Легенда о Рю Книга первая 乌 «Тьма» Глава шестнадцатая «Загнанный в угол дракон бьётся до конца»
Никогда прежде стены самой фешенебельной гостиницы города не знали такого напряжения и беспокойства. Все пять телефонов рецепции трещали без умолку, чуть ли не разрываясь от бесконечных звонков перепуганных постояльцев. Мольбы, требования и угрозы расходовались впустую, ибо никто, совершенно никто в целом здании не имел ни малейшего представления о природе страшного грохота, сотрясшего каждую вещицу. Никто, кроме «Пурпурных Драконов». — Пора сматывать удочки! От этого дела уже за милю жареным несёт! — Соддок в растерянности повторял до боли очевидные слова, поочерёдно одаривая взглядом каждого из одиннадцати своих приятелей, с трудом втиснувшихся в самую большую тесную подсобку в их жизни. — Или жарким, — гикнул Кейнан. — Прекращай травить шуточки про еду, достал уже! — шикнул на него кто-то. — Лучше подумай со всеми, как нам отсюда выбраться. — Как-как, на дирижабле, разумеется! — А Золт, конечно же, сразу догадается, что мы здесь застряли. Голубя пошлёшь, небось? Или мысленно весточку передашь? — Помолчи, Ханзо! От твоего сарказма тошнит уже. Свяжемся по радио. Как только найдём рацию. — Рацию, которая у Хейсе, — подключился третий голос. — А его самого где прикажете разыскать? — Неужели у нас других нет? — горе-стрелок никак не мог справиться с дрожью в руках. — Совсем-совсем? — У полиции есть, — Ханзо всё не унимался. — Спроси, как придёт. — А если серьёзно? — Серьёзно хочешь, значит? — в полилог, полный отчаяния, встрял ещё один собеседник, точно так же не питавший никаких надежд. — Мы конкретно встряли! По самые уши! — По земле точно не уйти? — неуверенно спросил маг воды. — Уже нет… А ведь могли! Сейчас-то поздно что-либо предпринимать. Здание наверняка окружено, выбраться из него так просто не получится. — Тише! — неожиданно шикнул Суоки. — Слышите? Кто-то за ручку дёрнул. — А вдруг это полицейские? Откроют сейчас, и повяжут как миленьких, даже пикнуть не успеем. Мы ведь точно её заперли, да? «Нет, не заперли». Именно таков был бы ответ Хейсе, но он предпочёл расщепить замок клинком и пинком распахнул открывавшуюся вовнутрь дверь. — Где тебя носило? Что нам теперь делать? Ты, небось, рехнулся, взяв с собой на такое дело одну единственную рацию! — на него тут же со всех сторон посыпались упрёки. — Всё под контролем, — последовал спокойный ответ совершенно не спокойным и подрагивающим от напряжения голосом. — Я связался с Золтом и пилотом. Они уже в пути. Нужно лишь выбраться на крышу, не попавшись на глаза полицейским. И там тоже перед их дирижаблями не мелькать. Задача ясна? Сирота чуть слышно охнул и присел на ближайший свободный стул передохнуть. Тяжело носиться по всей гостинице в поисках этих трусливых раздолбаев. Особенно с пробитой ногой. Его рана продолжала истекать кровью, как он ни старался её задержать. — Всё пропало, да? — виноватым голосом спросил Суоки. — Кто тебе такое сказал? — произнёс маг воды, хитро улыбнувшись через боль.***
Ветер чуть слышно колыхал листву деревьев. Изредка поскрипывали старинные деревянные панели, испещрённые орнаментами и завитушками. Остров Храма воздуха в столь поздний час был привычно пустынен. В многочисленных окнах жилых корпусов горел свет. Страница книги, зашуршав, перевернулась. Спустя две минуты её примеру последовала другая. Просторная гостиная с искусно обработанными деревянными колоннами, антревольтами и потолком молчала, лишь тикая большими напольными часами с маятником. На вытянутом низком диване удобно устроилась девушка в красной сорочке, скрытой под ночным халатом персикового цвета с коричневым шерстяным поясом. Длинные каштановые волосы, перевязанные на лбу шёлковой лентой, распластались по узорчатой спинке в алых тонах, а карие глаза без особого энтузиазма поглощали бесконечные иероглифы повести об унылой и безрадостной жизни довольно смышлёного паренька, изо дня в день безуспешно пытавшегося привлечь внимание окружающих к своей потенциально интересной личности. Поразительно монотонное и затянутое произведение, смеренное большим количеством отборнейшей «воды». — Чего тебе, Юто? — не отрываясь от чтения ради самой идеи чтения, спросила его старшая сестра. — Папы здесь нет, это точно. От моего взгляда ничего не скроется, уж тебе ли не знать. Коротко стриженная голова, вынырнувшая позади диванчика, раздосадованно покривила рот, медленно повертелась по сторонам, пристально рассматривая помещение, а после остановила свой взгляд на циферблате с золочёными стрелками. «Куда же он спрятался? Надо срочно разыскать, пока длинная не уткнулась вверх, — мысленно причитал мальчик, снуя взад-вперёд по комнате. — Не знаю, сколько времени эти часы показывают, но его у меня точно мало». Не заметив ничего подозрительного, ребёнок расстроенно вздохнул. Скорее всего, молока на ночь ему сегодня не видать. А самое ужасное, что и сахарное глазированное печенье в форме маленького летающего бизона достанется самому старшему в их семье. Нет, такой развязки самый младший допустить точно не мог, и потому вновь пустился в обход флигеля Фунгов. Секунда сменяла секунду, сливаясь в минуты, а символы между делом — в сплошные тёмные вертикальные полосы. Да, пора закругляться, сон вот-вот постучится в дверь. Рей закрыла книгу в бордовой обложке с серой надписью, поставив её обратно в шкаф со стеклянными дверцами и антресолью. На другом конце гостиной зазвонил телефон. Девушка намеревалась снять трубку, но и половины расстояния пройти не успела, когда у аппарата на широкой массивной тумбе появилась её мать. Подняв трубку, она быстро переговорила с кем-то, оглянула стены, пол и потолок и громко произнесла: — Кай! Тишина. Женщина, выждав несколько секунд, повторила имя мужа, дополнив словами о позднем звонке. — Кто это? — раздался вдруг его голос незнамо откуда. — Почему именно сейчас? Скажи, чтобы завтра перезвонили, я очень занят. — Мако. Что-то срочное. Просит именно тебя. И именно потому, что других магов воздуха в полиции попросту нет. — Тогда мне придётся совершить самое настоящее «пряточное самоубийство», — последовал ответ после непродолжительных размышлений. — Ни в коем случае не говорите Юто, куда я забрался. Сегодня пускай оставит сахарного бизона при себе, отыграюсь в следующий раз. Дверцы антресоли шкафа с книгами неожиданно распахнулись, и «лучший потеряшка» Островного Храма воздуха, как заслуженно звал его младший сын, обнаружил себя скорчившимся в три погибели, но, тем не менее, достаточно