Ледяное сердце

Спустя примерно год, в далекой звездной системе, на Эрэо, второй планете Лиллы… На Эрэо наступил Сезон цветения. Планета сияла красотой. Особенно очаровательный вид открывался с высоты двадцать первого этажа. Потрясающая панорама: цветущая бело-розовая роща эрэйской черемухи плавно переходила в прибрежный бледно-зеленый травяной ковер. Травы, как и всё вокруг, тоже цвели. Разноцветными мелкими соцветиями, поблескивающими в траве как яркие капли росы. А за рекой виднелись высокие светлые башни соседнего поселка. Райл Лио стоял перед окном и смотрел на цветущее яркое утро. Дочь тихо вошла в комнату и застыла у порога. В доме сейчас больше никого не было, но даже если и были бы – хоть пятьдесят эрэйцев! – Райл услышал бы Рэйрру и безошибочно узнал бы хоть за тремя стенами. По шагам, по дыханию, биению сердца. - Доброе утро, Рэри, - сказал Райл, не оборачиваясь. - Взаимно, - коротко ответила Рэйрра и подошла поближе. В руках у нее был хрустальный стакан с травяным чаем. - Значит, ты все решила? – спросил Райл. - Да, папа. - Ты хорошо подумала? Подожди, не перебивай. Я понимаю тебя. Ты хочешь уехать поскорее, пока мама не вернулась. Но стоит ли? Одна на далекой чужой планете. Одинокий едва достигший совершеннолетия ксенос среди людей… - Среди жестоких, кровожадных, страшных людей… - Рэйрра состроила гримасу, потом не выдержала и расхохоталась, громко и звонко. Райл улыбнулся. Смех дочери был похож на звон колокольчика. Рэйрра поставила стакан на стол. О хрустальный край звякнула металлическая ложечка. - Папа, - выговорила наконец развеселившаяся дочка, - хватит! Не будем драматизировать. Ни я, ни ты не ощущаем ни малейшего пафоса, ни малейшей скорби от грядущей разлуки. И страх, который ты якобы за меня испытываешь – это тоже спектакль. Мы давно все обговорили, все решили… - Погоди, - возразил Райл, тоже улыбаясь, - я просто обязан провести среди тебя необходимую воспитательную работу, раздать ЦУ, нагнать страха и трепета в твой неокрепший мозг… - …и проесть плешь на макушке. Ну, давай, - Рэйрра скрестила руки на груди и прищурилась. – У тебя ровно шестьдесят секунд. - Ладно-ладно. Не буду. Но не кажется ли тебе иногда, что мама была права? Что люди не совсем… цивилизованны? Иногда они вообще ведут себя как дикари. И мне порой думается, что наша Орра, когда выходила замуж за человека, не совсем представляла себе, что ее ждет. - Я помню, - задумчиво произнесла Рэйрра. – Мама говорила, что Орру ждет жизнь любимой канарейки в золотой клетке. Я так не думаю. Уж не собрался ли ты меня отговаривать? - Все-все. Воспитательная работа проведена, плешь проедена. Допивай чай и идем играть в карты. У меня еще час до работы. - Давай. Во что играем? - В подкидного кориллийца. В последующие полчаса слышались шлепанье карт о стол, возгласы типа «Куда? Мой ход!», «Тяни!», «А это тебе на кориллийские погоны» и тому подобное. Дочь проигрывала с сухим счетом 0:3. Что-то надо было предпринять. Рэйрра склонила голову к плечу и якобы в задумчивости замурлыкала себе под нос простенькую мелодию. Отец немного послушал, потом посмотрел поверх карт, которые держал в руках, в фиолетовые глаза дочери. Глаза были невинные-невинные. - Что? – удивленно вопросила Рэйрра. – У меня пятно на носу? Что так смотришь? Вместо ответа любящий отец легонько хлопнул доченьку веером карт по носу. - Ай! Ты что?! – возмутилась доченька и потерла свободной рукой ушибленный нос. - Рэри! Кого ты хочешь обмануть? Главу семейства Лио? Я знаю, что ты у нас талантливый ребенок, но со мной тебе тягаться