Путешествие по снам

Это был невысокий молодой человек семнадцати лет с черными, как сажа, волосами, собранными в пучок, и такими же глазами. За его спиной висел лук и колчан со стрелами. — Неправда! Звери никогда не нападут на людей первыми! Это вы приходите в наш лес и убиваете их! — Таё выпрямила спину и сжала руки в кулаки. — Мы не убиваем больше, чем нам необходимо, чтобы жить. Ты ведь тоже ешь мясо, иначе у тебя не было бы сил так резво бегать, — Дзиро немного нахмурился. Девочка осеклась и, закрыв рот рукой, убежала прочь. Молодой господин сразу же бросился вдогонку, но быстро отстал. Таё бежала, не разбирая дороги и испытывая нечто среднее между гневом, вызванным его словами, и большим любопытством к нему. Она впервые в жизни разговаривала с кем-то, кроме лесных зверей. От нахлынувших эмоций у нее с большей силой застучало сердце, словно она быстро и долго бежала по трудной горной дороге. Сзади послышался шелест, и на тропу выбежала Моро, молодая Богиня-волчица с густой белой шерстью. Она тяжело дышала и стала кружить вокруг девушки. — Почему ты так далеко от того места, где тебя оставил Катаси? — наконец остановившись, она села напротив Таё. — Не успела…— только и сказала беглянка и тут же рванулась к дубу, где утром оставил её олень. Моро бежала следом, а потом, поравнявшись, предложила девочке сесть ей на спину, чтобы добраться быстрее. Когда она оказались на месте, волчица громко завыла, зовя Катаси. — Мне конец? Он был сильно зол? — спросила Таё с подступающим к горлу страхом. — Он просто боится за тебя. Сейчас лес небезопасен. Люди повсюду ведут войны между собой, заставляя нас страдать. Его гнев справедлив, — заключила Богиня и села рядом с Таё. Будто чувствуя страх и вину девочки, с деревьев спустились Кадама и окружили виновницу переполоха. Позже появился Катаси и отругал непослушную девчонку, но не так, как боялась сама беглянка. Спустя какое-то время олень все же взял её с собой в очередной его поход. Она сидела на его спине и выводила узоры на его шерсти. — Помнишь, я говорил тебе, что все мы умрем и наши тела вернутся в землю, по которой мы ходим? — начал он. — Да. —Иногда смерть приходит за нами в глубокой старости, когда мы к ней готовы. Но бывает и так, что умираем мы долго и мучительно, страдая от ран или болезней. — Это ужасно, — подтвердила Таё, в голосе которой слышалась жалость ко всем живым существам. — В такие моменты я всегда рядом и помогаю избавиться от этих страданий. К сожалению, я не могу излечить их раны, потому что они зовут меня только тогда, когда больше не могут терпеть. Всадница подняла голову к деревьям, потом осмотрелась вокруг. — Такая тишина… — Мы пришли. — Таё взялась за рога и спустилась на землю. Она посмотрела вперед, куда направился Олень, и увидела кабаниху с большой кровоточащей раной в животе. — Её ранили люди, забрав всех ее детей, — сказал он Таё и обратился к раненой: — Ты храбро сражалась, но железо, что оставили в тебе люди, не даст ране затянуться. Теперь ты можешь закрыть глаза и уснуть глубоким сном, — он вытянул шею и наклонился, касаясь губами её лба. Только теперь Таё поняла, что Катаси резко отличался от других оленей своим внешним видом. В отличие от других, у него было лицо, вернее, нечто похожее на него, да и копыта были не оленьими: они больше походили на птичьи лапки. Когда он закончил, девочка подошла к мертвой кабанихе и погладила ее. — Получается, ты поэтому так часто уходишь? — Да. Тебя не пугает это? Ведь ты никогда не видела смерть так близко. — Ты сам сказал, что смерть так же естественна, как и жизнь. Без одного не было бы другого и так наоборот. Я права, Лесной Дух? — Ты выросла очень смышлёной. Взбирайся, нам пора домой, — он наклонил к Таё рога и поднял голову.