удобно устроившегося в этом маленьком пространстве. Залезть туда было делом не из лёгких, однако он совершенно не обдумал, как из такого затруднительного положения выбраться. Когда это всё же удалось, Кай с грацией сорокалетнего мужчины опустился на дощатый пол, укрытый циновками, скользнул к телефону и ловко, будто заправский карманник, присвоил трубку себе, получив от жены в ответ в равной мере удивлённый и осуждающий взгляд. Рей подобное озорство со шкафом также не оставило равнодушной, ведь корешки книг всё время оставались в поле её зрения, и никто не мог прошмыгнуть мимо них незамеченным. Общался полицейский недолго, на его лице почти сразу отчётливо читались сосредоточенность и напряжённость. Нетерпеливо щёлкнул держателем, он в это же мгновение уверенным шагом направился в сторону гардероба. — Что там случилось? Куда тебя вызывают на ночь глядя? — обеспокоенно спросила Джинора, едва её муж проследовал обратно через гостиную в полном обмундировании. — Один отправленный в утиль армейский дирижабль после продажи с молотка ни с того, ни с сего взбесился, заявился в центр города и принялся поливать огнём воздушные патрули, вызванные к «Четырём стихиям». А потом начал удирать. — Значит, маги огня? — Уж лучше бы действительно они… — отец Рей быстро осмотрел вверенную ему пару металлических тонф, повесив их на тонкие поясные ремни. — Почти дюжина пневмогранатомётов строчат без умолку. Потому им и нужен я. Вернее, Лефти. Маленький и бесшумный. Относительно всего остального полицейского воздушного парка, разумеется. Моя же задача состоит в том, чтобы пробраться на борт и, если не обезвредить его целиком, то хотя бы нейтрализовать пилота и направить машину прямиком в руки правосудия. Работа пыльная, непростая, но хорошенькую премию наверняка выпишут. — Кай… — мастер опустила голову, борясь с нахлынувшим желанием отговорить его от участия в задании, выполнение которого во всём Департаменте было подвластно только ему одному. — Береги себя… — По-другому не умею, — маг воздуха попытался пошутить, но остановился на полуслове, прижав к груди голову с короткими каштановыми волосами. — Обязательно. Лефти медленно поднял массивный хвост и неуверенно хлопнул им по выложенной округлым камнем площадке, когда его хозяин запрыгнул в седло. Бизон наверняка догадывался о скором начале нового путешествия, и уже готовился взлететь, но команды отчего-то не было. Поэтому он просто хорошенько встряхнул кусты позади себя. Кай проверял и настраивал рацию. Обычно он делал это прямо в полёте, чтобы не терять драгоценное время, однако сейчас мешкал, словно пытаясь оттянуть неизбежное, дождаться, пока все проблемы не разрешатся сами собой. Ничего не вышло. Гигантское животное взмыло в ночное небо, едва заслышав «хип-хип». Юто, наблюдавший за происходящим из окна кухни, не знал, какую эмоцию испытывать сильнее: радость обладателя заветного печенья в сладкой глазури или грусть от того, что ему не удалось отыскать папу в таком потрясающем месте. Так и не определившись, он продолжил молчаливо разглядывать мерцание разноцветных огней далёкого города. — Юто! — донёсся до его маленьких тонких ушей голос матери. — Пойдём купаться. — Уже? — Полная ванна. Давай скорее, а то сон не за горами. — Только… Только можно я сам буду? Мальчик, прежде обожавший с головой нырять в воздушную пену под чутким родительским присмотром, в последнее время не испытывал такого энтузиазма, плескаясь в тёплой воде. Возможно, он уже стал слишком большим для этих забав, примерно с тех пор, как пошёл во второй класс две с половиной недели назад. Впрочем, свой мягкий и чуть вьющийся ёжик из волос ребёнок всё так же доверял только маме и её внимательному взгляду сверху, и потому сразу зажмурил глаза как можно сильнее. Оказавшись в полной темноте, Юто слышал лишь шум льющейся на него воды. Ничего не видя, он, тем не менее, быстро нарисовал образ высокого-превысокого водопада самом сердце джунглей. Прыгать вниз мальчик точно не собирался — там ведь две третьих мили, а то и больше. Опасно, но жутко интересно. В конце концов, он же маг воздуха, что вообще может пойти не так? И Юто решился. Любопытство взяло верх над страхом. Шаг в бездну и… Опять непроглядный мрак. Нет, он всё ещё там, в ушах всё ещё свистит ветер. Но очень недолго. А потом раздался треск ломающихся веток, глухой звук удара о землю. И всё. Непробиваемая тишина. Ничего, кроме неё и странного чувства на душе. Непонятное, но ужасно гнетущее. И ещё жутко перепуганный взгляд чьих-то серых глаз. Вода на голову больше не лилась. Мама тоже это ощутила. Почему он так в этом уверен? Сам не знает. — Юто, — произнесла Джинора чуть подрагивающим голосом. — Посиди пока здесь. Я скоро вернусь. Или… Или сам уже, х-хорошо? Торопливые шаги наполнили комнату и быстро стихли. Беспокойство всё возрастало, что у одной, что у другого. Усидеть на одном месте мальчик уже не мог, поэтому спустя всего пару минут выскочил в коридор в белом махровом халатике с бурыми рожками и стрелой точь-в-точь как у летающего бизона. У запертой родительской спальни стояла Рей, прижимаясь к двери в безуспешных попытках что-то расслышать. — Что случилось, Юто? — встревоженно спросила она, завидев младшего брата. — Почему мама такая бледная и испуганная? — А где она? — Здесь закрылась. Я хотела войти вслед за ней, но дедушка не пустил. Что-то точно случилось. Ты не знаешь? Ответа на свой вопрос девушка получить не надеялась, вновь продолжив прислушиваться к неясным звукам разговора в комнате. — Папе плохо… — вдруг прошептал ребёнок, будто вглядываясь куда-то вдаль. А во дворе в это время было неспокойно. Двор разносил разъярённый шестилапый монстр. Опалённая бело-бурая шерсть на лбу побагровела, слиплась от крови. Лефти метался из стороны в сторону, вытаптывая всю траву и качая стремительно лысеющие деревья. Он не слушался никого, кто, рискуя жизнью и здоровьем, пытался успокоить его. На улицу выскочила Джинора, на которую окружающие возлагали свои последние надежды. — Лефти! — закричала она, что есть мочи, захлёбываясь в слезах. — Лефти, остановись! Прошу, не надо! Лефти! Бизон услышал женщину. На мгновение он замер, безмолвно разглядывая мастера, а затем со страшным рёвом ринулся прямо на неё. Увернуться от зверя не составило бы никакого труда, но маг воздуха замерла от ужаса, когда прямо перед ней выскочил её младший сын. Крик застрял в горле, а глаза сами собой закрылись. Юто даже понять толком не успел, что натворил. В его голове не возникла мысль, что десятитонное чудовище пробежится по нему с той же лёгкостью, как и по брусчатке. Однако он тоже испугался и тоже зажмурился, вытянув левую руку вперёд. Грохот массивных лап неожиданно стих. Мальчика обдало горячим воздухом из широких ноздрей. Животное немного постояло, переминаясь с ноги на ногу, пытаясь, наверное, понять, не его ли миниатюрный сородич вдруг возник перед ним. Затем недоверчиво обнюхало детскую ладошку и, признав в существе хорошо знакомого человеческого детёныша, лизнуло её шершавым языком. — Всё хорошо, Лефти, — чуть слышно произнёс ребёнок, прижимаясь к израненному бизону. — Я знаю, как тебе тяжело. Я чувствую…***
