Ледяное сердце

Рэйрра не особо вслушивалась в слова сидящего перед ней человека. Они все равно ничего не значили. Собеседник был сосредоточен на какой-то своей задаче, и ее выполнение было тесно связано с ней, Рэйррой. Неужели правда состояла в том, что влечение к инопланетянке пересилило здравый смысл? Ерунда, нонсенс, как выражаются люди. Но как удостовериться в этом наверняка? Рэйрра осторожно придвинула свое удобное кресло к столу, потом положила на столешницу обе руки. Отвечая на какой-то очередной бессмысленный вопрос Квентини, она развела руками, будто показывая, что ничем не может ему помочь, после чего так и положила их на стол ладонями вверх. Теперь надо было сосредоточиться. Трудновато одновременно поддерживать идиотскую пустую беседу, на которую вызвали против всякого желания, и слушать сидящее перед тобой живое существо. Неважно, что оно в тебе вызывает: симпатию, отвращение, жалость или искреннее сострадание. Если хочешь его услышать, по-настоящему, так, как это умели делать только гелионики из клана Лио, надо было как следует прислушаться. Не к словам, а к тем волнам, что исходят от любого, в ком теплится жизнь. Через минуту ей кое-что удалось. Вызванный в ее сознании образ был мимолетным и расплывчатым, но неплохо запечатлелся в памяти. Рэйрра глубоко вздохнула и убрала руки под стол. — Вы что-то сказали? — спросил Квентини с вежливой улыбкой. — Рэйрра, дорогая, мне кажется, вы меня совсем не слушаете. Так мы договорились? Не зря Сонечка сразу почувствовала в этом человеке опасность. Рэйрра слышала, как тогда, у дверей госпиталя, забилось ее сердце и кровь плеснула в суженных адреналином артериях, как река, рвущаяся вон из берегов при паводке. При всей кажущейся простоте, женская интуиция у рыжей была развита неплохо, не то что у Стаськи, девчонки-сорвиголовы, застрявшей в подростковом протесте. Рэйрра не владела телепатией, но так она его почувствовала, так считала все вибрации его организма, довольно молодого и сильного, но слегка подпорченного нездоровым образом жизни. К тому же сейчас он был взвинчен до предела, хоть и скрывал это всеми силами. Почему — Рэйрра пока не понимала. Может быть, тут все завязано на его денежные интересы? У людей так развит культ богатства… К тому же скрыть естественные реакции организма на ключевые слова не удавалось почти никому из людей. В данном случае, немного зная объект, девушка без труда эти слова вычислила. Деньги, власть, любовь, бизнес, переговоры, обман… Она уже успела составить свое суждение о Квентини, и сейчас ее подозрения начинали сбываться. — Я боюсь, что закончились наши полчаса, — сказала она вслух, кивком головы указывая на циферблат настенных часов. — О, даже больше! Все, что я могу для вас сделать — это предложить вам встречу с кем-либо из сотрудников нашего консульства. Например, с господином Арро. Если вы сумеете его или его коллег заинтересовать чем-то из своих коммерческих предложений, я вам буду больше не нужна. Вы деловой человек, а я в этом ничего не понимаю. — Простите, — Квентини поднялся и потянулся к ее руке, слегка наклонившись, будто хотел взять в свои ладони и поцеловать, но, заметив, что руки девушки спрятаны под столешницей, неловко улыбнулся и выпрямился. — Я утомил вас своими бреднями и отнял у вас время. Может быть, ваше предложение будет самым разумным. — Пойдемте вниз, мои подруги, наверное, заждались меня. — И где же они? — Рэйрра с удивлением огляделась вокруг. Уже наступил вечер, сгущались сумерки, все ходячие больные давно нагулялись и разбрелись по палатам, персонал