***

Таё проснулась в своей пещере, служившей ей домом, и, вытянувшись, пошла к реке, чтобы освежиться. Теперь ее не удивляло отсутствие Катаси. Она поздоровалась с Моро, которая стала чаще приходить к ней. Потом девушка запрыгнула на спину к волчице, и они обе отправились исследовать лес. И так каждый день. На одной такой прогулке Таё снова повстречала второго сына главы деревни — Дзиро. — Моро, он не враг, — девушка провела рукой по шее богини, но та продолжала скалиться и рычать на чужака. — Таё! — искренне обрадовался юноша и подошел к волчице на расстояние прыжка, отчего та зарычала еще яростнее. Поняв свою ошибку, Дзиро отошел обратно, пятясь спиной. — Моро, прекрати! — девушка спрыгнула на землю и встала между человеком и зверем.— Ты можешь возвращаться, я найду дорогу домой. — Только ты мешаешь перегрызть ему глотку, - яростно произнесла богиня, не двигаясь с места. — Раз ты можешь говорить, значит ты богиня. Прошу, разреши мне побыть немного с Таё. Клянусь предками и честью своей семьи, что не причиню ей зла, — Дзиро понимал, что его слова будут для нее лишь писком. Та лишь косо посмотрела на него и обратилась к девушке: — Я буду рядом, тебе хватит лишь крикнуть, как я тут же оторву ему голову. — Я знаю, — ответила Таё и обняла подругу. Она смотрела ей вслед, пока та не скрылась в зарослях. С тех пор Дзиро и Таё встречались почти каждый день на границе леса и деревни Тенсё. Потом юный господин вел ее в поселение, где каждый житель либо прятался от «рыжеволосой демоницы», либо принимал ее радушно. Среди тех, кому девушка пришлась по душе, была и семья Дзиро. Вскоре Таё так привыкла к человеческому образу жизни, что она осталась жить в деревне и вышла замуж за второго сына главы деревни, распрощавшись с лесом навсегда. Но, как и говорил Катаси, мир людей был исколот и изрезан повсеместными жестокими войнами. Не обошли они стороной и деревню Таё. Все мужчины бросились на защиту своих семей, но у бандитов было оружие и превосходство в численности. Они вошли в деревню, неся за собой разрушение, насилие и пожары. У госпожи не было иного выхода, кроме как завернуть свою маленькую дочь в покрывала и убежать в лес, скрываясь от погони. — Не плачь, Сан, не плачь…— девушка прижала ребенка к груди, пытаясь немного приглушить крик, в надежде что никто его не услышит и не найдет их укрытие. Когда голоса стихли, Таё выглянула и побежала в глубь леса, но заметивший её разбойник бросился следом. Погоня была недолгой. Схватив девушку за волосы, мужчина со всей силы бросил её на землю. От удара о корни, мать выронила своего ребенка. — Сан… Моро! Моро! — звала она, помня обещание волчицы. — Ахаха, зови, сколько влезет! Ох и повезло же мне наткнуться на женщину благородных кровей, — облизывая губы, издевался враг. Он начал рвать на ней одежду, но девушка отчаянно сопротивлялась и ударила его по лицу. — Ах, ты дрянь! — крикнул он и, достав танто*, вонзил в грудь госпожи, пробивая легкое. Он замахнулся для второго удара, но сильные челюсти богини Моро не дали ему этого вершить. Одним укусом она оторвала ему голову и разодрала тело на части. Оскалив окровавленные зубы, волчица повернулась к раненой. Девушка со всех сил тянулась к своему плачущему ребенку, выплевывая кровь. — С-Сан… Моро, моя…Сан… Прошу, защ… — больше Таё не была способна говорить. — Хорошо, — ответила волчица и отошла, уступая место Лесному Духу. Он наклонился к ней, чтобы облегчить ее страдания, и, прежде чем его губы коснулись холодного лба его дочери, на последнем дыхании она прохрипела «Папа» и больше не вздохнула. Катаси все равно опустил лицо и поцеловал ее в лоб. Он подул на траву, из которой тут же выросли цветы и скрыли собой окровавленное тело некогда красивой девушки. «Спи вечным сном, моя дочь».

***

Для Джоанны каждый сон становился не просто сном, а прожитой судьбой, какой бы она ни была, несомненно оставляющей отпечаток в сердце. И просыпаясь, она чувствовала боль от ран либо горечь потерь.