«Обязательно». Кай всю дорогу молчал. Не от отсутствия собеседников, он и с ними ни словом не обменялся бы. Благое дело совершал. Снова. И снова глядел в прекрасные карие глаза, которые всё так же безмолвно просили остановиться. Он и сам был не против. Постоянно обещал, что уже скоро подыщет хорошую альтернативу самому себе. Исправно вспоминал об этом обещании перед каждым заданием и столь же исправно забывал под натиском бумажной работы и усталости. Прохладный ночной ветер трепал его густые волосы. Бизон гладко скользил над кромкой облаков, недовольно урча каждый раз, когда где-то внизу раздавался хлопок, сопровождаемый ярко-оранжевой вспышкой. Взбунтовавшийся дирижабль-капустник нёсся прямо под ними. Лакированные бортики седла поблёскивали в свете полной луны. Мужчина выдохнул. Более медлить было нельзя. Кто знает, какой ещё фокус собиралась выкинуть эта мутная братия? Полицейский взял в руку рацию, несколько секунд изучал окружавшие его снежные вершины гор и лишь затем нажал на кнопку. — Говорит капитан Фунг, номер двадцать один-сорок восемь. Приступаю к выполнению операции, код тридцать шесть-восемьдесят. Повторяю, номер двадцать один-сорок восемь, код тридцать шесть-восемьдесят. Как слышно, приём? — «Двадцать один-сорок восемь, сообщение принято, код девять-шесть», — чуток хрипящий динамик ответил ему голосом шефа Хонг Сё, лично возглавившего поимку преступников по поручению Третьего отделения. Маг воздуха снял с поясков тонфы, сложил удерживаемые пружинами рукояти и несильно стукнул друг об друга ближайшими к ним торцами. Отныне мощные магниты не давали шесту распасться кроме как по желанию его владельца. Едва сцепление прошло успешно, орудие автоматически удлинилось, походя больше на складной планер, нежели на не очень длинную палку для битья. Мужчина вышел из седла на спину бизона, встав позади левого борта, сложил руки крестом на груди и легонько подался корпусом назад. Облака, которые все вечно сравнивают с белой и пушистой ватой, окропили лицо и форму Кая пригоршней крупных и совсем не тёплых капель воды. Стоило пелене рассеяться, как полицейский оказался в опасной близости от облезшего металлического корпуса зелёного цвета. Щелчок переключателя, и он, отправившийся в свободное падение вниз головой, почти сразу переместился в горизонтальное положение. Мгновение спустя начищенные яловые сапоги практически бесшумно коснулись твёрдой поверхности. Гул моторов и дребезжание старых клёпаных конструкций неприятной пульсацией отдавали в висках Рю. Рана, наспех перевязанная обрывком старой марли из забытой кем-то на борту аптечки, никак не переставала кровоточить, несмотря на все старания и полную луну. Не проходило и десяти секунд без единого выстрела пневмогранатомёта. И едва ли это было хорошо при нынешнем положении. В с виду идеальном плане затесался один маленький просчёт с громадными последствиями. Своей смелой и нахальной выходкой их сборище привлекло ужасно много внимания, и никакая облачность не позволит дирижаблю от него отделаться. Верно… Дирижаблю. Но не экипажу. Парашюты? Предусмотрительности Арена можно было только подивиться — он будто знал, что всё закончится именно так. Или же сильно сомневался в надёжности этого летающего ведра с заклёпками. Затея несложная и вполне успешная, если повезёт: дать последние залпы, резко нырнуть в плотную завесу и тут же высыпаться, словно горох из прохудившегося мешка. Вдруг сквозь ужасное смешение малоприятных звуков до парня донёсся чей-то выкрик, а он сам ощутил чьё-то едва уловимое присутствие. Чужак! Но кто? Один из «Терры», захотевший напоследок попортить крови обидчикам? Или полиция, решившаяся на абордаж? Как бы то ни было, нельзя терять ни секунды. Маг воды вскочил, ринулся к двери и тут же замер, издав болезненный звук. Выждав, пока резкая боль в ноге не утихнет, он побрёл по тёмным и пыльным внутренностям дирижабля, полностью доверившись своему проснувшемуся «чутью». Металлическая пластина, которыми были устланы все полы аэростата, с диким лязгом взмыла вверх, успешно отразив очередную ударную воздушную волну. А затем разорвалась на несколько кусков поменьше и устремилась на огромной скорости в сторону Кая. Он успел отскочить в сторону, однако Кейнан и не думал униматься. Парень был прекрасно обучен для своих лет, быстр, ловок, имел отменную реакцию, но это-то и раздражало полицейского сильнее всего. Точные и изящные приёмы, мощные, но не летальные, его гордость, оказались совершенно бесполезны. Ровно, как и грубая сила. Недоставало проворности. То ли из-за возраста, то ли из-за всё большей приземлённости и мелочности жизни, вынужденного пренебрежения духовными началами. И словно в подтверждение этих слов фрагмент рваной стали отскочил от стенки, распоров рукав кителя и оставив глубокий порез на плече. То оказалось последней каплей. Капитан отпрянул назад, направив один из концов посоха на парня. Раздался оглушительный хлопок, сотрясший, казалось, весь дирижабль. Возросшее в разы давление воздуха сорвало замки погрузочной рампы и едва не вышибло створки боковых дверей. Маг металла лежал на полу, безучастно уставившись в одну точку, с трудом вдыхая и выдыхая. Такая взрывная декомпрессия запросто могла и убить. Но Кая это совершенно не волновало. Не убила же. Порвала барабанные перепонки — возможно. А может и нет. Без разницы. — Как же вы все меня достали! — исступлённо орал полицейский в лицо противника, тряся того за грудки. — Стоит мне только допустить мысль о том, что в кои-то веки смогу нормально провести выходной дома с семьёй, как тут же личности вроде вас устраивают очередной переполох! Я бы с радостью посылал каждого, кто приносит с собой такую новость, благо, право имею, да не могу! Совесть не позволяет! Он на миг замолчал. Лёгкие, оказавшись, наоборот, в области предельно низкого давления, просто горели. Но останавливаться