Легенда о Рю Книга первая 乌 «Тьма» Глава седьмая «Из огня да в полымя»
С самого утра юго-западные пригороды столицы Республики Наций были непривычно оживлены и полны народу. Людские массы стекались к побережью, к Морскому терминалу. Те, кто не успел попасть на прилегавшую к круглому кирпичному зданию территорию, глазел из-за сетчатого ограждения или забирался повыше на деревья. Все то и дело проверяли время по часам, ведь до прибытия той самой «Огненной Джонки» оставалось всего каких-то тридцать минут. Тысячи глаз пристально выглядывались в даль. Но даль не океанскую, там нечему было удивляться уже не один десяток лет. Все всматривались в глубокое синее небо. Потому что терминал был воздушным, а «Джонка» — летающей. «В наши дни, ровно как и двадцать-тридцать лет назад, небо, море и земля вдоль и поперёк поделены дирижаблями, кораблями и поездами. Скорость и грузоподъёмность — вот главные характеристики, за которыми гонятся конструкторы. А производитель и владельцы ещё и скрупулёзно подсчитывают каждый юань и каждый фэнь, чтобы передовая техника действительно приносила прибыль, а не просто красовалась на ярких рекламных брошюрах. Железнодорожные и монорельсовые составы вместительны и надёжны, на суше им равных нет. Но первые порой не слишком скоростные, а цена последнего кусается, не везде целесообразно строить всю необходимую для него инфраструктуру. Морской транспорт огромен и комфортабелен, плавучие гостиницы давно славятся своим высококлассным сервисом. Вот только не все покупают на них билеты ради отпуска с семьёй под крики чаек. Четыре дня пути из Республиканского города в Хари Булкан! Ни о какой срочности и речи идти не может! И здесь на сцену выходят воздушные суда. Дирижабль выигрывает во времени целые сутки, одаривая, тем не менее, своих пассажиров ворохом ограничений по объёму багажа и всему, что может дать хотя бы малейшую искру, ведь водотворный газ ошибок не прощает. На фоне этой „большой тройки“ аэропланы выглядят настоящей белой вороноящерицей. Маленькие, лёгкие, летают быстро, но недалеко. После „премьеры“ в разгар провалившейся революции Уравнителей по достоинству их оценили только военные да любители высоких скоростей. И всё с тех пор было так, чинно и размеренно, словно в древнем знатном роду. Было ровно до сегодняшнего дня… — журналист в кремового цвета фетровой шляпе ещё раз перечитал наброски своей будущей статьи в записной книжке, на всякий случай снова сверил время с другими репортёрами, которым выделили видовой участок у самого пирса, снял колпачок с изящной перьевой авторучки и принялся писать дальше. — Пять лет назад Индустрии Будущего обратились к правительству Объединённой Республики с предложением совместно профинансировать разработку и производство нового поколения аэропланов, так называемых „летающих лодок“, способных взлетать и садиться с поверхности воды. Река и море: вот их аэродром, здесь они требуют к себе чуть больше внимания, чем любой другой корабль, но места при этом занимают в разы меньше. Способностью сесть где угодно с лихвой компенсируется скромная дальность, хоть и самая большая среди своих собратьев. Но главное достоинство, к значимости которого не может приблизиться ни один из классических видов транспорта — это скорость. Однако ни министры, ни сама президент Мун не оценили смелую идею, усомнившись в надёжности и эффективности нового слова в пассажирских и грузовых перевозках на самых прибыльных океанских направлениях. А в эти неспокойные кризисные время даже международному промышленному гиганту было непросто в одиночку потянуть совершенно новый и технически сложный дорогостоящий проект. Страна Огня оказалась гораздо восприимчивее к прогрессу. Результатом этого плодотворного сотрудничества и стала „Огненная Джонка“, первым из средств передвижения, за которым, несомненно, простиралось безоблачное будущее путешествий по миру. А жителям Республики и лично мне остаётся лишь горевать по поводу упущенных возможностей и лелеять хрупкую надежду на то, что наше правительство вскоре осознает всю значимость этих машин для отечественных перевозчиков и будет активно содействовать созданию совместных предприятий на собственной территории, дабы „Джонка“ не оставалась исключительно огненной». Не все разделяли такую точку зрения. «Маленький аэроплан посреди огромного неспокойного океана» — эта фраза звучала как завязка для драматической киноленты. Один из соседей человека в кремовой шляпе, мужчина в зелёном, почти того же кроя и фасона головном уборе не имел привычки заглядывать в чужие записи, и именно это уберегло их обоих от ожесточённого спора, который неизбежно вовлёк бы всех окружающих и отстоял всего в шаге от начала рукоприкладства. Едва за облаками послышался гул, толпа ответила ему гулом своим, ставшим ещё сильнее. Нарастал один, вслед нарастал другой. В вышине сверкнул яркий блик, с каждым мгновением он увеличивался в размерах, летел всё ближе и ниже. А когда до рябой водной глади залива оставалось сравнительно немного, блик вдруг повернул сперва влево, и затем начал закладывать непривычно крутой и лихой вираж в другую сторону, словно красуясь перед восторженной толпой своим сверкавшим на солнце отполированным до зеркального блеска алюминиевым фюзеляжем и ярко-красными крыльями-парусами. Едва киль «Огненной Джонки» коснулся кромки воды, на суше раздались многочисленные возгласы и вздохи облегчения, а после и удивления, ведь никто из присутствовавших, даже те, кому выпала редкая возможность увидеть летучий корабль на негативах и фотопластинках, рассылавшимся по газетам и журналам всего мира, не ожидали, что она окажется настолько большой. Свыше сотни шагов в длину, тридцать в высоту и до полутора сотен в размахе крыла с развёрнутыми назад маленькими моторами на концах — таких крылатых гигантов действительно прежде никогда ещё не строили и уж тем более не поднимали в воздух. Он не смотрелся крохой даже в сравнении с бесчисленными дирижаблями, нависшими над ним со всех сторон. Пассажирами демонстрационного рейса, уже не являвшегося частью длительных испытаний, стали представители прессы. Но не только Страны Огня, много было и иностранцев, специально отправившихся за рубеж, чтобы получить возможность в числе первых опробовать новый диковинный вид транспорта. Отправились кто морем, кто по воздуху, дирижаблями, и каждое мгновение сравнивали одно и другое, комфорт полёта, удобство сидений, шум в салоне и даже вид из окна. Сервис был отменным, весьма обширное для столь небольшого по сравнению с другими судами деликатесное меню из пяти-шести блюд специально составлялось в тесном сотрудничестве с лучшими ресторанами огненной столицы. Неоднократно отмечалось, что в дальнейшем первоклассное питание на рейсах из Республиканского города будет эксклюзивно обеспечивать сама «Кухня Квонга». Долгие полёты