готовился к передаче смены. Госпитальный двор был совершенно пустынным. — Ну… — пожал плечами завлабораторией, — либо у флайера, либо в сквере. Больше им быть негде. Может быть, вы им позвоните? А не могли они улететь без вас? Ну, вдруг подумали, что вы задержитесь, и нету смысла ждать? — Нет, — отрезала Рэйрра. — Не могли. Она торопливо набрала Стаськин номер, но сигнал не проходил. — Что это? — спросила эрэянка. — Почему связи нет? — Космодром рядом, — махнул рукой Квентини. — Бывают иногда сбои. Не волнуйтесь, прошу вас. Сейчас спросим у пилота, он ведь должен ждать вас во флайере. Но и флайер оказался пуст. — Так, — в голосе Рэйрры впервые за весь вечер прозвучали металлические нотки. — Я сейчас же звоню в полицию. Возможно, что-то случилось. И если я выясню, что вы… — Я? — праведного возмущения в голосе бывшего мафиозо было столько, что хватило бы на целый женский монастырь, огульно обвиняемый в блуде. — При чем тут я? Простите, но вы же видели, я ни с кем не говорил, кроме вас! Как я мог? Да и вообще, почему вы меня подозреваете? Я сделал вам что-то плохое? У вас есть причины мне не доверять? Почему, Рэйрра? Почему вы так явно против меня настроены? Рэйрра стремительно теряла остатки терпения. Она развернулась к медику лицом и, отбросив все навязанные человеческим социумом приличия, приложила руку к его груди. Прямо в ее жесткую ладонь громко и тяжело бухнуло сильное мужское сердце. Еще раз, и еще, быстро, словно обгоняя друг друга, звучали удары. — А ведь вы врете, — медленно и четко выговаривая слова, эрэянка пристально смотрела прямо в глаза человеку. — О чем вы сейчас думаете? Отвечайте! Квентини остолбенел. В его мозгу затравленно метались обрывки мыслей. Дурак, вот дурак! Мэдисон предупреждал, что с этими чудными созданиями шутки плохи. «Не выходи с ней один на один, проиграешь! — лениво потягивая коктейль из стакана, наставлял шеф. — Ну, а поскольку звать девушку на свидание с бластером в кармане глупо, сначала подстрахуйся. И вообще, будь осторожнее, не допускай тактильного контакта. Действуй исподволь, мягко, но наверняка. Это с виду они стройные и нежные. А на самом деле — андроиды в красивой оболочке, и не дай Бог тебе в этом убедиться!» Что же делать? Что ответить? Куда делась вся воля и вся решимость довести начатое до конца? Сейчас этот монстр с лицом ангела сожмет его шею своей тонкой серебряной ручкой и… Ох, он уже был близок к тому, чтобы дать Мадонне обет снова стать честным человеком и навсегда отказаться от неправедных денег… Но тут святая Мадонна, или кто-то другой, в общем, сегодняшний дежурный по небесной канцелярии, смилостивился над своим заблудшим сыном. Необходимость отвечать отпала. Окрестности огласил громкий рев двигателей. К госпиталю со стороны промзоны подлетали два флайера, украшенные весьма характерной аэрографией: один был стилизован под оскалившегося кашалота, второй весь покрыт зловещими черепами с отблесками пламени в глазах. Флайеры, словно играя друг с другом в салочки, сделали над двором два круга, изобразили нечто, похожее на пике, и синхронно приземлились на площадке. Рэйрра едва успела оттащить окончательно деморализованного медика к забору, подальше от лихих авиаторов. — Кто это? — пролепетал Квентини, дрожащей рукой указывая на нарушителей больничного спокойствия. Двери аэромашин открылись, и из них вывалилась довольно большая компания. На две четырехместные машинки пассажиров набилось целых одиннадцать человек. Могли бы, наверное, влезть и больше, но крепкие мужчины, высыпавшие на посадочную