даже не думал, пока не выплеснет всё то недовольство, накопившееся за долгое время. Однако что-то всё же помешало ему продолжить. Против его воли — Дам Вам выбор, — раздался голос за спиной. — Вы либо немедленно покидаете дирижабль, давая нам скрыться, либо в качестве заложника убеждаете Ваших союзников прекратить погоню в обмен на свободу. Последствия иных решений очевидно небезопасны. Капитан медленно и крайне неестественно обернулся, представ практически обездвиженным перед юнцом с металлическим протезом вместо левой руки. — Но ведь это, по сути, одно и то же, — под внешней холодностью капитан скрывал не одну противоречивую эмоцию. — Вариант ли, вариация — суть не меняется. Они оба максимально выгодны для всех нас. В конце концов, мне не составит труда вышвырнуть Вас за борт, и никакая магия воздуха не поможет. — Но хватит ли духу? — Сомневаетесь? — Сомневаюсь. Пойми, я за службу разный сброд видел, один другого хуже. Но ты… Ты не такой. Не похож на всех остальных. Не хладнокровный убийца. Глаза выдают. Рю ничего не смог ответить. Слова полицейского зацепили его, выбили всю мифическую грозность. Лишь спустя почти минуту он кое-как смог собраться с мыслями. — Я устал от всего этого… От погонь, драк и интриг. Хочу всё бросить, уехать, раствориться в толпе, пропасть. Никому больше не хочу причинять вреда. И я почти распрощался с такой жизнью, был готов хоть прямо сейчас забыть её как страшный сон. Но тут появились Вы! — сирота резко повысил голос и приблизился к противнику. — Полные решимости всё испортить! Прошу! Нет, умоляю: разойдёмся с миром! Вы вернётесь домой к своей семье, а я… К тому, что осталось от моей. Соберу вещи, порву связи со всеми неприятными мне людьми, коими кишит этот дирижабль, и приятными тоже! И покину город, дабы уж точно никогда более с ними не пересекаться. — Хорошо, если так. Но закон есть закон. И всем нам приходится с ним считаться. Если ты уговоришь своих приятелей сложить оружие и сдаться, я приложу все усилия, чтобы облегчить твою судьбу. И уж точно не стану упоминать в рапорте о неком «маге крови», которому за такие заслуги скоро будет полагаться кое-что построже пожизненного заключения. — К сожалению, такой вариант мне точно не подходит. Я не о себе беспокоюсь. О ребёнке. — Суд обязательно примет этот факт во внимание. — Моё решение неизменно. — Значит, тупиковая ситуация? — усмехнулся Кай, окончательно убедившись в том, что парень и пальцем его не тронет. — Ладно, дело твоё. Но мне вот что интересно — насколько хватит вашего боезапаса? И как быстро мои сослуживцы поймут, что брать вас можно голыми руками? Маг воды малость сглупил. Мог же сразу сдать полицейского своим менее церемонящимся друзьям. Мог просто вырубить, привести в чувство Кея, а потом они бы все дружно свалили с аэростата, затерявшись в ночном лесу. Но ведь случилось же так, что додумался он за мгновение до того, чего сейчас Арен боялся сильнее всего! В рокот моторов вдруг вклинился другой, незнакомый звук. Судно тряхнуло, оно начало заваливаться на левый борт, а корма пошла вниз. Арен боялся, что один из двигателей гарантированно развалится прямо в воздухе, но, когда прерывистый звуковой сигнал возвестил о неполадках сразу в двух, его объял самый настоящий ужас. Становилось страшно, когда из строя выходил один маршевый. Но не смертельно, три оставшихся оставались в состоянии дотянуть как-нибудь. Но маневровый! И маршевый! Причём один за другим! Но почему? Почему?! Ах, если бы только Арен знал о фатальном дефекте свежезаменённого крепления маршевого винта… О том, как вызванные им ненормативные вибрации окончательно доконали уставший механизм… О возгорании маневрового двигателя, пробитого осколком лопасти, отрикошетившего после удара пропеллера об оболочку дирижабля… Но он не знал… Стоило Рю ослабить хватку из-за потери равновесия, как Кай в эту же секунду перешёл в наступление. Посох схлестнулся с платиновым протезом. Маг воды резким движением отвёл его в сторону и контратаковал правой рукой. Но это было бы слишком просто, поэтому он лишь сотряс воздух. Колено же полицейского, не встретив никакого сопротивления, угодило точнёхонько в живот. Да, в рукопашном бою сирота был плох как никто другой в триаде, за исключением, может быть, Суоки. А стихия была слишком неустойчива, непостоянна во времени. Единственная надежда оставалась на меч. Но с каждой минутой он всё больше ненавидел его, боялся, слишком велик был шанс совершить то, о чём будет жалеть всю жизнь. Неожиданный удар чем-то тяжёлым чуть в стороне от виска, на миг темнота в глазах, левая щека касается холодного железа, а помутившийся разум различает рассекающий воздух посох. На этот раз инициатива оказалась полностью в руках полицейского. По крайней мере, так он считал, пока магия крови не подбросила его вверх и вбок, впечатав в корпус грузового отсека. Вся тяжесть столкновения пришлась на спину, лишив возможности быстро подняться. Конечности неохотно слушались его. Снаружи неожиданно донёсся хлопок, выделившийся из общей канонады выстрелов. Передняя часть аэростата ещё сильнее взмыла над задней. Бако пытался компенсировать потерю одного маршевого двигателя повышенной тягой и форсажем другого, но уставшая за долгие годы службы машина оказалась неспособна выдержать такое напряжение. От преследователей вся эта череда несчастий не осталась незамеченной, и в связи с близостью крушения полиция уже готовила особую наземную группу захвата, для которой данная операция неожиданно должна была стать первым настоящим экзаменом. А Кай тем временем всё пытался совладать с руками и ногами. Для него это сейчас самый настоящий вопрос жизни и смерти. Но не в парне с металлической рукой дело. Ему-то как раз вообще не до Фунга. Привести в чувство напарника и свалить наконец с обречённой посудины — вот его главная цель. А капитан вдруг чуть сполз в сторону кормы. Сперва на самую малость, однако затем всё быстрее и быстрее, прямо в тёмную пропасть распахнутой грузовой двери. Ухватиться за выступ, за неровность! Бесполезно, пальцы будто зажили собственной жизнью, мало считаясь со своим владельцем. Лишь ценой невероятных усилий полицейский вцепился в поршень подъёмного механизма рампы. Болтаясь словно соломинка над заснеженными верхушками чёрных сосен, он все свои силы направлял на всё ослабляющуюся хватку. Напряжение в мышцах возрастало, а ладонь предательски потела. Маг воздуха вдруг ощутил, как затряслись его поджилки. И тут он соскользнул. Время для него растянулось в вечность, он