неизбежно затрагивали и ночное время. Тройка мягких кресел одним волшебным движением стюарда превращалось в два просторных спальных места одно над другим, имевшими даже плотные занавески для большей приватности. Несколько минут манёвров, буксирования и швартовки спустя небольшая дверь под парой мощных поршневых двигателей распахнулась, и на большой прямоугольный поплавок, выдававшийся из корпуса шагов на пять, ступила нога бортинженера в изящном тёмно-синем костюме с иголочки и белоснежной фуражке, стараниями которого весь двухдневный перелёт прошёл безукоризненно. Вслед за ним наружу выглянула обритая голова с короткими усами, покрытая всё такой же шляпой, вновь отличавшейся от всех остальных лишь глубоким вишнёвым цветом. Одна группа корреспондентов, высыпавшая на причал из аэроплана, радостно приветствовала другую, только готовившуюся вживую увидеть новейшее чудо техники и спешно заряжавшую фотоаппараты плёнкой, а карманные диктофоны — катушками металлической проволоки. Всенепременно нужно было порасспрашивать экипаж о новорождённой машине, однако у редкого журналиста он находился не на втором плане. Главным действующим лицом сегодняшнего события, интервью с которым для каждого уважающего себя репортёра в нынешнем положении было обязательным, являлась Асами Сато: ничто так не укрепляло надёжность и качественность нового продукта в глазах общественности, как глава компании, лично им воспользовавшийся. Ход был очень смелый и даже слегка самоуверенный, но на этот риск определённо стоило пойти. Обустроившись на время полёта в дальней хвостовой каюте, ныне она отвечала на многочисленные вопросы, летевшие со всех сторон и заглушавшиеся порой щелчками затворов объективов и шипением ярких вспышек фотоколб. — Госпожа Сато! Госпожа Сато! — где-то позади насытившейся ответами журналистской массы вдруг раздались чьи-то негромкие, но настойчивые возгласы. — Всего пара вопросов! Возгласы оказались знакомыми. Ужасно и до неприятного известными. — Госпожа Сато, Хиврик Гатто, радио и газета «Новая Волна», столичное отделение. Разрешите задать Вам несколько вопросов? — Ах, господин Гатто, какая встреча, — женщина совершенно точно не была рада вновь увидеть этого пронырливого репортёра с не внушавшей доверия ухмылкой и вечно бегающими туда-сюда глазами. — Я смотрю, Вы ко мне уже как на работу ходите. — В этом и заключается моя работа, задавать вопросы, записывать ответы и нести их в народные массы. — Искренне надеюсь, что на этот раз Вы решили рассказать им об «Огненной Джонке». — Не хочу Вас расстраивать, госпожа Сато, но этот аэроплан будет вынужден немного подождать, — журналист обвёл глазами стены и потолок позади Асами. — Я вновь хотел поговорить о главе авиастроительного подразделения «Индустрий Будущего»… — Подобные темы я обсуждаю исключительно с глазу на глаз, — перебила его женщина, не желая, чтобы Гатто разболтал слишком много перед большим числом лишних ушей. — Однако Вы раз за разом отказываете мне в личной встрече, ссылаясь то на занятость, то на самочувствие, то на Духи ещё чего напоют! — Какая незадача… — Асами картинно вздохнула. — Кто бы мог подумать, что глава одной из крупнейших международных корпораций тоже может работать, уставать и вообще вести себя как самый обычный человек! Вот и сейчас прошу меня извинить за то, что сейчас направляюсь домой. Два дня в полёте, пускай и таком комфортабельном, утомляют. Не правда ли, Яо? Стюард, уже начавший приводить соседнее отделение в порядок, на миг показался в дверном проёме центрального коридора и утвердительно кивнул. Гатто сотворил на лице кислую учтивую улыбку, поклонился, попрощался и спешно покинул аэроплан, даже не взглянув на его богатое внутреннее убранство. Асами наконец-то устало выдохнула и немного помассировала виски. Журналист докучал ей подобно назойливой мухе-слону на протяжении последних нескольких месяцев. Прежде для ощущения спокойствия ей было достаточно вспомнить, что Гатто запретили въезд в Страну Огня после громкого скандала, связанного с крупным чиновником оттуда, которому не посчастливилось впутаться в сомнительные портовые дела местных триад. Однако теперь ситуация менялась, и становилась гораздо сложнее, ведь игра переносилась туда, до куда добраться этому не располагавшему к себе человеку оказывалось куда проще. Каждый шаг и каждое действие требовало внимательного взвешивания. Голова, и без того пребывавшая не в лучшем состоянии от постоянного гула четвёрки винтов и вибраций фюзеляжа, закипела ещё сильнее. Асами нужно было поскорее вернуться домой, выпить одну-две таблетки от головных болей и хотя бы немного вздремнуть. Задержка в пути почти на двадцать четыре часа из-за непогоды и штормового предупреждения определённо не способствовала соблюдению чёткого распорядка рабочего дня, полного встреч, совещаний и переговоров. Но перед этим стоило разобраться наконец с навязавшимся в самый последний момент неожиданным попутчиком. Едва только женщина вспомнила о нём, её настроение ещё немного испортилось. Верхняя палуба была целиком отдана экипажу для работы, отдыха и обслуживания двигателей прямо в полёте. Грузовые отсеки так же находились над головами пассажиров, и были не в пример более тесными. Кабина пилотов, тем не менее, казалась не просто просторной, а прямо-таки огромной, ведь в ней должны были проводить до двенадцати часов непрерывного полёта сразу пять человек, от состояния и комфорта каждого из которых целиком зависел успех нового рейса. — Так, значит, по порядку, слева направо и сверху вниз: это — указатель скорости, — в кресле второго пилота за красной матерчатой шторкой сидел точно не он сам. — Измеряет в узлах, не в милях в час. Потом идёт указатель поворота. Ну, если проще, наклон… А, стоп, нет, не то, — невысокий парень лет пятнадцати пристально вглядывался в приборы через круглые линзы очков в золотистой оправе. — Это относительно именно вертикальной оси поворот. Слово ещё такое забавное, «рыскание». Следом тангаж, то, как быстро аэроплан поднимается. Дальше уже попроще, — небольшие худощавые руки то и дело непроизвольно хватались за тонкий почти круглый деревянный обод штурвала. — Авиагоризонт. Как раз тот самый наклон влево-вправо. Указатель курса. Что о нём сказать? Компас, то-то и всего. И наконец высотомер. Буквально измеряет высоту. Один оборот стрелки — одна миля. Да уж, а ведь это была всего одна панель приборов прямо перед носом! Плоховато запомнил, конечно… Командир воздушного судна хотел было отметить, что для первого поверхностного изучения это был неплохой результат, но не успел, так как подростка окликнула Асами. Тот отозвался, зачесал обратно выбившуюся длинную прядь вившихся волос, слез с сидения на высокой подставке, попрощался с пилотом, радистом и штурманом, ещё занимавшихся какими-то своими делами, и аккуратно спустился по