***
Свон по-прежнему присматривалась к этому недоброму городку. И по-прежнему поражалась тому, как один единственный город может содержать себе и ангельскую и дьявольскую стороны одновременно. Казалось, это ужасно, ведь то, чем занимались люди в этом, простите, борделе — в лучшем случае, просто незаконно. Эмма даже не сомневалась, что в Пом Руж можно достать не только качественных шлюх, но и наркотики, оружие, да, все, что душа пожелает. Но это все не так волновало девушку — она повидала мир — ее волновала только одна девушка во всем этом бешеном карнавале. Ее волновала мисс Миллс. И сейчас, разъезжая по городу в поисках работы на новеньком авто, которое ей любезно подарила мэрия города Сторибрук, шериф думала только об одном. Только о том, как бы выяснить что-нибудь еще о Кровавой Розе. Она была почти на сто процентов уверена в том, что Реджина не просто так работает в этом отвратительном заведении. Ее что-то держит там, что-то движет ей. Точно не деньги, ведь с ее опытом работы в мэрии, она могла бы устроиться куда угодно в любом городе. Ее бы точно взяли, да ее бы взяли даже просто за ее внешность и дьявольски красивую улыбку. Свон бы взяла. И не только на работу. Впрочем, разъезжая, как уже говорилось, по городу, Эмма наткнулась на один интересный эпизод. Она даже успела улыбнуться, прежде чем выйти из машины и с дикой бранью рвануть за преступником. Это был какой-то юнец, Свон даже не успела понять, была это девушка или парень. Почему шериф улыбнулась? Потому что сама была такой. Дурой набитой, если честно, но тогда казалось, что ей и море по колено, и весь мир крутиться вокруг нее одной. И юная Эмма Свон сама часто воровала из магазинов еду — нужно было как-то выживать в условиях абсолютного одиночества. Были и крупные кражи, был даже сбыт наркотиков. Чего только не было. В общем, Свон, как бы тупо это не выглядело, бежала с улыбкой за юным похитителем шоколадных батончиков по улице, периодически перепрыгивая через заборы и прочие уличные преграды. Вскоре она нагнала эту, как оказалось, девушку. Зажала в тупике, во дворе какого-то дома, кварталах в двух от места преступления. — Я ничего не сделала! — а голосок так предательски дрогнул, что Эмма, будь она менее опытна в этом, даже попробовала бы поверить. — Прости, приятель, но мне придется надеть на тебя эти неприятные железяки и довести, как минимум, до того магазина. Ты своровала у них немного, мы попробуем это вернуть и договоримся, чтобы с тебя не взяли штраф за ущерб. Ущерба же ты не нанесла, правда? — Правда. Я все верну, только, пожалуйста, не запирайте меня в камеру. Свон только лишь кивнула. Она спокойно подошла к девчонке, надевая на ее руки за спиной наручники, ведя ее вперед по улице. В другой руке шериф держала тот рюкзак, где сейчас лежали несколько невинных батончиков и еще какая-то дрянь. Она даже вздохнула, потому что девочка, которую она сейчас держала за капюшон кофты, была красивой. Нет, это не то, о чем можно подумать, зная Свон. Девушка выглядела лет на 18 и была действительно красивой. И красота это была какой-то необычной, не свойственной людям. Это был, можно сказать, шарм, особый, какой редко встретишь в детях ее возраста. И Эмма действительно залюбовалась малышкой, ей стало жаль ее. Такая красивая, ей бы работать в каком-нибудь дорогущем заведении, типа какой-нибудь дизайнерской компании или, в конце концов, хотя бы в отеле. Да, что-то было в этом ребенке такого, чего Свон не могла не заметить. И пока она шла, думая обо всем этом, девушка совсем не заметила, как с другой стороны улицы за ней наблюдала пара огненно-карих глаз. Тех самых, в которых Эмма готова была утопать каждый миг своей жизни. Дойдя до магазинчика, шериф поговорила с владельцем, которого, как выяснилось, звали Фрэнк. Он был неплохим парнем, поэтому не стал брать с девчонки штраф, но грозно глянул на нее. Да, тем самым взглядом, который как бы говорил: «Еще раз появишься здесь — и сядешь за решетку». Девчонка явно испугалась этого мужика, но молча покорно кивнула и поплелась в машину. — Ну, что, рассказывай, как до такого дошла? — Эмма была в хорошем настроении, несмотря на похмелье и усталость от смены в участке. — Простите? — девчонка явно не привыкла к такому отношению, тем более со стороны копов. — Ты же не ждешь, что я буду тебя допрашивать в участке, заперев за решеткой? — Вообще-то это работа любого копа, все так делали… — Нет, сейчас мы поедем в какую-нибудь кафешку, я куплю нам покушать фастфуда и кофе, а