Ледяное сердце

Перед тем, как выйти из полицейского катера, Стася пересела поближе к Киму и негромко сказала: - Спасибо. Ты такой… смелый, и вообще, ты… - На выход! – повторил полицейский, неодобрительно глядя на шепчущихся задержанных. Стася не успела договорить, Ким не успел ничего ответить. Унылая компания правонарушителей послушно побрела ко входу в полицейский участок. - Ценные вещи, деньги, видеофоны – сдавать будете? – лениво осведомился дежурный прямо с порога. - А надо? – заинтересовалась Стася. - Как хотите, синьорина (1) , - безэмоционально ответил полицейский. - Лучше сдай, Любимова. Мало ли что, - снисходительно посоветовал более опытный Кубасов. - Надо сообщить, - спохватилась Стася. – Вдруг завтра на занятия опоздаем! - Сообщим сами. Это стандартная процедура, - успокоил ее дежурный. Вернее, от его угрожающего тона спокойствия точно поубавилось. – А вы, синьора, как сюда попали? – дико вытаращил глаза полицейский, заметив, наконец, Рэйрру. – Эй, ребята, что такое? Как эта птичка сюда впорхнула? Вы что, с ума сошли? - Сама захотела, - отмахнулся старший наряда, доставившего задержанных. – Оформи на общих основаниях. - Капитан знает? – поинтересовался дежурный. – Очень мне тут скандал нужен! - Знаешь, предложи-ка ей сам пойти домой. Посмотрим, как она тебя послушается. Дежурный покачал головой. В конце концов, у него начальство есть, пусть оно и разбирается. Стася тем временем с настороженным любопытством оглядывалась вокруг. Раньше она знала про устройство полицейских участков только по сериалам. Сзади испуганно жалась Сонечка. Вот уж кто получил убойный стресс. Бедная скрипачка озиралась, как трепетная лань, угодившая в клетку. Глазищи размером с блюдце, трясущиеся руки и такие же пляшущие коленки. - Ой, мамочка, - прошептала она, провожая глазами двоих здоровенных полисменов, ведущих по коридору упирающегося типа злодейской наружности. Тип громко матерился. Рэйрра стояла рядом с невозмутимым видом королевы, посетившей зверинец. Тем временем каждый из задержанных получил прямо в руки небольшой контейнер с номером на крышке. Туда надлежало сложить те самые ценные вещи, а на запястье бедные узники получили по браслету из мягкого пластика с тем же номером. Эти браслетики веселеньких расцветок напомнили Стасе посещение детского парка аттракционов. Вообще полицейский участок показался ей не таким уж страшным местом. Вместо железных решеток, повсеместной грязи и ржавчины, которые она ожидала увидеть, кругом стекло, пластик и относительная чистота с запахом дезинфектантов. Неуютно, но … не так уж страшно. Она уже хотела по своему обыкновению пошутить на эту тему, но тут их всех большой дружной толпой повели на сканирование. Консерваторские мальчишки косились по сторонам с тем же боязливым интересом. Топающие в хвосте Кубасов с одним из дружков делали вид, что им все по барабану и периодически гоготали, то над проведенной мимо в наручниках «ночной бабочкой», полуодетой и зверски накрашенной, то над каким-то папиком в костюме и при галстуке, наседающим на сотрудника полиции с целью вытащить из участка своего сыночка. Прочие рокеры, казалось, начали активно жалеть, что подписались на глупую драку и шикали на непутевого приятеля. После наступления совершеннолетия, а именно с получением паспортной карточки, все граждане Федерации проходили дактилоскопию и биометрию, поэтому процедура установления личности была донельзя простой. Всего-то навсего пройти через сканер, напоминающий гибрид рентгеновского аппарата и старинного арочного металлоискателя. Приложить правую (переднюю, единственную) руку (лапу, конечность, псевдоподию) к окошку дактилоскопа. А сотруднику полиции – положить паспортную карточку в имеющийся для этого «карман» - сравнение данных тоже пройдет автоматически. - Та-ак, синьоры, кто первый? – сделал приглашающий жест очередной полисмен в чине сержанта, оператор вышеупомянутого сооружения. - Дамы – вперед, - предложил из задних рядов Кубасов и опять заржал. - Да заткнешься ты, наконец?