Когда рассыплется каперс

Слэш
NC-17
Завершён
165
автор
Alves бета
Xenya-m бета
Размер:
89 страниц, 7 частей
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
165 Нравится 50 Отзывы 41 В сборник Скачать

Глава 2

Настройки текста
Люди безумны, и это столь общее правило, что не быть безумцем было бы тоже своего рода безумием. Паскаль (член «Наследия») — 1 — Так уж вышло, что, добираясь на извозчике от станции до дома клиентки, мы имели возможность обозреть его с трёх сторон. Особняк, построенный в начале прошлого столетия, носил незатейливое название Айви-холл. Впрочем, он его оправдывал, и, на мой сторонний взгляд, хозяин напрасно позволял плющу настолько покрывать стены, что приходилось, кажется, обрубать его по периметру окон. К чему было портить такой образчик классической архитектуры, понять не могу. Остатки парка, спускавшегося до реки, сохранили еле заметные взгляду следы тщательной подборки пород деревьев и кустарников. Но слишком уж близко к Айви-холлу подбирались с боков небольшие коттеджи — предыдущие хозяева понемногу распродали свою землю под застройщиков. Кое у кого рядом с домом до сих пор красовалось старое дерево, доставшееся в наследство вместе с участком, — если рука не поднялась его срубить. Позади дома тоже сохранилась часть парка, которую резко отсекала не так давно проложенная дорога. Наверняка именно предшественник мистера Макалистера велел возвести вдоль неё невысокую кирпичную стену, лишь обозначавшую границы его владений. Этот скромный бастион он усилил, посадив позади ограды кусты. Сейчас они разрослись настолько, что когда дорога начинала идти под уклон, за зелёной стеной еле виднелась балюстрада на крыше дома. Мы проехали через ворота, и вскоре возница подъехал к фатоватому вытянутому портику с четырьмя колоннами. Дверь открыла женщина средних лет — это могла быть только миссис Боунс. Посмотрела на карточки, радушно улыбнулась и провела через обширный холл в гостиную, где нас встретила хозяйка. — Спасибо, что приехали, джентльмены! — Миссис Макалистер протянула руку сначала Холмсу, потом мне. — За сутки в доме ничего странного не происходило? — спросил Холмс. — Ничего особенного, разве что стуки временами раздавались, но мы к ним уже привыкли. — Какого рода стуки? — Бывает, что словно бьют в стену чем-то большим, тяжёлым, но мягким. А иногда… — миссис Макалистер не договорила. Со стороны холла по стене будто кто-то быстро пробежал. Именно по стене — чьи-то маленькие ножки. Холмс в мгновение ока оказался у двери и выглянул в холл. — Это бесполезно, сэр. Мы уже много раз пытались подкараулить бегуна, — сказала наша клиентка. — А где сейчас мальчик? Холмс остался у двери, прислушиваясь. — Оливер у себя наверху, в детской. — Ваш «бегун» как будто поздоровался с нами? Мой друг окинул взглядом большую гостиную, типичную для времени постройки дома. Но мебель стояла современная, стены понизу красовались новыми панелями, растения в кадках оживляли холодную строгость классицизма. — У вас бывают гости, миссис Макалистер. — Холмс указал на старомодный ломберный столик со следами меловых пометок на сукне, затем сделал круг по гостиной, задержался у камина, на котором стояли фотографии в рамках, и внимательно их рассмотрел. — Муж общается с соседями. Пожалуй, даже поддерживает приятельские отношения кое с кем. Он любит покер и по воскресеньям играет с майором Бэйтсом, мистером Кордингли и мистером Дейнисом. Мистер Дейнис — постоянный клиент мужа, он руководит одним из филиалов компании, торгующей хлопком. — Джентльмены женаты? — Майор и мистер Кордингли — да, а мистер Дейнис пока только помолвлен. — Вы поддерживаете дружеские отношения с жёнами приятелей мужа? — Да, хотя я бы не назвала это дружбой — просто приятное соседство. Миссис Макалистер терпеливо отвечала Холмсу, хотя явно не понимала смысла вопросов. — Компания, вероятно, сложилась ещё при жизни первой миссис