Ледяное сердце

— Так что, надо признать, твой похититель в каком-то смысле спас тебя, — продолжил капитан свою мысль. Рэйрра пожала плечами и протянула Станиславу планшет. Он взял его в руки, а собеседница сделала приглашающий жест, мол, читайте. Он мельком пролистал открытый файл и удивился: — Это все, что ты написала? Так много? Рэйрра кивнула. — Доктор же запретил тебе напрягаться. Тебе надо было лежать и отдыхать. Послушай, сотрясение мозга — это тебе не насморк, просто так не пройдет. Рэйрра наклонила голову и посмотрела на Станислава пристально и осуждающе, после чего горько и невесело улыбнулась. — Я понимаю. Ты хочешь как можно скорее прояснить ситуацию. И прежде всего обозначить свое отношение к этому человеку. Так? Она не ответила, будто это было слишком очевидно, чтобы отвечать. — Я могу прочесть это вслух, сразу для всех? — поинтересовался Стас. Рэйрра кивнула. Из медотсека вышел Вениамин Игнатьевич. — Ну как они? — тут же поинтересовался Тед. — По-прежнему. Тянуть больше не будем. Дэн, ты готов? — Да, — откликнулся тот без лишних слов и движений. — Тогда приступим? — Согласен. Чтение отложим, есть дела поважнее. Ну что, с богом, — отозвался Станислав, видимо, сработала генная память предков, начинавших когда-то самые разные рискованные дела. Дэн уже был на полдороге к медотсеку, когда вдруг оглянулся на сидевших на диване киборгов и отрицательно покачал головой. — Что такое? Ты это к чему? — не поняли капитан с доктором. — Да тут вот наш слон на подвиги рвется. Предлагает заменить меня собой. Еще удивляется, почему мы им пренебрегаем. — Я же говорил тебе, Тед, он не трус, — усмехнулся Станислав. — Просто не сразу во всем разобрался. — Да знаю я, — отмахнулся пилот. — Я это тогда сгоряча ляпнул. Тут и у человека крыша поедет от таких приключений. — В программном обеспечении модели DEX-7 «Эдванс» заложено множество возможностей… — завел знакомую песню Айс, но его решительно прервал Вениамин Игнатьевич: — Все-все, ребята. Пора. Мы теряем драгоценное время. Пошли, Дэн. Только сейчас Рэйрра заметила, каким усталым выглядит сразу понравившийся ей добрый доктор. Как сосредоточен и углублен в себя странный парень Дэн. Как нервничает строгий капитан приютившего ее и ее подруг транспортника. После ночи, проведенной в медотсеке, Вениамин Игнатьевич подтвердил, что ее здоровью больше ничего не угрожает, и ее тут же переселили в специально выделенную каюту. Там она с самого утра, превозмогая головокружение и боль в груди, села за планшет, чтобы как можно подробнее описать все, что помнит и знает о последних событиях. Ей даже стало немного стыдно за то, что, погруженная в свои невеселые мысли, она не обратила внимания на то, что доктор почти всю ночь не спал, колдуя с этими красными и синими флаконами. Не лег он спать и под утро — осмотрел ее, попросил Теда с Айсом устроить ее в отдельную каюту, а сам продолжил свои исследования. Рэйрра прекрасно понимала, как они рискуют, применяя неизвестное лекарство, а уж тем более понимал это главный медик корабля. Сейчас, когда она смотрела в спины уходящих Дэна и доктора, ее словно подняло с места. Она выпрямилась и низко наклонила голову, прижав обе руки к груди. Она не знала, есть ли подобные жесты у людей, но надеялась, что ее поймут. Они как по команде оглянулись. И, конечно, поняли. Доктор улыбнулся, а Дэн подмигнул голубым глазом, после чего оба скрылись за переборкой медотсека. — Ну что за настроение! — раздался мелодичный женский голос, и над голоплатформой возникла полупрозрачная фигура, закутанная в нечто белое и струящееся. — А ну, не киснуть! Давайте я вам станцую, что ли? Ты не против, блонди? Рэйрра, не поняв, что искин корабля обращается к ней, села на место и с любопытством вгляделась в туманные очертания. — Не обращай внимания, это