Первое впечатление

      — Джер-р-ри, мой любимый Джер-р-ри, ты пр-р-равда подал документы? Мы пр-р-равда завтр-р-ра вместе пойдём в горррод? — Фрэнк прижимался к моей груди, пытаясь поверить, но его внутренний голос, как мне казалось, всё твердил: «Не верь! Люди жестоки и скажут всё, что угодно, лишь бы добиться своего!»       — Да, завтра, милый. Мы найдём тебя в базе, и я подпишу все документы. А потом, если захочешь, можем прогуляться где-нибудь, в торговый центр зайти, тебе ведь нужны вещи. И ремонт бы сделать не помешало. Хотя я хотел сделать из детской рабочий кабинет, но придётся использовать её по прямому назначению, — я будто с осуждением посмотрел на него, но моя широкая улыбка не осталась незамеченной, потому он лишь смущённо отвернулся, не скрывая своей заинтересованности.       — Ну, ты ведь не обязан жер-р-ртвовать своим комфор-р-ртом ради чужого р-р-ребёнка. Да и я, неужели ты ничуточки не стесняешься такого, как я? Я ведь… — котёнок не успел договорить, нежное прикосновение к губам сбило его с мысли. Когда я отстранился, он уже и забыл о том, что хотел сказать.       — Чужого? Нет, твоего, а значит, и моего тоже. И почему я должен тебя стесняться? Ты ведь так прекрасен, а то, как относятся к тебе другие, меня не волнует, — я убрал длинные волосы с его лица, всё больше убеждаясь в том, что всё его существо поглотило меня с головой, и я просто не понимал, как кто-то мог оставить такое чудное создание на морозе.       — Ты так добр-р-р ко мне, я ведь не заслужил этого, ничем не заслужил, даже довер-р-рием, и тем не смог, — Фрэнк робел, расстёгивая одну за другой пуговицы на моей белой рубашке и как бы ненароком касаясь нежной кожи. Он был напуган и не хотел близости, но совесть и глупые предрассудки не позволяли остановиться, ведь он, как и многие кроме него, полагал, что ничего в этом мире не достаётся просто так и во всём есть подвох. Я же разрушил иллюзии, убрал его руки со своей груди, видя замешательство и некую благодарность за понимание в его взгляде.       — Не нужно… Ты ведь не хочешь этого, ты не доверяешь мне, а я не хочу так. Расскажи мне лучше о себе, о своей прежней жизни, которая была до встречи со мной, — я вздрогнул от неожиданного и очень короткого прикосновения к моим ключицам ледяными пальцами, хотя, не скрою, оно было весьма приятным. Но юноша, минуту назад наслаждающийся моим телом, вдруг сорвался с места и убежал в старую детскую с не менее старой скрипучей двухъярусной кроватью. Видимо, моё предложение не на шутку перепугало его. Даже больше, чем идея доверить своё тело человеку, который не был ему знаком, чего я совсем не мог понять. Мы ведь с ним почти семья, какие у нас могут быть тайны? Но ему всё ещё не удавалось довериться кому-либо после предательства.       Больше мы в тот день не говорили, он пытался всячески избегать меня и пришёл к нам в комнату лишь поздней ночью, замёрзнув в одиночестве на диване. Он так мило жался ко мне, обнимая руками и ногами. Его чёрный хвост немного мешал мне, так как длинная шерсть была слишком колючей, но я не смел выразить свое возмущение этим. Совсем немного вздёрнутый носик опалял мою шею тёплым и размеренным дыханием котёнка, который так боялся снова быть обманутым и не верил в доброту. В обществе он чувствовал себя некомфортно, ведь никто в нём никогда не стеснялся высказать своё недовольство юношей прямо в лицо. Полночи я провёл, созерцая эту картину, пока сон окончательно не взял своё.       Утром меня разбудил нежный поцелуй в губы, окончившийся совсем слабым, но ощутимым укусом. Это был Фрэнки, от него исходил сладковатый аромат малины со сливками, который уже успел мне полюбиться.       — Джер-ри, ты обещал, что мы сегодня сходим кое-куда и сделаем кое-что, — котик краснел, потираясь о мою ладонь, лежащую у него на щеке, — Я там завтр-р-рак пр-р-риготовил. Иди, покушай. Он вкусный, пр-р-равда.       — Я верю, что он вкусный, просто с утра мне тяжело собраться, — я сел на кровати, почти сразу окончательно поднявшись после этого, а потом лениво потянулся. — Да, у нас на двенадцать назначено.       — Но сейчас уже десять! Успеем ли? — Фрэнк действительно сильно переживал об этом, для него это было большим событием.       — Да, иди сходи в душ и надень костюм или же однотонную рубашку с тёмными джинсами, — вспомнил об отсутствии у него одежды я только за завтраком, который пришлось отложить. — А, у тебя ведь одежды нет. Возьми мои чёрные джинсы и рубашку.       — Ну, мне как-то неловко, — Фрэнки переминался с ноги на ногу, напоминая моего младшего братика. Хотя тот уже стал очень самостоятельным. Что ж, пришлось спешно покончить с завтраком и, захватив вещи, отправиться в душ вместе с этим чудесным комочком проблем. Он не сопротивлялся, потому мы вскоре были готовы к выходу.       По дороге я пытался завести разговор о его прошлом, но ответом было лишь молчание, что немного меня обидело.       Ближайшая больница, где было разрешено оформлять документы для таких, как Фрэнки, находилась в паре минут ходьбы от моего дома, потому мы даже пришли пораньше, благо врач не был занят и согласился нас принять. Начали, как обычно, с осмотра, идея которого Фрэнку сразу не особо понравилась. Сначала были измерены рост, вес и остальные ни на что особенно не влияющие параметры, юноша уже расслабился и выдохнул, думая, что ничего такого ужасного с ним делать не намерены, но поспешил с выводами. Его проводили за ширму и заставили снять всё, что было ниже пояса. Шипеть и отпираться было бесполезно, мужчина с ярко-рыжими, как у лисы, ушами и хвостом был непреклонен, ведь сам он когда-то тоже был таким. А сейчас на его запястье красуется браслет из хирургической стали, на котором были выгравированы адрес проживания, номер телефона и полное имя его хозяина.       — Юноша, я Вас прекрасно понимаю, но Вам придётся успокоиться и дать Вас осмотреть, хотя это и неприятно, — Фрэнк кивнул и сел в такое неудобное для него, но идеальное для человека, проводящего осмотр, кресло. На его щеках быстро разгорелся румянец, хотя доктор только надевал перчатки, — Что же Вы так раскраснелись? Я ничего ещё не делал.       Но котика это не сильно утешило, куда лучше ему помогло то, что я взял его за руку.       — Спасибо, Дж… Ай, ай! Холодно! — пальцы мужчины, осторожно ощупывающие сначала низ его живота, были ужасно холодны, поэтому, когда он начал прикасаться к более чувствительным местам, Фрэнки задрожал. Это вовсе не было приятно, это было холодно и противно, но так было нужно, и он терпел. Но осмотр прямой кишки, единственного канала взаимодействия органов деторождения с внешней средой, был выше его сил. Котик сжал ладошки в кулачки, в уголках глаз появились солоноватые капельки, готовые в любую секунду скатиться вниз, — Джер-ри! Прекрати это, пожалуйста! Заставь его прекратить! Больно! Холодно! Прекратите!       Мужчина намеренно задел простату, от чего Фрэнк немного успокоился и перестал кричать. Вскоре врач закончил это издевательство и разрешил пойти одеваться, в то время как меня усадили за стол.       — Ваш ребёнок?       — Мой, — ответил я уверенно, потому как правда был убеждён в этом, даже зная, что это непрада.       — Почему тогда не пришли раньше?       — Времени не было.       — Ладно, отмечу, что условие выполнено, — врач улыбнулся. — Будете по старинке заказывать браслет или выберете татуировку с занесением в доступную всем базу данных?       — Мне нужно посоветоваться с Фрэнком. Можно? — мужчина кивнул в ответ. Юноша только оделся и сразу подбежал ко мне, дрожа всем телом. — Фрэнк, что ты больше хочешь, браслетик, как у врача, или татуировку?       — Татуир-р-ровку! — котёнок ободрился. — Ой, а выбр-р-рать можно?       Ему протянули альбом с доступными вариантами. Пока он выбирал, я заполнил всю необходимую документацию.       — Вот эту хочу! Как раз поместится на правом запястье, — он показывал на рисунок, что был похож на небрежно выполненный шов. Врач вызвал мастера, который явился через минуту, а сам начал переносить информацию в базу.       — А как по этой татуир-р-ровке люди смогут узнать, где и с кем я живу? — мы уже вышли на улицу, и котенок рассматривал рисунок под слоем защиты.       — Очень легко, они наведут камеру своего телефона, сфокусируют, и их выкинет на нужную станицу сайта с этой информацией, — я улыбнулся, из кофейни рядом с торговым центром соблазнительно пахло кофе, так что не зайти мы не могли.       — Хочу кофе! Можно кофе? — Фрэнки резво подбежал к кассе.       — Да, можно, только без кофеина. Хорошо? — он кивнул мне в ответ и заказал мокко с апельсиновым сиропом, без кофеина, как я ему и сказал. Я тоже заказал себе этот вид бодрящего напитка, но сироп предпочёл малиновый.       — А почему малина? Я вот апельсинку выбр-р-рал, потому что люблю её, иначе она бы не стала запахом моего любимого, — котёнок уткнулся кончиком носа мне в шею и вдруг легонько укусил.       — Потому что я люблю малину со сливками. Она ароматная и нежная. А если бы не любил, то ты бы не получил этот запах при рождении, — я закусил губу, чувствуя, что он уже увлёкся и оставил на моей шее заметный след. — Ну, пойдём за покупками?       