Легенда о Рю Книга первая 乌 «Тьма» Глава одиннадцатая «Сато, Часть первая: Затишье перед бурей»
В полнейшей тишине вдруг раздался пронзительный звон из прихожей. Через несколько секунд ещё один. Потом и третий, и четвёртый, и так до бесконечности. — Да иду я, иду! — крикнул немолодой мужчина в старом, выцветшем от времени красно-белом ночном халате, заслышав уже, наверное, в десятый раз всё тот же весьма раздражающий звук. — И кого в такую рань принесло? Снаружи оказался невысокий подросток-шатен. Его голова была наклонена чуть вбок, взгляд, закованный в слабые линзы дорогой оправы, устремлён куда-то вдаль, а серо-зелёные глаза, как обычно, полны задумчивости. Юнец в целом производил приятное впечатление, если бы не два отнюдь не самых изящных шрама, словно перечёркивавших не только его скулу, но и возможность щегольнуть перед кем-нибудь привлекательной внешностью. — Хирохито? — удивлённо спросил человек, открыв сдвижную входную дверь. — Что ты здесь делаешь? Да ещё и в такое время? — Здравствуйте, — негромко произнёс маг земли, пытаясь сообразить, что же такого ответить отцу своего «друга», почёсывая при этом бритый затылок с маленькой белёсой проплешиной. — Ну, я уже понял, что стоило прийти чуть позже. Но… Вы, случайно, не знаете, а Айко ещё спит? — Спит, — кивнул головой полицейский. — И Кеничи спит. И я. Спал. Только ты по гостям в девять утра воскресенья шастаешь. — Извините… Тогда, пожалуйста, передайте ей, как встанет, чтобы мне позвонила. Я дома буду. — Или просто вернись сюда часа через два. Нет, три. Зачем всё усложнять-то? — Да. Так тоже сойдёт. Ладно. Значит, я пошёл? До свидания. — Иди-иди, — ворчливо ответил мужчина удаляющемуся парню, добавив затем мысленно, — «И лучше не возвращайся. Не понимаю, что же ты за человек такой, почему у всех от тебя одни проблемы?» — Кто это был, дорогой? — сонно спросила Ренчи своего мужа, когда тот вернулся в спальню. — Хирохито. Опять. Домой отправили, но он всё равно продолжает здесь околачиваться! Честное слово, как только Сен заберёт свою дочку, я ему запрещу сюда приходить! — Зачем же в крайности бросаться? Они ведь с Кеничи лучшими друзьями были. — В том-то и дело, что «были». У него самого спроси. Но потом. А сейчас, — Джин тихо зевнул и накрылся большим шерстяным одеялом. — Давай, всё-таки, поспим ещё… хоть… чуточку.***
На начищенной до блеска чугунной сковороде шкварчала расплывшаяся яичница, уставившаяся парой своих жёлтых зрачков в побелённый потолок. С соседней конфорки ей вторила плескавшаяся в кипящем масле ароматная румяная ветчина. Довершали картину хрустящие гренки с золотистой корочкой и горячий зелёный чай в эмалированном чайничке, вот-вот собиравшийся наполнить большую просторную кухню своим свистом. — Кеничи, — обратилась к рослому янтароглазому подростку его двоюродная сестра. — Передай, пожалуйста, масло. — Конечно, — ответил тот, взяв в левую руку небольшую стеклянную баночку и поставив её рядом с фаянсовым блюдцем напротив девушки. — Спасибо! — Не за что. Кстати, папа, а сколько мне ещё так ходить нужно? — маг огня чуть приподнял вторую, покалеченную кисть руки, упрятанную в замызганный посеревший гипс. — Что тебе врач говорил? — «Недели три-четыре», — произнёс Джин Фэн, не отрываясь от свежего выпуска воскресной газеты. — Как раз завтра к хирургу сходишь, должен снять уже. — Наконец-то! А то ещё немного и, чувствую, писать разучусь. — Ага, — донеслось из-за серых листов бумаги. Это сухое без единого намёка на заинтересованность небрежно брошенное коротенькое словцо напрочь отбило у парня желание продолжать разговор, а его еле теплившаяся надежда в конце концов уговорить отца укоротить срок этого глупого домашнего ареста хоть на пару недель, казалось, так и осталась несбыточной мечтой. — Слушай, папа, — не слишком уверенно начал Кеничи. — можно тебя о кое-чём попросить? — О чём же? — газета всё так же скрывала полицейского от посторонних глаз. — Да убери ты её уже наконец! — юнец едва не проткнул пальцем бумажную преграду. — Я будто со сводкой очередных новостей разговариваю! Пожалуйста… Муж Ренчи хоть и неохотно, но отложил предмет своего тщательного изучения в сторону, вперив взгляд в своего младшего сына. — Теперь доволен? Чего хотел? — В общем… Сатоцикл же нашёлся, да? — Нашёлся. Только ты здесь причём? К чему клонишь? — Ну… — замялся подросток. — Можно… меня… чуть