площадку из флайеров, не отличались хрупкостью телосложения. В отличие от двух особ женского пола, которым галантно подали руки и помогли выйти наружу их брутальные сопровождающие. Айс прошел вперед несколько шагов и замер. — У меня есть собственное мнение, — негромко сказал он. — Что? Давай, чего встал! — прикрикнул Тед, одновременно намечая для своего тяжелого кулака подходящую жертву. — Уточните приказ, — попросил Айс совсем тихо. Разгоряченные начавшимся боем кобайкеры его уже не слышали. Шестеро вошедших в раж самцов тут же кинулись азартно молотить друг друга. Позабытая всеми, Стася продолжала стоять спиной к металлической стене ангара и слегка ошеломленным взглядом изучала поле битвы. Вроде бы вторая волна агрессоров что-то кричала про «руки прочь». Ну, это никак не могло относиться к ней и к Соньке. Они свои руки к обидчикам не тянули. Значит, те, вторые, прибежали им с подругой помочь? Но видок у них, прямо скажем, не тянул на рыцарей в белых доспехах: небритые пьяноватые мужики, прикид почти одинаковый с теми, первыми… Может, это внутренняя разборка в пределах одной преступной группировки? Тогда надо хватать Соньку за что первое попадется и валить отсюда. Сонечке, между тем, приходилось пока что хуже всех. Два ублюдка надежно укрылись у нее за спиной, один из них держал ее сзади за шею (опять, вот же не везет Соньке!) и громко шипел что-то угрожающее. К нему, слегка покачиваясь при ходьбе, грозно набычившись и при этом умудряясь издевательски улыбаться во весь рот, шествовал, потирая один кулак ладонью другой руки, мощного телосложения смуглый чернявый парень в таком костюме, что можно было помещать его ростовой портрет в энциклопедию с подписью «Типичный кобайкер конца XXII века». Недалеко от сего дивного экземпляра застыл столбом еще один. Он был единственным из всех, не желающим вступать в бой, и по его лицу Стася так и не смогла понять, произошло это из-за общей заторможенности организма или из религиозно-этических убеждений. Мысль, как известно, быстрее кулака. Пока породистый брюнет не нанес ни одного удара, он лишь приблизился вплотную к негодяям, прикрывшимся слабой девчонкой, и процедил сквозь белоснежные зубы: — Отпустили ребенка, моментально. Или вас по запчастям будут собирать. По всей промзоне. — Разбежался, — так же презрительно кинул ему в лицо длинномордый. — Будешь дурить — только хуже сделаешь. Высокорослый сообщник надежно прикрывал ему тылы. А вот его собственные остались без защиты. Этим Стася и воспользовалась. Бочком, тихо-тихо подобравшись сзади к здоровяку, она изо всех сил пнула его под зад. Здоровяк подскочил на месте, явно не ожидая такого предательского нападения со спины, а завидев свою растрепанную обидчицу, нехорошо заулыбался. Стася, ухмыльнувшись про себя, применила испытанный трюк: протянула нападающему обе руки. Уловка была старой, как мир, но сработала. Видимо, это был атавизм, пережиток каменного века, прочно засевший в мужском сознании: хватай ее и тащи к себе в пещеру! Из данного положения удобнее всего было провести «небо и землю», что Стася и сделала, как примерная ученица, применив все знания, почерпнутые из папиных уроков. Одна кисть здоровяка оказалась уведена Стасиной рукой за плечо и назад, а вторая вниз. Теперь делом техники было опрокинуть мерзавца на спину, оставалось лишь слегка подшагнуть в нужную сторону. Между тем чернявый получил возможность сосредоточиться на единственном противнике. Противник тоже это просек и попытался придушить заложницу посильнее, чтобы деморализовать врага. И тут Сонечке