В магазине Фрэнки очень стеснялся поначалу и боялся взять хоть что-нибудь, но я вовремя замечал, что он хочет примерить, и брал это. Потом в примерочной он отметал как минимум половину из выбранного, потому что оно совершенно не подходило ему. Но, несмотря на это, мы купили не так уж и мало вещей. Какие-то из них ему особенно сильно полюбились.       — Мне так нр-р-равится этот свитер-р-р, он такой мягкий и тёплый. Можно я буду носить его дома? Там ведь так холодно, — он кутался в шерстяную вещицу, пытаясь оставить как можно меньше оголённых участков тела.       — Можно, только про главную грелку не забывай, — я одним властным движением заставил Фрэнка прильнуть ко мне, но он не был против. Ему нравилось чувствовать себя нужным.       В супермаркете Фрэнк в первую очередь перетаскал часть замороженной рыбы в отдел с одеждой и, наплевав на видеонаблюдение, закопал её под кучей носков.       — Теперь вонять будет. Это месть, Стивен, понял? — юноша с такой злобой проговорил это, глядя прямо в камеру.       — Кто такой Стивен? И за что ты ему мстишь? — я был немного озадачен таким поведением своего «питомца».       — Владелец сети этих супермаркетов. А мстить ему есть за что, уж повер-р-рь, — он вспомнил что-то очень грустное, судя по тому, как потух тот ярко полыхающий огонь ненависти в глазах парня. — Ладно, это не важно. Идём дальше.       После этого мы быстро набрали всё необходимое и отправились домой. Уже было довольно прохладно, потому я заставил Фрэнки надеть его новую чёрную парку с мягким и пушистым искусственным мехом.       Дома мы сразу разложили продукты в холодильник, но разбирать вещи совсем не хотелось. Мы начали заниматься своими делами: Фрэнк мыслями о ремонте, а я – искусством. Но без него почему-то ни одна светлая идея не приходила мне на ум.       — Фрэнк, ты не мог бы мне помочь? — я сидел на стуле, у окна, держа в руках пока совсем пустой блокнот с листами без разлиновки.       — Чем я могу помочь тебе? — он зашёл в комнату, смотря на меня с недоверием.       — Не мог бы ты просто побыть здесь? Без тебя мне здесь слишком тоскливо, — я опустил голову, наверное, выглядя очень жалко со стороны.       Котёнок кивнул в знак согласия и сел на кровати, укутавшись в белое одеяльце, а рукой сталкивая мешающие фрукты. Вся эта удушающая идеальность была сломлена под его натиском, и я смог вздохнуть спокойно. Комната наполнилась теплом и уютом, и так захотелось передать это другим, что я неожиданно прошептал: "Замри"       Фрэнк недоумевал, но ослушаться не смел, с любопытством разглядывая меня и то, как двигалась моя рука, вырисовывая на бумаги какие-то линии. У него в руках было яблоко, а сидел он в позе лотоса, видимо, находя её удобной. Я знал, что он догадывается о том, что я затеял. Я открыл следующую страничку.       — А теперь сделай что-нибудь с этим яблоком, — я думал, что он съест его, но я ошибался. Котик протянул яблоко мне, перед этим внимательно рассмотрев его и убедившись в его пригодности. Это не могло не растрогать.       — Скушай… Оно вкусное должно быть, хр-р-рустящее, — смущаясь, прокомментировал он свой поступок.       Вскоре я взял карандаши и принялся за покраску. Закончив её, я подозвал Фрэнки к себе, показывая ему своеобразный комикс из трёх кадров.       — Ой, здор-р-рово! Мне нр-р-равится. Только… Можно я возьму кар-р-рандашики? — я кивнул, меня заинтересовала его реакция, и я хотел увидеть, что будет дальше. А дальше он будто принялся колдовать, делая мою грубую и слишком резкую для такого сюжета, но хорошо подходящую для какого-нибудь супергеройского комикса, покраску мягкой и светлой. — Вот так. Пр-р-рости, пр-р-росто мне кажется, что так лучше.       — Да, ты прав. Так долго учился и всё ещё ничего не понимаю в этом всём, — я вздохнул. Работа так преобразилась благодаря Фрэнку. От одного лишь его прикосновения она стала намного уютнее и теплее. — Не мог бы ты помочь мне в понимании этого?       — Тебе не помощь нужна, а всего лишь пр-р-рактика, у тебя всё отлично, просто стоит немного пор-р-работать, — котик сел ко мне на колени. — Если ты не пр-р-ротив, то я помогу тебе в этом.       — Нет, конечно, я не против. Но как ты мне поможешь?       — Джер-р-ри, ты девственник?       — Ну, да… Но причём здесь это? — мои щёки горели от стыда.       — Надо испр-р-равить. Иначе пр-р-рактика бесполезна. Пр-р-рости. Художники должны отдаваться чему-то или кому-то кр-р-роме искусства, иначе ничего не получится. И ты сделаешь это, всюду в этом доме. И никаких возр-р-ражений!