пораньше… выпустить? Джин ответил далеко не сразу. И не столько от того, что в тот момент чайник на конфорке напомнил о себе протяжным пронзительным свистом, не столько от того, что дядя Айко потратил целую минуту, чтобы перелить кипяток в другой, маленький чайничек в центре стола, повторив потом всё то же самое с каждой чашкой, но ещё медленнее, словно желая просто-напросто подольше поизводить, помучать своего непутёвого младшего сына, дабы тот всё-таки прекратил своё надоедливое нытьё. — Папа… — Тишина, — шикнул мужчина, подняв указательный палец к верху, смакуя при этом свежезаваренную ароматную жидкость нефритового цвета. — Не мешай мне наслаждаться тишиной, если хочешь получить хоть какой-нибудь ответ. Так они вчетвером и просидели, боясь громко дыхнуть да пытаясь осознать, прочувствовать, каково это — наслаждаться тишиной. Лишь двоюродный брат мага воды то и дело ёрзал на стуле, никак эту тишину не ощущав — Итак, — начал мужчина, опустошив вторую расписную кружку чая подряд и картинно кашлянув. — Кеничи, прежде чем я выскажу тебе всё, что думаю по поводу твоего наказания, ответь мне на один вопрос. — Какой? — А ты сам-то как считаешь, стоит мне его смягчать? Как бы ты на моём месте поступил? Только хорошенько подумай. — Наверное, — парень был готов тут же заявить, что да, он обязательно простил бы самого себя, но вдруг притих и начал что-то усиленно обдумывать. — Наверное… Нет. Никаких послаблений. Я сильно подставился, по-крупному, и всё тут. — Ну, если в твоих словах есть хоть доля правды, — полицейский, хмыкнув, взглянул на мага огня со свойственной ему едва заметной подозрительностью. — То — поздравляю. Постепенно становишься взрослым сознательным человеком. И, в таком случае, с первого августа ты свободен как ветер. По крайней мере, не больше обычного — Серьёзно? — удивлённо произнёс подросток, пытаясь определить, не оглох ли он случаем. — Это правда? Папа… Папа! У меня даже слов нет! Спасибо! — Но с одним жёстким условием, — сразу же грозно осадил его Джин. — Если ты ещё раз окажешься в подобной передряге, я не только три шкуры с тебя спущу, но и с лестницы тоже! Заставлю всё следующее лето прожить на хлебе и воде и, разумеется, исключительно в четырёх стенах! А то и того хуже, к дяде на всё лето в деревню уедешь. Всё понял? — Я что, похож на человека, который после этих слов специально побежит драться в какой-нибудь подворотне? — Ещё раз спрашиваю, — раздражённо рявкнул полицейский, резко поднявшись из-за стола. — Тебе всё понятно? — Понятно… — Кеничи мигом растерял всю свою свежеприобретённую радость. — Особенно про деревню. Тётя Айко хотела было выразить протест, заслышав такие «предостережения», но её на мгновение опередило дребезжание дверного звонка, который, пожалуй, давно уже стоило заменить на нечто более благозвучное и мелодичное. — Кто там опять пришёл, дорогой? — спросила вместо этого она. Маг воды, улучив момент, тихонько спросила у своего двоюродного брата, действительно ли он не соврал или же просто сказал то, что от него хотели услышать, на что получила коротенький жест рукой, гласивший «пятьдесят на пятьдесят». — Сейчас и узнаем, — донеслось из прихожей вслед за щелчком ключа в замочной скважине.***
За спиной невысокого зеленоглазого парня захлопнулась дверь с множеством мелких квадратиков матового стекла Втягивая ноздрями прохладный утренний воздух, подросток вздохнул. На улице в то время не было ни души, и разглядывать и наблюдать оказалось не за кем. И не за чем тоже. Дойдя до ближайшей скамьи, он, усевшись поудобнее, задумался. Чем ему было заниматься целых три часа, да ещё и в такую рань? Домой возвращаться смысла не было — и далеко, и мама наверняка найдёт для него дело, а магазины, так или иначе представлявшие для юнца хоть какой-нибудь интерес, ещё закрыты, если вообще работают по выходным. — Значит — гулять! — сказал Хиро самому себе, хлопнув по коленям. — Но сперва кое-что ещё. Где тут еда продаётся? Тонкий звон колокольчика, длинные стеллажи, заставленные всяким съестным, большой дубовый прилавок с весами и множеством самых разных гирек и грузиков в пластиковой коробочке. А за ним — типичный выпускник университета без фэня в кармане, готовый взяться за любую работу, лишь бы было, на что есть и где жить. Да, жизнь определённо была не в радость, когда приходилось экономить на всём подряд, и даже мытарства