- не вытерпел стоящий рядом мрачный рокер. - А чё? Я ничё, - пробурчал Кубасов, отступая в самый конец «очереди». На его совести уже были пара мелких правонарушений, поэтому лезть в бутылку и правда не следовало. - Прошу! – повторил свой жест полицейский. – Как говорила моя учительница в школе, вызывая к доске – волонтеры? Нет волонтеров, о`кей, жертвы? Стася пожала плечами и шагнула на платформу зловещего аппарата. Адское орудие попищало, помигало разноцветными огоньками, раздалась немелодичная трель, больше похожая на сирену, механический голос сообщил фамилию, имя, дату и место рождения гражданки Любимовой а также нынешнее место учебы и временной регистрации. - Консерватория? Второй курс? – удивленно повторил сержант. – Во дают нынешние певицы. Он аккуратно вынул из «кармана» паспортную карточку и положил в специальный органайзер, стоящий на столе. Перед высокой платформой сканера миниатюрная Соня, одетая в узкую короткую юбочку, приостановилась и нерешительно взглянула на сержанта. Тот понятливо приблизился и подал ей руку. Процедура повторилась. Сержант, выслушав сведения о скрипачке с Новой Москвы, хмыкнул и помог ей сойти обратно. Следующей на ступеньку встала Рэйрра. Аппарат помигал светодиодами, задумался, звякнул подобно упавшей в кастрюлю ложке и разразился душераздирающими звуками аварийной сигнализации. Все как по команде вздрогнули и зажали уши. Рэйрра невозмутимо повернула голову в сторону сержанта и, слегка повысив голос, осведомилась: - Мне сойти? Кажется, ваша техника неправильно настроена. Сержант, стоящий ближе всех к динамику, затейливо выругался. Задержанные издевательски захихикали. На шум сбежались еще человек десять из служащих отделения. Причем двое были с пристегнутыми с помощью наручников конвоируемыми арестантами. Арестанты упирались. Установка зверски верещала. Публика, столпившаяся в коридоре и не видящая истинных причин произошедшего, высказывала различные версии события - от пожара до внезапно начавшейся войны с бандерильерскими сепаратистами. Общими усилиями аварийный режим был выключен и запущена процедура диагностики. - Сходите, синьорина, скорее! – кивнул, страдальчески морщась, полицейский. – Что ж фонит-то так адски! Не хватало новое дорогостоящее оборудование угробить! Да еще в мою смену! Ладно, пойдем по упрощенному пути. Оператор достал паспортную карточку Рэйрры и зачитал. - Лио Рэйрра, гражданка Эрэо, возраст… место рождения… Будем считать, что личность идентифицирована. Что? Консерватория? Мадонна миа! Что за нашествие сегодня! Что, еще есть консерваторские? – нервно выкрикнул сержант, обводя напряженным взглядом веселящихся задержанных. - Есть! – бодро подтвердили шесть голосов. - Все люди? – деловито поинтересовался сержант, хотя больше никто на ксеноса не был похож. - Нет! Те, с кем мы дрались – просто гады, - съязвил кто-то из музыкантов. - Р-разговорчики! Так. Что у нас тут? – сержант, делая вид, что нисколько не удивлен количеством музыкальных ботаников на единицу площади, приложил руку к контрольному сенсору и слегка поморщился – горячий! Чертова инопланетянка. Вот что значит экономить на грамотном техперсонале! Надо будет доложить начальству, чтобы обновили настройки, особенно для ксеносов. – Перерыв десять минут! Дамы могут быть направлены в ИВС (2). Мужчины будут ждать. - Пока, ребята, - помахала Стася соученикам. – Держитесь! Наше дело правое! Рэйрра и Сонечка также сердечно попрощались с