Маша, — пояснил Тед. — Наш бортовой помощник. Машка, сгинь, не до тебя. Рэйрра со знающим видом покивала головой. Мол, знаем, видели этих ваших бортовых помощников. По сравнению с жуткой Карой Маша-привидение была просто милашкой. — Ой, и чем же ты занят, важный ты мой? — обиженно протянула искин, но послушно скрылась из виду. Потекли длинные часы ожидания. Через каждые тридцать минут Маша возникала в пультогостиной, скромно, в виде логотипа, и монотонным голосом сообщала: «Все идет по плану. Ожидайте дальнейших сообщений». Команда занималась текущими делами согласно штатному расписанию. Капитан, решив, что пока можно ознакомиться с файлом Рэйрры самому, углубился в чтение. Рэйрра ушла к себе в каюту. Потом подошло время ужина. Вениамин Игнатьевич и Ланс по очереди вышли из медотсека, чтобы наскоро выпить чаю и снова вернуться к Дэну. На все вопросы команды Вениамин Игнатьевич только отмахивался: «Все нормально. Ждем». После ужина капитан пригласил гостью присесть на диван и задал несколько вопросов. Они начали передавать друг другу планшет и вместе править файл, что-то в него добавляя и что-то уточняя. Когда подошло время всем отправляться спать, Станислав приказал Рэйрре идти в каюту и немедленно ложиться. Сам же он, разогнав остальных по местам, остался в пультогостиной, сделал себе кофе и с кружкой в руках не спеша прохаживался туда-сюда, насколько позволяли скромные размеры помещения. Рано утром Рэйрра проснулась от того, что почувствовала: что-то изменилось. Тишина этой длинной и тревожной ночи сменилась на обычное бодрое утро. Тихие шаги, звон посуды, негромкие голоса — все это было простым, будничным, но очень мирным, спокойным и добрым. Рэйрра сразу же вспомнила утренний гул общежития, с которого начинался каждый ее новый день среди людей. Она наскоро оделась, умылась и прошла в пультогостиную. Ни доктора, ни капитана там не было. За столом как ни в чем не бывало восседал Дэн, не спеша потягивая кофе со сгущенкой из любимой кружки. Тед с торжественным видом перекладывал румяные аппетитные оладушки со сковородки на блюдо. Еще одно такое же блюдо, уже почти пустое, гордо возвышалось посередине стола. Ланс с задумчивым видом жевал поджаристое творение, запивая чаем. Физиономия у него была если и не уставшая, то во всяком случае весьма отрешенная. Айс и Михалыч воздавали должное кулинарным талантам пилота. Один с азартом, второй с легким налетом обреченности. Но настроение у всех было даже на первый взгляд позитивное. На безмолвный вопрос девушки Дэн сделал приглашающий жест: — Садись. Все хорошо, поэтому завтракай и ни о чем не беспокойся. Я, как видишь, здоров. Капитан и Вениамин Игнатьевич всю ночь не спали, поэтому мы их отправили по каютам. Укол твоим девочкам доктор уже сделал. Думаю, часа через два-три они начнут приходить в себя. — Герой! — подал голос от плиты пилот. — Ты смотри, перья не очень распускай, знаешь, они у павлинов так часто выпадают… Или выдирает кто-нибудь. — Завидуй молча, смертный, — не поворачивая головы, парировал навигатор. — Твое место около сковородки. — Посмотрел бы я на тебя без моей сковородки. Напомнить, сколько ты сейчас оладьев сожрал? — Я герой, мне положено. Рэйрра присела на стул рядом с навигатором, положила свою ладонь на его руку и слегка сжала. Даже будь у нее сейчас ее обычный голос, она не нашла бы подходящих слов благодарности. — Да брось, все нормально, — Дэн, казалось, совсем не придает значения тому, что сделал для нее. — Вот, поешь. Наш Тед, несмотря на кучу недостатков, имеет и несколько достоинств. Например, готовит просто обалденно. Слон, налей-ка девушке кофе! — Это какие же у меня недостатки? Объяснись, киберорганизм! Рэйрра с удовольствием присоединилась к веселой компании. Ланс между тем допил свой чай и, не говоря ни слова, ушел в