Макалистер? — Да, конечно… — Скажите, мадам, а этот тесный кружок хорошо принял вас? — Спокойно, я бы сказала. Миссис Кордингли мне даже нравится, она очень приятная женщина. Холмс кивнул. Я-то понимал цель его расспросов, хотя сомневался, что дамы станут откровенничать с нами по поводу семейных дел Макалистеров. — У пар есть дети? — Есть, но мальчики уже давно учатся в школе. — Что ж, — кивнул Холмс, — позвольте осмотреть дом, миссис Макалистер. — Конечно, джентльмены, пойдёмте. Мы прошлись по первому этажу. Я не заметил в доме особого беспорядка. Что-то уж слишком прилично вёл себя таинственный «бегун». Хотя в буфетной Холмс со смехом указал мне на шкафы-горки: хрусталь и предметы фарфоровых сервизов оказались перепутаны, стояли так, словно из них пытались сложить узор. — Миссис Боунс несколько раз переставляла как надо, — пояснила хозяйка, — но посуду опять меняли местами. Мы прекратили попытки, и наш шутник оставил горку в покое. Кажется, ему так нравится. Кабинет хозяина не пустовал: горничная начищала бронзовую раму каминного экрана. При нашем появлении она сделала движение, чтобы уйти, но Холмс её остановил: — Сьюзи, полагаю? Рослая и крепкая девица не ответила, а испуганно посмотрела на хозяйку. Лицо её, грубоватое и простое, запоминалось разве что глазами: большими, под густыми ресницами, с мирным и даже смиренным выражением. Мне подумалось, что Сьюзи — неудачный плод пьющих родителей и умом природа её обделила. Неудивительно, что учителю удалось запугать её и склонить к связи. — Джентльмены хотят поговорить с тобой, не бойся, — сказала миссис Макалистер. — Я вас оставлю, поднимусь к сыну, — прибавила она и вышла. — Как ваша фамилия, Сьюзи? — мягко спросил Холмс и поставил перед ней стул. — Браун, сэр, — всё так же испуганно отвечала девушка, не решаясь сесть перед господами. — Садитесь, мисс Браун. Прошу вас. Ваша хозяйка просила нас разобраться с тем, что происходит в доме, а вы, кажется, единственная, кого это не пугает? Убедившись, что мы пришли не по её душу, девушка успокоилась, опустилась на самый краешек стула и принялась комкать фартук. Мы тоже уселись неподалёку. — Как бы вы назвали ту странную личность, что так подшучивает над домашними? — спросил Холмс. — Мы уже слышали стуки и окрестили его «бегуном». — Гость, — ответила Сьюзи. — Гость… Он вас не обижает? Мне рассказывали, что он швыряется предметами. — Нет, не обижает. Прячет иногда что-нибудь, но если его попросить, он вернёт. Он незлой, ему просто грустно. — Вы не думаете, что это проделки мальчика? — Что вы, сэр! Мальчик, конечно, по всему дому ходит, и внизу бывает, но это не он. — Почему вы так думаете? — Маленькие мальчики так не пахнут. Мы удивлённо посмотрели на Сьюзи. — А этот гость как-то пахнет? — Да, — простодушно ответила девушка, — иногда, когда я иду спать, то захожу к себе в комнату, а там… пахнет. Иногда пахнет, иногда нет. — И чем же? Сьюзи смутилась. — Потом, сэр… мужским. Знаете, как по жаре человек сильно вспотел. Правда, однажды пахло кровью… свежей. — Человеческой? — уточнил я. — Да, сэр. Когда её много. Однажды мой отец и старший брат напились и поссорились, а потом подрались, и Джек стукнул отца по голове бутылкой… не подумайте, не убил, и не оглушил даже, но кожу на лысине распорол. Крови было много, мать меня потом отмывать заставила, вот я запах и запомнила. — Интересно, — промолвил Холмс, — жара, кровь… Как же вы, бедняжка, справляетесь с уборкой целого дома? — Миссис нанимает подёнщиц, если надо. Вот Бэбс совсем недавно ушла, может, на её место кого возьмут. — Испугалась? — Она не нравилась гостю чего-то. Он ей кровать тряс и по ночам душил. — Да вы что? — Ага! Правда-правда, сэр, я сама видела, как кровать у неё тряслась, мы же с ней в одной комнате спали. Она ночью как закричит! Я проснулась, зажгла свечу и увидела. — И как это выглядело? — Как будто кто-то за грядушку ухватился, приподнимет