по совсем уж захолустным забегаловкам с крайне высоким шансом слечь неизвестно с чем и становилось занятием непозволительно расточительным. А, если прибавить сюда ещё и хронический недостаток сна… Этого бедолагу, уткнувшегося носом в лакированную столешницу, покрытую бороздами, недуг тоже «великодушно» не обошёл стороной. Маг земли, едва слышно присвистнув, решил всё же не тревожить непутёвого продавца, утешая себя тем, что сейчас он не слишком-то и голоден, и обойтись часок-другой без огненных хлопьев ему не составит труда. Осторожно, чтобы ненароком не зацепить тот маленький, но довольно громкий колокольчик над дверью, сын Асами выбрался обратно в безмолвное царство бетона и железа. Мозг его тут же отправился бороздить просторы воображения, в заранее безуспешных попытках отыскать если не саму идею времяпрепровождения, то хотя бы её крохотный, изначально неприметный ошмёток. Но вместо неё каждый раз попадалось перекати-поле. Да и то, наверное, всё тот же давно высохший безжизненный куст. — Ладно, — тяжко вздохнув, юнец начал свой монолог. — Как говорил один известный писатель, имя которого я, разумеется, не помню, «чтобы дойти до цели, надо прежде всего идти». Или, вот ещё: «В ногах правда». Хм… А, может, наоборот? Впрочем, какая разница? Просто перестань рассуждать. Всё равно куда-нибудь да придёшь. Хирохито сказал — Хирохито сделал. Улица сменяла проспект, проспект сменял улицу. Поворот влево, поворот вправо. Потом снова влево. И во второй, и в третий раз. Затем просто вперёд, насколько это было возможно, до тех пор, пока не найдётся что-то интересное. Этим чем-то стал огромный радиоуправляемый аэроплан, подвешенный под самым потолком магазина, мимо витрины которого так удачно прошёл юнец. И тот даже, кажется, успех захотеть его на свой стремительно приближавшийся день рождения. Увлечённо рассматривая разнообразные реплики сатомобилей, дирижаблей и даже сатоциклов, коими помещение оказалось заполнено по самое не хочу, сын Асами вдруг заметил, как что-то мелькнуло в отражении стекла. Вернее, кто-то. Не подав виду и, якобы, продолжив изучать ассортимент магазинчика, парень, в то же время, пристально наблюдал за всем, что находилось у него за спиной. Он полагал, что если ему это не показалось, то тот человек, ошибочно уверившись в собственной незаметности, обязательно проколется ещё раз. Великолепная интуиция вновь не подвела Хирохито. Уже через тридцать секунд парень наблюдал, как из проулка на противоположной стороне проспекта высовывается то одна, то другая мальчишеская голова. Одна — обритая с некоторым подобием ирокеза и смуглой кожей, другая — наоборот, бледнющая с чёрной как смоль шевелюрой, такой густой, что сравнится разве что с зарослями Духов. Что этим двоим от него нужно? И от него ли? Может, маг земли просто оказался не в то время и не в том месте? «Это мы сейчас и проверим», — произнёс подросток, стремительно удаляясь от магазина. Добравшись до узенького проулка, парень замедлил шаг, а после и вовсе остановился. Достал из кармана пальто свой бумажник и начал зачем-то в нём копаться, словно совсем забыл, что хотел сделать меньше минуты назад. Выучив едва ли не наизусть расположение нескольких крупных купюр, мелочи и сложенной вчетверо фотокарточки с витиеватой надписью «Хиро от мамы и папы», юнец всё никак не прекращал эту бессмысленную затею. Но она того стоила. Как и бесполезное и ненужное, по прошлогоднему заявлению ученика Хонга, умение чувствовать вибрации. Усыпить бдительность противника. Дать ему подобраться на наименьшее расстояние, прямиком в ловушку. И внезапно атаковать. Вынырнувшая из асфальта каменная глыба больно ударила подозрительного мальчишку по спине, вдобавок выбросив его из-за мусорного бака-укрытия в торцевую кирпичную стену соседнего дома. С трудом оправляясь от неожиданного удара и схватившись за ушибленное плечо, он увидел перед собой подростка со шрамом, надменно уставившегося прямо ему в глаза. — Ну, и что это мы здесь делаем? Хиро осмотрел горе-преследователя своим холодным оценивающим взглядом. Низкорослый, худой, будто кормили из рук вон плохо. Угловатое лицо, маленькие, бегавшие туда-сюда карие напуганные глазёнки. Только-только пробившиеся тёмные волоски над верхней губой, то и дело вздрагивавшей, на подбородке виднелась не то ссадина, не то царапина. Всё это, в сочетании с замаранной тёмно-синей