узкой и крутой поворачивавшей вправо лестнице, оказавшись на камбузе. Он уже почти вышел на свежий воздух, когда вдруг вспомнил про свои вещи, оставшиеся возле его кресла. Не сбавляя хода, юнец проворно развернувшись на левом каблуке бурого кожаного ботинка и быстро проскочил обратно в хвост, в то самое предпоследнее отделение. Оно было самым небольшим из всех шести, имея всего одно спальное место в виде матраса, лежавшего на широких сидениях друг напротив друга, однако это скорее являлось преимуществом, нежели недостатком. Забрав с собой пару книжек, тетрадь и скромный набор отменных письменных принадлежностей, парень поспешил наружу. На улице гулял порывистый прибрежный бриз, насквозь продувавший закатанные рукава тонкой бежевой рубашки, однако свежести он не давал, перебиваясь палящим солнцем, выныривавшим из-за облаков. Изящный жилет зелёного цвета и коричневые брюки в такой ситуации казались излишними, но Хирохито было не впервой не угадывать с выбором одежды по погоде, но это всё равно не могло стереть улыбки с его лица. Немало людей продолжали толпиться у здания, круглый с выступами силуэт которого венчал синеватый орнамент с летучими рыбами, отлично контрастировавший с песочного цвета плиткой. Большая часть зевак уже разошлась, узнав, что для свободного посещения «Огненная Джонка» открывалась через денёк-другой. Асами с вереницей носильщиков чинно проследовала по крытой наземной галерее, удаляясь от терминала в направлении находившегося в стороне асфальтированного поля, несоразмерно большого в сравнении со стоявшими на нём неровными рядами сатомобилями. Подросток сперва разогнался, зашагав с привычной скоростью, но затем задумался и, остановившись, дождался свою тётю, чтобы засеменить рядом с ней. За прошедшие три года он подрос, хотя и остался в расставленной по росту шеренге из одноклассников на своём первом с конца месте. В конце узкого прохода виднелось большое тёмное пятно. Будь Хирохито собою год или даже два назад, оно бы так им и осталось, однако в конце зимы ему выписали очки. Носить их постоянно не требовалось, но парню так понравилось в подробностях видеть весь окружающий мир вдобавок к необъяснимой привычке слушать всё вокруг, что теперь он с ними ни на минуту не расставался. Четырёхколёсная гордость «Индустрий Будущего», флагман всей линейки, сплав технологий и так далее по рекламному буклету. Чёрный как уголь, он щеголял фигуркой феникса на вершине капота, с подсвечивавшимися в темноте оранжево-красными стеклянными крыльями, и вмещал в себя целых семь человек вместе с водителем, однако чаще всего в его просторном и прохладном салоне за занавесками из плотной ткани ездила лишь одна госпожа Сато. Лимузин плавно тронулся, вырулил на дорогу и помчался по шоссе на восток. За окном мелькали привычные виды Республиканского города, высотные и не очень здания, то и дело сменявшиеся зарослями лиан. Хирохито трудно было скрыть свою радость, место его рождения всегда отзывалось в нём приятным трепетом, и одна только новость о том, что родители решили вернуться в столицу, привела его в неописуемый восторг. После подъёма сатомобиля на эстакаду видимые окрестности стали больше, и теперь вдалеке иногда проглядывали новые районы, разместившиеся на берегах южного притока залива Юи. Парень в начале эту весны начал интересоваться архитектурой, и теперь тамошняя застройка вызывала у него неподдельный интерес. Прежде он ни разу там не бывал, а Страна Огня неохотно перенимала зарубежные веяния в строительстве, и скупые фотографии в журналах не могли удовлетворить любопытства подростка. Где-то неподалёку жила Айко. Хирохито улыбнулся, когда вспомнил о девушке. Он здорово соскучился по ней. И по Кеничи тоже, хотя и не мог признаться самому себе, что переживал разлуку с ним в несколько меньшей степени, нежели с его двоюродной сестрой. Оторвавшись наконец от окна, юнец размял затёкшую шею и откинулся на мягкую спинку широкого дивана с красной велюровой обивкой. Город продолжал плыть мимо «Феникса» до тех пор, пока высотные многоквартирные дома не сменились низкими частными, а их сплошные ряды не начали редеть. — Тётя Асами? — обратился вдруг парень к женщине. — Д-да? — по её голосу ощущалось, как непривычно звучало такое обращение в океане бесчисленных «Госпож Сато». — А скоро покажут новый «Сато Феникс»? —Скоро. В ноябре. Такой ответ Хирохито был не слишком полезен, он и без него знал, что новую модель ожидали на ближайшей столичной сатомобильной выставке. Однако им было проще всего затронуть тему, которая будоражила его воображение. — А можно будет… Ну… — Что? Юнец как всегда стеснялся и переживал, что ему вновь откажут в очередной его просьбе, и потому медлил, пытаясь пересилить самого себя. — А можно ли будет взглянуть на него до выставки? — едва прозвучало последнее слово, в голове парня вдруг заиграло желание убежать и спрятаться, которое едва ли можно было исполнить даже внутри такого просторного салона. — Для чего? — взглянула Асами на своего племянника. — Просто так… Интересно, — от напряжения тот попеременно хватал свои пальцы то одной, то другой руки. — Боюсь, что нет. — Почему? — подросток пытался как можно дольше тянуть этот разговор в надежде, что всё же удастся переубедить тётю. — Все опытные образцы сейчас на испытаниях. Кто на горных серпантинах, кто в цехах. Но в последние попасть постороннему человеку всё равно не получится. Даже Сато. Даже со мной. — Хорошо… — расстроенно ответил Хирохито, бросив незаметный взгляд на Асами, однако на неё его картинный вздох никак не подействовал. Сатомобиль тем временем свернул с широкого шоссе на узкую мощёную шершавым светлым камнем дорогу, поднимавшуюся в гору. Мимо мелькнули опоры арки и высокие распахнутые ворота в них, а уже позади в клубах пыли виднелась размытая тёмная фигура сторожа. По поросшими зеленью склонам редко ступала нога человека, а случайных прохожих здесь и вовсе было не сыскать. Частные владения семейства Сато, окружавшие одноимённое поместье, были настолько обширными, что при желании на этих землях можно было отстроить целый стотысячный город. Поворот за поворотом — и из-за хребтов наконец показалось массивное здание, а затем множество башенок, арок и ворот вокруг. «Феникс» начал плавно тормозить и практически бесшумно замер пря о напротив главного входа. — Го, — обратилась к водителю Асами, опустив перед этим нажатием кнопки стеклянную перегородку между ними. — Будь добр, отвези Хирохито домой. Бульвар Закатного Солнца, двести сорок пять. — Тётя Асами, постойте! — начал было парень, однако её дверь с последним словом распахнулась, и женщина тут же вышла на улицу, заставив мысленно кричавшего на неё юнца выскочить вслед за ней со своей стороны. — Подождите, пожалуйста! — Что тебе ещё нужно, Хирохито? — повернулась она нарочито медленно. — Только быстро, у меня