потом только мы поедем в участок, и ты расскажешь мне, что такого случилось в твоей жизни, что ты начала воровать. А судя по тому, как ты хорошо от меня удирала, то, сколько еще обвинений хотели на тебя повесить и за что. Договорились? Девчушка явно удивилась. Удивилась настолько, что ей хватило сил только кивнуть. Но этого было вполне достаточно для Эммы. Вскоре они действительно доехали до какого-то заведения, куда Свон направилась за едой. Конечно, ей пришлось закрыть машину, чтобы воровка не сбежала. Хотя шериф сильно-сильно сомневалась, что девчушку остановит обычная блокировка машины. Пришлось понадеяться на ее разумную голову и Бога, в которого Эмма после стольких лет совсем утратила веру. Она была уверена лишь в одном — будь Бог реален, он бы не дал этому Аду происходить в жизни ни в чем не повинной девчушке с белокурыми локонами и серыми, как Луна, глазами. Этот, мать его, тотальный пиздец достаточно сильно изуродовал бедную, ангельски чистую, душу ребенка. Ей пришлось расти слишком быстро, чтобы суметь выжить в этом жестоком мире. — Тебе какой кофе брать? — спросила блондинка, выходя из машины на заправке, недалеко от участка. — Латте, если можно, — тихо-тихо пробормотала девушка, потирая запястья, которые явно болели из-за наручников. — Хорошо, жди здесь, — Свон развернулась и направилась за кофе, все еще думая обо всем на свете.***
— Итак, Марго, тебе 18 лет, ты из Бостона и сейчас тебя занесло в Сторибрук, потому что тебе нужно было скрыться от полиции? А о том, что в Сторибруке своя полиция, ты, конечно, не подумала? — Да… Мне нужно было залечь на дно, хотя бы ненадолго, — ответила брюнетка, делая глоток ароматного кофе. — С какого возраста ты в системе? — Свон уже прикончила свой бургер, теперь попивая горячий двойной капучино. — Сколько себя помню. Моя мать отказалась от меня, потому что у нее появился какой-то молодой жених, пообещавший ей путешествие на двоих куда-то в теплые страны. Поэтому она сдала меня в детдом, даже не подумав ни минуты. А потом я сбежала оттуда, потому что меня там ненавидели. И оказалась здесь, в Сторибруке… — Хорошо, значит, ты воруешь, чтобы выживать, но где ты спишь? Куда приходишь, когда наступает вечер? — Эмма, скажу по секрету, даже немного запереживала, но об этом никому, ведь Свон безжалостная сильная девочка. — В кабаре. Я там, эм… Я работаю там… Ну, знаешь, типа разношу напитки или вроде того… — Блондинка была зла. Она не хотела этого слышать, но услышала. Это было логично, да, ведь крохе нужно было где-то жить и на что-то покупать одежду, но чтобы опуститься до такого… Эмма не могла этого допустить. — Ты как с техникой? Дружишь? — Да, ну, у меня в одной из приемных семей был свой компьютер, мне разрешали на нем иногда играть или сидеть в Интернете. А что? — В общем, я беру тебя на работу помощником шерифа. Ты сегодня же забираешь вещи из кабаре, если они там есть, и переезжаешь ко мне. Я живу в отеле семьи Лукас, комната не люкс, конечно, но там стоит пара годных кроватей и даже есть телевизор. В участке работу мы тебе придумаем. Согласна? Свон очень надеялась, что Марго согласиться на ее предложение. Почему? Почему эта безжалостная белокурая девица вдруг решила кому-то помочь? Да потому что знала, что в этом кабаре не место этому ангелу. Ее там, в лучшем случае, изнасилуют какие-нибудь мужланы. В худшем — убьют. Не говоря уже об обилии алкоголя, наркотиков и прочей дряни. Эмма не могла позволить пропасть этой девушке. — Хм, это очень странно… С чего бы тебе помогать такой, как я? Я же сирота, а ты коп. Ты не задержала меня, накормила, а теперь предлагаешь работу и ночевать с тобой под одной крышей… Ты что, хочешь меня убить или изнасиловать? — это было сказано таким серьезным тоном, что Эмма Свон чуть не захлебнулась кофе в порыве смеха. — Прости, прости… Нет, убить тебя я не хочу, насиловать мне тоже как-то не улыбается. Просто, на самом деле, я тоже сирота. Только не с детства, а с рождения. Меня оставили на обочине дороги в корзинке, и все, что было у меня, это одеяльце с моим именем. Поэтому я не хочу, чтобы ты вляпалась в то, через что пришлось пройти мне… Пожалуйста, давай ты просто согласишься и мне тут не придется ничего рассказывать или умолять тебя. Я этого всего не выношу и не умею. Ладно? По рукам? — Хм… Хорошо, по рукам. Улыбнувшись своей широкой привлекательной улыбкой, Эмма Свон пожала руку Марго Рейз, скрепив тем самым их уговор. Теперь она была не одна, а значит, жизнь понемногу налаживалась.