медотсек. — Присматривает по поручению доктора, — сообщил Дэн, заметив, что Рэйрра провожает молчаливого киборга взглядом. — Нет, ты пока не ходи. Меня просили не пускать тебя. Почему — не знаю, сама спросишь. Ты после завтрака иди к себе. Мы сразу же позовем тебя, когда будет нужно. Рэйрра кивнула, но разочарования на лице скрывать не стала. Опять тоскливо потянулись часы, которые нужно было просто пережить. Впрочем, к обеду доктор с Лансом вместе вышли в пультогостиную, оба весьма довольные. Рэйрра на Лире во время учебы нечасто сталкивалась с киборгами. На планете, где большая часть населения занималась музыкой, шоу-бизнесом и искусством, биомашины встречались лишь в качестве обслуги. Тем не менее инопланетянка быстро научилась отличать киборгов от людей, но особо не вникала в их взаимоотношения. По ее мнению, это были чисто внутричеловеческие проблемы. Для нее киборг был скорее еще одним видом человека, ограниченным в правах, но обладающим дополнительными физическими возможностями. В конце концов, алькуявцы тоже делились на касты, и никто этому не удивлялся. После инцидента, случившегося с Соней и ее киборгом в госпитале, Рэйрра поняла, что внутричеловеческая проблема на самом деле довольно серьезна и иногда даже опасна. Она сразу поняла, кто из экипажа «Космического Мозгоеда» человек, а кто киборг. Ее удивило другое — киборги, оказывается, бывают очень разными. Дэн, например, ничем принципиально не отличался от Теда — занимал ответственную должность, вполне свободно общался со старшими членами экипажа, и его организм «звучал» для Рэйрры почти как человеческий. Может быть, более звонко и отчетливо, если бы она, по своему обыкновению, представила суть Дэна как некую мелодию. Айс был обычным киборгом. Если у него и была своя «мелодия», то очень тихая и невнятная. Хотя почему «если», она, конечно, была. Но Айс вел свою мелодию так несмело и осторожно, словно сам еще не понял, что она принадлежит ему и только ему. Ланс же занимал какое-то промежуточное положение между ними. Он несомненно был вполне самостоятельной личностью, но вовсе не стремился подняться до положения Дэна или Теда. Его вполне устраивало быть тем, кто он есть — вроде друг и товарищ, но всегда остается в тени и не выпячивает эту самую личность. В любом случае, у Рэйрры было о чем поразмышлять и без этих киборгово-человеческих страданий. Она просто принимала ситуацию такой, какой ее видела, надеясь лучше понять своих спасителей когда-нибудь потом, когда можно будет забыть о всех бедах и проблемах, обрушившихся на нее в последнее время. Впрочем, ничто ей не мешало ощущать настрой и самочувствие всего экипажа, ведь это умение было дано ей с рождения. Так что она нисколько не сомневалась в том, что Ланс вышел из медотсека таким же довольным, как и Вениамин Игнатьевич. — Ну что? — Рэйрра даже не заметила, кто задал этот вопрос, наверное, все вместе. — У нас получилось, друзья. Яд нейтрализован, теперь они просто спят. Завтра утром, Стас, разрешу тебе с ними поговорить. — Молодец, Веня. Я в тебя верил, — Станислав даже рукой по столу прихлопнул от избытка чувств. — Ну что, теперь спокойно летим до Джантеи и действуем согласно плану. — Вениамин Игнатьевич, вы гений, — польстил Тед. Нет, совсем и не польстил. Похвала была более чем заслуженной. Рэйрра прекрасно понимала, что в этих прямо-таки полевых условиях решиться на подобный эксперимент, а тем более успешно осуществить его, смог бы далеко не каждый. Поэтому она снова встала и поклонилась на свой инопланетный манер, и весь экипаж снова ее прекрасно понял. — Ну, а теперь давайте обедать, — раздался со стороны голоплатформы знакомый голос. — Приятного аппетита. Блонди, ты тоже кушай. И вообще, ты знаешь, как я вам всем рада, — сообщила Маша. Она присела на изящную мягкую кушетку, поправила