Nevermore

Конечно же, трейлерный парк не сравнить с дорогой квартирой на Пятой Авеню. И старый, помотанный жизнью трейлер, принадлежавший некогда какому-то хиппи, ни за что не станет его комнаткой в конце коридора. Там бы он не курил, сидя на старом раскладном стуле и наблюдая за падающим снегом, игнорируя насквозь промокшие ноги. Там бы он был лучшим другом маленькой принцессы и верным помощником её матери. Двадцать восьмое декабря. Осталось семнадцать дней до того, как ему уже наверняка не останется места в её жизни. Несчастная женщина! Что заставляет её идти замуж за этого ужасного человека, открыто пренебрегающего её ребенком и ею самой? Какое отчаяние должно было толкнуть на этот ужасный брак? Впрочем, теперь это не его дело. Хотя это никогда и не было его делом. Он сказал, что любит её, но любит ли она? Есть ли в ней что-то, что может заставить эту сильную женщину передумать и шагнуть прочь от пропасти, готовой навсегда поглотить её? Диаваль бы давно бросился прочь из этого города и страны, если бы не ноющее чувство чего-то неоконченного, недосказанного. Что-то, заставляющее жить на окраине Большого Яблока в дешёвом трейлере, приобретённом за копейки у умирающего хозяина. И парень в который раз собирался бросить окурок в снег и уйти в своё металлическое убежище, дожидаться скорого окончания дня, но звенящую тишину пустующей зимой стоянки нарушил звук нового сообщения. «Диаваль, срочно приезжай к Мал. Аврора пропала. Встретимся там. Виктор.» Апатии, одолевавшей его последние недели словно не бывало. Диаваль ещё несколько раз перечитал слова на бледном экране, прежде чем снять с байка брезент и, даже не переодевшись и не закрыв трейлер, бросится по знакомым улицам к той самой квартире на Пятой Авеню. В фойе его уже ждал старый знакомый. Виктор, похоже, тоже примчался по первому зову. Старая смятая фланелевая рубашка, протертые домашние джинсы и лёгкая щетина, говорили о том, что его тоже вырвали из дома посреди долгожданного Рождественского отпуска. — Что случилось? — сразу же спросил юноша, не успев переступить порог. — Что с Авророй? Виктор направился к лифту, по пути рассказывая всё, что не написал в том коротком СМС. — После твоего отъезда Аврора очень много плакала. На какое-то время Мал даже привезла её к нам с женой, чтобы она немного отвлеклась, но это помогло лишь отчасти. А перед Рождеством она немного оживилась и сказала, что хочет посмотреть ёлку. — Диаваль начал догадываться уже после слов о Рождественском дереве. Аврора говорила об этом ещё с середины осени и Мал наверняка не лишила бы её этой возможности. — Они собирались пойти сегодня, но Мал срочно вызвали в офис. Она не могла не поехать, вопрос был очень важный, хотя я в этом плохо разбираюсь. И она попросила Джеймса поехать с Авророй и ждать её там… — Что?.. — парень с силой ударил по кнопке «Стоп» и лифт замер. — Она доверила Аврору этому… этому… — Диаваль запустил руки в волосы чтобы не разгромить зеркальные стенки. — Что было дальше?! Видя, что его собеседник в бешенстве, Виктор немного опешил, но убедив Диаваля вновь привести лифт в действие, мужчина продолжил, беспокойно глядя на мотающегося в небольшой кабине юношу: — Аврора с Джеймсом поехали к ёлке, а там была толпа, как всегда это бывает на Рождество. Какой-то торговец продавал шары и Аврора кинулась к ним. Джеймс не смог её удержать и она затерялась в толпе. Мы уже сообщили полиции и спасателям, дали им фотографии. — Лифт издал ровный писк и двери разъехались в стороны. Уже открывая дверь, Диаваль понял, что ждёт его там. — Ах ты подонок! — воскликнул он, кинувшись к Риду, на лице которое ещё красовался знак их прошлой размолвки. — Диаваль, не надо! — Виктор старался оттащить разъяренного юношу, но у него плохо получалось. — Пусти меня иначе и тебе врежу! Как можно было потерять её?! Как ты мог, ублюдок?! — Какого чёрта он здесь делает? Это ты привел его? — кричал Джеймс в ответ, заступив за спинку дивана, будто она могла его защитить. — Убери этого сумасшедшего сейчас же! — Я тебя сейчас здесь же убью! Волосы разметались по всему лицу и попадали в глаза и в рот, но это было последним, что волновало Диаваля. Им сейчас руководило безумное желание убить стоящего перед ним человека. И он бы сделал это, если бы не женский дрожащий голос за спиной: — Диаваль, хватит! Её глаза красные от пролитых слез, в дрожащих руках зажат бумажный платок, а рождественский свитер нисколько не добавляет праздничного настроения. Диаваль остановился, сверля девушку взглядом и напрочь забыв о Риде. — Я попросила Виктора привезти Диаваля. — Сказала наконец Малефисента, прерывая повисшее молчание. — Джеймс, пожалуйста, подожди на кухне вместе с Виктором. — Если тебе что-то понадобится, позови. — сказал Виктор, уводя молчащего банкира прочь из гостиной. Мал коротко кивнула и вновь посмотрела на Диаваля, всё так же стоящего посреди комнаты. — Спасибо, что согласился помочь. — Он потерял шестилетнего ребенка, твою дочь. — Прошипел в ответ парень, игнорируя всё приличия и судорожно сжимая кулаки. — А ты позволяешь