уже почти смирился, что на этом его путь… Окончен. «Не отпускай! Не отпускай! Держи! Де-е-ержи-и-и!» Платиновая конечность сжала живую, живая сжала стальную трубу. Каждая из них могла не выдержать в любой момент. Рю ощущал, будто рвались его связки, расходились кости и суставы, как лямки пуще прежнего впивались в израненную кожу. Но держал. Не отпускал. Слишком много смертей случилось в его жизни, чтобы безучастно наблюдать за ещё одной. Он видел в полицейском не столько противника, сколько жертву обстоятельств, застигнутую ими врасплох. И Кай это видел. Медленно, крошечными шажками, с трудом переставляя одну ногу к другой, сирота затаскивал полицейского обратно в отсек. Выпустил руку мага воздуха он только тогда, когда тот твёрдо встал на ноги, и тут же рухнул на живот, сдавленно вскрикнув. Рю попытался подняться, но не мог. Дыхание участилось, конечности затряслись. — Эй, — спросил капитан, увидев скорчившегося от неведомой боли парня. — Что с тобой? — У-уходите, — получил он едва слышный ответ. Полицейский и вправду был готов внять этим словам, покинуть терпящее бедствие судно под предлогом тщетности своих дальнейших действий и сохранения собственной безопасности, однако что-то не давало ему так просто оставить этого юнца один на один с безжалостной машиной правосудия. Мужчина осторожно приблизился к Рю. Неужели он действительно хочет спасти его, пойти против всего, за что он боролся на протяжении без малого двух десятилетий? Да, хочет. Каждый достоин второго шанса. И он его даст, как когда-то это сделала Корра. Не ему решать, как им распорядиться. Если вновь оступится, умышленно или нет — духи парню судьи. И Республиканский Департамент юстиции. — Я… В-в-вас, — маг воды собрал все те немногие оставшиеся у него силы чтобы произнести недостающее «умоляю», но успел. — Предупреждал. За него договорил Хейсе. Страшнее тех нескольких секунд, разделявших два последних слова, в ту ночь не оказалось ничего. В тусклом свете маленьких ламп блеснул тёмный клинок. Там, где мгновение назад лежал Рю, не было уже никого. Полицейский вновь завис над бездной. Не падал он лишь потому, что кристаллический меч по самую рукоять вонзился ему в грудь. А вслед за ним взгляд, холодивший душу. Взгляд не человека, не духа, — недоступной осмыслению слабому людскому разуму сущности. Лишь на мгновение. И широко раскрытые от смертельного испуга серые глаза. Юнец отшатнулся, ноги от волнения дрогнули, подкосились, и он рухнул на рампу. Лезвие сиюминутно растворилось в воздухе. Маг воды не видел, как капитан камнем полетел во мглу, просто сидел в оцепенении, силясь осознать, что же всё-таки натворил. Весь корпус вдруг сотряс страшный удар, а затем взрыв. Сильно подавленный, парень не успел вовремя среагировать, когда аэростат неожиданно потянуло вбок. Рука резко вытянулась, кисть крепко сжалась, но поршень оказался самую малость дальше. Всё перевернулось вверх дном. Дирижабль с двумя последними рабочими двигателями и с огромной сквозной дырой в обшивке стремительно уменьшался в размерах, приближаясь к земле, как и сам Рю. Последнее, что он успел заметить — большое белое пятно возле объятой пламенем машины. А дальше лишь свист ветра в ушах, треск ломающихся веток, глухой звук удара об землю и обжигающий холод, накрывший с ног до головы. Это… Всё? Так выглядит смерть? Нет. Рановато распрощался, ещё поживёт. Снег уберёг. Всё тело ныло, исколотое длинной и острой сосновой хвоей. Сирота лежал лицом вниз, боясь пошевелиться, чтобы ненароком не обнаружить какую-нибудь более серьёзную травму. В такой обстановке ощущение времени он утерял окончательно. Казалось, провалялся так целую вечность или, наверное, чуточку дольше. Всё это время ему чудилось, словно где-то неподалёку кто-то тихо плачет. Именно что чудилось — в самом-то деле, кто здесь может быть кроме него и «Драконов»? Только полиция. И это очень нехорошо. Ещё хуже, что Рю натурально бросил друзей, пускай и таким оригинальным и опасным образом. Сам он может называть свой побег как угодно, для них разницы всё равно никакой. К тому же конечности ощутимо закоченели. И, если парень не хочет остаться здесь навсегда, ему придётся встать и идти к своим. Идти и сражаться. А бегать все умеют. Вот и побегаете, когда отобьётесь от преследователей. Маг воды осторожно поднялся сперва на четвереньки, а затем аккуратно на ноги. Оказалось, что он не просто жив, но и совершенно цел, если не считать пригоршню мелких и не очень ушибов, ссадин и царапин. Внимательно осмотревшись, сирота заметил вдалеке оранжевое зарево, сопровождавшееся гулом многочисленных моторов. Вся заварушка именно там. Но было и ещё кое-что. Плач. Да, тот самый. Никуда не делся, будто даже яснее стал. И голос слышался неразборчивый. Вот сейчас точно не померещилось. Тихонько, стараясь не издать ни единого скрипа, юнец пробирался сквозь глубокий снег в направлении звуков. За деревьями мелькнуло голубоватое свечение. Испускал его полупрозрачный дух в человеческом облике, склонившийся над чем-то. Едва завидев его, парень юркнул за ближайшую сосну. Выглянув из-за укрытия, он тут же спрятался обратно, ощутив, как вдруг заколотилось его сердце. Духом оказалась женщина с короткими тёмными волосами, одетая в лёгкую просторную одежду магов воздуха. Закрыв руками лицо, она тихо всхлипывала над бездыханным телом капитана. Сироте стало тошно от нахлынувших воспоминаний того страшного момента. В его голове укоренилась мысль, что, если он не уйдёт отсюда прямо сейчас, то сложит оружие и выкатит длиннющее чистосердечное, где в мельчайших подробностях опишет нападение на «Терру», особняк Сато, всё-всё, вплоть до Государственного хранилища и Кровавого четверга. Однако стоило только юнцу показаться из-за дерева, как его взгляд неожиданно столкнулся со взглядом духа. Женщина давно заметила человека, притаившегося совсем рядом, но она точно не ожидала увидеть именно мага воды. Несколько секунд Джинора разглядывала его с нескрываемым удивлением, после чего произнесла одно единственное слово, повергнувшее парня в шок: — Рю? Мгновение спустя она осталась совершенно одна. Юнец сорвался с места, едва услышав этот вопрос. Он не замечал, как сходу перепрыгивал целые сугробы, несясь навстречу разбившемуся дирижаблю. А в голове творился полнейший бардак. Кто она? Откуда знает его имя? И почему он сам не может убедить себя, что ни разу в жизни её не видел? Угодив невзначай ногой в какую-то яму, маг воды с размаху уткнулся головой в рыхлый снег. Тут же попытавшись подняться, он