сегодня полным-полно дел. — Разрешите… Ну… — подросток снова замялся, но затем продолжил говорить на мгновение раньше, чем его тётя возмутилась бы, что он слишком медленно формулировал свою мысль. — Остаться на чай? По лицу Асами скользнула какая-то эмоция. Хирохито не успел понять, какая именно, только заметил, как женщина слегка приподняла брови. — Как-нибудь в другой раз. Продолжать разговор было бессмысленно. Движения парня стали более резкими. Он сел обратно в сатомобиль и, опередив слугу, сам закрыл дверь. Закрыл столь же резко, но аккуратно, чтобы случайно не хлопнуть ей и не схлопотать ещё проблем. «Феникс» тут же тронулся и покатился вниз по склону. — «В другой раз», — негромко процедил юнец, отведя взгляд к окну. — Всё время одно и то же! Тут «нет», там «нельзя», здесь вообще «не положено»… В дворянском кодексе Страны Огня меньше было запретов и ограничений! — Прошу простить госпожу Сато за её излишнюю холодность и отстранённость. Она не всегда была такой. Хирохито вздрогнул, услышав голос водителя. Перегородка всё ещё была опущена. В голове парня обычно роилась тысяча мыслей, но, когда он бросился вслед за Асами, туда попала тысяча первая, вытеснив собой предыдущую. — А какой была? И что случилось? — Случилось то, что испытывают многие люди преклонного возраста, много лет прожившие со своими любимыми, — короткие белые волосы под фуражкой создавали впечатление, что Го рассказывал историю собственной жизни. — Вместе с Аватаром Коррой умерла и часть души госпожи Сато. Несколько лет перед этим самый могучий человек на свете чах прямо на глазах. Вслед за ней чахла и госпожа. Словами не передать, что она пережила в тот день, когда не стало Аватара. Своё утешение госпожа Сато нашла в работе. Каждый день, недели напролёт она занималась делами корпорации так, никогда прежде. Всё остальное для неё словно потеряло всякий смысл. Даже родственники отошли на самый дальний край. Со временем госпоже стало лучше, и всё постепенно вернулось на круги своя. Кроме семьи. О Вас, господин Хирохито, она не забыла только благодаря усилиям Вашего отца. — Вы много о ней знаете… — задумчиво ответил подросток, обдумывая услышанное. — Порой прислуга знает хозяев лучше них самих. «О чём не подозревает муж, о том шепчутся служанки». — Потому что подслушивают и подсматривают? — Ну, кто-то и подслушивает, и подсматривает… — произнёс старик, вращая руль на повороте. — Я же предпочитаю чужие секреты не искать. Хирохито вновь прильнул к окну, занявшись своим любимым занятием. Через час в нём замелькали дома, чьи силуэты, чьи окна, двери и множество крупных и мелких деталей отзывались приятными мурашками и лёгким покалыванием в сердце. Ещё пара минут — и оно застучало сильнее прежнего. Знакомая ограда, знакомый бежевый камень цоколя, знакомые резные орнаменты, знакомые узоры красной кирпичной кладки, знакомое дерево окон, знакомая широкая дверь, знакомая толстая печная труба, взметнувшаяся вверх, знакомая чёрная черепица, знакомое… Всё. И не просто знакомое — родное. Парень с малых лет рос в этом особняке и ни за какие блага не согласился бы его променять даже на дворец из чистого золота. Гора золота не стоила и самой малой доли воспоминаний о жизни в этом массивном, но небольшом доме. И хоть в Стране Огня поместье боковой ветви семейства Сато было просторнее, а угодья простирались почти до горизонта, юнец, любивший роскошную жизнь и предпочитавший только улучшать её условия, практически не раздумывая согласился с родителями, едва узнав, что те решили вернуться домой. Встретили его на крыльце повар Рёри и горничная Кито. Они первыми отправились в Республиканский город пробуждать от спячки особняк у подножия Синей горы. Следом за ними на аэроплане помчался сам Хирохито, напросившись в компанию к своей тёте посредством непрерывного жужжания в ушах матери. Охэ Акагава словно не замечал скорого отъезда, и наверняка забыл бы о собственной идее, не помешай этому его жена. Служанка Кео, которую пять лет назад представили мальчику как его няню, вместо сбора вещей в этот самый момент готовилась к собственной свадьбе, пожелав связать свою жизнь с молодым офицером огненной армии. Последним и самым верным помощником семейства Сато в Стране Огня остался дворецкий Хонг. Приезд родителей Хирохито был намечен на вечер следующего дня, а до тех пор парень оказался предоставлен самому себе. Нетерпеливо сбросив обувь в небольшой гардеробной и не став дожидаться, пока из «Феникса» выгрузят его багаж с домашними туфлями, юнец прошмыгнул через тех же размеров прихожую в коридор, с ходу перепрыгнув две ступеньки из белого мрамора, и оказался в просторном вестибюле с высоким потолком. Его стены наполовину были отделаны искусно оформленными деревянными панелями, наполовину — оклеены жёлтыми обоями, а исчерченный квадратами потолок освещала массивная люстра из жёлтого металла. Здесь родители Хирохито встречали гостей многочисленных званых ужинов и вечеров, и здесь же в обычные дни на удобном диване в сверкавшей красным атласной обивке их дожидались всевозможные деловые партнёры, чиновники и прочие люди, занимавшие более низкое положение в обществе. На второй этаж вела длинная и широкая лестница, сворачивавшая вправо вслед за стенами вестибюля. На середине подъёма за массивной дверью скрывался вход в небольшую библиотеку, полную книжных стеллажей. Хирохито прежде немало времени проводил там, однако многие из них он не понимал, и только изучал названия на их корешках. Последний поворот лестницы вечерами заливал мягкий желтоватый свет заходившего за горные хребты солнца, но пока он находился в тени. Парень бодро прошёл прямо в свою комнату. За три года его отсутствия она мало изменилась: красные парчовые шторы с золотистой бахромой всё так же обрамляли большие почти квадратные окна, разбитые на мелкие прямоугольники, бежевый шёлк на стенах переливался и поблёскивал своими узорами. Всё лишнее и ненужное было убрано в чулан, разложено по деревянным ящикам и накрыто сверху плотной тканью, чтобы не пылилось. Юнец лёг на спину на кровать. По его телу разливалось неимоверно приятное ощущение нахождения в родных стенах, пропитанных огромным количеством всевозможных воспоминаний. Изо рта вырвался протяжный зевок. В аэроплане ему ни разу не удалось даже вздремнуть, мешал постоянный шум и не утихавшее ни на миг детское любопытство. Теперь же подросток оказался в своей постели, и мог насладиться сном в абсолютной тишине и покое.***