и опустит, приподнимет и опустит. — А покажите-ка нам вашу комнату, мисс Браун. Нам всё равно нужно наверх. Мы вышли в коридор, Сьюзи подвела нас к неприметной двери в самом конце, и мы по чёрной лестнице поднялись на второй этаж. При прежних владельцах служанки явно ютились на чердаке, но с приходом новых, заботливых хозяев им устроили проходную комнату в самом конце крыла. Одна дверь выходила на чёрную лестницу, а через вторую можно было попасть в коридор. Несколько помещений пустовало, туда перенесли старую мебель, накрыли чехлами. Нежилую часть отгородили лёгкой стеной, за ней располагались апартаменты для хозяев и гостей. Ближе всего к временной стене жила экономка. Осмотревшись, мы с Холмсом вернулись в комнату прислуги. Раньше тут могло поместиться четыре кровати, а сейчас вторая половина комнаты пустовала, да к тому же по ночам, наверное, была погружена в полумрак. Стоит ли удивляться, что молодым необразованным служанкам мерещится всякая чертовщина? Полумрак объяснялся ещё и тем, что ставни окна, выходящего на реку и широкую дорогу, идущую вдоль берега, были не просто закрыты, а забиты, как убедились мы с Холмсом. Трудно сказать, сделали это потому, что помещение не отапливалось, или же из соображений заботы о нравственности прислуги. Кровать Сьюзи легко угадывалась по насущно необходимому предмету — ночному горшку. У стены стоял сундучок, где хранилась её одежда. Вот и всё. Никаких личных вещей девушкам иметь не полагалось. Холмс подошёл к свободной кровати, взялся за железную спинку, потряс, потом легко приподнял хлипкое ложе: на деревянном настиле лежал лишь один тонкий матрас. — Скажите, милочка, — обратился он к Сьюзи, — когда вы чувствовали запах крови, Бэбс ещё служила в доме? Логично, хотя крайне бесцеремонно. Врач-то иной раз постесняется намекать на такие обстоятельства. Бедняжка Сьюзи только покивала в ответ. — Один разок всего ж и было, — прибавила она, — да только, сэр, если вы думаете… что Бэбс, ну, занемогла, то ничегошеньки такого в ту пору с ней не было. Я усмехнулся себе в усы, глядя на озадаченную физиономию Холмса. Но вообще-то кажущиеся запахи порой имеют и вполне медицинское объяснение, как и трясущаяся кровать. Холмс прошёлся по комнате, выглянул в окно, почему-то издал смешок, словно увидел что-то любопытное. Когда я подошёл к нему и посмотрел через плечо, то ничего интересного сквозь запылённое стекло не увидел: только часть сада позади дома и тропинку, ведущую к калитке в кирпичной ограде. Мы отпустили Сьюзи заканчивать работу, а сами, следуя её подсказке, направились в классную комнату. Картина нам открылась прямо идиллическая: мальчик за столом занимался математикой, поодаль сидела его нянька и вязала что-то — кажется, жилетку. Миссис Макалистер расположилась у письменного стола, изящно подперев голову рукой. Оливер переписывал в тетрадь уже решённые примеры, то и дело отвлекался, обращаясь к матери. Нас не сразу заметили, и мы услышали конец их разговора. — А Джеймс сегодня приедет домой из города? — Да, дорогой. — А когда? — Как обычно, около шести. Тут мальчик заметил нас и замолчал. — Джентльмены, это мой сын Оливер, — сказала миссис Макалистер. — Мой мальчик, познакомься с мистером Холмсом и доктором Уотсоном. — Доктором? — мальчик испуганно посмотрел на мать. — Не бойся, я самый обычный доктор, — сказал я, — лечу подагры и мигрени, а здесь я вообще в другом качестве: помогаю своему другу, мистеру Холмсу. Он сыщик. — Настоящий сыщик? Правда? — мальчик слегка оживился. — Самый настоящий, — уверил его Холмс. — А кого вы хотите поймать, сэр? — Найти, Оливер. Того, кто шутит у вас в доме. Мальчик не испугался и не выказал никаких признаков волнения, но посмотрел на Холмса с недоверием. — Разве можно найти того, кто невидим? — Трудновато. А ты считаешь, что этот кто-то невидимый? Ты когда-нибудь наблюдал, как мебель сама двигается или предметы