кофтой на два размера больше и грязными короткими штанами непонятно какого цвета, производило довольно жалкое впечатление. — Оглох что ли? А второй где? Вас же двое, я знаю. Не молчи, я этого очень не люблю. — Эй, чего ты к ребёнку лезешь-то? — поблизости раздался чей-то ломающийся дребезжащий голос. — Нашёл с кем спорить! А вот и он. Тоже помладше будет. Хотя, в росте явно не уступал магу земли. Если не принимать во внимание чернющие патлы, свисавшие едва ли не до плеч, был вполне опрятный человек. — Могу не с ним. Ты тогда говори, — спокойным рассудительным тоном ответил сын Охэ. — Постой-постой, а что мне, собственно, говорить? Ты минуту назад ни с того, ни с сего вдруг взял и напал на моего брата! Сначала сам потрудись объяснить своё поведение! — Да легко! — без проблем парировал парень. — Не умеете прятаться! Ни ты, ни этот вот дистрофик. Вот и попался. Доволен? Итак, теперь вопросы задаю я. Вы наблюдали за мной не просто так и уж точно не интереса ради. Следовательно, была определённая цель. Обокрасть, стащить что-то ценное, ещё что-нибудь. Но родом явно не из ваших пустых голов. — Больно надо нам тебя обворовывать! Чай, не на улице живём. — Ладно, опустим тот факт, что одно вообще не зависит от другого. Выходит, просто следили. И тогда дело принимает гораздо более интересный оборот. — А кто сказал… — Выражение твоего глупого лица, когда я это произнёс! — грубо оборвал его Хирохито. — Так кто же и по какой причине отправил вас двоих сюда? Скажите, и разойдёмся как в море корабли, без лишнего выяснения отношений. — Я всё ещё не понимаю, с чего ты вдруг решил, что нам от тебя что-то нужно? Ты к каждому так пристаёшь? Может, внимания просто не хватает? — Зубы-то не заговаривай, — маг земли потихоньку начинал выходить из себя. — Чего с темы съезжаешь? — А тебе не кажется, что ты начинаешь путаться в собственных мыслях? Тема-то одна и та же! — Я хотел разрешить ситуацию по-хорошему, пока ещё вежливый был. Не вышло. Ладно, — подросток резко вцепился в предплечье Хаятэ, прямо в место ушиба, отчего мальчик приглушённо вскрикнул. — Не ты, так он. Что-то с трудом верится, будто вы двое совершенно чисты на руку. Уверен, в полиции вас уже заждались. — Не надо в полицию… — тихо произнёс ребёнок. — Слушай, прекращай дурака валять, — дребезжащий голос за мгновение стал серьёзнее. — Отпусти Тэ. И никто тебя больше не потревожит. Этого ведь хотел? — Не ты здесь ставишь условия, оборванец мелкий! — презрительно фыркнул маг земли. — Вопрос был ясен как день! Но твоя немытая рожа предпочла его проигнорировать! Хирохито грубым рывком поднял мальчика с земли и потащил прочь, будто не замечая его скулёж и отчаянное, но безуспешное сопротивление. И в этот момент парня сбил с ног поток воздуха. Скорее даже порыв, причём настолько мощный, что тот едва не пропахал тротуар собственным носом. Воспользовавшись секундной ошеломлённостью, ребёнок выбрался из мёртвой хватки сына Асами и бросился наутёк, таща за собой старшего брата, придерживавшего свободной рукой небольшую холщовую котомку, всё норовившую свалиться с тощей спины. Но далеко Хаято уйти не успел. Из глухой кладки кусок крупного грязно-рыжего кирпича отправился прямиком в его голову, чуть выше правого виска. — То! — истошно завопил мальчик, пытаясь выползти из-под придавившего его своим весом мага воздуха. — То, очнись! То! Вдруг он замолк. А спустя мгновение бросился на обидчика с прытью и озлобленностью дикого зверя. — Вот тебе! Вот! — до Хиро доносились его громкие выкрики и тучи пыли, поднимаемой с земли рукотворным ветром, слабоватым, наверное, для такого возраста. — Получай! — Довольно! — прорычал парень полным ненависти голосом. — Вы это начали, вам же и влетит! Хотели разозлить — разозлили! Сильно разозлили! Раз кирпич. Два кирпич. Третий. Четвёртый! Пятый! Десятый! Часть пролетела мимо, часть отбили воздушные удары. А оставшиеся, почти половина, попали точно в цель. Ребёнок просто не успевал отражать столько атак сразу! Руки, ноги, живот и спина, всё было в оранжевой крошке, а под изодранной кофтой сплошь и рядом скрывались россыпи мелких и не очень гематом и кровоподтёков. Мальчик уже даже не пытался сопротивляться, только носился, прыгал от одной стене к другой, лишь бы не словить очередной осколок, прикрывая голову руками. — Хватит! Пожалуйста… — застонал он, пытаясь кое-как перевести тяжёлое