катти-сарковцами и, гордо подняв головы, пошли на свою персональную Голгофу. Перед открытой дверью камеры дамская процессия слегка затормозила. Одно дело - тихо потешаться над незадачливыми сотрудниками полиции, и совсем другое – оказаться один на один с сокамерницами. Которые, надо признаться, никаких положительных эмоций не вызывали. Равно как и желания повеселиться. Да и пахло в камере отнюдь не фиалками. Даже дезинфектант не помогал. Когда за спиной незадачливых подруг захлопнулась дверь, все трое продолжали стоять, не зная, как себя ведут в подобных местах. Рэйрре этого и знать не полагалось. Сонечка, штудируя в свое время этикет, изучала совсем другие общественные страты. А Стася… Ну был у нее троюродный дедушка в Любани. Ветеран МВД, между прочим. Однажды, еще будучи школьницей, Стася даже провела у него часть летних каникул. Слушала его байки из жизни зоны, крутила по комму записи… Между тем публика заинтересованно разглядывала новых персонажей. Персонажи бестолково хлопали глазами и молчали. Публика была колоритная. Семь персон, все как на подбор, хоть на выставку. Стася невольно вспоминала просмотренные когда-то сериалы и с удивлением узнавала растиражированные типажи: вот та парочка на нижнем ярусе двухэтажной койки – явная бордель-маман, а рядом – «оператор индивидуальных услуг». Пожилая бомжиха и огромная тетка-агрегат в полосатой фуфайке сидят на другой кровати (тельняшка, вспомнила Стася, Боже мой, какой антиквариат!). Худющая лахудра с бегающими глазками. Наверное, мошенница. Хотя нельзя же быть такой явной мошенницей, ей же никто и за порцией мороженого присмотреть не доверит. Сидит на пластиковой скамье, поставленной вдоль стены. Наибольшие опасения вызывала немолодая, но ухоженная женщина в приличном платье и с неприличной татуировкой на открытом плече. Глаза у нее были какие-то непонятные. Пустые и в то же время хищные. Опасные. Рядом с ней терлась мелкотравчатая вертлявая личность неопределенного возраста. Они занимали еще одно нижнее сиденье. Именно эта вертлявая по молчаливому знаку тетки в платье выдвинулась к новоприбывшим и глумливо засюсюкала: - Ой, и кто же это к нам попал, девочки? Что за чудные цветочки-одуванчики? Вертлявая уже протянула руку, чтобы пощупать блестящую ткань Сонечкиной парадной блузки, но напоролась на осуждающий взгляд Рэйрры. - Но-но, снегурочка! Спрячь двустволку, ты не из рыбнадзора! – пробормотала вертлявая, все же отдергивая руку. Сонечка тем временем боязливо спряталась за Стаськину спину. - Чего молчим, народ? – не унималась нахалка. – Невежливо молчать, когда старшие спрашивают. Кто такие? Откуда нарисовались? Языки проглотили? Может, вас по-другому спросить? По непонятной самой Стасе ассоциации, в ее мозгу, подхлестнутому адреналином, снова возник дедушка Трофим, его рассказы о тюремной романтике и… Песня полилась неожиданно, сама собой. Прямо из глубины души. Звучно, громко и красиво, со сдержанной слезой и строго дозированным надрывом: - По Большому Сибирскому тракту Далеко-далеко за Байка-ал, С двору от дому Да в Акатуй-тюрьму По этапу кандальный шага-ал… (3) На третьей строчке подхватила Рэйрра, умело подстроившись вторым голосом. Припев пели уже втроем, поддержанные Сонечкиным негромким, но проникновенным сопрано. Когда отзвучал последний куплет, удивленные старожилки камеры выдали несколько жидких аплодисментов, но потом замерли и выжидательно повернули головы к той самой, «опасной». Женщина с татуировкой несколько секунд пристально разглядывала прищуренными глазами сбившихся в кучку девчонок. Вертлявая все это время продолжала стоять ближе всех к двери, только к стенке прислонилась для удобства. Наконец, предводительница что-то себе надумала, махнула рукой вертлявой и