летают по комнате? Оливер отрицательно помотал головой. Холмс вдруг сменил тему и принялся расспрашивать о самых разных вещах: о том, нравится ли мальчику учиться, какой у него любимый предмет, любит ли он гулять — честно говоря, рассказы о лондонских кладбищах меня шокировали, но Холмс совершенно спокойно поддержал разговор и даже рассказал пару историй о знаменитостях, которые там похоронены. Понемногу он перешёл на мистера Макалистера, но как-то вскользь, между делом, и у меня сложилось впечатление, что ребёнок к отчиму очень привязан. — А теперь, мадам, мы бы хотели побеседовать с вашей экономкой, — внезапно заявил Холмс. — Пожалуйста, джентльмены, — кивнула миссис Макалистер. Мальчик обиженно насупился. — Нам не хочется больше отвлекать тебя от занятий, Оливер, — добавил я, стараясь смягчить резкость моего компаньона. — Несомненно, — сказал Холмс, взглянув на ребёнка и, кажется, осознав свою ошибку, — ведь тебе наверняка хочется закончить уроки к тому времени, как твой… мистер Макалистер вернётся домой? — Я сделаю уроки быстрее, сэр, — с гордостью промолвил Оливер. — Это вряд ли, — загадочно усмехнулся Холмс уже у двери в детскую.

* * *

Миссис Боунс занималась самым обычным для экономки делом: начищала серебро, сидя в маленькой комнате, примыкающей к буфетной. — Что вам угодно, джентльмены? — с равнодушной любезностью осведомилась она. — Задать вам пару вопросов, миссис Боунс, — сказал Холмс. — Ведь у нас не так много времени до возращения мистера Макалистера. Экономка с интересом посмотрела в нашу сторону. — Я слышала, будто вы читаете мысли, сэр… — Всё гораздо проще. Я видел в окно, как вы посылали мальчишку с листком бумаги и давали ему вдобавок деньги. — А я-то уже подумала… — Большое разочарование, понимаю. Вам не кажется, что посылать такую телеграмму было не слишком хорошо? — Негоже за спиной мужа приглашать в дом… сыщиков. Готов поклясться, что экономка хотела сказать «кого попало». — Миссис Макалистер волнуется за сына, — сказал я. — Помилуйте, сэр, никто в доме не желает зла мальчику, а хозяин в нём вообще души не чает. Любит как родного, фамилию свою дал. — Но что-то ведь странное в доме происходит, миссис Боунс, прислуга как раз на проделки Оливера и грешила. Миссис Боунс поморщилась. — Им и так жалование прибавили, дурочкам. Не умерли бы от того, чтобы лишний раз расставить стулья по местам. — А когда что-то в голову летит? — усмехнулся Холмс. — Разве кто видел? Никто не видел. Я сама двух рассчитала, чтобы не болтали лишнего и не сплетничали о ребёнке. — Ах, вот оно что! Ваша хозяйка была уверена, что девушки уволились сами, испугавшись… как его назвать-то?.. гостя, брауни, бегуна? — Сэр, да когда же леди при экономке в доме станет сама разбираться с прислугой? — А если серьёзно, миссис Боунс, что вы думаете по поводу всех этих странностей? — Насчёт мебели или посуды я поначалу на мальчика подумала, но когда стуки начались, стала сомневаться. — И решили, что это брауни? — Так что такое брауни, сэр? Это не существо с копытцами, это дух. — Раньше в доме случалось что-то подобное? При первой вашей хозяйке? — спросил я. — Нет, сэр, но только такие духи могут молчать годами и ничем себя не выдавать. Потом им может что-то не понравиться, или, наоборот, они вздумают привлекать чей-то интерес. — Миссис Боунс, скажу откровенно, — начал Холмс, дружелюбно улыбнувшись, — ничего криминального я не подозреваю, но мне крайне любопытна сама история. Я, видите ли, скептик по натуре, во всяких духов не верю, а спиритов считаю шарлатанами. Ваш хозяин тоже, как я слышал? — Мистер Макалистер их не жалует, вы правы, — кивнула экономка. — Скажите мне по секрету, почему вы не любили вашу покойную хозяйку? — шепнул Холмс. — С чего вы взяли, сэр?! — Тсс! Знание жизни, дорогая. Вы очень преданны своему хозяину, но считаете, что обе супруги его недостойны. Я никому не скажу, клянусь. — Ничего