прерывистое дыхание. — Не надо! — Надо! Надо! — злобно скалясь, заткнул его юнец. Это уже совсем не походило на драку, скорее на какое-то «избиение младенцев». Хирохито, будучи в здравом уме, давно остановился бы, едва вымотав противника, но сейчас… Сейчас в его дважды разбитой голове кто-то требовал, даже приказывал наказать наглого мальчонку за неповиновение, за то, что тот просто бросился защищать своего брата. — Тэ! — неожиданно раздался знакомый возглас. — Пригнись! Осколок кирпича, отправивший подростка в нокаут, едва не провернул то же самое с Хирохито, на огромной скорости пролетев перед его носом. Юнца такая наглость взбесила ещё больше. Трясясь от ярости, он ударил кулаком по серому асфальту настолько сильно, что рука ушла под землю чуть ли не по локоть. А затем резко выдернул её, вместе с налипшей грудой мелкой щебёнки с острыми будто лезвие краями. «Каменная перчатка», сложнейший приём, когда-либо освоенный учеником Хонга. Хоть маг воздуха с первого и до последнего дня в одном из множества приютов Республиканского города и слыл отменным ловкачом, вовремя увернуться, когда в глазах всё одновременно плыло и двоилось, было очень, очень трудно. Он даже не мог воспользоваться медлительностью, с которой этот кулак рассекал воздух прямо перед ним. И вот, Хаято допустил ошибку. Замешкался. Всего на долю секунды. Нечто острое вдруг полоснуло, словно обожгло огнём, его подбородок, а во рту, кажется, что-то хрустнуло. Через мгновение его тело увлекла назад непонятная, неизвестная сила, отдавшись тупой болью в груди. Дыхание спёрло, а силы окончательно покинули подростка, он даже не мог подняться, распластавшись по холодному тротуару под таким же холодным чистым небом. — То! То, вставай! — вновь донёсся до него испуганный визг младшего брата. Ну, как младшего. Пара часов разница всего. Но кому какая разница, сколько им лет, двенадцать или тринадцать? Да и сам он явно на погодка не тянет. — То! Слышишь?! Встава-а-ай! Прошу! — чуть ли не ревел ребёнок. Не получив ответа, он взвыл, повернулся к обидчику, оказавшемуся всего в паре шагов, и, совершив, кажется, первый в своей жизни рывок магией воздуха, протаранил подростка головой, прямо в живот. Хирохито такого от мальчишки совсем не ожидал, и, отшатнувшись, едва устоял на ногах. Но не растерялся, и с размаху заехал ему локтем по спине, а после дал под дых. Костяшки, разодранные до крови после той треклятой «перчатки», заныли ещё сильнее. Схватив Хаятэ и вдоволь оттаскав его за волосы, он прошипел, изнывая от ярости: — Говори! Немедленно! Кто?! И зачем?! Вас! Послал! Отвечай, сволочь! Отвечай! Тот поднял голову, тупо уставившись в лицо юнца. Что-то в нём изменилось. Перепуганного ребёнка с трясущимися изодранными коленками больше не было. Нет, он не перестал бояться своего противника. Ему просто стало всё равно, что с ним сделают, ведь у парня вряд ли хватит сил и злости выбить из этого тщедушного тельца дух. — Да иди ты… — едва слышно произнёс маг воздуха, прожигая Хирохито взглядом. — Я тебя знать не знал и знать не желаю! Не стоило так говорить. Это оказалось последней каплей. Парень окончательно поехал с катушек. Он уже был готов на всё, даже закопать этого недочеловека живьём. — Не! Пра! Виль! Ный! От! Вет! — один слог — один удар коленом в живот. Шесть слогов — шесть ударов. Одна секунда — три. Затем уже куда попало — трудно целиться в корчащегося от боли выродка. Хаятэ уже лежал на грязном асфальте, почти не двигался, а маг земли всё не останавливался. Так и забил бы до смерти, не услышав что-то, отдалённо напоминавшее приближавшийся сатомобиль… Но нет, ему просто показалось. Однако, отвлёкшись, парень вдруг перестал ощущать звериную ярость, переполнявшую его мгновение назад. Что-то усмирило его второе, буйное начало. Хиро адекватный вытеснил Хиро пришибленного, а очнувшаяся совесть тут же начала сгрызать подростка. Он впал в панику, осознавая, что совершил огромнейшую ошибку. — Что… Что я натворил? — корил юнец сам себя, нервно оглядывая то один, то другой концы проулка. — Духи… Хиро, ты… Зачем? Ноги сами понесли его прочь из этого места. И не останавливались до тех пор, пока маг земли едва не свалился в обморок от недостатка кислорода. Бегать так долго, тем более, настолько быстро, насколько это вообще возможно, хилый подросток с никакой выносливостью чисто физически не мог. Доковыляв