проговорила низким прокуренным голосом: - Отвянь, Промокашка. Иди на место. А вы, девки красные, не бойтесь. Я таких люблю. Смелых и умелых. Кто старшая будет? - Я, - привычно выступила вперед Стася. Колени у нее предательски подрагивали, и в животе было ощущение спуска с горки, но деваться-то некуда. - Как зовут? - Стася. Питер… Я с Нового Петрограда, - поправила сама себя студентка, поняв неуместность подобной бравады в данной аудитории. – Василеостровский район, восемнадцатая линия, - произнося свой адрес, Стася невольно улыбнулась. - Питерская? Хорошо. Я с тамошними ребятами работала, знаю. Иди сюда. Женщина хлопнула по одеялу рядом с собой и сообщила: - А я – Женька Бесёнок. Слыхала? Стася пожала плечами и несмело улыбнулась. Шагнула по направлению к указанному месту, но тут же остановилась и спросила: - А девочки? Им можно куда-то сесть? Женька щелкнула пальцами в сторону Промокашки. Та мигом согнала лахудру с бегающими глазами со скамьи. Лахудра грустно поплелась в угол. Тетя-агрегат жалостливо скинула ей с верхней койки одеяло, которое та расстелила себе на полу. - Молодец, - одобрила Стасино поведение Женька. – О своих людях заботиться надо. Где так петь научилась? - В музыкалке. А потом в консерватории, - честно ответила Стася. – Только я еще не очень хорошо умею. На первом курсе мы поем только вокализы и упражнения. Вот сейчас перешли к несложным романсам и ариям. - Да ну? – удивилась Женька. – А давай-ка… изобрази… Стася скорее почувствовала, чем поняла, что лучше не спорить. И выдала один из шедевров фонотеки деда Трофима: - Не предавай! - Не предавал. Не убивай! - Не убивал. Не пожалей! - Отдам последнюю рубаху. Не укради! - Вот тут я дал, Вот тут я дал, В натуре, маху… Женька слушала очень внимательно. Потом покивала головой и со знанием дела выдала: - Кража. Статья сто пятьдесят восьмая Уголовного кодекса Федерации. Забористо у тебя получилось. А про любовь можешь? Я уважаю, когда так вот, чтобы душа развернулась. - Пожалуйста, - кивнула Стася и с серьезным видом начала: - Там где по пампасам бегают бизоны, Где над баобабами закаты, словно кровь… - О-о как! – уважительно протянула Женька, дослушав до конца. – Убийство, совершенное в состоянии аффекта. Статья сто семь. Смягчающее обстоятельство. Хотя один хрен – все равно с последующим самоубийством. Э-эх, - махнула рукой Женька, все более проникаясь симпатией к собеседнице. – А про убийство с отягчающими у тебя что-нибудь есть? - Есть, - кивнула Стася, - убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору годится? - Сто пятая? Годится! – заверила Женька. - Хорошо. Слушай. Гоп-стоп, Мы подошли из-за угла. Гоп-стоп, Ты много на себя взяла… К этому шедевру уже подключилась в едином порыве вся камера. Капитан Скарлатти, дежурный старший офицер, сидел в своем кабинете и просматривал только что полученные ориентировки. Неделя выдалась хлопотливая. Рок-фестиваль как всегда добавлял происшествий. Мало того, что задиристые гости планеты обожали мутузить друг друга по поводу и без повода, так еще и активировались всевозможные мелкие пакостники. Подкараулить подвыпившего одинокого рокера, врезать разок по башке и обчистить карманы – много ли ума на это надо! Жрицы любви тоже оборзели вконец. Ловят клиентов чуть ли не на центральных улицах столицы, надеясь плодотворно провести всеобщий праздник. Еще этот сынок заместителя префекта. Папочка только что приходил своего щенка отмазывать, но получил достойный отпор от старшего сержанта Доницетти. Теперь названивает, грозится, обещает заслать адвокатов. По этому поводу Скарлатти почти не волновался. Правонарушение было мелким, но виноват противный мажор был по всем статьям, ни один адвокат не отмажет полностью. Теперь еще и