ему вот так сидеть у тебя дома и говоришь с ним, будто ничего не случилось! — Диаваль, прошу, я не хочу ссорится. Я только хочу, чтобы Аврора вернулась домой. — А что я могу сделать? Виктор сказал, вы уже сообщили в полицию и в службу спасения. — Мы обыскали всё вокруг и без них, но не смогли её найти. — На глазах женщины вновь заблестели слезы и Диавалю захотелось подойти и обнять её, успокоить, зарыться лицом в каштановые кудри, но он продолжил стоять, лишь слегка смягчив взгляд. — Как бы это странно не звучало, но ты знаешь её лучше меня, гораздо лучше. Я прошу, помоги найти её. — Где именно вы её искали? — Возле ёлки и на территории вокруг, до самого метро. Никто её не видел, да в такой толпе это и не странно. — Хорошо, я поеду её искать. Позвоню, как только что-то обнаружу. И не сказав более ни слова, парень развернулся и направился к двери, но Мал снова окликнула его: — Диаваль! — он остановился и повернул к женщине голову. — Спасибо. Коротко кивнув в ответ, Диаваль направился к лифту, а оттуда к байку, оставленному прямо у входа в дом. По правде сказать, он даже не представлял где будет искать Аврору, но мысль, что она сейчас совершенно одна, на беспощадных улицах Нью-Йорка, заставляла взрослого мужчину всё сильнее сжимать сцепление. «Она умная девочка» — вертелось в голове. — «Она знает, что делать. Она умница.» Подобные мысли бурей шумели в голове и отдавались легкой болью в висках. Поэтому Диаваль вовсе не удивился, когда остановил байк у того самого Рождественского древа. Что-то подсказывало ему, что они, все они что-то упустили. Авроре шесть с малым лет, она не могла уйти далеко. Денег на метро у неё точно нет, а если её не нашла полиция, значит… Предположение того, что его маленькая принцесса сейчас могла быть в руках уличных попрошаек или, ещё хуже, у каких-то вымогателей, вызывала нервную дрожь по всему телу. Диаваль вынул ключи и направился вперёд к ёлке, около которой теперь уже не было очень много народа. Толпа, которая не давала свободно передвигаться здесь с утра, заметно поредела и пройти к символу Рождества не составляло труда. Вокруг сновали влюбленные парочки, мамы и отцы с детьми и пожилые пары стариков. Диаваль следил за ними краем глаза и невольно завидовал. Ведь и его жизнь могла сложится по другому. Он мог бы не идти на работу к Малефисенте, мог устроится где-то клерком, женится, завести детей и превратится в ещё одного рядового американца. Растолстеть до сорока и все накопленные деньги спустить не на путешествия по миру, а на колледж для детей. Странно, но многие считали это счастьем. Его же счастьем была женщина, когда-то оторвавшая его от созерцания бушующего моря и как-то незаметно ставшая для него самым важным в этой жизни. Ещё в этом счастье была девочка с золотыми волосами, которая лишь своим смехом могла изменить его темный и мрачный мир на цветочный луг с яркой радугой над ним. — А где ты живёшь? На какой улице? — Диаваля вывел из задумчивости ласковый старческий голос где-то неподалеку. Но ещё больше его привлек тонкий голосок сказавший в ответ: — Я точно не знаю адреса. Там большие дома и деревья. Быстрым шагом, с бешено колотящимся сердцем, Диаваль обошёл ёлку вокруг и заметил старушку, разговаривающую с девочкой на скамейке. Синяя курточка, вязаная шапка в виде енота с ушами, подол её любимого зеленого платьица и, судя по всему, новые сапожки. Аврора сидела напротив миловидной старушки и прятала замершие руки в маленькие кармашки. В какой-то миг девочка повернула голову и увидела замершего от заполняющей его радости и облегчения мужчине. — Диаваль! — громко воскликнула она, так, что люди вокруг обеспокоенно оглянулись, и подбежала к парню, повиснув у него на шее. — Мое солнышко! Я нашёл тебя! — шептал Диаваль, обнимая девочку. — Я так скучала! Мне было без тебя плохо! — Теперь всё будет хорошо, я отвезу тебя домой, к маме и всё у вас будет хорошо. — Я не хочу домой. — Аврора отстранилась и со взрослой серьезностью посмотрела в глаза Диавалю. — Там мамин жених, а он меня ненавидит. — Разве тебя можно ненавидеть? — с улыбкой спросил парень, понимая, что для Рида нет ничего невозможного. — А он может! — воскликнула малышка. — Я убежала от него, я знала, что ты пойдешь меня искать. Пожалуйста, Диаваль, забери меня с собой. — А как же твоя мама? Ей ведь будет плохо без тебя. — Она найдет нас, как ты нашел меня, я знаю. Она найдет нас и мы будем жить только втроём. Она любит тебя и вы будете счастливы. Аврора замолчала, пытливо глядя на своего друга, а Диаваль не знал, что сказать. То, что только-что сказала девочка, что-то в нём изменило, дало крохотную надежду на то, о чём он и мечтать боялся. — Я обещал твоей маме, что верну тебя ей. Аврора о чём-то задумалась. — Только не бросай больше нас, ладно? И снова она ставит его перед выбором, сама того не понимая. — Поехали скорее, иначе ты совсем замерзнешь здесь. И подхватив девочку на руки, Диаваль направился к покорно ждущему мотоциклу, который уже через несколько мгновений нёс его и уснувшую принцессу обратно на Пятую Авеню.