кое-как до ближайшей деревянной скамьи, сын Асами, жадно вдыхая воздух, наконец перевёл дух. Из-за головокружения и общей утомлённости он впал в какое-то полусонное состояние, из которого не спешил, да и не желал выходить. Так банально было спокойнее, гораздо спокойнее. В воспалённом мозгу роились сотни мыслей, больших и маленьких, важных и не очень. Такие разные, но в то же время одинаково недостижимые. Стоило подобраться, почти поймать, ухватить за хвост самую невзрачную, неповоротливую, и она мгновенно уносилась куда-то вдаль, скрывалась за себе подобными, и догонять просто не было смысла — всё равно ничего не вышло бы. Хиро вскинул левую руку и взглянул на две стрелки часов, упрятанные за сапфировым стеклом и нержавеющей сталью. Скоро покажут половину двенадцатого. Срок, отведённый отцом мага огня, подходил к концу. Нужно было идти. В конце концов, у Хирохито на сегодняшний день очень большие и важные планы. Хоть переключится на нечто более приятное, нежели события последних пятнадцати минут. Но если кто-нибудь видел ту драку? От самого начала и до конца? Да кому вообще вдруг понадобится в такое время выходить на улицу? Юнцу придётся надеяться лишь на то, что всё обойдётся. — Эй, Хиро, послушай меня внимательно, — произнёс парень в абсолютной тишине, уставившись на гипсовую лепнину здания напротив. — Ты ведь знаешь: чем больше волнуешься и думаешь про что-то, тем скорее это произойдёт. Лучше займись любимым делом. Короче, не парься, и всё будет хорошо. Идёт? Идёт. Разговоры с самим собой успокаивали. Порой они даже приятнее общения с другими людьми оказывались, ведь «собеседнику» такие разговоры вряд ли могли наскучить, в любой теме он разбирался столь же хорошо, иногда и идеи интересные мог предложить. Хиро тем временем отправился в путь. Но, не дойдя нескольких сотен шагов до совершенно безлюдной трамвайной остановки, маг земли резко остановился, как вкопанный. И начал судорожно копаться в карманах. В пустых карманах. Таковых оказалось четыре из четырёх. — Где… бумажник? — дрожащим голосом промямлил подросток. — Куда он подевался? Где?! Как так-то? Сколько там было? Сто, двести? Какой там! Тысяча! Даже больше! А теперь ни фэня не осталось! — Так, спокойно, не верещи, как девчонка. Не паникуй, лучше всё равно не станет, — парень всеми силами старался сохранить самообладание. — Сейчас разберёмся. В каком кармане он лежал? Давай, вспоминай! В пальто? В штанах? Откуда мог выпасть? И, самое главное, где?! Все поиски оказались безуспешны, а все догадки — тщетны. Стоило заявить в полицию о пропаже. И одновременно совсем не стоило. А вдруг это побоище в самый неподходящий момент даст о себе знать? Всё возможно, всё. Даже то, что бумажник этот, будь он не ладен так там и валяется, никому не нужный и никем не замеченный. И если было хоть какой-то шанс, нельзя было его упускать.***
Из прихожей донеслось дребезжание дверного звонка, который, наверное, давно уже стоило заменить на нечто более благозвучное и мелодичное. — Кто там опять пришёл, дорогой? — отвлеклась тётя Айко, забыв, что хотела чему-то возразить полсекунды назад. — Сейчас и узнаем, — из соседней комнаты донёсся голос её мужа вслед за щелчком ключа в замочной скважине. — Эх, опять ты? Чего в этот раз забыл, Хирохито? — Ну, Вы, просто, сказали, чтобы я попозже зашёл, — ответил зеленоглазый, раз за разом прокручивая предыдущий диалог в попытках не упустить ни слова, ни единой детали. — «Часа через два». — Ясно. Так что тебе нужно-то? — М-можно поговорить с… — юнец, до этого смотревший прямо на мага огня, отчего-то отвёл взгляд. — С Айко? — Да сколько влезет. Только не вздумай опять ввязывать её в очередную беготню от каких-нибудь уголовников! — Дядя Джин, не кричите на Хиро, — вмешалась наконец девушка. — Его вины здесь нет. Мне тогда просто интересно стало, куда он собрался. Полицейский, услышав это «признание», лишь недоверчиво хмыкнул, но перебивать племянницу не стал. — Как я поняла, это было связано с Вашим сатоциклом. Он хотел помочь найти его. Так ведь, Хиро? — двоюродная сестра Кеничи взглянула на своего друга. — Да! Да, всё так и было! Клянусь, это правда! — забормотал тот. — Слушайте, мне вообще всё равно, чем и где вы занимаетесь, и следить за вами я точно не хочу. Не ввязывайтесь только в проблемы, хорошо? Джин, махнув рукой, вернулся за стол, к семье, оставив подростков