звонок от диспетчера. Патруль S-142 только что попросил подкрепления в район концертной площадки Стадиум, где назревает крупная потасовка. Голова просто идет кругом. Шум в ушах, мозги устали! Скорее бы конец смены! Капитан Скарлатти потряс своей бедной головой и обнаружил, что шум никуда не уходит. Да это и не шум вовсе, а настоящий звериный вой! Что за черт! Где-то сигнализация сработала! - Дежурный! - рявкнул в интерком Скарлатти. – Что там у вас происходит? - Э-э, ничего критического, синьор капитан. Сканер слегка закоротило. Звук внезапно прекратился. Капитан и невидимый диспетчер синхронно вздохнули с облегчением. - Вызовите техническую группу. Доложите мне о результатах, - распорядился капитан и, не дожидаясь ответа, отключился. Зашел секретарь, поставил на стол органайзер с паспортными карточками задержанных и протоколами о задержании. - К вам посетитель, - добавил секретарь. И после небольшой паузы, - Адвокат синьора… Скарлатти бегло глянул на верхний листок и решительно отодвинул бумажки в сторону. - Пусть заходит, - суровым голосом отрезал Скарлатти. – Дадим бой коррупции! Предстояло выдержать еще одну атаку. Дежурный действительно обязан был сообщить о местонахождении задержанных родственникам, а при отсутствии таковых – по месту работы или учебы. Звонок поступил на терминал дежурного оператора общежития. По иронии судьбы дежурила в этот день та самая Эдда Шуман. Она очень внимательно выслушала сообщение полицейского диспетчера, с серьезным и озабоченным видом сказала, что немедленно сообщит все кому надо, отключила связь и злорадно потерла ручки. Ну попали, говорил весь ее вид, теперь за все сочтемся, недотроги чертовы! Эдда сообщила потрясающую новость всем своим подружкам. Всем знакомым и малознакомым. Потом преподавателям, некоторым прямо домой. Потом завучу Михаилу Арнольдовичу. Но странное дело - большинство оповещаемых реагировали на новость как-то неправильно. Вместо того, чтобы совместно обсудить вопиющее поведение несносной компании из 717-й, почесать себе языки, а этим выскочкам перемыть кости, слушатели делались хмурыми и озабоченными и начинали бормотать что-то вроде: «Да как же это! Да надо же что-то делать! Да помолчи ты, трещотка, дай подумать! Надо срочно сообщить… кому сообщить?» и прочее в том же духе. В общем, кроме двух-трех подружек ни с кем плодотворно пообщаться не удалось. А вот делегация в полицейский участок все-таки поехала. Михаил Арнольдович спешно вызвал аэротакси, подхватил по дороге Раису Соломоновну и старосту вокалистов-второкурсников Георгину Жукову, и они отправились вызволять бедных коллег из страшного застенка. Капитан Скарлатти выдержал вышеупомянутую атаку с честью. Явно дал понять пронырливому юристу, что идти навстречу и проявить понимание не намерен. По всем возникшим вопросам советовал обращаться непосредственно к старшему прокурору округа синьору Терразини. Адвокат понимал шаткость своей позиции и на рожон не лез. Но надоел ужасно. Когда разговор пошел по третьему кругу все тех же намеков и двусмысленностей, Скарлатти поднял ладонь в немой просьбе немного помолчать и прислушался. Из камеры ИВС слышалось пение. Громкое хоровое пение. Явно что-то странное творилось сегодня целый день. Но чтобы вечер завершился вот этим! Скарлатти невежливо выпроводил адвоката и спустился в ИВС, на этаж ниже. Сомнений никаких не было. Женские голоса, громкие и слаженные, вдохновенно выводили: - Путана, путана, путана, Ночная бабочка, ну кто же виноват? (4) Служащие полицейского участка сосредоточенно внимали. Им, кажется, нравилось. Дикая злость захлестнула доведенного до предела старшего офицера. - Что здесь происходит? Порка Мизерия! А ну всем молчать!!! Тишина, казалось, зазвенела