плохого о нынешней сказать не могу, — шепнула в ответ миссис Боунс. — Что уж, ради сына замуж шла, не по любви. Так что… хозяин доволен — и слава богу. Но покойница, между нами… Вы фотографии мистера Макалистера видели на камине в гостиной? — Видел, — кивнул Холмс с серьёзным выражением лица, — и заметил, что он поседел после смерти жены. — Её бы в сумасшедший дом упечь вовремя, а если разобраться, может и к лучшему, что померла. Не то мистер Макалистер так к ней всю жизнь и был бы привязан. — Ну-ну, — промолвил Холмс и неожиданно заговорил громче. — Скажите, а когда ваш хозяин купил этот дом? — Этот дом был куплен за полтора года до смерти моей первой жены, джентльмены, — послышался за нашими спинами приятный, звучный баритон. Я, в отличие от Холмса, на фотографии внимания не обратил, поэтому, обернувшись, ожидал увидеть красавца, и контраст между голосом и довольно непритязательной наружностью мистера Макалистера меня поразил. Хозяин Айви-холла был рослым и вполне неплохо сложённым, но лицо его словно составили из нескольких негармонирующих между собой частей. Впрочем, оно не производило отталкивающего впечатления. Мистер Макалистер близоруко прищуривал глаза и немного выставлял голову вперёд, наверняка он жаловался иногда на головные боли из-за застоя кровообращения в шее. — Простите, что мы явились в ваш дом без приглашения, — сказал Холмс, вставая. — Что поделать, сэр, — мистер Макалистер улыбнулся и подал нам по очереди руку. — Когда бы я ещё познакомился с такими знаменитостями. — Вы слишком добры, сэр, — промолвил я. Не знаю, как Холмс, но я себя чувствовал неловко. — Давайте пройдём ко мне в кабинет, джентльмены. Мы оставили бдительную миссис Боунс заниматься дальше чисткой ложек и проследовали за хозяином дома. — Прошу вас, садитесь. Коньяк, сигары? Холмс согласился с предложением за нас обоих, не успел я и рта раскрыть. Мы только взяли бокалы, как в коридоре послышался топот детских ног и обиженный голос. — Я хочу к Джеймсу! — Оливер, нельзя вбегать в кабинет, если вас не звали! Извинившись, мистер Макалистер подошёл к двери и, лишь только отворил её, как мальчик вбежал в комнату и обнял его за талию. — Простите, сэр, — нянька попыталась взять ребёнка за руку и увести, но хозяин ей не позволил. — Здравствуй, мой дорогой, я немного занят, как видишь. — Макалистер погладил пасынка по голове. — Как только я освобожусь, поднимусь к тебе. Договорились? — Ой, прости, — тут мальчик посмотрел в нашу сторону, — извините. Мистер Холмс, а вы угадали, я ещё не успел переписать математику! — Вот и допишешь, а теперь беги. — Макалистер закрыл за Оливером дверь. Холмс сидел расслабленный, с бокалом коньяка в руке, с улыбкой наблюдая за этой сценой. Казалось бы, как трогательно, а я почему-то стал поглядывать на мужа нашей клиентки с подозрением. Слишком уж тот был спокоен, невозмутим, и я не мог понять причину его спокойствия. — Не сердитесь на свою супругу, — сказал Холмс. — Я и не думал сердиться, сэр, — ответил Макалистер. — Марджори волнуется за сына, её можно понять. — А вы всё-таки думаете, что это проделки мальчика? — Разумеется, или вы верите в духов, мистер Холмс? — Обычно я не верю в духов, но как вы объясните стуки? — А! Вы тоже их слышали! На днях я собираюсь пригласить архитектора и рабочих, чтобы проверить фундамент. Кажется, он где-то даёт просадку. Надо же, как просто. Воображение нарисовало нам чьи-то маленькие ножки, а услышав слова Макалистера, я должен был согласиться с ним: стуки больше походили на потрескивание. — Какое разочарование, — усмехнулся Холмс, — а я-то рассчитывал найти следы настоящей эктоплазмы. — Лучшая эктоплазма, джентльмены, получается из хлопка, — криво усмехнулся Макалистер. — Да что вы? — Поверьте, у меня богатый опыт. Холмс сочувственно улыбнулся. — Я слышал, сэр, вы не жалуете спиритов. — Это мягко сказано, мистер Холмс. Спиритов, целителей, гуру, теософов… — А