все это смертельно надоело. Вечно быть жертвой, страдалицей и обиженной несчастной малышкой! К чертям! Она изо всех сил вонзила свой острый каблучок прямо в середину ступни длинномордого. Удар получился не столько болезненным, сколько внезапным — а смуглому кобайкеру только этого и было надо! Он тут же воспользовался тем, что противник от неожиданности ослабил хватку, и провел великолепный удар справа. Длинномордый взвыл, выпустил Сонечку и схватился за разбитую скулу. Тем временем упавший шкаф успел подняться, слегка покряхтывая, но все так же горя азартом битвы. Стася схватила Сонечку за руку и оттащила поближе к спокойному блондину. Может, он хотя бы объяснит, кто они такие и откуда пришли? Неизвестно, как бы разворачивались события дальше, но тут в узкий проход между ангарами ввалилась целая толпа разгоряченных кобайкеров, прибежавших на подмогу друзьям. Они были вооружены кто цепью, кто пустой бутылкой, кто гаечным ключом, прихваченным из мастерской. При виде такой мощной поддержки агрессоры вынуждены были сдаться, кобайкеры оттеснили их к стене и окружили плотным строем. Тед вынул из кармана конфискованный станнер и, небрежно поигрывая им, приблизился к главарю. — Запомни, детка, девочек обижать нехорошо. Тебя в школе этому не учили? — его лучезарная улыбка, так и не сошедшая с лица, умудрялась быть при этом весьма грозной. — Пятеро мужиков на двоих девчонок! Да мы в школе за такое на веки вечные бойкот объявляли! Пацанскую честь не соблюдаешь — иди в парашу! Догнивай свой век изгоем. — Шестеро, — негромко заметил Айс, но Тед услышал. — Шестой человек скрывался за углом ангара, но три минуты назад скрылся в направлении космопорта. — Ну если к космопорту, то мы его не догоним, — развел руками Колчан. — Тут таких тупичков и закоулков немеряно. Еще и сами заблудимся. — Да хрен с ним, — махнул рукой Тед. Потом, будто спохватившись, повернулся к Айсу и погрозил ему кулаком. — А с тобой я дома поговорю, предатель. Стой пока там, девчонок охраняй. Припертые к стене злоумышленники еще пытались сопротивляться неумолимой судьбе. — Идиоты, — слегка дрожащим голосом просипел длинномордый, продолжая держаться за левую скулу. — Где вы тут девочек увидели? За кого заступаетесь? Это же путаны местные. Развели нас на деньги, а потом соскочить хотели! Кто-то из сотоварищей поддержал его мерзким гоготом. — Врет! — гневно выкрикнула поцарапанная брюнетка, пытаясь из-за спин кобайкеров взглянуть в лицо обидчику. — Это он нас сюда заманил, ваш шестой, скотина, который прилетел вместо Марио! Надо еще узнать, что вы с Марио сделали, подонки! — Врет? — опять развернулся Тед к киборгу. — Да, — сказал тот, старательно выпучив глаза. Все человеческое, что замечал за ним в последнее время Тед, исчезло за «правильной» маской. «Обиделся, — подумал пилот. — Ну и поделом! Я тебе еще и добавлю!» — Какой на хрен Марио? — ощерился между тем длинномордый. — Не знаем никакого Марио, не надо нам тут дело шить! — Стоп, девчонки, Марио подождет. Давайте с вами разберемся, — миролюбиво предложил Колчан, почти полностью протрезвевший за это время. — А что с нами разбираться? — пылая праведным гневом ответила брюнетка. — Нас, как дурочек, эти сволочи заманили сюда, а Рэри там одна! Нам нужно скорее назад, в госпиталь! Она смело втиснулась в круг защитников, не отпуская при этом подружкиной руки. Айс остался один за спинами почтенной публики. — Вы что, медсестры? — спросил Тед. — Нет. Ну это долго рассказывать. Мы, наверное, пойдем. Нам надо проверить, как там наша подруга. Э-э… Спасибо