посреди прихожей. — Ну, что хотел сказать? — сын Асами почувствовал лёгкий толчок локтем. — То есть как это, «не при них»? Наверх идти? Лады. Но что за секретность такая? Эй, а с рукой что? Где это ты так её ободрал? Упал? Да, дядя правду говорил, ты будто магнит — проблемы липнут как мухи на мёд. Всё, не дуйся, тебе это не идёт. Войдя в свою бывшую комнату и убедившись в том, что желающих подслушать на этаже точно нет, парень наконец-то сказал то, к чему готовился уже вторые сутки подряд. — Айко, в общем… Я хотел сегодня вечером… Хотел… Эм… Постой-постой, сейчас скажу. Я хочу пригласить тебя в кафе! Вот! — последнее предложение он произнёс на едином вдохе. — В кафе? — удивилась маг воды. — Не на свидание, часом, зовёшь? — Что? Не… Но… — юнец, не слишком-то и ожидавший такой интерпретации своих слов, заметно порозовел. — Ну, если я скажу, что… что да, ты ведь не откажешься? — Конечно же нет! Это, просто, так необычно. Вот честно, где Хиро, и где свидания? Не в обиду. Ладно, во сколько и куда подходить? — В восемь часов. А идти никуда не надо, я сам зайду. Вернее, зае… Зайду. Я за тобой зайду. — Хорошо. Кстати-кстати, — девушке в голову пришла одна довольно интересная идея. — А ты уже решил, куда именно пойдём? У меня есть очень неплохой вариант. — Да? Давай! Ну, я тоже парочку заведений приглядел, но так и не определился. Кажется, парень сделал правильно. И ему сразу стало легче. Прямо гора с плеч свалилась. Теперь можно было и просто поболтать. Вот только о чём? Опять эти сложности. Просто же уйти… Ну, некрасиво получится. Неужто Хирохито совсем нечего было сказать? Так и продолжит сначала плиткой бросаться, а потом по кафе водить? — Айко, я хочу кое-что сказать, — тихо начал подросток, тщательно подбирая слова. — В пятницу, вечером, я, ну, не слишком правильно себя повёл, отреагировал… И поэтому хочу… Хочу извиниться за все те неадекватные поступки и эмоции. Мне… Я виноват и очень сожалею, что тебе пришлось это видеть. — Не ты один, Хиро. Сейчас-то мне понятно: скажи я тогда правду, всё прошло бы гораздо спокойнее. Так что, и ты меня прости. Ну… — девушка протянула сыну Охэ мизинец. — Теперь точно мир? — Мир, — ответил тот, схватив маленький палец своим и произнеся в унисон всем известные ещё из далёкого или не очень детства слова. — «Мирись, мирись, мирись и больше не дерись…»***
Из приоткрытого деревянного окна на верхнем этаже послышался звон, оповестивший всех об окончании последней воскресной лекции. Спустя пять-десять секунд длинный коридор, освещённый ярким летним солнцем, наполнился разновозрастной молодёжью — студентами, старшеклассниками и взрослыми во всех смыслах людьми, всем скопом дружно двинувшихся к узеньким лестницам и выходу. Вместе с одногруппницами на улицу вышла и невысокая девушка с заплетёнными в косу длинными тёмными волосами и светло-янтарными глазами. Внимательно осмотрев окрестности, она попрощалась со своими подругами и, осторожно перебежав дорогу, направилась прямиком к красному ретро-сатомобилю и молодому человеку, стоявшему подле него. — Привет, — прозвучал красивый мелодичный голос, чья обладательница, обвив рукам плечи парня, крепко прижавшись к нему. — Ты как всегда вовремя, Рю. — Я по-другому не умею, знаешь ведь. — Знаю-знаю, — ответила девушка, всё ещё не отпуская от себя мага воды. — А у меня новости есть! Больше не будет теории — я сдала последний экзамен. Практика ждёт! — Правда? Ты же моя хорошая! — юнец аккуратно убрал металлическим протезом прядь волос с лица Рины. — Вот инструктор удивится, когда машина тронется быстрее, чем он перейдёт на брань! — Да! Это лицо наверняка стоит увидеть. Ладно, сейчас как обычно? В пригород, в лесу водить учиться? — Как пожелаете, госпожа Хонг Сё, — парень распахнул правую дверь сатомобиля перед знакомой, словно дворецкий, улыбаясь при этом во весь свой тридцать один с половиной зуб. — Ну, ты даёшь, Рю! — звонко рассмеялась дочь шефа полиции, усаживаясь в дорогой, отделанный кожей драконьего мангуста салон. — Что за претенциозность? — Манеры, — поправил её парень, поворачивая ключ в замке зажигания. — Им меня, к счастью, научить успели. — Манеры так манеры… Скажи лучше, сам-то как? Что, кстати, с тем твоим сатомобилем тёмно-синим? Так и не отремонтировали? — Ну, да. Не так уж просто привести в порядок машину, которая юридически не существует. Не привлекая при этом лишнего