Ледяное сердце

Студенческая вечеринка была в разгаре. Из открытых окон актового зала доносились звуки, которые большинство преподавателей учебного заведения сочли бы дьявольской какофонией. В полутемном зале под ритмичные всполохи разноцветных стереогирлянд и голографических зеркальных шаров отрывалась консерваторская молодежь. Концертные номера периодически сменяло общее дискотечное веселье. Такова была святая нерушимая традиция — один раз в учебном году забывать о гаммах, этюдах, вокализах, доминантсептаккордах и прочих нужных и правильных вещах. Сегодня был день неправильной музыки — День непослушания. Студенты собирались вместе и дружно вертели пятыми точками под попсу, делали «козу» под трэш-металл, заламывали руки под жестокий романс и хихикали под неприличные песенки, которыми так богат фольклор любой человеческой планеты. Вокалистам младших курсов полагалось соблюдать голосовой режим и не драть горло почем зря, но сегодня Стасе и Соне разрешили спеть что-нибудь веселое. Стася припомнила свои детские каникулы в деревне и приготовила на пару с однокурсницей с десяток веселых частушек. Частушки были местами нецензурные, и воспитанная Сонечка сперва сильно краснела и заикалась на репетициях, но потом осмелела и выучила-таки весь текст до степени отскакивания от зубов. Аккомпанировал девушкам Ким, который одолжил на факультете народников домру и весьма успешно сымитировал на ней балалайку. Парню пришлось покопаться в архивных записях, чтобы передать неповторимый старинный стиль, но он справился. Номер второкурсниц имел оглушительный успех, главным образом по причине того, что от Верещагиной никто и не мог ожидать ничего подобного. Но в День непослушания было можно даже это. Рэйрра слушала подруг из зрительного зала и смеялась вместе со всеми. Непонятные для инопланетянки смешные места девчонки давно уже ей объяснили, и она чувствовала себя совсем как любая студентка в этом зале — молодой, беззаботной и счастливой. Совсем скоро должен был прозвучать ее сольный номер — старая земная баллада в стиле «блатняк», мелодия которой базировалась на легендарных трех аккордах. Песня была опять-таки от Стаси, вернее, из репертуара ее дедушки Трофима. Рэйрра ушла за кулисы готовиться. Сонечка и Стася спустились в зал и приготовились оторваться по полной, но тут к ним, расталкивая пляшущих студентов и загадочно улыбаясь, подошла Эдда Шуман. — Эй, попугаи-неразлучники, — начала она, как всегда, заносчиво и высокомерно. — Отойдем в сторонку. — Чего тебе, убогая? — Стася уже хотела привычно послать настырную старосту по известному адресу, но Эдда ее опередила. — Да погоди, Любимова, не наезжай. У меня к вам дело. Потом еще спасибо скажете. — Ну? — Стася иронично изогнула бровь. — Начинай. Удиви нас. — Я же говорю — давайте отойдем. Это касается вашей железной дылды. К ней тут пришли. Вернее, не к ней, но речь все равно о ней. — Ничего не понимаю, — забеспокоилась Сонечка. — Что-то случилось? В чем дело, в конце концов? — Да вот же бестолковые! — Эдда воздела руки к небу. — Пойдемте в коридор, тут такой шум, и не поговоришь толком. Студентки вышли из зала и направились в дальний конец коридора, ближе к выходу из здания, где было относительно тихо. — Так. Давай сначала. Кто пришел, к кому пришел? — Стася повернулась к Эдде и по-наполеоновски сложила руки на груди. — Шоаррец какой-то. Говорит, что друг вашей эрэянки. Помните, к ней недавно их целая толпа заявлялась? И у него к вам дело. — То есть друг он ее, а дело к нам? — уточнила Сонечка. — Да дослушайте же до конца! Их диаспора хочет сделать ей подарок, и он пришел к вам посоветоваться. А сейчас поздно, вахтеры уже ушли, только автоматическая система работает да киборги на входе, посторонний сюда не пройдет. Так что лучше вы к нему выйдите. Он рядом, в соседнем переулочке поджидает. — А почему поближе не хочет подойти? — недоверчиво покосилась Стася на ночную темноту за окном. — Не может, — жалостливо развела руками Эдда. — Тут у нас искин записи делает. А он, как бы это сказать… не совсем в ладах с законом. Ну вы знаете, эти шоаррцы… Купи-продай, впарь-обсчитай… — Нашли кого прислать, — хмыкнула Стася. — Постой! А что за подарок? В честь чего? День рождения на Эрэо не празднуют, Рэри нам рассказывала. А про другие свои праздники ничего не говорила. — Ну она же спасла кого-то из них! Ваша же приятельница, в конце концов. Что же, она вам больше ничего не рассказала? Странно! В самом деле, Рэйрра мало что поведала подругам о том, почему отлучалась с рабочего места во время их дежурств в центральном госпитале. Она только обмолвилась, что помогала одному пациенту, но не вдавалась в подробности. Может быть, он действительно был шоаррцем, кто же знает? Вообще свои целительские способности Рэйрра