вам, уважаемые. — Да погодите. Вы что, собираетесь этих тварей просто так отпустить? Это вам не училке кнопку подложить, это уголовщина! — возмутился Бизон. Нестройный хор кобайкеров, в котором тут же безнадежно утонули протесты проигравшей стороны, поддержал идею бородача. Темненькая, казалось, задумалась. Рыженькая при этом как-то напряглась, а когда ее подружка уже собиралась выдать на божий свет решение, судорожно вздохнула и тихим проникновенным голоском попросила: — Пожалуйста, не надо полиции. Понимаете, это скорее всего из-за меня… — она всхлипнула и, кажется, собралась покаянно рыдать. — Что? Сонька, не дури! При чем тут ты! Это из-за Рэри и того слизняка, ты что, не понимаешь? — Нет… — тихо, но настойчиво ответила та, которую назвали Сонькой. — Стась, это те самые… Ну… с которыми я тогда напилась в баре. Наверное, обиделись, когда Ким и ребята их прогнали… Выследили… И вот… — Что? — изумлению брюнетки Стаси не было предела. — Правда? Они? Соня кивнула и уронила слезу прямо на пыльный бетон промзоны. — Опаньки, — растерялась Стася. — Что же делать? Отпустить? — Я же вам говорил, — снова подал голос длинномордый. — Профурсетки они! Парни, отдайте их нам, а мы вас простим на первый раз. — Ах ты! — тут же взвилась брюнетка. — Да я тебе сейчас я… отгрызу и в глотку забью! А парней попрошу, чтоб тебя подержали! Кобайкеры с довольным видом заржали, а кое-кто даже зааплодировал. — Ты откуда взялась такая, чудо невиданное? — хмыкнул Тед. — Я с Питера! — начала сбивчиво объяснять Стася. — Понимаете, они Соньку подпоили, а она тогда снотворного наглоталась, вот и одурела совсем. А она вовсе не… И я тоже, мы в консерватории учимся, — девчонка говорила горячо и торопливо, так по-детски стремясь доказать свою правоту сразу всему миру, что Тед умилился. — Да не волнуйся ты так, — рука сама потянулась потрепать пацанку по темным растрепанным волосам, но та строптиво отстранилась, и Тед тут же руку убрал. — Мы бы и распоследнюю… гетеру не обидели. Правда, ребята? Честная компания снова изобразила одобрение. — Сейчас мы вас проводим, куда нужно, — предложил Тед. — Ты только сначала скажи, кто тебя так, — он указал на расцарапанную щеку девушки. — Мы ему объясним, как он неправ. — Да этот, — неопределенно махнула рукой Стася. — Браслетом своим шипастым задел. Не надо, я его уже того… Вон, какую борозду носом в пыли пропахал. Действительно, один из припертых к стене недоумков был загрязнен несколько больше приятелей. — Да ты прямо наш человек! — одобрительно хлопнул черненькую по плечу Тед. — А где так ругаться научилась? Питер вроде бы такая культурная планета… — У меня папа в армии служил, — пробурчала Стася, опуская глаза. — А я иногда у мужской раздевалки подслушивала. Интересно было… — А не подглядывала? — хохотнул Бизон, протягивая питерской героине влажную салфетку. — На, промокни, а то воспалится. — А ты всегда с собой салфетки носишь? — прищурилась Стася. — Вот дети у тебя пойдут — тогда узнаешь, — подмигнул тот. — Нам и правда надо идти, — спохватилась Стася. — Там наша подруга… — Да мы поняли, — сказал Колчан. — Тут у меня мастерская в двух шагах, а там транспорта — завались. На всех хватит! Айс плелся сзади всех. — Может, ты зря с ним так? — спросил Колчан у Теда, когда они грузились во флайер. — Ему же вера эта дурацкая не позволяет драться. Вот если бы ты один был, другое дело. А так — с ним или без него, мы бы справились. А ты сразу: «Предатель!» — Боюсь, тут похуже, чем вера, — проворчал сквозь зубы Тед, бросая косой взгляд на Айса. — Ничего, разберемся!