последних за что? Они же безобидные ребята. — Как сказать, мистер Холмс. Они открыли ящик Пандоры. Что ж, я понимаю: вам бы хотелось расспросить меня о первом браке. Наверное, мне тоже пора уже выговориться. Он подошёл к письменному столу, отпер ящик и достал альбом. — Это моя первая жена, Гита Мередит, — сказал он, открывая альбом и протягивая моему другу. — Ваша компания носит название «Макалистер и Мередит», — заметил Холмс, рассматривая фотографию. — Красавица, должен сказать. Можно пролистать? — Пожалуйста. Ричард Мередит, её дядя, был моим работодателем, и под его началом я быстро пошёл в гору. Старик меня ценил и сделал компаньоном незадолго до своей смерти. Правда, дела бы шли ещё лучше, не опасайся он рисковать лишний раз, но я старался его не нервировать и не настаивал на новшествах. Когда мистер Мередит умер, он оставил по завещанию некоторую сумму мне, но всё состояние отошло к младшему брату, полковнику Адриану Мередиту. Тот приехал из Индии вместе с единственной дочерью. Он получил в наследство компанию, с которой не знал, что делать. Коммерческой жилки у него не было. Собственно, он мог предоставить право управления мне, а сам только получать дивиденды. Но когда он увидел, что я влюблён в Гиту, решил, что намного практичнее сделать меня ещё и зятем. — Простите, мистер Макалистер, — решился я вступить в беседу, — то есть со стороны Мередитов это был брак по расчёту? — Вы правы, доктор, но я не скажу, что Гита шла за меня без желания, хотя и не по большой любви. Из меня не слишком хорошая пара для такой красавицы. — Дорогой сэр, женщины любят мужчин за разные качества, но очень в немногих случаях за красоту, — заметил Холмс, передавая альбом мне. — Тем более, простите мне такое замечание, ваш брак долго оставался бездетным, а ваша супруга переживала по этому поводу? От нелюбимого мужчины, знаете ли… — Вы правы, сэр… Мы немного помолчали. Макалистер отошёл к окну и закурил. А я бегло просмотрел фотографии. Да, первая миссис Макалистер была настоящей красавицей. Но он зря переживал, я думаю: супруги неплохо смотрелись вместе. — Я вижу, многое вам известно, джентльмены, потому не буду слишком многословным. Гита отчаялась и от врачей перешла к шарлатанам. — К сожалению, сэр, современная медицина, если случай не совсем вопиющий, не может определить причину женского бесплодия, — сказал я, — а уж, простите, мужское диагностировать просто не в состоянии. — Да я подумывал, доктор, что дело, возможно, не в ней, а во мне. Но не проверять же мне было это, в самом деле, с кем-то ещё? — Расскажите мне про гуру, — не стал дальше длить Холмс его мучения. — О! Гуру! Он мне поначалу даже понравился. Духов не вызывал, в бубен не бил. Он так хорошо поговорил с Гитой, что это принесло пользу и ей, и мне. — Интересно, — сказал я. — О чём, если не секрет? — Конечно, я его словам не поверил. То есть для меня это звучало как очередная эзотерическая чушь, но Гиту она успокоила. Он сказал, что когда душа пребывает между реинкарнациями, она находит себе новых родителей. Вот и наш ребёнок нас уже давно нашёл, но, видимо, он просто задержался, потому что ещё не готов появиться на свет. Нужно немного подождать, а ещё лучше — помочь ему. Он даже составил нам… некий график… ну, вы понимаете. Связал с фазами луны. Правда, я был готов… Он замолчал, но я понял невысказанное продолжение фразы. Любящий жену Макалистер готов был исполнять супружеский долг и на возрастающей луне, и на убывающей, и в полнолуние, и вообще в любой фазе. — Как я понимаю, советы гуру неожиданно помогли? — спросил Холмс, глядя куда-то в сторону. — Да, это было очень неожиданно, я даже ездил с Гитой его поблагодарить. Потом шесть месяцев прошли как в раю. Я заметил, что Макалистер побледнел: видимо, он тут же вспомнил, что последовало за этими шестью месяцами. Мой друг тоже заметил его состояние и немного увёл разговор в