особо не рекламировала, хотя и не скрывала специально. Просто у подруг помимо этого было много других тем для общения, а на здоровье молодые активные студентки не жаловались. Максимум что они знали о талантах Рэйрры, это то, что она умела снимать головную боль — клала человеку на лоб свою жесткую ладонь и несколько минут шептала что-то себе под нос. Но такие способности встречались и среди людей. Не все народные целители были шарлатанами, некоторые действительно обладали экстрасенсорными способностями. А Сонечка лично знала одну московскую даму, которая умела заговаривать зубную боль и мастерски гадала на картах. К ней иногда ходила Серафима Всеславовна, а когда Сонечка была еще маленькой, несколько раз брала внучку с собой. Сонина мама была категорически против такой нетрадиционной медицины, но спорить с грозной свекровью решалась не часто. — Ну что, вы идете? — Эдда нетерпеливо дернула Стасю за рукав. — Долго мне еще вас уговаривать? — Слушай, Шуман, — Стася оглядела старосту с ног до головы придирчивым взглядом. — А чего это ты нам помогать взялась? На тебя не похоже. — Вот еще! Помогать! — фыркнула Эдда. — Я совершенно случайно на него наткнулась, когда выходила в автокиоск за леденцами, потому что наш буфет уже закрылся. И этот миленький говорун обещал мне кулон с касторианским рубином. Он как раз торгует ювелиркой. Просто взаимовыгодная сделка. — Шоаррской ювелиркой, — насмешливо уточнила Стася. — Смотри, и тебя обсчитает! — Он мне его подарит, дурочки, — высокомерно вздернула подбородок Эдда. — Ну вы, блин, идете или нет? Надоели уже! Идемте, провожу! И забуду это общение с вами, как страшный сон! — Ну, веди, — кивнула Стася. — Я тоже приложу максимум усилий, чтобы забыть твое милое общество. Сонечка также подтвердила свою готовность, и девушки вышли из здания. Прошли метров двести по ярко освещенной улице, затем свернули в переулок, потом еще в один. В Стасиной голове словно замигала предупреждающая лампочка. Вот точно так же совсем недавно они прогулялись от детской больницы до приключения на один свой очень важный орган. Хотя стоило ли сравнивать полузаброшенное скопище ангаров на окраине города и центр столицы? Оказалось — стоило. В очередном плохо освещенном переулке кроме низенькой фигурки шоаррца маячили еще два или три темных силуэта. Прежде чем Стася или Сонечка успели закричать и позвать на помощь, сзади к ним подошли еще двое. Их действия были явно заранее отрепетированы. Во всяком случае, острые иглы в тела своих жертв они вонзили быстро и умело. С противоположной стороны в переулок бесшумно въехал небольшой электромобиль. Из него вышел высокий человек в костюме, подошел к силуэтам в переулке, подсветил фонариком видеофона, мельком оглядел представившуюся ему картину и скомандовал: — Загружайте обеих. Только сначала достаньте у них из карманов ключи… Прекрасно. Теперь ты, деточка, беги к ним в комнату и принеси сюда их паспортные карточки. И быстрее. — Я помню, — кивнула юная негодяйка и убежала обратно к зданию консерватории. Примерно через четверть часа и это приказание было выполнено. Человек в костюме забрал у нее документы студенток и нетерпеливо выговорил: — Ты, красавица, получай свои деньги и проваливай, — он набрал на видеофоне комбинацию цифр и приложил большой палец к экрану. Через полминуты в кармане у Эдды тренькнул ее собственный видеофон, подтверждая перевод платежа. — И смотри, держи рот на замке, а то попадешь туда же, куда и твои подружки. — Это не все, — нахально заявила Эдда. — Ты, девочка, как кошка? О девяти жизнях, что ли? Не понимаешь, с кем говоришь? — удивился человек в костюме. Его подельники, уже закончившие погрузку тел на заднее сиденье машины, негромко заржали. — Чего тебе еще? — Мне ваш шоаррец кулон обещал. Пусть отдаст. — Эй, мелкий, — удивленно оглянулся «костюм» на своего инопланетного подельника. — Что там ты ей наобещал? Низенький шоаррец суетливо подбежал к мужчине и, угодливо глядя ему в глаза снизу вверх, залопотал: — Обещал есть так, босс. Один прекрасный кулон. Пусть девица возьмет. Ей очень надо для устройства личного соития. — Да, — вызывающим тоном подтвердила Эдда. — Приворотный. Раз обещал, пусть выполняет. Мужчина выдавил из себя короткий презрительный смешок. — Вот идиоты! Но я не возражаю. Каждый по-своему сходит с ума. Главное ты, я думаю, поняла. Не смей больше показываться нам на глаза и спокойно живи дальше. Мы все надеемся на твою плохую память. И ты, мелкий, проваливай. Свою роль ты уже сыграл. — Да поняла я, — буркнула Эдда и требовательно протянула руку. — Теперь, когда эта питерская корова убралась с дороги, Ким будет моим! Шоаррец намотал ей на пальцы тонкую цепочку с кулоном в виде розы из блестящего камня красно-кораллового оттенка. — Да, еще. Как