коротенький радужный халатик и принялась манерно накручивать на пальчик длинный блестящий локон. — Если бы ты знала, блонди, как мне надоели эти мужланы! С ними толком ни о чем и не поговоришь. На уме только трассы, компьютерные бои, договоры с клиентурой и другие скучные дела. А как же беседы о прекрасном! О красоте, о моде, о любви! Как же чувства и эмоции, о которых эти организмы имеют весьма смутное представление. Ну уж ты меня поймешь, я уверена. Мы еще поболтаем, — Маша помахала ручкой. Рэйрра невольно заулыбалась, глядя на забавную блондинку, потом слегка пожала плечами и приложила ладонь к горлу, мол, поболтала бы, да не могу. — Ничего-ничего, — заверила Маша. — Наш доктор и не такие сложные случаи успешно разрешал! Ой, ладно, не буду отвлекать, обедайте, пупсики! Стася с трудом разлепила глаза. Вокруг были полутьма и туман. Она поняла, что лежит на удобной и широкой кровати. Руки больше не были связаны, но ни встать, ни просто пошевелиться не получалось — не было сил. Стася почти ничего не помнила. Последнее, что четко отпечаталось в памяти — полуосвещенный переулок, чувство опасности, боль от внезапного то ли укола, то ли удара и тоненький Сонькин вскрик. Потом были темнота, тишина и редкие моменты просветления — тогда она видела себя в какой-то небольшой комнате с бежевыми шторами. Рядом слышалось чье-то тяжелое дыхание. Потом раздавался стук двери, к ней приближалась темная фигура, потом снова — укол и темнота. И так было несколько раз. — Соня, — позвала девушка подругу. — Соня, ты здесь? — голос был хриплым, в горле пересохло. Соня не ответила, но зато тут же сдвинулась входная дверь. Свет стал немного ярче, туман перед глазами почти рассеялся. Прямо перед собой Стася увидела блондина средних лет в белом халате. Доктор? Больница? Где она вообще находится? — Здравствуй, — сказал доктор. — Как себя чувствуешь? — Вы кто? — слова выговаривались с большим трудом. — Где я? — Не волнуйся, все хорошо закончилось. Ты и твои подруги в полной безопасности. Пить хочешь? — Я? И подруги? Обе? — и тут она вспомнила. Та темная фигура — это был он, тот мерзавец. Он был в мрачном переулке, он же был в бежевой комнате. Это он подходил и дышал в лицо, скривив свое собственное в гримасе брезгливости. Это он снова и снова что-то вкалывал под кожу, бормоча при этом нечто вроде: «Зачем мне вообще нужны эти два полутрупа? Продам к чертям собачьим. В бордель для наемников. На органы. Куда угодно. Как только выполнят свою задачу, избавлюсь от этого балласта». Откуда только силы взялись. Стася буквально подскочила на постели и вжалась в спинку кровати: — Не подходите ко мне! Это он нас сюда принес? Это он? Продал, да? Не подходите! Я буду кричать!!! — Успокойся, не надо шуметь, — замахал руками блондин в докторском халате. — Никто тебя никуда не продавал. Мы вас нашли на яхте «Белла Донна». Помнишь? — Нет! Никакой яхты я не помню. Уйдите! Не трогайте меня! — Перестань, пожалуйста, наш экипаж уже спит. Нехорошо, ребята тебя спасали, а ты кричишь. Мы не сделаем тебе ничего плохого, можешь мне верить! Ланс, дай ей водички. Откуда-то сбоку возник молодой темноволосый парень с кружкой воды. Стася действительно очень хотела пить, поэтому воду попыталась взять, но кружка оказалась очень тяжелой и тут же выпала из слабой, как у маленького ребенка, руки. Темноволосый как-то очень ловко кружку подхватил, так что ни одна капля на постель не пролилась. Стася так удивилась, что безропотно дала себя напоить водой. — Ну вот, а теперь ложись и спи. Все будет хорошо. Завтра я приду вместе с нашим капитаном, и мы тебе все расскажем. Вот увидишь, утром тебе будет гораздо лучше. Спи и ни о чем плохом не думай. — Постойте, — выговорила Стася уже в спину уходящему доктору. — Соня, Рэри. Они обе живы, они здесь? — Здесь, не надо