сторону. — Как зовут этого гуру? — Цагангэрэл. — Как?! Он что, монгол? Мы оба были озадачены. — Во всяком случае, в нём есть азиатская кровь, а уж монгольская или китайская — понятия не имею. Я наводил о нём справки, но ничего толком не узнал. Судя по его английскому, воспитывался он или тут, или где-то в колониях. Я смог узнать только, что по-настоящему его имя — Доржи, а Цагангэрэл — что-то вроде псевдонима. — Надо познакомиться с этим гуру, — промолвил Холмс, — он меня заинтересовал. Лицо Макалистера вдруг потемнело от гнева. — Наверное, мне стоило поговорить с ним после того, как с Гитой начались странности, но у меня не было доказательств того, что она его посещала без меня, а я бы, пожалуй, мог и убить его в гневе. Врач уверял меня, что в редких случаях у беременных бывают помешательства. — Это правда. И опять же медицина не может пока объяснить подобные случаи, — подтвердил я. — В Гиту словно бес вселился. Она вдруг возненавидела ребёнка, которого носила, у неё постоянно случались истерики, она кричала, что этот ребёнок — зло, она даже била себя по животу… — О Господи! — вырвалось у меня. — Мне пришлось обратиться к психиатру, нанять сиделку, но ребёнка Гита всё-таки потеряла. Сиделку пришлось менять уже на другую, выхаживающую больную после выкидыша. Потом Гита начала поправляться и странно успокоилась. В том, что случилось дальше, есть и моя немалая вина, но я не мог находиться дома… — Вас можно понять, сэр, — с сочувствием в голосе произнёс Холмс. Вряд ли стоило расспрашивать дальше: чем бы ни являлась смерть первой миссис Макалистер — самоубийством или несчастным случаем — в основе всё равно лежало помешательство. Только вот возникло ли оно по естественным причинам или виновато всё-таки непомерное увлечение сверхъестественным и воздействие на сознание бедной женщины ловкого и жестокого мошенника? — Видимо, вы узнали всё, что хотели, джентльмены? — с горечью спросил Макалистер. — Сэр, конечно, вы не мой клиент, и ваша жена, по всей видимости, тоже не может считаться моей клиенткой, — заговорил мой друг, — но я ставлю вас в известность, что выясню всё, что касается гуру Доджи. Если он причинил вред вашей семье или кому-то ещё, то он не уйдёт от ответа, обещаю вам. — Я был бы счастлив узнать это, мистер Холмс, — Макалистер неожиданно ему поклонился. Засим мы распрощались и покинули особняк. До станции было недалеко, но нам попался наёмный экипаж. Холмс заинтересовался делом, поэтому решил поскорее отправиться в Лондон и не соблазнился на прогулку пешком вдоль Темзы. — Странно всё-таки, — промолвил я, когда мы отъехали от дома уже на достаточное расстояние. — Боюсь, вы меня сочтёте фантазёром, но я понял, что сейчас стало намного легче дышать, а в доме не покидало ощущение, что надо открыть окно и проветрить помещения, хотя не сказал бы, что там затхлый воздух или пахнет чем-то неприятным. — Интересное замечание, Уотсон,— кивнул Холмс. — И фантазёром я вас не назову — сам чувствовал то же самое. Каково ваше мнение о Макалистере? — Я бы посоветовал ему отдых. Хотя он вроде лечил нервы на водах… У меня создалось впечатление, что его любовь к пасынку искренняя. — Я такого же мнения. Насчёт второй жены не уверен, но он её уважает и ценит. Впрочем, и она выходила замуж ради сына. И всё же что-то мне не даёт покоя в этом деле. — Гуру? — Занятная личность. Я наведу о нём справки. А вот и станция, Уотсон. В Лондоне я сразу собираюсь навестить брата — вы со мной? Я был удивлён, но согласился. Майкрофта я не видел с самых похорон Мэри, он был потрясён её смертью, надо признать, искренне мне сочувствовал — настолько, что даже изменил своей нелюбви к прикосновениям и на кладбище, прощаясь, положил мне руку на плечо. Иногда меня посещала абсурдная мысль, что старший Холмс был немного влюблён в мою жену, но если даже так, то абсолютно платонически.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.