отпущенной на волю струной. - Потрудитесь объяснить, - клокочущим от еле сдерживаемой ярости голосом обратился капитан к дежурному диспетчеру, - давно ли у нас в отделении открылся филиал консерватории? - Д-да вот,- запинаясь, выговорил диспетчер. – П-пару часов как… как привезли этих… консерваторских… - Каких-каких? – не поверил своим ушам Скарлатти. Пауза длилась недолго. Из камеры напротив полилось исполняемое теперь уже мужскими голосами, тоже слаженное и со сдерживаемой страстью: - Две карие ви-и-ишни, такие горя-я-ячие меня обожгли-и-и! - Ке палле, да что здесь происходит, я вас спрашиваю?! – вскричал Скарлатти. - Да я же и объясняю, - и дежурный взахлеб начал рассказывать про задержанных студентов, про реакцию сканера на инопланетный организм, про вечер самодеятельной песни в женской камере, про материалы, приложенные к протоколам задержания… - Почему не доложили?! – рявкнул Скарлатти, чувствуя, что уже готов разнести по кирпичику весь участок. – Вам что, грабителей с насильниками мало, вы уже к скрипачкам цепляетесь? За незаконное ношение смычка, не иначе? - Я все переслал, сразу же, - оправдывался дежурный. - У вас на столе все распечатки, на вашем терминале все протоколы… - Ах да, были какие-то протоколы… - Скарлатти потер лоб, и перед его мысленным взором возникли листочки бумаги, от которых отвлек противный адвокат. Капитан протянул руку, взял со стола дежурного копии, пробежался глазами «по диагонали»… Вспоминая визитера, офицер одновременно поднимался к себе в кабинет. - Оперативный дежурный слушает, - ответил тем временем полицейский на поступивший вызов. – Принято. Высылаю. Синьор капитан, в районе Стадиума крупная драка между хардами и эмо. Есть пострадавшие. Задержаны двадцать девять правонарушителей. Будут доставлены примерно через… - Так! – резко и отрывисто заговорил Скарлатти, не дослушав доклада. – Этих, - он потряс найденными протоколами, - на ускоренную процедуру, к дежурному судье. Сейчас получат административное взыскание – и по домам. Места в камерах подготовить. Что со сканером? - Отладили, - довольно улыбаясь, доложил дежурный. - Отлично. Выполнять. Примерно через полчаса в просторное фойе полицейского участка вбежали бледные, но решительные представители консерватории. Оперативный дежурный встретил их радушно, как близких и таких долгожданных родственников. Усадил на самые удобные кресла в зале ожидания, угостил кофе из автомата и попросил совсем немножко подождать, мол, сейчас, приговор получат и явятся. - Какой еще приговор? – возмущенно воскликнул завуч. – За что? Да наши девочки и мухи не обидят! Дежурный, ехидно улыбаясь, протянул Михаилу Арнольдовичу флэшку с копиями записей камер наблюдения и подвел к общественному терминалу в том же фойе. - Вот, полюбопытствуйте, вам будет о-очень интересно, - заверил он и удалился с чувством исполненного долга. За этим увлекательным просмотром и застали своих руководителей улыбающиеся преступники. - А чего довольные-то такие?- спросила староста, внимательно оглядывая пострадавшие в битве физиономии. - Бесплатные общественно-полезные работы. Сорок часов, - сообщила Стася, - Все! Можно домой! - А нам – пятьдесят! - гордо добавил Ким. – Потому что эти гоблины своё от нас получили! - Та-ак! – грозно начал Михаил Арнольдович, но Раиса Соломоновна робко потянула его за рукав и что-то зашептала на ухо, жалостливо косясь на хихикающих бандитов. - Ладно! После разберемся! – кивнул завуч, и после получения обратно своих документов и вещей вся веселая компания направилась к остановке маршрутных флайеров. За их спинами раздался вой полицейских сирен, и у здания участка приземлились несколько полицейских катеров. Трудовая смена блюстителей порядка и не думала завершаться.