внимания. Вот и пылится в гараже со срезанной крышей. Хм, может, в кабриолет переделать? Подешевле, наверное, выйдет. Как думаешь, Рина? — А что, хорошая идея, — задумчиво ответила маг огня, пытаясь создать в голове новое обличье прототипа. — Мне нравится. — Решено! Значит, навещу «Молнию» вечером, прикину, чего там да как. Хотя, вопрос с механиком всё ещё открыт, — рассуждал вслух маг воды, сворачивая то на одну, то на другую улицу. — Ничего, ты парень смышлёный, точно справишься, — девушка слегка растрепала короткую причёску Рю. — Помнишь, как я научилась делать полицейский разворот? Без тебя ведь стало бы на одну разбитую машину больше! — О-о-о, это просто нечто! Хоть фильмы снимай! — тут юнец вдруг повернулся к подруге и голосом восторженного шестнадцатилетнего подростка произнёс те же слова, что и два года назад, оказавшись в аналогичной ситуации с Мао. — Слушай, а давай ещё раз! Форсированный мотор спортивного двухдверного кабриолета раздражённо ворчал, словно в край избалованный домашний кот, чей сон оказался так некстати прерван. Но стоило только коснуться педали газа, как эта ленивая толстая зверушка мигом превратилась в дикого безудержного броненосного тигра, пасть которого яростно извергала вгонявший в оцепенение и пробиравший до самого позвоночника рёв. Не каждому было дано совладать с подобной мощью. Однако девушка в водительском кресле совсем не боялась её. Ей под силу было укротить, утихомирить этот бушующий пожар. Короткий взгляд в зеркало заднего вида. Позади сатомобиля стоял парень. Ухмылялся, ибо знал, что сейчас начнётся. В воздух взмыла металлическая рука, залитая ярким солнечным светом и оттого светившаяся не хуже него самого. На счёт три… Вода, запертая в полых платиновых трубках, вдруг забурлила, вспенилась и, нарушая все законы физики, устремилась ввысь. Указательный палец чуть не проткнул небо. За ним последовал второй, а затем и третий. И в тот же миг рычаг переключился на заднюю передачу, а педаль газа ушла в пол. Рощицу взбудоражил звериный рык двигателя. Монстр пробудился. Сатомобиль рванул кормой вперёд, разгоняясь за доли секунды. Здесь важно не прогадать и вовремя и верно среагировать. Едва спидометр достиг заветной отметки в три десятка миль в час, сцепление последовало за газом, а руль вывернулся вправо так сильно, насколько это вообще было возможно. Машина ушла в занос. И тут два взгляда встретились. Один — по-взрослому уверенный и торжествующий, другой же — восхищённый, как у ребёнка, увидевшего нечто поистине удивительное и завораживающее. — Ты… Ты просто бесподобна! — парень подхватил за талию Рину, едва та выскочила из остановившегося сатомобиля, и начал кружить, словно маленькую девочку. — Даже у меня вряд ли выйдет настолько чисто! Как бы пафосно это ни звучало, но «ученик превзошёл своего учителя»! — Завидуешь? Я знала! — по-детски наивно хихикнула дочь Мако. — И что всё получится — тоже! — Побежишь теперь подружкам хвастаться, небось? — Зачем? Мне хватит и тебя. Простого «спасибо» тут недостаточно, поэтому вот кое-что в добавок, — девушка слегка коснулась губами щеки Рю, покрытую бесцветным пушком. — Впрочем, можно и ещё один. Романтический момент так не вовремя прервали треск и шипение из рации в машине. — «Хейсе, приём! Где тебя носит? Хейсе!» — в голосе Золта, сильно искажённом помехами, явственно ощущалась какая-то необъяснимая тревога. — Слушаю! — маг воды раздражённо рявкнул в микрофон. — Что опять стряслось? К чему такая спешка? Я же просил не беспокоить до шести вечера! Ай, плевать! Близнецы вернулись? — «В том-то и дело, что… — старик на мгновение осёкся. — Только Хаято… Сильно потрёпанный и с перебинтованной головой. Будто из травмпункта сбежал…» — А Хаятэ где?! Что с ним?! — «Да не знаю я! Старший только и смог что меня позвать, его ноги вообще не держали. Бросай все свои дела и гони сюда! Срочно! Нутром чую — дело дрянь». — Что-то случилось? — тихо спросила сестра Ли, осторожно выглядывая из-за спины юнец. — Серьёзное? — Очень… — произнёс тот, запрыгивая в водительское кресло. — Ты уж прости, но на сегодня это всё, я больше не смогу. — Ладно, езжай, раз у тебя там, «на работе», проблемы. Я на сатобусе как-нибудь доеду. — Что? Нет! — парень вдруг воспротивился решению мага огня. — Здесь я тебя точно не брошу! Их и в обычные-то дни не дождёшься, а уж тем более сегодня! Залезай быстрее!