там мое алиби? — вспомнила студентка. — Как договаривались. В одной из здешних шоаррских лавчонок на записи с камеры наблюдения от сегодняшнего вечера будет запечатлено, как ты заходишь туда два раза. В первый раз выходишь с пустыми руками и якобы идешь в общежитие за недостающей суммой. Во второй раз выходишь с коробочкой в руках. Все. Ну а со своим искином в общежитии ты обещала разобраться сама. — Разберусь, — махнула рукой Эдда. — У меня доступ первого уровня как у члена управляющего совета и старосты курса. Ну, я пошла. Идем, мелкий. Давай, рассказывай, как им пользоваться. — Не забудь, — быстро затрещал шоаррец, провожая Эдду к выходу из переулка. — Надевай через шею, носи прямо здесь, — он показал лапкой, — между своими полушариками. Носи день, носи два, носи три. Потом можно приворожеивать. Сними, запечатлей свой страстный и шумный засос на каменном цветочке и подлавливай свой предмет симпатий. Он отвернись – ты швырк кулончик в его стаканчик. Подержала-подержала, потом пить ему давала — и он твоя. Эдда внимательно слушала и иногда кивала, стараясь все запомнить как можно лучше. — Двое придурков, — небрежно обронил Квентини, провожая глазами парочку, удаляющуюся из переулка. На самом деле ему несказанно повезло. Не иначе как какое-то неведомое пиратское божество услышало его молитвы. Сначала он, сделав свою внешность как можно более безликой, несколько дней дежурил у консерватории, стараясь не попадать в объективы камер слежения, что в центре города было непросто. Потом удача все же ему улыбнулась. У самого парадного подъезда некое гламурное кисо (кроваво-красная помада на губах, юбочка с оборочками и высоченные шпильки, которые годятся лишь на то, чтобы причинять врагам вывих голеностопного сустава) не на шутку повздорило с нахальной брюнетистой девицей из той самой неразлучной троицы, которая давно не давала покоя бедному доктору. Девицы явно находились далеко не в дружеских отношениях. Оставалось лишь отловить гламурную красотку и соответствующим образом обработать. Уж что-что, а это Квентини умел неплохо… — Босс, а босс, — вывел его из задумчивости гнусавый голос. — Вы что, обеих заберете себе? — А что? Кто-то против? — с деланным добродушием спросил бывший работорговец. — Ну, понимаете, эта вот рыжая нам была бы очень кстати. Хоть в третий раз, а попалась к нам в руки. Мы бы ее научили, как надо уважать хороших парней! — Идиоты. Во-первых, начнем с того, что два раза она от вас ускользнула. И ежику понятно, что таким дебилам, как вы, подобная добыча не по зубам. Во-вторых, я что, плохо вам заплатил? Изначально речь шла о двоих. Кто-то желает пересмотреть условия сделки? И Квентини широко улыбнулся, будто предлагая собеседникам не скрывать ничего за душой и поговорить с ним откровенно, как с отцом родным. Эта улыбка никого не обманула. Пират в душе всегда остается пиратом, несмотря на весь внешний лоск. Компания подонков намек поняла и дальше развивать тему не стала. — Да мы что… Нет так нет, — пробормотал предводитель, скривив лицо и почесывая пятерней прилизанные волосы. — На вашем месте я прямо сейчас направился бы в какое-нибудь уютное заведение пускать на ветер свой честно заработанный гонорар. — Да мы так и собирались… — Отлично. Я вас больше не задерживаю. Не прощаясь, Квентини проследовал к электромобилю, сел за руль и не спеша, соблюдая все правила, поехал прямо в космопорт. Он, конечно, сильно рисковал, но конечная цель того стоила. К тому же другого выхода у него не было — Мэдисон назвал жесткие сроки для окончания операции. Небольшая яхта уже ждала его в самом дальнем стояночном секторе. Заведующий отделением купил ее совсем недавно. Нужную сумму он копил несколько лет, однако после получения от Мэдисона аванса за услуги покупка наконец состоялась. Космопорт Лиры почти опустел. Гости фестиваля разлетелись по домам, жизнь планеты снова вошла в привычную колею. Планетарная полиция вздохнула свободно и слегка расслабилась. Поэтому коварный план доктора удался как нельзя лучше. Пультом дистанционного управления он открыл шлюз, предназначенный для размещения флайера и прямо в электромобиле заехал внутрь. Теперь надо было по очереди затащить пленниц в одну из кают и накрепко запереть. Препарат, который вкололи им сообщники похитителя, гарантировал двенадцать часов глубокого сна. А надо было еще так много сделать. Вернуть в круглосуточный пункт проката арендованный электромобиль. Связаться по видеофону с эрэянкой, которая, наверняка, уже подняла тревогу по поводу пропавших подружек. И, конечно, убедить ее приехать в космопорт вместе с ним и подняться на борт яхты. Чтобы улететь с Лиры на Нью-Манхэттен. Квентини не сомневался, что это ему удастся. Ведь у него был на руках такой козырь! Вернее, два козыря.