волноваться, — обернулся доктор. — Твоя Соня на койке слева от тебя. Рэйрру мы поселили в отдельную каюту. До завтра. Стася очень устала и вымоталась за эти несколько минут. Она лишь скосила глаза влево и увидела Сонину голову. Белое лицо, даже голубоватое в холодном свете медотсека, почти сливалось цветом с подушкой и простыней, укрывавшей тело до подбородка. Стася тяжело вздохнула. Сил не было уже ни на что — только на то, чтобы поудобнее устроиться на постели и уснуть. Утро наступило как-то очень быстро. И обещанный капитан тоже не заставил себя ждать. — Ну вот, совсем молодцом смотришься, — высокий мужчина со спортивной фигурой и легкой сединой в волосах глядел доброжелательно. — Подружка твоя все еще спит, но доктор говорит, что организм у нее послабее, поэтому и лечение продлится чуть подольше. Стася полулежала на своей кровати, переодетая в чистую пижаму. Темноволосый и немногословный Ланс уже помог ей умыться, а теперь скромно стоял в стороне, не вмешиваясь в разговор. Стася не сразу поняла, что это киборг, а когда догадалась, то внутренне вся сжалась и приготовилась к худшему. Несомненно, ее догадка была верной, и этот мерзкий докторишка с Лиры, назойливый поклонник Рэйрры, выполнил свою угрозу — продал их с Сонькой на какой-то незнакомый корабль. Вот и киборга приставили, вроде бы как медбрата, но на самом деле — охранять и стеречь. Это было капитальное попадалово. И Стася просто не знала, что ей теперь делать. Высокий мужчина представился, кажется, Станиславом Федотовичем, капитаном транспортника с каким-то смешным названием, но Стася половину его слов пропустила мимо ушей. Внутри нарастала паника. Что же делать? Они трое сейчас в открытом космосе на незнакомом корабле, и сделать с ними могут что угодно… Капитан что-то еще говорил, и тон его был таким ровным и успокаивающим, наверняка зубы заговаривал, пират недобитый. Точно, пират. От него так и веет силой, как бы он не прикидывался добрым и ламповым. Рядом стоял вчерашний доктор, кажется, по имени Вениамин Игнатьевич. Стоял, улыбался и поддакивал своему капитану. Еще бы не поддакивать, типичный прихвостень. Стася слушала и не слушала, молчала и пыталась сдержать волну гнева, нараставшую внутри. А потом не выдержала и заговорила, негромко, но со всей злостью, на какую был способен ее слабый организм: — Что, доволен? — Что, прости? Чем доволен? И, извини, конечно, ты всегда старших на «ты» называешь? — И нечего так смотреть! — вскипела Стася еще больше. Злость, кажется, придала ей силы. — На «вы» тебе надо? Ладно. На «вы» или на «ты» тебя зови, из преступника порядочным человеком ты… вы уже не станете. Вроде бы пожилой человек, с виду такой приличный… Что, наверное, уже мысленно ценники на нас приклеиваете? Ну ведь каждый товар надо правильно назвать, так что записывайте — Верещагина Софья Модестовна и Любимова Станислава Сергеевна! Запомнили?! Капитан слегка вздрогнул и весь подался вперед. — Что такое, Стасик? — удивленно спросил доктор, глядя на то, как меняется выражение лица стоящего рядом мужчины.  — Как? — переспросил капитан очень тихо, почти шепотом. — Повтори. И улыбнулся. — Любимова. Станислава. А что? — дерзко выговорила Стася и прищурила гневно блестящие черные глаза. — Издеваетесь, да? Пир-рат недобитый… Капитан отрицательно качнул головой, немного помолчал и обернулся к Вениамину Игнатьевичу, не переставая улыбаться. Он уже все понял. Паспортные карточки трех пленниц «Белла Донны» он тогда окинул лишь беглым взглядом. И, конечно же, не обратил внимание на то, что фамилия одной из девочек раньше уже встречалась ему. В той, прошлой жизни. — А глаза-то батины… — сказал он, встав вполоборота к доктору. — Помнишь, Веня, я тебе рассказывал. Бывало, Серый, когда злился, вот так же черные молнии метал своими буркалами. Самые наглые