потерпел полную неудачу — провалился довольно глубоко. И только сейчас сирота понял, насколько ужасным человеком стал за каких-то полгода, насколько противен и отвратителен стал самому себе. А виной всему был тёмный клинок. Вытащив его из-за пояса, Рю озлобленно вышвырнул меч как можно дальше. — «Зачем ты это делаешь?» — неожиданно раздался голос Хеянга. — Уходи! — закричал парень, разыскивая взглядом, откуда явится дух. — Уходи прочь из моей головы! — «Чем я тебе опять не угодил?» — Всем своим существованием! Ты окончательно испоганил мою и так отвратительную жизнь! Ненавижу! — «Да как ты смеешь?! Благодаря мне ты разыскал и воздал по заслугам губителям своей семьи, из плаксивого искалеченного сопляка ты превратился в несущего погибель своим врагам мстителя, внушающего страх и ужас даже соратникам. И за всё это ты теперь меня прогоняешь?» — Да, — ответил сирота без тени сомнения. — Прогоняю. Потому что не просил делать из меня убийцу. — «Не это было моей целью… — дух умерил гнев, решив сперва переубедить разбушевавшегося юнца. — Пойми, ты остановился в шаге от такого могущества, какое прежде не видывал ваш мир. Постигнув одни его азы, сможешь заполучить всё, что только пожелаешь, спасёшь каждого, кто тебе дорог…» — Не нужно мне никаких сверхсил! Я просто хочу начать всё сначала и зажить спокойной жизнью! — «Неужели?» — Да! Нет больше никакого Хейсе, есть только Рю — обычный человек с обычными проблемами! — Это мы ещё посмотрим… — меж деревьев послышался до боли знакомый голос. Маг воды неожиданно ощутил, как его тело наполнилось странным жжением. Растекаясь во все концы, вплоть до мизинцев ног, оно становилось всё острее, невыносимее, парню казалось, будто его попросту разрывает на части. Но вдруг всё вмиг прекратилось. К обессилевшему юнцу протянулась эбонитово-чёрная кристаллическая рука, схватила его за шиворот куртки и, подняв на ноги, несколько раз хорошенько тряхнула. — Как ты там сказал? «Больше никакого Хейсе»? «Есть только Рю»? А вот что расскажи: кому ты, собственно, сдался такой особенный? Что именно ты умеешь? Без моей-то помощи? Когда сирота поднял взгляд, ему на миг показалось, будто он увидел собственное отражение. И отчасти был прав. Отчасти. — Что, даже не поинтересуешься, кто я такой? Зря, что ли, выдумывал «Я — это ты, только лучше»? Тёмные немигавшие глаза пристально следили за каждым движением мускулов его лица. Похоже на Хеянга. Но это не он, нет. Ещё хуже. Это Хейсе. — По крайней мере, я не сволочь и мразь, и жизнь другого человека значит для меня самую малость больше, чем ничего. — Вот так аргумент! Прямо не подкопаться, — расхохоталась вторая личность, удерживая мага воды за грудки. — Что такого в этой твоей «обычной жизни»? Люди с самого начала времён пытаются сбежать от неё, а ты, наоборот, идёшь навстречу с распростёртыми объятьями! Как же ты жалок, я не могу! Жалкий Рю с силой оттолкнул противника и нанёс удар левой рукой ему в висок. Недооценил, правда, его скорость и реакцию. Хейсе не просто увернулся, прямо зубами вцепился в протез чуть пониже локтя. Мёртвой хваткой вцепился, все попытки вырваться оказались совершенно безрезультатны. И тут он начал сжимать челюсти, словно тиски. Платина держалась, но, чем сильнее возрастало давление, тем больше проминалась трубка. Неожиданно раздался скрежет, и на снег полилась вода. А монстр всё не останавливался, держал до тех пор, пока окончательно не перекусил металл. Затем вдруг схватил оторванный фрагмент и вогнав его сироте в живот. — Вот, что я скажу тебе, Рю, — начал он, вглядываясь в болезненно-напряжённое лицо юнца, продолжая при этом всё глубже вонзать обломок, по самую кисть. — Ты, на самом деле, парень реально талантливый. Только упрямый, ужасно упрямый. Всё «сам» да «сам». Хорошо, я тебя понял. Не буду мешать, спасай всех сам. Но я всё равно вернусь. Вернусь в тот самый момент, когда будешь уязвимее всего, когда до поражения останутся считанные мгновения. И ты будешь благодарен мне за это. Ведь, как говорил Хеянг, Тьма — не порок, Тьма — это спасение, дарованное свыше… Хейсе ушёл, растворившись в ночи. Парень лежал на боку, истекая кровью. Протез, кажется, пробил насквозь несколько органов и его самого. Нужно поскорее извлечь его и стрелой лететь к своим. Или бежать. Хотя бы идти. Может, ползти? Что угодно, только бы добраться, пока ещё не поздно. Сирота крепко схватился за отломанную руку и резко рванул её. Это было последнее, что он запомнил, прежде чем потерял сознание.***
Протараненная огромной летающей зверюгой машина теряла высоту, заворачиваясь вокруг своей оси. На борту царила невообразимая паника, впрочем, неизбежная в таком-то положении. И всё же кое-кто умудрялся сохранять не только внешнее, но даже внутреннее спокойствие. Кейнана совершенно не беспокоила высокая вероятность гибели менее, чем через минуту. Не волновали и мелькнувшие в распахнутом люке деревья с обломанными верхушками. Вообще всё происходящее, вплоть до минувшего пиршества, казалось ему всего лишь дурным видением, вызванным недосыпом из-за очередной полной самого безудержного веселья ночи. И только резкий удар обо что-то привнёс ощущение реальности в эту неосязаемую картину. «Огласить потери, — звучали чьи-то мысли в полнейшей тишине. — Бако. При крушении штурвал пробил грудную клетку. Травма, несовместимая с жизнью. Суоки. Металлический ящик с инструментами распорол брезентовую сетку, рухнув на ноги. Закрытый оскольчатый перелом обоих конечностей. Ещё и со смещением. Самостоятельно ходить сможет исключительно при кропотливом и тщательном восстановлении. Хромота? Практически обеспечена. Арена зацепило осколками стекла. Ключевые сосуды не задеты, однако присутствует обильное кровотечение из-за повреждения многочисленных капилляров. Кое-как пытается самостоятельно залечить их водой, используя довольно скудные познания в целительстве. Помимо прочего двое смертельно раненых, один из которых уже на последнем издыхании, а также бесчисленные ушибы и ссадины». Соддок ходил от одного покалеченного товарища к другому, оказывая посильную помощь после краткого осмотра. Его действия отличались толковостью и знанием дела, изобличая врача, не сумевшего сделать карьеру, но взамен найдя более прибыльное занятие. Ханзо, то и дело хватаясь за хорошенько припухшую руку, сообщил Золту, что ни Рю, ни Кейнана на дирижабле нет, и что вокруг кружат по меньшей мере четыре полицейских аэростата, разрезая лесную мглу прожекторами, а пятый завис совсем рядом, явно кого-то десантируя. Еле