221-В

Как некстати я вспомнил о гордости… Стоя в гостиной на Бейкер-стрит, поражавшей необычным порядком и чистотой, я рассматривал попорченный пулей Морана восковой бюст Холмса. Черты лица были выполнены нарочито резкими, глазницы были только намечены, и всё это, вкупе с мертвенным цветом нераскрашенного воска, производило жуткое впечатление. Я снял с плеч бюста старый халат Холмса и закрыл им восковую голову. Обернувшись, поймал взгляд моего воскресшего друга — испытующий и немного обеспокоенный. Днём, у себя, я выслушал его рассказ о трёхгодичном отсутствии, и, наверное, был слишком потрясён всем случившимся, чтобы должным образом отреагировать на некоторые фразы. А сейчас Холмс завершил очередное расследование, завершил, как всегда, блестяще. Я опять побывал свидетелем его триумфа, но меня это уже не радовало. Оглядывая гостиную, я невольно думал, что здесь не хватало одного предмета обихода — верного доктора Уотсона, сидящего в кресле и фанатично делающего записи в блокноте, чтобы потом описать новый подвиг друга в «свойственной ему мелодраматичной манере», как говаривал Холмс. Подойдя к окну, я выглянул на улицу, потом бросил взгляд на каминные часы. — Вы не останетесь на ночь? — спросил Холмс. Он закурил очередную сигарету. Кажется, похмелье после эйфории началось не только у меня. — Не думаю, что миссис Хадсон была подготовлена к тому, что я останусь, — ответил я. — Напротив, я сказал ей, что вы, вероятно, переночуете в своей старой спальне. И тут я почувствовал злость. Впервые я почувствовал не обиду, как иногда случалось, не раздражение, а злость. — Вы очень поторопились решать что-либо за меня, Холмс, — ответил я. — Я предполагал, что вы можете не простить мне, — произнёс он, перескакивая, как это бывало, через несколько предполагаемых реплик диалога. Я не нашёл, что ответить. Мог ли я прощать или не прощать его? Немного остыв, я ещё раз оглядел гостиную, и тут мне пришла в голову мысль, что я мог и раньше понять, что Холмс жив. Он отсутствовал не месяц, не полгода, а целых три. И за всё это время миссис Хадсон так и не пыталась сдать эту квартиру. Если бы я зашёл сюда хотя бы через год или полтора после исчезновения моего друга! Я бы увидел все его вещи на местах. Не просто на местах, а словно ждущих своего хозяина. Будь Холмс мёртв, его брат забрал бы бумаги и какие-то памятные вещи и не препятствовал бы миссис Хадсон найти себе других жильцов. Но, вернувшись из Швейцарии, я зашёл сюда только один раз, взял на память пару трубок Холмса, постарался утешить нашу бывшую домовладелицу и отправился к себе зализывать душевные раны. Боже мой, а чем я был лучше Холмса?! — Я всё-таки поеду домой, — с трудом проговорил я, подойдя к камину. — Не потому, что я чего-то не простил вам, Холмс. Просто мне тяжело. Сегодня утром я впервые в жизни потерял сознание. Но я ни за что не позволил бы себе прослезиться перед Холмсом. Однако, глаза у меня защипало, и я отвернулся. Холмс встал с кресла и подошёл ко мне. Подошёл ближе, чем допускал разговор даже старых друзей. — Вы подумали, что могли бы догадаться о том, что я жив, — озвучил он по привычке мои мысли. Я кивнул. — Мэри всё чаще жаловалась на сердце, — произнёс я глухо, — я не мог взваливать на неё ещё и свои переживания. Кажется, я тоже стал пропускать реплики. — Вас посещала мысль, что вы обделяли её своим вниманием и заботой, когда бросались ко мне по первому моему зову, — подытожил Холмс, глядя куда-то поверх моей головы. Тут он вдруг положил ладонь мне на плечо и слегка его сжал. Ладонь была горячей. Во мне что-то оборвалось, или сломался стержень, который поддерживал мою волю три последних года. — Я думал об этом, — вновь кивнул я, чувствуя, что теряю остатки самообладания. — Я тоже. Вздрогнув, я посмотрел в лицо Холмса и тут же отвёл взгляд. Оно было слишком взволнованно, и это меня пугало. — Если бы… — начал я. — Моран… — Я всё равно вернулся бы, — ладонь Холмса скользнула по моему плечу и переместилась к лопатке. Ему стоило сделать только одно движение, и он бы обнял меня. — Боже мой, что мы делаем? — беспомощно пролепетал я. — Ничего ужасного, мой дорогой, - ответил Холмс тихо. – Мы пытаемся больше не лгать друг другу. Он привлёк меня к себе, я не успел даже сделать вдох, как Холмс резко отстранился и даже сел в кресло. У меня не было времени поразиться его поступку, потому что, постучавшись, в гостиную заглянула миссис Хадсон. — Комната доктора Уотсона готова. Я ещё нужна вам, мистер Холмс? — О, нет, миссис Хадсон, — ответил мой друг с любезной улыбкой. — Спокойной вам ночи и простите за лишние хлопоты. Когда шаги почтенной дамы стихли, Холмс вскочил на ноги и сделал шаг ко мне, крепко обнимая. Что же, правда не всегда хороша, но я уже не мог больше жить во лжи, а вот куда нас заведёт правда, я пока сказать не мог.