Мокрый спандекс или о раскрытии личностей

      Они так и стояли, смотря друг на друга минут пять. После Адриан вскинул голову к небу, от чего его волосы цвета свеже-скошенных колосьев развились по ветру, заставляя седце Маринетт екнуть, а щеки залиться румянцем.       Казалось, она полюбила его заново. Эти до боли идеальные глаза, волосы, всегда находящиеся в, казалось бы, взлохмоченном состоянии, но ложащиеся на лоб Адриана так прекрасно. Пухлые, женские губы на заостренном лице с широкими скулами выглядели так выразительно, обдаваемые постоянными струями дождя, они были вожделенны как последний глоток воды в чертовой Сахаре.       И это было так больно. Понимать, что Адриан никогда ее не полюбит. Казалось бы, вот он, шанс, кому какое дело до того, любит он Маринетт, или Ледибаг. Хватай его и лети на крыльях счастья в страну единорогов, наплевав на то, что полюбить Маринетт он никогда не сможет так же, как любил Ледибаг. Но нет. Она не могла так просто отступиться от своих принципов. По щекам уже во всю текли слезы, смешиваясь с каплями дождя и заставляя девушку почувствовать себя еще более неловко, чем это было при ее разоблачении. Во время бурных размышлений, длившихся, казалось, целую вечность неожиданно вырвались слова, чего Мари не ожидала от самой себя: -Хватит обманывать себя и меня. Ты любишь Ледибаг. Не Маринетт - сказала с отсутствующим видом Маринетт, будто забыв про позорные слезы. В словах скользил такой холод, боль и отчаяние, емко уместившиеся в одну фразу.       Слова заставили юношу искренне содрогнуться и почувствовать всю ту боль, что испытывала девушка, когда почти безответно была влюблена в Адриана.       Вдруг стали слышаться едва заметные бормотания Адриана: -Красивая-есть, милая-есть, заботливая-есть, чертовски очаровательная-есть... -Что ты там себе бормочешь? - спросила она, с вопросом на лице. -Любопытная-есть - сказал парень сквозь смешок, нежно потрепав Маринетт за густую копну волос. -Я просто перечисляю качества, которые есть у Ледибаг и у тебя одновременно. Вы ведь одно целое, я не могу любить только ее, или только тебя. Знаешь, если бы никакой Ледибаг не было, я бы уже давно признался тебе в любви, Маринетт - в глазах Адриана скользила такая искренность, и, казалось, след едва заметной поволоки слез в затуманенных от неверия происходящему зрачках.       Маринетт стояла пару секунд, осознавая и анализируя только что сказанное Адрианом. Он буквально признался ей в любви. Пускай косвенно, пускай прикрываясь чувствами к Ледибаг, но признался.        И сейчас он подходит к ней настолько близко, насколько это возможно и шепчет ей в ухо: -Я нуждаюсь в тебе, как в воздухе, независимо от того, Ледибаг ты, или Маринетт - девушка была в абсолютно невразумительном состоянии. От того, что нежную кожу уха обдало горячим дыханием парня, по коже пробежали тысячи, или сотни тысяч мурашек, а щеки покраснели так, будто на них высыпали с десяток килограмм румян, хотя казалось, что уже краснее некуда.       Адриану просто сорвало крышу от такого ужасно милого зрелища и, не желая больше терпеть, он стал терзать нежные губы Маринетт, снова вдыхая этот дурманящий запах надушенного пиджака, действующего на него, как неслабый такой афродизиак. На этот раз его леди (ковычки тут пропали по известным причинам) ни капли не сопротивлялась, лишь немного постанывала от неожиданности и резкости этого поцелуя. В этот раз видимо все должно было закончиться большим...