выбравшись из потихоньку глодаемой пламенем груды металла, остатки «Пурпурных Драконов» побрели прочь от неё, утопая в снегу. Каждый шаг давался им с большим трудом и сопровождался болезненными стонами и вскриками Суоки, которого пришлось нести на руках подобно беспомощному младенцу — Республиканская полиция! Ни с места! Вы окружены! — донёсся до них голос из рупора, вторивший подбиравшимся всё ближе служителям закона. Никто из одиннадцати их, разумеется, не послушал, с ещё большим рвением принявшись штурмовать сугробы. Только Соддок чуть подотстал, намереваясь задержать преследователей. Но те по совершенно необъяснимым причинам остановились. Заметить эту странность он успел. Обдумать — не успел. Меж людей в униформе вдруг мелькнули много пар мерцающих зелёных огоньков, а мгновение спустя руки и живот чем-то обожгло. Не огнём, а совсем другим. Яркий электрический свет залил лес. Маг воды разглядел на своей рубашке расплывающиеся пятна крови. Три, четыре, пять — им не было счёту. Сод, ощутив внезапную слабость, понял, что падает. Подняться ему уже не было суждено. Остальные, на миг ослеплённые прожектором, увидели с десяток буджинвунов, наставивших на них прежде невиданные приспособления. Устройство, отдалённо напоминавшее давно забытое оружие под странноватым названием «арбалет», имело искусно вырезанную из дерева рукоять сложной формы, к которой крепился тонкий металлический брусок и изогнутый рычажок с шариком на конце, а сразу за ними — продолговатый цилиндр того же материала и дугами с круглыми блоками на концах, сквозь которые продели тросики. — Выйти вперёд на пятнадцать шагов, иначе будете застрелены! Руки за голову! — скомандовал кто-то, и Золту, Ханзо и другим не оставалось ничего иного, кроме как повиноваться. — Вы обвиняетесь в организованном нападении, незаконном обороте оружия, умышленном причинении тяжкого вреда здоровью и убийстве двух и более лиц, в том числе полицейских при исполнении. Трибунал Третьего отделения Республиканской Канцелярии приговаривает вас к высшей мере наказания. Заряжай! — последний возглас невольно заставил загнанных в ловушку людей попятиться. Изящным движением рычажка, задействовавшим какой-то хитроумный механизм, агенты натянули тетиву. Неужели всё так бесславно закончится? — Целься! — было как-то не по себе наблюдать, как обречённые едва заметно мечутся, пытаясь схорониться друг за другом. — Постойте! — Золт осторожно приблизился к палачам. — Но ведь так нельзя — без суда, без следствия… Не все из нас в равной степени виновны. Я готов понести наказание в полном объёме, возможно, даже в большем, только, прошу, пересмотрите своё решение. В конце концов, что Вы скажете их семьям? — Ликвидированы при сопротивлении аресту, — прозвучал ответ после продолжительного молчания. — Скажу честно — вам просто не повезло. Подвернулись под руку. Мне жаль, что так вышло. К сожалению, приказ есть приказ. — Но разве… — Молчать! У меня нет времени на болтовню! Пустого трёпа хватает и дома. А вы сегодня дел наворотили предостаточно и вполне заслужили такую судьбу. Да упокоят духи ваши души. — Нет… — только и успел прошептать старик. — Огонь! Тело немага налилось тяжестью, ноги подкосились. Он не видел, как вместе с ним на землю падал Ханзо, его друзья, знакомые, как Арен закрыл собой бредившего от боли Суоки. Его взору было открыто лишь ночное облачное небо и снежинки, таявшие на испещрённом морщинами лице. А Рю видел всё. Боль и страдания в движениях, в глазах. Те, за кого он переживал, кого не любил, но к кому всё равно привык за три года, кто был ему как семья — всё они погибли в одно мгновение. Погибли из-за него. Не смог спасти. И даже попытаться был не в силах… Командир отряда буджинвунов поистине ликовал. Новое оружие, названное стреломётом, с лихвой оправдало все возложенные на него надежды. Вот он — ключ к победе! Ключ к низложению второй, мятежной Республики Земли, посмевшей назвать себя «народной». Да здравствует истинная Республика! Да здравствует Юн Рен! Но… Сперва следовало бы разобраться с этой шайкой бандитов недоделанных. Сколько их осталось? Три? Нет, четыре. И всё же, зачем оставлять ненужных свидетелей? Которым, кстати говоря, не так уж и долго жить на этом свете. — Заряжай! Целься! Огонь! В сторону последних выживших полетел над выпущенных стреломётами дротиков. Мало кто может взглянуть прямо в лицо смерти. Таких храбрецов не нашлось и среди них. Однако хруст льда избавил их от подобной необходимости. Неизвестно кем созданная полупрозрачная глыба полностью скрыла четвёрку от выстрелов. Что интересно, Суоки, уже немного привыкшему к искажённому восприятию действительности, в этот раз почудилось что-то совсем уж невообразимое. А именно человек, сокрытый в этой самой глыбе, чей силуэт высвечивали прожектора. Или не почудилось? Не почудилось. Не почудилось! Ибо буджинвуны на собственной шкуре убедились в обратном. Глыба извергнула длинную, словно копьё, и не менее острую тонкую льдину, тут же проткнувшую насквозь замешкавшегося агента, которого не спасла его хвалёная броня из тех же металлических лент, что использовал в бою. Полицейским повезло ещё меньше, их потери увеличивались гораздо быстрее. С каждой атакой ледяной массив уменьшался, истончался, всё явственнее становились очертания таинственного человека. Служители закона не понимали, что происходит. И уж лучше бы они не знали, кто он такой. Высокий кожаный ботинок оставил рельефный след на свежем снегу. С каждым шагом страх и тревога возрастали, с каждым шагом стреломёты опускались всё ниже, а ужас охватывал разум. И ужас этот был сосредоточен отнюдь не на сжатой в кулак правой руке, подчинившей себе каждый мускул своих врагов. К магии крови они были готовы, десятки изнурительных тренировок прошли не зря. Не были готовы они к Аватару. Аватару-магу крови. Гримаса ярости застыла на его лице. Он был готов не просто убить, не просто уничтожить. Низвести до мельчайших частиц любого, кто только посмеет замыслить зло против тех, кто ему дорог. А таких его сверкающие белым глаза увидели предостаточно. Один из вооружённых агентов вдруг повернулся в сторону своего союзника, наставил на того стреломёт и нажал на спусковой крючок, мгновенно получив в ответ платиновый дротик в шею. Качнувшись, они почти синхронно упали замертво. В считанные секунды весь отряд перестрелял самого себя вдобавок к нескольким полицейским поблизости. Остальным едва ли повезло больше. Шаг вперёд. Дух захватывало от происходящего. Второй. Прямо по-настоящему