дембеля у него по струнке ходили, а всякие салабоны — те вообще лишний раз дохнуть боялись… Вениамин кивнул и улыбнулся. Он тоже все понял. — Сдержал-таки обещание, чертяка! — сообщил между тем Станислав ничего не понимающей девчонке. — Говорил, правда, что сына в мою честь назовет, а получилась, как я имею удовольствие видеть, дочка… А брата у тебя нет, задира? — Какого брата? — хлопнула глазами Стася. Она уже почувствовала, что ее слова про пирата были лишними, и незнакомые люди не собираются ни ее, ни Соньку взвешивать, оценивать и тащить на невольничий рынок, но при чем тут какой-то брат? И кто тут чей батя? — Прости, я, наверное, плохо представился. Петухов Станислав Федотович. Слышала про такого? — Слышала… — прошептала Стася. — Тот самый? — Ну, другой у твоего отца в друзьях не ходил! — Да… Я понимаю… Вы меня простите… За пирата. Ну, и за пожилого тоже. Я ведь думала… — Да не переживай. Вам, бедным, так досталось, что… Отдыхай. Вениамин Игнатьевич потом придет, новый укол сделает. Тихо прошуршала дверь медотсека. Ланс тоже вышел. Девушки остались одни. — Во дела! — сама себе сказала Стася, падая на подушку. — Сонька! Ты слышала? — она повернула голову к Сониной койке. — Давай, просыпайся! Похоже, нам космически повезло! Сонь! Да очнись ты, наконец! — Не ори, — прошелестел в ответ Сонин голос. — Я все слышу. Уже минут десять как. Вы так шумели, что и труп бы подняли. — Сонька! — обрадованно завопила Стася. — Очнулась! Ну ты как? — Не знаю, — Соня повозилась на постели, попробовала привстать, но безуспешно. — Голова кружится. И… и даже руку поднять не могу… Вениамин уже стоял на пороге — искин через комм доложил об изменении состояния второй пациентки. — Сонька, это Вениамин Игнатьевич, доктор! — радостно сообщила Стася. — Ну что, Софья! Очень рад! Приветствую тебя на борту «Космического Мозгоеда»! А теперь вам надо набраться терпения и постараться как можно быстрее выздороветь. Для этого вы должны меня слушаться и выполнять все мои назначения… — Здравствуйте, — слабым голосом откликнулась Сонечка. Ее лицо уже не было таким синим, как раньше, но нездоровая бледность все же не прибавляла красоты. Впрочем, им всем сейчас было не до того. Приключение закончилось. Или, наоборот, началось? Привычные посиделки в медотсеке пришлось отменить. Станислав с другом расположились в пустой, как ни странно, пультогостиной и попивали чаек, не спеша обсуждая последние события. — Надо было Теда позвать с ней разговаривать, — заметил капитан. — Он бы побыстрее со своими старыми знакомыми договорился. Тем более с девушками. — Нет, Стас. И так слишком много впечатлений на их бедные головы. Кстати, та, вторая, очень слабенькая. Ты уж с ней помягче. — Да я и так, можно сказать, на горло собственной песне наступаю, будто со стаей воробушков общаюсь. — Вот и правильно. — И вообще, что за рейс такой! — воздел руки к небу Станислав. — Не космос, а коммунальная квартира. Доктор усмехнулся, вспомнив какой-то сериал из жизни Старой Земли двадцатого века. Коммунальная квартира — да, это было просто страшно! — Я не удивлюсь, — продолжал между тем Станислав, — если в космопорте Джантеи, Веня, тебя будет встречать весь курс Военно-медицинской академии, которую ты заканчивал. В полном составе. И будут они тебя приветствовать победным маршем. Вениамин коротко хохотнул и добавил: — Я не против. Ну, а если к нашим баранам? Что думаешь? — Если судить по ее первой реакции, она вполне вписывается в ту картину, которую нам обрисовала наша бедная эрэянка. Главной целью была именно она, а ее подружек организатор всей этой мерзости использовал для шантажа. Хотя… — Ты все еще не доверяешь ей, Стас? — Как тебе сказать… Давай не будем торопиться. Бескрайний космос заглядывал в иллюминаторы и подмигивал своими загадочными глазами-звездами.