Желание сыграло со мной злую шутку. Я очутилась в другом временном промежутке, где всё мне было незнакомо. Я выживала, как могла. Попала в приют, меня удочерили хорошие люди — это правда. Они дали мне новое имя, хорошую жизнь. Образование. Этот мир стал для меня миром «без злодеев», но… Я понимала, что злодеи могут появиться вновь, если талисманы окажутся не в тех руках. Я потратила много сил и времени на то, чтобы отыскать Вашего предшественника, но, к сожалению, я опоздала. — Да. Мой учитель уже ушёл из жизни, — говорю я. — На Ваши поиски, мастер Фу, ушло ещё несколько лет. — И вот Вы меня нашли, — подытоживаю я наш разговор. — И? Что дальше? Чего Вы от меня хотите? — Никому не отдавайте талисманы, — говорит мадам Маринетт. — Никогда. И никому. — Но герои обязаны появиться! — не соглашаюсь я с ней. — Такова их Судьба! — Эта Судьба не принесла мне ничего кроме горя! Появятся герои, появятся и злодеи. Наша битва будет продолжаться вечно. Никто не одержит в ней победу. Никогда. Добро никогда не победит Зло, а Зло никогда не уничтожит Добро. Всегда будут и те и другие. Всегда будут те, кому суждено оплакивать павших в боях друзей и родных. — И что Вы предлагаете? Не отдавать талисман тому, кто будет его достоин? Это невозможно. Если квами не будут просыпаться, то рано или поздно они исчезнут. Вы хотите, чтобы Тикки, которая сейчас жива, исчезла? — Я не хочу этого, но… — Тогда, нельзя вмешиваться в поток времени, мадам Маринетт. От того, что я произношу ее настоящее имя, она вздрагивает. Наверное, никто в этом мире…в этом времени так ее не называл. — Мы можем попытаться не допустить свершения событий, которые повлекут за собой то будущее, в котором Вы были вынуждены загадать желание, но… Что-то всё равно должно будет произойти. Это неизбежно. — Так Вы… Вы согласны помогать мне? Согласны не отдавать, когда придёт время, мне — серьги ЛедиБаг, а тому юноше, что станет Ша Нуаром, кольцо? Она не знает личности Ша Нуара? Хотя нет, не это сейчас важно… — Вы уверены, что родитесь в этом мире? — спрашиваю я у неё. — Уверена. Как Вы видите, мой муж богат и имеет влиятельные связи. Я пристально слежу за своей семьей. Той, в которой родится Маринетт Дюпен-Чен. Сейчас всё идет точно так же, как и прежде. Мои дедушки и бабушки уже находятся в своих браках. Мои родители вскоре родятся. А после… После должна будет родиться и Маринетт. О, Всевышние, как это сложно… — Мастер Фу, я немногое знаю о Бражнике, злодее, из-за которого появлялись другие злодеи. Но однажды Тикки обмолвилась мне, что, возможно, он обладал талисманом. — Талисманом? Каким? Талисманы должен буду раздать я. Неужели в будущем я ошибусь с выбором и отдам квами кому-то плохому? — Кажется… Кажется, того квами звали Нууру. Тикки сказала мне перед тем, как я… Перед тем, как я загадала желание, что она перестала ощущать его ауру. В то же время Бражник погиб от рук Кошмара. Я отдам талисман в руки злодею… Нет, не хочу в это верить… — Значит, во всём буду виноват я… — Нет, мастер Фу! — говорит мадам Маринетт, беря мои руки в свои. — Мы этого не допустим. Я буду защищать этот мир, этот город до самого последнего вздоха. Я стану героем не притрагиваясь к талисманам и… Я никогда не позволю притронуться к ним кому-то другому. ***
Наши дни Я сижу и не верю в то, что мне только что рассказал мастер Фу. — Маринетт?.. Всё это время Маринетт?.. Все эти годы она… Чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Маринетт жила в этом мире одна. — Адриан. Мама берет мои руки в свои, а после нежно обнимает, успокаивающе поглаживая по спине. — Маринетт была моим другом, — говорю я. — Одним из первых… Она… Она была ЛедиБаг. ЛедиБаг, которую я всем сердцем любил. — Где она? — спрашиваю я, разрывая объятия. — Мама, где Маринетт? Она смотрит на мастера Фу, а тот лишь отводит взгляд. Я и так всё понимаю. И от этого горло сжимает чья-то невидимая рука. Но мне нужно услышать. Нужно услышать то, как она… — Мадам Маринетт уже нет, — говорит мне мама. — Как давно? — Два года. Два года… Два года… Маринетт прожила в этом мире всю жизнь, ни на день не забывая о том, кем она является. Всю жизнь она наблюдала… Могла наблюдать за теми, кого любила, но кто никогда бы её не узнал… — Где? — спрашиваю я. — Что «где»? — Где она? — уточняю я свой вопрос. — Адриан, мадам Маринетт… — Я понял, что она уже умерла! Я ведь никогда не повышал голоса при маме. Моё поведение её удивило, возможно, обидело, но она меня поняла. — Где она? — вновь спрашиваю я. — Мастер Фу?.. — Адриан, — произносит он, кивая моей маме. — Я отведу тебя к ней, но сначала дослушай нашу историю до конца. — Я хочу её увидеть. Отведите меня к Маринетт, а рассказать свои истории Вы сможете и по пути к ней. — Он прав, мастер Фу. Я вызову такси, и мы съездим проведать мадам. Мама отошла к стационарному телефону и стала набирать на нем номер. — Маринетт… — тихо произношу я. — Маринетт прожила хорошую жизнь?.. — Насколько я знаю, — говорит мастер Фу, — она ни в чём не нуждалась. Что за глупый ответ? «Ни в чём не нуждалась». Она нуждалась в нас, её семье и друзьях. Она нуждалась… От осознания собственных мыслей мне становится только хуже. Она нуждалась в Ша Нуаре.