Hateful bastards. Season 3.

Куан Чи вытащил всех своих пленных из одиночных камер и поместил в общую, где они ранее висели на крюках, усадил их за большой круглый стол на офисные стулья. — Добрейший вечерочек, — глумливо произнес он. — Как вы думаете, зачем я вас здесь собрал? — Хочешь сделать каминг-аут? — спросил Джонни Кейдж. — Эй, мы же уже выяснили, что он не голубой, — сказала Стелла. — Да, как-никак, женщин он тоже раздел, — добавила Китана. — Холодно, сука! — Рты закройте, блять, — разозлился Куан Чи. — Я собрал вас здесь для очередных пыток. Давно что-то я вас не пытал. И мои пыточные симуляции херово работают, так что вернемся к старым методам. — Мужик, я прошел Вьетнам, — произнес Джекс. — Чем ты еще меня удивишь? — Мужик, мы в Аду, — ответил Куан Чи. — Настоящий ад был там, — сказал Джекс. — Вообще, война во Вьетнаме была примерно полвека назад. А тебе на вид лет тридцать пять, — сказал Куан Чи. — С кем ты воевал-то? — Я не сказал, что я воевал, — ответил Джекс. — Я сказал, что я прошел Вьетнам. Я туда пришел, пешком ходил. Настоящий ад: грязь, джунгли, насекомые, вьетнамцы какие-то что-то базарят на своем вьетнамском, чипсы с газявой хуй достанешь… Куан Чи подошел к Джексу, пока он базарил, засунул ему в рот свою руку, вытянул его язык и отрезал его маникюрными ножницами. Кровь хлынула из пасти нигера. — Хорош пиздеть, мудило, — сказал Куан Чи. Соня попыталась вскочить со стула, но не смогла, ибо Куан Чи приковал всех своей ебучей магией. — Никто не сдвинется с места без моего приказа, — ухмыльнулся он. С этими словами он откатил стул Сони подальше от стола и стал раскручивать его. Стул набрал такую скорость вращения, что взлетел наверх, и Соня ударилась головой о потолок, после чего упала вместе со стулом. — Эх, скукотища, — сказал Куан Чи. Он стащил со стула Айси, на которой все еще были наручники, подтащил ее к двери, ведущей в туалет. Открыл дверь. Нагнул Айси раком. — Я не голубой, — сказал он. — Но ебать кого попало тоже не собираюсь. Тут он отошел метров на пятьдесят, разбежался и пнул Айси по сраке со всей дури. Айси подлетела в воздух и почти сделала сальто в полете, но упала на спину на засранный унитаз, вылетев из пыточной. — Да все равно скучно, — сказал он. — Эх, Куан Чи, — сказала Стелла. — Вот ты почему такой злой? Потому что у тебя стилиста нормального нет! А рука такого мастера как я превратит даже такое унылое говно как ты в мистера Сасные Ручки! — Между прочим, я занял второе место на конкурсе «Мистер Словакия» в 1994 году, — гордо произнес Куан Чи. — Потому что первое место занял мой пес, — ответила Стелла. — Заткнись, сука! — обиделся Куан Чи. — Знаешь что? Тут он вытащил Флору из-за стола и швырнул на пол. — Мне кажется, Флоре стоит побыть собакой, — произнес он. — Только вот какой породы? — Отпусти ее, мразь! — крикнула Лейла. — Ты так крут только пока у нас нет сил, — сказала Текна. — Ты просто слабак, Куан Чи. — Такса! Пусть будет такса! — крикнула Стелла. Куан Чи щелкнул пальцами и Флора превратилась в таксу. — Стелла, блять! — крикнула Лейла. — Ну почему ты не можешь молчать в ебаную тряпочку? — Он бы все равно превратил ее в собаку, — сказала Стелла. — А так хоть я решила, в какую. — Ладно, — сказала Муза. — Стелла правильно поступила. Куан Чи думал, что мы будем ползать перед ним и умолять не делать этого. Ведь нет ничего страшнее, чем ситуация, в которой пытают твоих друзей, заставляя тебя смотреть. Это вселяет в душу отчаяние, злость и стыд из-за того, что остаешься как будто не при делах. И только это заставляет самых сильных сдаваться. Но мы едины. Едины как чародейки. Едины духом. И мы не позволим ему играть на наших чувствах. Ведь кто угодно из нас скорее умрет, станет собакой или пойдет под пытки, но не сдастся лысому педерасту! — Да не педераст я! — воскликнул Куан Чи. Он выхватил биту и стал ломать ребра Музе. — Верно, Муза, — сказала Текна, спокойно смотря на то, как Куан Чи избивает Музу. — Знаешь, что есть у нас, чего нет у тебя? Нет, я не о сиськах. Это сила духа. Сила духа не фей, не волшебных бойцов — людей. Мы никогда не сдадимся, тем более, никогда не станем работать на тебя. Потому что за нами стоит метафизическая сущность добра. Пусть она исчезла в этой Вселенной, но она все равно есть, потому что еще не исчезли те, кто ей причастен. А причастны ей мы. Поэтому даже сейчас мы сильнее тебя. Quid enim prodest homini si mundum universum lucretur animae vero suae detrimentum patiatur? А что ты сделал со своей душой, некромант? — Заткни пасть!!! — заорал Куан Чи. Он вертикально вставил иглу в рот Текны. — У тебя же появились новые зубы? — произнес он. — Тогда мы повторим! Он схватил плоскогубцы и начал выдирать зубы Текны. Один за другим. — А ты глотай! — крикнул Куан Чи. Он подволок мастера Яо и стал вбрасывать ему в рот зубы Текны. Спустя тридцать две секунды Текна вновь осталась без зубов. И вновь Текна выплюнула кровь в лицо Куан Чи после того, как он вытащил иглу. — Я тоже кое-что скажу, — сказал Лю Кенг. — Мы — те, кто взял на себя то бремя, которое тебе не постичь, Куан Чи. Мы живем не ради себя. Мы живем ради мира. Мы храним все то светлое, что в нем есть. И поэтому мы можем позволить себе пить, курить, убивать плохих парней и ебаться направо и налево… — Лю Кенг, ради всех святых, заткнись! — воскликнула Синдел. — Китана, что ты в нем нашла? — Заткнись, Лю Кенг! Заткнись, Синдел! — заорал Куан Чи. — Кстати, Синдел. Помнишь, в нашу первую встречу ты предлагала мне стать твоим слугой? Тогда я ответил, что я и без этого охренительный чел и у меня все будет пучком. Что ты теперь скажешь? — Ну… волосы пучком у тебя точно не будут, — сказала Синдел. Все заржали. Муза хохотала с переломанными ребрами, Текна смеялась беззубым ртом. Даже такса Флора подпрыгивала и виляла хвостом. Куан Чи вновь почувствовал, как он слаб. — Мне не хватает музыки, — сказал он. Куан Чи вставил колонку в пизду Синдел и включил музыку. — Умчи меня, олень, в свою страну оленью, — раздавался звук из старческой вагины. Вдруг дверь, ведущая из гостиной в пыточную, отворилась. — Тук-тук! К вам можно? — произнесла высунувшаяся морда капитана Джека Воробья, сверкая золотым зубом. Такса Флора залаяла.