***

Дверь открылась тихо, без единого звука, не осмеливаясь нарушать тревожный сон Авроры, покоящейся на руках у Диаваля. Из дома послышались шаги и в коридоре вскоре показалась сама хозяйка квартиры, всё в том же свитере и с теми же красными следами под глазами. Диаваль, как мог, показал, что шуметь не стоит и, даже не сняв обувь, направился к комнате Авроры, где девочку уже ждала её кровать. Вместе с Малефисентой они, стараясь не разбудить малышку, раздели её и уложили под теплое одеяло, позаботившись чтобы её излюбленный плюшевый мишка был рядом. И всё так же тихо, опасаясь малейшего шороха, взрослые покинули это маленькое королевство, направившись на кухню. — Спасибо. — ещё раз повторила Мал, когда Диаваль, не найдя причины остаться направился к двери. Парень остановился, обдумывая то, что должен сказать. — Аврора боится твоего… — он шумно вздохнул, готовясь произнести следующее слово, — жениха. Она не потерялась, а убежала сегодня. Хотя убегать стоило бы тебе. — Я уже говорила тебе, что не могу. — Да?! — Злость вновь начинала закипать внутри, прогоняя остатки уличного мороза. — Все твои отмазки — ничто! Ты что, мазохистка? Тебе нравится когда он плюет на тебя и твою дочь? Нравится, когда он за твоей спиной трахается со всеми подряд, даже с няней твоего ребенка, изображая при этом любящего жениха? Малефисента стояла не в силах ничего сказать. — Сколько тебе лет? — спросил Диаваль совершенно неожиданно и женщина замешкалась. «Сто! Двести! Так много, что я уже устала от жизни!» — хотела было крикнуть она, но всего лишь пробормотала в ответ: — Двадцать пять. — А выглядишь на все тридцать! Он и все, кто тебя окружают в этом твоем «высшем свете» высасывают из тебя жизнь! Убивают тебя! Так скажи же мне наконец, зачем тебе все это нужно? Мал всё так же молчала, но на глазах уже начинали выступать новые слезы, всё ещё не исчерпавшиеся за этот долгий день. И Диаваль не удержался. Он наклонил голову, и Малефисента ощутила на своих губах его влажные, подвижные, теплые губы. Он так силен, так молод, у него такая свежая шершавая кожа! Рука девушки поползла вверх и замерла, прижавшись к его холодной куртке. Она горела желанием ощутить его прикосновения, его вкус. Ее пальцы впились в кожу куртки, губы непроизвольно раскрылись. Губы встретились. Её язык был поначалу робок, а его — быстр как ртуть, он обещал нечто волшебное. Мал забыла о манерах, о сдержанности и чувстве собственного достоинства. Начисто забыла и о своем испуге — в её венах забурлила молодая и горячая кровь, она ощутила себя по-весеннему юной и неопытной. От неведомого ранее возбуждения у неё как будто начали подкашиваться ноги. Руки Диаваля, скользнув под кашемировый свитер, прикоснулись к коже. Язык его творил что-то невероятное. Мал тихонечко застонала и прильнула к нему. Но тут же отпрянула, осознав свою ошибку. Они стояли на расстоянии вытянутой руки, так, что каждый мог решить судьбу другого, всего лишь сделав шаг навстречу. Но Диаваль замер, ожидая её действий. Он сказал своё слово, она ответила. Но он не принудит её, никогда. Она сама должна сделать свой выбор и сама должна сделать этот шаг. Прошло несколько тяжелых минут, а может и целая вечность. Даже те мучительные часы на старом раскладном стуле были ничем по сравнению с тем, что сейчас происходило в его душе. А она всё стояла, не решаясь сделать шаг. Диаваль грустно опустил голову, понимая, что проиграл и ушёл, как и тогда, пару недель назад, оставив по себе лишь горечь. Он снова ушёл, а она упала на кафельный пол и разрыдалась, удивляясь тому, откуда берутся всё новые и новые слёзы.