Современные проблемы

Русе обозрел открывающийся его взгляду бардак и тяжело вздохнул. Рамси снова разбросал учебники по гостиной. Мало того, что сегодня его сын ухитрился привлечь внимание полиции даже не один раз, а дважды — так еще Русе приходилось сталкиваться с его неряшливостью. Это было слишком. Русе захотелось бросить книжки в огонь, а потом навсегда лишить сына содержания. В последнее время подобные мысли приходили к нему нередко. Он уже склонялся к тому, чтобы осуществить это намерение, когда увидел на одной из обложек знакомые слова. Это был сборник рассказов. Рамси не особенно любил читать, но ведь сейчас он учился в колледже. Должно быть, это было домашним заданием. Имя автора казалось знакомым, и, несмотря на плохое настроение, Русе внезапно обнаружил себя погруженным в чтение. Название пробуждало воспоминания: «Самая опасная игра» (1). Это был рассказ, который он читал в рамках школьного курса много лет назад. Довольно интересная история. Правда, когда он поделился своим мнением о ней с классом, — поведал, что Заруфф был непонятым персонажем и настоящим героем повествования, — то все кончилось новым походом к школьному психологу. Русе устроился поудобнее в кресле и погрузился в чтение. *** Рамси хлопнул кухонной дверью с ненужной силой. Ночь была испорчена. Эта сука Аша Грейджой ткнула ему в лицо дулом заряженного Макарова, когда он попытался вернуть Вонючку. И что куда хуже, она была не одна. Ее друзья были вооружены и поджидали его. Кроме того, у Рамси были проблемы в колледже. Когда он зажал профессора в углу парковки и попытался заставить повысить ему оценку, проходящий мимо вольнослушатель вытащил пистолет. (Почему у всякого идиота нынче появились пушки? Рамси почти был готов поверить в необходимость контроля за оружием). К счастью, профессор была так же испугана, как и Рамси, а полиция куда больше заинтересовалась владельцем оружия Сандором Клиганом, чем Рамси Сноу. Когда отец узнает о том, что случилось, а он узнает, — Рамси понятия не имел, как, но отец всегда узнавал, — все будет очень плохо. Их отношения с самого начала были натянутыми, но в последнее время испортились вконец. Это было несправедливо. Домерик был непогрешим. Что бы ни сделал его сводный брат, какую бы глупость ни совершил, это встречали с пониманием. Домерик получил «хорошо» с минусом по биологии, и отец просто пожал плечами! — Он же занимается музыкой, — сказал он тогда в телефонном разговоре с Бетани. — Поэтому какая разница. Зато когда Рамси получил «средне» с минусом по микроэкономике, это была совершенно другая история. «Должно быть, это все дурная кровь, он же незаконнорожденный», — объяснил отец Уолде. Незаконнорожденный. Рамси ненавидел это слово. Отец никогда не говорил: «Мой сын, Рамси». Это всегда было: «Мой незаконнорожденный сын, Рамси». Или: «Ты не Болтон, ты Сноу». — Ты должен стараться больше. Если тебе нужен... стимул, — в этом месте отец поджимал губы в особой манере, которая даже у Рамси вызывала холодок в груди, — я тебе его предоставлю. В комнате горел свет. Отец читал. Рамси расправил плечи, глубоко вдохнул и приготовился по мере необходимости юлить, спорить, защищаться и умолять. Отец даже не поднял глаз от книги. — Я же говорил, чтобы ты не хлопал дверью, — сказал он ровным тоном. — Пап... — Ты это читал? — отец поднял книгу, открытую на «Самой опасной игре». Рамси пожал плечами. Он ненавидел занятия по литературе и не понимал, почему вынужден таскаться на них. Однако эта конкретная книга ему импонировала, несмотря на то, что конец у нее был грустный (2). — Да. Мне понравилось. Кроме того, название у книги было удачное. — Наши предки любили устраивать это, — пробормотал отец. Рамси никогда не доводилось слушать истории о семейных традициях. Отец готов был говорить об этом бесконечно, да вот только не с ним. Всегда с Домериком. Все и всегда доставалось гребаному Домерику. — Что устраивать? — Охоту — самую опасную игру из всех. Рамси замер. — Правда? — Сотни лет. Отец, кажется, смягчился и выглядел довольным. Рамси немного выдохнул. Он мог легко объяснить происшествие с Ашей Грейджой и профессором колледжа, если бы понадобилось. — Это должно было быть впечатляюще. Тогда и люди мыслили правильными понятиями. — Мне никогда ничего не рассказывали об этом, — сказал Рамси, небрежно собрал свои учебники и пошел к лестнице. Потом он повернул обратно. — Плохо помню эту сюжетную линию в книге. — Так обычно и бывает, — сказал отец, закрыл книгу и протянул ее Рамси. — А тебе бы следовало получше освоить это на практике. — Пап, я могу объяснить. Отцовский взгляд пригвоздил его к месту. — Если ты еще раз привлечешь внимание полиции, я от тебя откажусь, ты меня понял? Рамси сглотнул и кивнул, подождал, не будут ли его ругать и дальше, а потом начал отступать к лестнице. — У меня где-то было несколько гравюр, посвященных нашим предкам, — сказал отец. — Там изображена охота? — И некоторые другие традиции нашей семьи. Хочешь взглянуть? Отец хотел рассказать ему о семейной истории. Ему. Не Домерику. Ему. — Очень, — с энтузиазмом ответил Рамси. *** В конце концов вечер оказался очень приятным. Рассказывать бастарду семейные предания Русе понравилось. Раньше ему было попросту не с кем этим поделиться — Домерик никогда не любил подобные разговоры, зато Рамси казался искренне заинтересованным. — Уолда скоро вернется со своих занятий по степу, — сказал Русе, закрывая альбом. Рамси хотел было что-то сказать, но промолчал. — Мне никогда ничего не рассказывали, — повторил он и поднял стопку учебников. — Спокойной ночи, отец. — Спокойной ночи... сын.