рановато! Рэйрра надула губы. - Ну зачем? Зачем мне эти карты? Не люблю… - Рэри, - мягко, словно разговаривая с младенцем, ответил Райл. – Здесь, на Эрэо, тебе это не нужно и никогда бы не пригодилось. Но там, среди людей… Ты помнишь, что я тебе когда-то рассказывал? Карточные игры зародились на нашей планете около тысячи лет назад. Тогда мы чем-то напоминали людей. Но с тех пор наша цивилизация шагнула далеко вперед. А люди… Иногда мне кажется, что они остались теми же дикарями, которые жили в пещерах и охотились на этих ужасных волосатых слонов… вечно забываю! - На мамонтов, - подсказала Рэйрра. – Не преувеличивай. - Подумай сама. В логике карточной игры – вся логика человека. Победить. Быть первым любой ценой. Для этого надо иногда схитрить. Иногда выждать подходящего момента. Подсидеть противника. Отвлечь, спровоцировать на неверный ход. Затаиться и промолчать, когда хочется говорить и действовать… Ты будешь осторожна, Рэри? - Папа! – рассердилась Рэйрра. – Я все это знаю! Я буду осторожной. Я буду вести себя как одинокий ксенос, едва достигший совершеннолетия. Договорились? И убери от меня эти противные карты! - Не сердись, - Райл встал, собрал со стола всю колоду и небрежно бросил в ящик комода. – Решила – значит, так тому и быть. Я знаю, что ты любишь больше всего на свете, и знаю, что ты обязательно найдешь это среди людей. Они помолчали. - Так значит, через неделю? – спросил отец. - Да, папа, через неделю. На Лире так же, как у нас, четыре сезона. Учеба начнется с Сезоном урожая. А в Сезон тепла, то есть летом, у человеческих студентов каникулы. Я хочу провести на Лире хотя бы часть каникул. Адаптироваться. Посмотреть людей и планету. Райл очень хорошо слышал, как стучит сердце дочери, как ускорился ток крови в жилах. Как едва заметно подрагивает от нетерпения голос. Она мыслями была уже там, на чужой далекой планете. Разве любить – это приковать к себе наручниками на веки вечные? Может быть, любить – это вовремя отпустить? - Да, вот еще что, - вспомнил Райл, - сейчас на Лире из наших проживают Рол и Арро. Если будет надобность или просто когда станет скучно - обращайся к ним. - Не грусти, папа. Когда наш брат Лиар вырос и женился, ты часто говорил нам с Оррой, что соскучился по мальчишкам, что тебе надоели девочки, и теперь твое спасение только во внуках. Что ж, маленький Рин уже подрастает. Скоро ты поведешь его вверх по Серым ступеням к Синей воде. Я помню, что смогла без остановки преодолеть тысячу Серых ступеней только лет в двенадцать. - Слабые девчонки, что с вас взять! – снисходительно улыбнулся Райл. – Ладно. Мне пора. До вечера, Рэри. - Пока, - Рэйрра махнула рукой и подошла к окну. Там она дождалась, пока отец выйдет из дверей дома, пройдет по белой плиточной дорожке к стоянке пневмоплатформ, обернется и помашет рукой, и, конечно, помахала в ответ. Сзади раздалось легкое постукивание когтей об пол. Оно приблизилось и перешло в радостное повизгивание. - Ири! Проснулась, соня, - Рэйрра наклонилась и погладила по серебристой шерстке маленькую эрэйскую левретку. – Пошли, покормлю тебя. Собачка, виляя хвостом, изредка подпрыгивая и норовя лизнуть хозяйку хоть куда-нибудь, следовала рядом. Рэйрра выполнила хозяйский долг, еще раз погладила Ири и снова отошла к окну. Белые лучи Лиллы приветливо заглянули в ее зажмуренные от яркого света глаза. В хрустальное стекло изредка постукивали подхваченные ветром лепестки эрэйских черемух, похожие на конфетти из розовой фольги. Рэйрра готовилась сменить привычную красоту и гармонию на незнакомый, но такой манящий мир.