— Хиро, ты ещё долго там собираться будешь? — с лестницы донёсся голос матери. — Времени у нас и так совсем немного! — Да иду я, иду! — ответил парень, сидевший на кровати, в его голосе чувствовалось скрываемое с большим трудом раздражение. Хирохито никогда не любил спешку, особенно когда торопил его кто-то другой. Из-за этого чёткая и продуманная последовательность действий нарушалась, в голове всё путалось, и юнец просто не успевал подумать достаточно хорошо. Хотя чаще всего подростку не хватало времени по собственной вине. — Что ты там делал столько времени? — спросила женщина, едва её сын сел в уже готовый к выезду «Феникс». — Одевался. Ты же знаешь, сколько я мучаюсь с этими пуговицами маленькими на рубашке. — Вечно у тебя какие-то проблемы с самыми простыми вещами. Как же ты потом жить будешь? — Вот что я могу с этим поделать? — Хирохито оторвался от окна. — Мне легко выполнять сложные задачи, а простые — нет. Просто потому что я слишком много думаю. — И болтаешь тоже. — Тогда молчу, — парень не шибко хотел продолжать этот очередной бессмысленный спор, поэтому сразу вернулся к рассматриванию мелькавшей снаружи улицы. Обязательным атрибутом любого влиятельного человека в большом городе была публичность. Собрания, встречи, вечера и балы: чем больше, тем лучше. Парочка благотворительных концертов с крупной фамилией на афишах — и вот уже на слуху не жадный толстосум, а благородный богатей и меценат. То же касалось и членов семьи. Образы любящих отцов и матерей плохо увязывались в голове с чадящими заводами и низкой зарплатой тысяч простых рабочих, даже несмотря на то, что в жизни порой именно так и было. День памяти Аватара Корры, отмечавшийся в годовщину её смерти, а также рождения нового Аватара, для высшего света столицы был лишним поводом напомнить о себе и о своём единстве с народом при помощи длинного шествия, где этот самый свет шёл отдельно, на почтительном расстоянии от обычных граждан. — Так, — произнёс появившийся буквально из-под земли юнец с большим деревянным ящиком в руках. — Разбирайте лампады. Те, что больше — взрослым, поменьше — детям. Зажечь кто поможет? — Я! — ответил кто-то. — Подходите сюда все Часы на ратуше пробили полдень, к большой радости Хирохито, которому порядком надоело топтаться на одном месте. В толпе промелькнуло несколько человек в форме Ордена, кого-то куда-то передвинули и исчезли, прихватив с собой того паренька с уже опустевшим ящиком. Процессия двинулась. Парень всё никак не мог понять, из чего были сделаны увесистые белые лотосы со свечой внутри. — Хиро, аккуратнее, смотри, куда идёшь, — послышался голос матери. Действительно, ещё немного, и подросток прошёлся бы по пяткам впереди идущего старика. — Хорошо. Юнцу вскоре стало совсем скучно, и он начал разглядывать людей, шедших неподалёку, здания и вообще всё, что хоть немного привлекало его внимание. Правда, с правой стороны немалую часть обзора закрывала колонна магов воздуха. Вот они уж точно не представляли из себя ничего интересного. Впрочем, парень их будто и не заметил вовсе. Чуть впереди, во главе колонны, шла семья Хонг Сё в полном составе: заместитель шефа полиции, последние шесть лет прикованный к инвалидной коляске, его вторая жена, дети от обоих браков, среди которых был и родной сын Аватара. А также бесчисленные родственники по обеим линиям. Когда окружавшая Хирохито действительность перестала вызывать у него хоть какой-то интерес, он вновь обратил свой взор на мраморную лампаду. От этого крохотного огонька, вздрагивавшего от малейшего дуновения ветра, трудно было оторвать взгляд. — Ай! — Хирохито на полном ходу влетел в того же самого старика. — Прошу прощения. Я… Я случайно. Подросток, ощутив спиной недовольный взгляд матери, смущённо отвернулся, вжав голову в плечи. «В шествии, посвящённом памяти Аватара Корры, — из репродуктора слышался голос радиоведущего. — По заявлению городских властей, приняли участие свыше шестидесяти тысяч человек — в полтора раза меньше, чем в прошлом году, но всё же на четверть выше ожидаемого. Это объясняется беспокойством некоторой части населения, помнящего последствия печально известного «Кровавого четверга» — теракта, унёсшего жизни нескольких сотен человек и вызвавшего серьёзные разрушения подземных коммуникаций, а также некоторых зданий по проспекту Сенторару, на месте которых активно ведётся сооружение мемориального парка. Сегодня безопасность процессии обеспечивали усиленные наряды полиции при активном участии агентов Третьего отделения Республиканской канцелярии. Помимо делегаций, в столицу прибыли и представители большинства провинций, за исключением, разумеется, оккупированных сепаратистами Заофу и Омашу…» — Хиро, — мать подростка щёлкнула переключателем. — Скажи, что случилось? Почему ты вдруг начал ящероворон считать? — Мама, я же объяснял, мне не нравятся все эти шествия и вообще любые обязательные праздники. Не хочу я ходить на них, и всё тут! — Поэтому можно врезаться в других людей и наступать им на ноги? Ты хоть знаешь, кто это был? — Кто? — по-детски наивно спросил парень. — Кирей Райко. Вредный старик, которого никто не любит, но у которого до сих пор слишком много знакомств, связей и всевозможных ниточек во власти. Не хватало только с ним ещё ругаться. — Прости. Я просто отвлёкся. Больше не буду. Правда. — Надеюсь. Кеничи Накано совершенно не изменял своим привычкам. Ровно как и три года назад, он внимательно всматривался в глубины улицы, чтобы ни за что не пропустить появления тёмно-рубинового «Сато Феникса». — Только посмотрите, какие люди к нам пожаловали! — раздался радостный возглас, как только сын Охэ вышел из машины. — Тебя прямо не узнать, Хиро! — Да… Ты тоже немного… подрос… — в голосе юнца слышались чуть заметные нотки досады. В тринадцать лет Кеничи щеголял невиданным для Хирохито ростом, и оказался почти на целую голову выше своего лучшего друга, который был на два года старше. — Есть немного, — усмехнулся маг огня, повернувшись затем к родителям парня. — Здравствуйте! — Привет, Кеничи! — откликнулась мать Хирохито. — Ох, как ты вырос! И когда только успел? — Не знаю. Просто, в определённый момент заметил, что одежда маловата стала. Причём абсолютно вся. До сих пор голову ломаю, как же так это получилось. Кстати, Хиро, а чего это мы на улице прохлаждаемся? Пошли в дом, тебя там кое-кто ждёт. Едва парень переступил порог, как кто-то вдруг крепко его обнял. Даже слишком крепко, юнец на мгновение перестал дышать. — Хиро! Привет! Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! Эти слова принадлежали темноволосой девушке в сарафане небесно-синего цвета. И она тоже оказалась выше подростка. Не сильно, самую малость, но вполне достаточно, чтобы его расстроить. Подросток на мгновение замер, пытаясь сообразить, кто стоит перед ним, и уже было собрался задать соответствующий вопрос, как имя, так некстати вылетевшее из головы, вернулось на место. — Айко? Айко! И ты здесь! Вы меня что, караулили? — усмехнулся Хирохито. — А как же. Ты так изменился… Такой взрослый уже. Очки носишь? — Ну, да, — на лице парня промелькнул румянец. — Ты тоже… красивая. — Ладно, хватит друг друга расхваливать, успеете ещё — три месяца впереди. Хиро, давай, рассказывай, как там, в Стране Огня? Хорошо живётся? — Ещё как! Улицы чистенькие, ухоженные, порядок везде и во всём. А самое занятное там… — юнец замолк на вдохе с крайне воодушевлённым выражением лица. — О, нет. Сейчас начнётся. Хиро, пожалуйста, не надо, — девушка по одному его взгляду смекнула, что к чему. — Не надо говорить про метро. — Метро… — Ну, не-е-ет. Хиро, это только тебе одному интересно. — Да ладно, Кеничи, пусть расскажет. Видно же, что он не один день эту речь репетировал. — Там десять линий. Десять. Вот-вот откроется двухсотая станция! А ещё он самый первый в мире. Семьдесят один год назад открыли. Первый участок линии Рубин, да, кстати, там линии названы по драгоценным камням, имеющим схожие цвета. Так вот. Этот самый первый участок, открытый в сто тридцать пятом, состоял из тринадцати станций, из которых три ещё и на вилке расположены. Ветка проходит с востока на запад, начинаясь прямо на Королевской Площади почти у самой воды. А так как почти всё тогда строили мелким заложением, то есть с поверхности в котлованах, тупики за «Площадью» просто бы оказались прямо в заливе. Из-за этого перекрёстный съезд расположен перед станцией, и поезда прибывают на оба пути, отправляясь оттуда же. Едем дальше. Линия практически прямая, поэтому, по идее, должна проходить под Золотой горой. Правда, есть одно «но». Это вулкан. Потухший, но тем не менее. Едва ли кто знает, что у него внутри творится. Да и секретные правительственные бункеры тоже никто не отменял… В общем, строители поступили весьма оригинально, никогда не догадаетесь, как. — Обогнули? Просто взяли и в стороне прокопали? — Ну… В целом, да. Только не совсем прокопали, они вывели пути на поверхность и отправили их по северному склону. И на этом перегоне ещё несколько станций построили. После стрелок на тупик и ветку в электродепо оба тоннеля, сразу после вулкана нырнувшие под землю, снова оказываются под тёплым огненным солнцем, сливаются в один и за ними начинается метромост. Так-то у нас их три, второй тоже на Рубине расположен, другой — на Изумруде, той, что зелёная, десятую салатовую Нефритом обозвали, поэтому не путайте. На втором, ещё и совмещённом с сатомобильным, станцию построили. Криво, правда, она практически сразу разваливаться начала, поэтому её обратно закрыли через двадцать четыре года. Поезда пустили в обход по временным мосткам и вспомнили про неё только года три назад. А вывели из эксплуатации, напомню, задолго до моего рождения. Обещают теперь к Новому году закончить. Вот. Больше вроде ничего такого прям жутко интересного на Рубине нет. Переходим на третью, Сапфир. Почему не на вторую? Мне всегда казалось, что она как раз и должна быть второй, а не Изумруд. Как у нас Морская и Лиственная. Ладно, сейчас это не так важно. Ещё не забыли ту вилку? Это ответвление в тридцать пятом ей-то как раз и отошло. В целом, не такая выдающаяся линия, поэтому можно здесь её обзор и закончить. А, подождите-ка! Совсем забыл про пересадку под Центральным Вокзалом рассказать! Она на самом деле не тройная изначально должна была быть, а четверная! Причём её построили всю целиком одним махом вместе с новым зданием вокзала. Вокруг неё целых шестнадцать камер съездов! Шестнадцать, Кеничи! Ты вообще можешь в это поверить? — Ты что, про каждую линию собрался такие простыни нам втюхивать? — маг огня уже не знал, куда деваться от повёрнутого на подземке лучшего друга. — Так я же не всё рассказываю, а только самое интересное. — Десять минут подряд! — Десять? А мне казалось, что шесть-семь от силы… Ладно, попробую тогда самое-самое выбрать. — Хиро, мы, конечно, очень рады, что тебе так нравится метро, но неужели там вообще ничего кроме него нет? — Почему же, есть. К примеру, до любого острова можно добраться аэропланом за каких-то два с половиной часа. И это в худшем случае! Так ещё и задёшево, как на сатобусе. Самая крошечная деревушка выглядит не хуже Республиканского города! — А ты меня заинтересовал, — хмыкнул Кеничи. — Когда вырасту, то подкоплю денег и обязательно съезжу туда. Посмотрю, наконец, как в других странах люди живут. И на чём ездят. Неожиданно внизу затрещал дверной звонок. И, прежде чем Кеничи успел добраться до прихожей, там появился Джин Фэн, а затем послышался громкий возглас его младшего сына. — Девдан! — Кеничи! — Девдан! — Кеничи! — попеременно доносились до юнца два очень знакомых имени. Девдан. Старший брат мага огня. Очень способный и талантливый. Несмотря на то, что Хирохито в прошлом часто с ним пересекался, он знал о нём совсем немного. Теперь же этот молодой человек в дорогом костюме с иголочки в шутку возил костяшками по голове младшего брата. — Юноша, Вы кто? — спрашивал он, задорно скаля белые зубы. — Вы определённо не Кеничи. Пап, не мог же он так вымахать за пару лет, а? — Да я это, я! — громко смеялся маг огня, пытаясь выбраться из крепкой хватки Девдана. — Помнишь, как мы случайно разбили ту мамину стеклянную вазу? А потом пытались сплавить осколки друг с другом? Ты ещё так хорошо это сделал, что никто даже не заметил! — О, и вы на те же грабли! — полицейский хмыкнул и по-доброму прищурился. — Ох, как я однажды с ней намучался! По всей гостиной собирал! — Ты тоже? — удивлённо спросили братья. — Когда? — Давненько. Лет двадцать назад, если не больше. Девдан тогда ещё даже не разговаривал толком, кажется. Вот бы нам всем влетело, узнай об этом мама. — И посильнее, чем от тебя. Да, папа, прости, что мы тоже так вазу разбили. Мы не хотели, это случайно вышло. — Всё в порядке. Склеили — и на том спасибо. Ладно, хватит о плохом болтать. Чай будешь, Девдан? — Не откажусь. Два брата расположились на диванчиках друг напротив друга, в то время как их отец отправился на кухню, дабы воспользоваться стратегическими запасами лучшего чая «для особых случаев». — Ну, давай, рассказывай, что у тебя нового произошло за эти полгода? — спросил Джин Фэн, сгорая от нетерпения, словно маленький ребёнок в день своего рождения. — Закончил уже стажировку в этой твоей «службе охраны»? К кому в итоге приставили? Нет, стой, не говори, сейчас сам угадаю… Прокурор Гару? Он, кажись, больше всех печётся о собственной безопасности. С таким-то послужным списком своих сыновей. И не надоело ли ему вечно их покрывать? — Бери выше, папа. — Хм, «выше», говоришь? Ладно, тогда, наверное, Ар? Который Ли? Ли Ар, да? — Не-а, — усмехнулся парень, щурясь точь-в-точь как его отец. — Мой, так сказать, «подопечный» поважнее будет. Гораздо важнее. — Куда уж круче? Премьер-министра-то? Не президента же ты охраняешь? — Его самого… — ответил Девдан, выдержав многозначительную паузу, наблюдая затем за реакцией полицейского. Но наблюдать, по сути, было не за чем. Джин Фэн, изобразив на лице нечто, отдалённо напоминающее удивление, замер, лишь изредка переводя взгляд из одной точки в другую. — Папа? С тобой всё в порядке? Всё хорошо? — старший сын на всякий случай пару раз щёлкнул пальцами перед носом мага огня. — Подожди… То есть, и в правду президента прикрываешь? В смысле, лидера нации? Прямо Юн Рена? Даже не двойника его какого-нибудь? — получив утвердительный ответ, мужчина неспешно схватился за голову и негромко продолжил. — Поверить, мой сын — телохранитель президента! Самого Юн Рена! Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Так, Девдан, скажи прямо: ты сейчас не врёшь? Вот это всё действительно правда? Да? Точно? Слушай, я даже не знаю, что и сказать… Не, вообще-то, знаю, но у Кеничи уши в трубочку свернутся от такой красноречивости. Эх, жаль тут нет вашей матери, она побольше меня радовалась бы. — Ну, и ещё рассказывала бы всем, какой я у неё хороший. А это, на минуточку, конфиденциальная информация. И мне здорово влетит, если все наши соседи начнут вдруг обсуждать, кого я где охраняю. По идее, и ты-то знать не должен… — Но ведь я зазря не болтаю, так? — подметил дядя Айко. — Верно. Оттого выложил всё, как есть. А вот Кеничи… — Эй, что «Кеничи»? Что значит «Кеничи»? — ожидаемо возмутился подросток. — Хочешь сказать, я тайны хранить не умею? Ну, да, действительно… С этим у меня плохо. Но обещаю, ни слова про тебя не скажу! «Ставлю десятку, что сегодня же всё мне и выложишь, — мысленно произнёс Хирохито, всё это время тихо наблюдая за троицей, сидя на верхней ступени деревянной лестницы. — Не то, чтобы я сейчас подслушиваю… Даже не прячусь, видно же? Просто решил посмотреть, кто там пришёл. А разговор — ну, так получилось. Случайность, не более». — Па-а-апа… — раздался протяжный голос Кеничи. — Что, тигровый тюлень ты мой ненаглядный? — А, помнишь, я рассказывал, какую вещь хочу на день рождения? — Что именно? Я много чего помню, не помню не меньше. — Ну, ты ведь знаешь… Папа, не притворяйся. — А, так ты об э-э-этом? Да, помню-помню. Сам-то не забыл, что я тебе тогда ответил? — Я же серьёзно! — юнец потихоньку начинал включат маленькую девочку. — Не поверишь, я тоже! — парировал Джин — Восемь сотен — это тебе не шутки! На них можно недели три прожить, не шибко даже экономя. Ты же предлагаешь спустить их на какой-то декоративный хлам! Пойми уже наконец: нет у меня ни фэня сейчас на твои подарочки. Зарплата второй месяц непонятно, где застряла, но работать-то надо! А ещё за еду платить, за топливо, за свет, воду и прочие вещи, которые так удачно у нас обложили налогами! — Да у тебя так всегда! «Извини, Кеничи, денег нет, но ты держись, не унывай и не болей, поживи ещё годик без нового велосипеда, конструктора и прочих радостей жизни!» — Будешь возмущаться — точно ничего не получишь на день рождения. Даже при наличии средств. — Ладно-ладно, давайте не будем ссориться прямо в прихожей, — Девдан совсем не хотел вновь выслушивать препирательства младшего брата с отцом, от которых он за пару лет уже порядком отвык. — Если нужно, я могу подкинуть недостающую сумму. — Если кое-кто будет себя нормально вести, не ныть, не надоедать и не бездельничать, то я, возможно, и соглашусь. Однако передумать проще простого, имей это ввиду. — Обещаешь? — лучший друг Хирохито, казалось, вновь обрёл надежду. — Нет. Как получится. «Тогда фэнь цена твоим словам!» — парень хотел было высказать всё, что он об этой ситуации думал, но сдержался. — Ладно… — Вот и славно. Вся компания ещё некоторое время посидела на кухне, попивая чай и болтая, время от времени. Примерно через час Девдан был вынужден покинуть дом отца. — Айко, ты готова? — спросил Джин, поднявшись на второй этаж. — Пора ехать. — Уже? — девушка выглянула из своей комнаты. — Шесть вечера, однако, а игра в семь. Да и в окно посмотри — солнце садится. — Хорошо, сейчас всё будет. Двоюродная сестра Кеничи собрала свои вещи и спустилась в прихожую, где уже довольно давно сидели её друзья. — Быстро ты, — усмехнулся маг огня. — Отстань. — Так, давайте, идите на улицу, в машину садитесь. Кеничи, ключи вон на той полке. Надеюсь, вы там поместитесь. Не внедорожник же, в конце концов. Я сейчас приду, и поедем.***
«Если взглянуть на здание тренировочной арены, открывшейся всего полтора года назад, то сказать, что оно выглядит не очень, было бы равносильно молчанию. Видимо, недовольные граждане до архитектора ещё не добрались, ведь за такую безвкусицу этому человеку стоило бы переломать руки. А потом ещё раз», — мысленно рассуждал Хиро, когда за очередным поворотом показалась конечная точка маршрута. Войдя внутрь, приятели увидели мужчину, примерно одного возраста с отцом Кеничи, и троих парней. — А вот и вторая команда подоспела! Рад вас видеть, Джин Фэн, — сказал тренер, заметив подростков. — Взаимно. «Огненные Хорьки», да? — Они самые. Ли, Ян и Акира. — А Тонг где? — поинтересовался юнец, поправив съезжавшие очки. — Хирохито, так команда-то юношеская, а Тонгу уже за двадцать. Ли в этом сезоне ещё сможет участвовать, но потом опять придётся искать замену. Да, раньше всё гораздо проще — просто Турнир, без каких-либо ограничений, я начал в нём участвовать, когда мне было всего пятнадцать. В общем, вместо Тонга сейчас мой племянник, — мужчина показал на парня-мага воды. — Так, а теперь, дети, давайте знакомиться. Вы уже знаете, меня зовут Болин, я главный тренер «Хорьков». С Хирохито мы давно знакомы, ваше имя, насколько мне известно — Кеничи, и, наконец, — мужчина повернулся к девушке, — какое имя родители дали этой миловидной барышне? — Айко, — ответила маг воды, удивлённая таким обращением. — Очень приятно. Пойдёмте, я отведу вас в раздевалку и по пути расскажу правила тем, кто не знает. — Я как бы знаю, где она находится, — сказал Кеничи. — Ну, раз знаете, то тогда можете идти вперёд. Только не заблудитесь. — Договорились, — маг огня тут же свернул на ближайшую лестничную клетку. — Так, теперь о правилах, — обратился к друзьям Болин. — Вам что-нибудь из них известно? — Более или менее, — ответила Айко. — Хорошо. А ты, Хирохито? — Тоже. Если что, по ходу разберусь. — Тогда слушайте внимательно: идёте сейчас вон к той лестнице, поднимаетесь на третий этаж, там будут вспомогательные указатели — вам нужна раздевалка, расположенная за синей стороной поля. Ну, ничего сложного, быстро поймёте. Всё ясно? — Да, — почти хором ответили подростки. — Вот и хорошо. Экипировка в шкафчиках, на там же бумажках написано, где чья. Я приду туда минут через десять. Друзьям действительно не составило труда отыскать необходимое помещение, откуда открывался захватывающий вид на всю арену. Она почти не отличалась от «взрослой», разве что бассейнов с водой было два и находились они у края третьих зон, и с судейских мостков спускалась лестница, которая соединяла их с рингом, что было очень удобно при проведении тренировок. Кеничи же до сих пор сюда ещё не добрался. Он не появился и по прошествии нескольких минут, за которые дети успели надеть экипировку и теперь ждали прихода Болина и своего, скорее всего, заплутавшего приятеля. — Все на месте? — спросил тренер «Хорьков», зайдя в раздевалку. — А Кеничи где? — Я задала этот вопрос буквально пять секунд назад. — Извините, что опоздал, я немного заблудился, — разом выпалил маг огня, влетев в помещение, задев, при этом, дверной косяк и едва не растянувшись по полу. — Эй, не расшибись тут. Тебе ещё думать, как команду назвать. — А это что, обязательно? — удивилась Айко. — Вообще-то, нет, но, согласитесь, так интереснее. — Ладно. Как насчёт, тогда, «Сусломедведей»? — Хорошее название. Использовать мы его, конечно же, не будем. — Почему, Хиро? Не, могу предложить другое. «Утконосомедведи»? — Ещё хуже. — У самого есть варианты-то? — Ну… Нет. — Отлично. Мои предложения, значит, не нравятся, а собственных нет. И как это понимать? — Дети, не ссорьтесь, — Болин вовремя вмешался в разговор. — сейчас вам это совсем не поможет. Давайте лучше я придумаю. Думаю, «Белые медведи» — это вполне хорошее название. — Ну, да, только почему одни медведи? — Кеничи, медведи, даже обычные — животные сильные и выносливые. Да и расцветка вашей формы подходит — белая, с тёмно-серыми вставками. — Нормально, мне нравится, — ответила девушка. На ринге друзей уже ждали «Огненные Хорьки» в полном составе. — Какие эти диски лёгкие, словно и не из камня вовсе, — Хирохито с привычным детским любопытством изучал арену и её отдельные части. — Я даже два могу поднять одной рукой. — Это от того, что они глиняные, — Болин занял своё место на площадке на середине арены. — Каменные переломали бы все руки и ноги в первом же бою. Попробуйте пока все свою стихию применить, чтобы привыкнуть. Через пару минут начинаем! — Ну что, Акира, сейчас посмотрим, кто кого? — Хорошо, Айко, я постараюсь бить поаккуратнее, — усмехнулся парень — Итак, поехали! Команда «Огненные Хорьки» про-о-отив… «Белых медведей»! Бывшие чемпионы против новичков! Бой будет захватывающим! Итак, обе команды заняли свои позиции, остались мгновения до звона гонга и-и-и… Раунд! «Хорьки» сразу ринулись в бой. О, да, хорошо видно, что эта команда усердно тренируется, готовясь к Турниру. Какие приёмы, какие комбинации, да они просто не дают шанса противнику атаковать! Впрочем, Кеничи всё равно пытается перехватить инициативу, носясь по всему полю, изрядно мешая своим друзьям обороняться, чем они явно недовольны. Один точный удар Яна, и маг огня летит во вторую зону, прихватив с собой Хирохито! Теперь основная нагрузка перешла на Айко: она ловка, прекрасно владеет магией воды, но до уровня Акиры ей далеко. Хотя… Потягаться с ним девушка вполне может себе позволить. Ничего себе! Вы видели? Вот это мощь! Такой, можно сказать, «двойной» атаки я ещё никогда не видел! Маги воды выбили друг друга практически одновременно! И вновь слышен гонг — первый раунд завершён: «Хорьки» — один, «Медведи» — ноль! Хирохито и Айко высказывают Кеничи всё, что думают по поводу его прыжков из одного конца поля в другой. Надеюсь, они уладят все разногласия прежде, чем игра продолжится, ведь «Огненные Хорьки» по итогам первой трети матча перешли на территорию противника. До конца перерыва остаётся буквально пятнадцать секунд. Да, отлично, успели! Команды пригото-о-овились… Второ-о-ой раунд! Смотрите-ка, новички, видимо, решили сменить тактику, разом обрушившись на Ли! Бедный парень, едва успевает отбиваться… Ну вот и всё, теперь его товарищам придётся действовать в одиночку. Тренер будет недоволен… И это совсем не я — у меня учился только Ян. Однако старинную поговорку «За смерть товарища отплатить врагу двумя жизнями» запомнила вся команда. Ох, какая скорость! Не успел я и глазом моргнуть, а Кеничи с Айко уже в третьей зоне! Вот этого от «Хорьков» сегодня точно никто не ожидал! Ну, здравствуй, освежающая ванна! Принимай гостей! Статус «бедного парня» перешёл к Хирохито. Один новичок против двоих профессионалов… Акира совершает отвлекающий манёвр, и тут раскрывается весь талант Яна! Край поля, дальше — лишь пустота и горечь поражения. Сдаться? Или биться до конца? — вот в чём вопрос… Но все знают, что загнанный в угол белый медведь превращается в свирепое создание. И тут в мага воды с огромной скоростью летит диск! И ещё один! И в «Хорька»-мага земли тоже! Такого шквала атак они явно не ожидали! Я, в том числе. В Хирохито вдруг проснулась целая армия! Акира уже лежит на своей половине, Ян ещё держится. Он сейчас наверняка хочет совершить свой коронный приём. Зама-а-ах, и последний «Медведь» летит в воду, подбитый собственным диском! Хотя, подождите-ка, это же был удар в голову! Нет, так дело точно не пойдёт! — Болин тотчас выскочил на поле. — Ян, сколько мне ещё придётся выколачивать из тебя эту привычку? С какой дури ты в полную силу по нему бьёшь, если я просил вас всех быть аккуратнее?! Аккуратнее, понимаешь? Тренер подбежал к краю ринга, вглядываясь в синюю глубину в надежде отыскать там сына бывшей девушки своего брата. — Где он?! Кеничи, Айко, вытащите Хирохито, пока не утонул! Быстрее! — крикнул маг лавы. В этот момент в бассейн прыгнул его племянник. На несколько секунд парень полностью скрылся под водой, а затем вынырнул, прижав к себе мага земли. Болин за это время спустился к оставшимся «Медведям». — Духи… — прошептал он, когда юнец вытащил подростка на бортик. Глиняный диск пробил защитное стекло, сломал очки. Искорёженная оправа, осколки линзы и стекла глубоко вонзились в кожу у виска и скулы, изрезали её, застряв там, а вся правая сторона лица была залита кровью. Аккуратно сняв разбитый шлем с лежащего без сознания парня, Акира с не меньшей осторожностью вытянул воду из его лёгких. Раздался сильный кашель, перемежавшийся с хрипом, дыхание Хирохито участилось, но в себя он так и не пришёл. — Кеничи, беги в вашу раздевалку! Там телефон есть, звони в скорую. Адрес знаешь… Кеничи! — маг огня, наблюдая за происходящим, всё это время пребывал в оцепенении и не слышал никого и ничего, не мог даже пошевелиться от страха. — Дядя Болин, давайте я лучше! — юнец сорвался с места. — Как же так, как же так… — запричитал тренер — Что мне теперь Саяне-то сказать… И Охэ… — Да уж, такое себе воссоединение получилось… — шепнула Айко своему двоюродному брату. — Кеничи, ты чего? Бледный больно. Крови испугался? — Я позвонил, сказали, что машина будет через несколько минут. — Что бы мы без тебя делали, Акира! — девушка бросилась обнимать мага воды. — Ну, вызвали бы также скорую, и всё. Несложно ведь, — юнец, как мог, старался из этих объятий высвободиться. — Ладно, нельзя его здесь оставлять. Эй, Ян! Иди сюда, хватит стоять там с лицом испуганного крольгуру! Живой он, живой. К счастью. Помоги лучше донести парня до медпункта. Только осторожнее, а нет так, как пять минут назад! Да, и Ли ещё позови…