захватывало. Третий. Даже воздуха не хватало немного. Четвёртый. Дышать, дышать нечем… Пятый. Это его рук дело! Он всех убьёт, всех нас! Шестой. Земля ушла из-под ног… Седьмой. Тянет всё выше… Во имя духов, не надо! Восьмой. Только бы не бросил, только бы не бросил! Девятый. Нет! Снег… Лишь бы в снег! Десятый. Голая промёрзшая земля, острые ледяные шипы и корчащиеся в предсмертных муках тела. Рю двинулся вперёд. Ничто не могло остановить его. Ни металлическая лента, на последнем дыхании обвитая вокруг правой руки буджинвуном, ни мощь всех прожекторов полицейского дирижабля. Какие-то доли секунды — и агент со свёрнутой шеей вглядывается в ночную даль, а спустя минуты аэростат срезает винтами крону деревьев по воле безвольного пилота. Вскоре всё было кончено. Аватар свершил возмездие. Свечение глаз померкло. Парень повалился на снег совершенно обессилевшим, с трудом осознавая, что мгновения назад творилось на заваленной обломками сосен поляне. Он отчётливо помнил лишь гибель Золта. Ценой нечеловеческих усилий сирота смог доползти до старика. Было поздно, помочь ему парень уже не мог. Неподалёку бредил Суоки, чьи стоны то и дело заглушались порывами ветра. Ни единой живой души в округе. Так думал маг воды. Разорвавшийся в нескольких шагах снаряд развеял все сомнения. Пускай выстрел пневмоорудия полицейского мехакостюма оказался не столь точен, большего и не требовалось. Так считал пилот. И он определённо не ошибался, в отличие от Рю. Парень, отброшенный взрывной волной, лежал неподвижно. Иссечённое и залитое кровью лицо не подавало признаков жизни. Тяжело раненный осколком в грудь, сирота неожиданно ужасно закашлялся, широко раскрыв глаза, и практически сразу начал задыхаться. Правое лёгкое, сжимаясь с каждым вдохом, причиняло боль, сравнимую разве что с той, какую испытывают младенцы, едва появившись на свет. Внутри всё горело, сильнее и сильнее, и никакой хрипящий крик не смог бы передать и толики страданий. Рю казалось, будто тьма вокруг него сгущается до немыслимой черноты, а в голове всё громче звучали последние слова Хейсе:«Спасение, дарованное свыше…»
Прибывшее минутой позже подкрепление нашло на месте побоища лишь несколько десятков бездыханных тел и мехакостюм, чей пилот отчаянно утверждал, словно всю эту расправу учинил один единственный человек. Он устоял против первоклассно подготовленного отряда буджинвунов, однако разрывной снаряд оказался сильнее. Карманный фонарь выхватил из темноты поверженного противника, и в ту же секунду кто-то сдавленно вскрикнул. «Поверженный противник» стоял неподвижно, выпрямившись во весь рост и вглядываясь в лица замерших от ужаса служителей закона. А они — в мрачнее ночи зрачки и в тёмные полосы, увившие всю его кожу. Сквозь рваную одежду на правой руке вдруг проступили нечто эбонитово-чёрное, дымящееся и с фиолетовым отливом. Чернила охватили конечность, скрыв очертания лохмотьев, и потекли вверх, с каждым мгновением распространяясь всё быстрее. Едва Тьма покрыла голову мага крови, его глаза вновь вспыхнули белым. Полицейские невольно отступили. Что они могли противопоставить этому существу, чья тёмная шкура сливалась с окружающей мглой? Пилот тоже не знал, но в его голове прочно засела мысль, что ему просто нужно убить его. Ещё раз. Второй выстрел пришёлся точно в цель. Духа откинуло вглубь чащи, но два мелькавших белых огонька ясно дали понять — так просто его не одолеть. Третий взрыв лишь тряхнул стволы многолетних сосен, а от четвёртого продолговатого снаряда с оперением на штыре Хейсе уклонился с грациозностью и скоростью гончего угря. Дистанция стремительно сокращалась, время на перезарядку предательски растягивалось, но вот уже пятьдесят шагов, считанные мгновения на изготовку — и их как не бывало. Выставленные вперёд руки-лезвия пробили насквозь толстую платину, мехакостюм лишился равновесия и, оступившись, рухнул на землю. Но существо не останавливалось, продолжая наносить тяжёлые удары по корпусу, всё сильнее вминая его в грудь пилота, чьё исказившееся от боли и ужаса лицо виднелось в круглом триплексе. Настал черёд полицейских, взрослых людей, визжавших словно дети малые. Один, второй, третий падали замертво, сражённые ночному кошмару подобным. Убежать… Не могли! Спрятаться… Не могли! Смерть дышала им в затылки, хватала костлявой рукой за плечи и, развернув лицом к себе, молниеносно лишала жизни. И вот последний… Участь его уже была решена и обжалованию не подлежала. Вжался в дерево, бледный будто мертвец, он всё никак не мог, не хотел смириться, но всё тщетно, любые его мысли, действия вели к одному и тому же единственному исходу… Большой огненный шар неожиданно ударил в спину демону. Безболезненно, но как дерзко! Какой глупец мог ошибочно уверовать, что этот жалкий жест помощи убережёт от гибели того сержантишку и его самого? Седовласый старик, сидящий на снегу у стенки искорёженного дирижабля. Шеф полиции, Мако Хонг Сё… Неугомонный человек, ни капли себя не щадящий. Еле выкарабкался после чудовищной аварии, ноги отказали, а всё равно лез в самое пекло! Самому себе подписать смертный приговор… Уж если умирать, то героем, верно? Что задумал? Глупость. Глупость с неизвестными последствиями. Плохими ли, хорошими? Он не знал. Знал только одно — на войне все средства хороши. Голубоватая молния вонзилась в плоть духа. Злобное шипение выдало его слабину. Ещё несколько вспышек озарили лес. С каждой гнев и ненависть противника возрастали. Так легко ему прежде никто не противостоял. Не противостоял настолько жалким способом! Не бывать этому! Никогда! Демон бросил свои бесполезные попытки увернуться, и пошёл напролом. Шаги, приближающие к развязке, становились всё труднее, электрические заряды всё ощутимее, всё дольше и мощнее. Но он не останавливался. Не останавливался и Мако. Метнув очередную молнию, он на секунду замер. Замер, чтобы только атаковать снова. С обеих рук, собрав все свои силы в одном непрерывном разрушительном ударе, как тогда, в самом сердце мехагиганта двадцать пять лет назад. Коль погибнет — так заберёт его с собой. Хейсе почти не двигался. Ничего не делал. Он должен был лишь выдержать. Кто-то из них окажется слабее, иначе быть не могло. И он не отступит. Любой ценой не отступит. Молния, сверкнув в последний раз, померкла. Мако просчитался. Мако переоценил себя и свои возможности. Не всемогущ. Обычный человек. А обычный человек не может так легко принести себя в жертву. И тогда не смог. Демон бросился вперёд. Неимоверные сила, скорость и реакция, дарованные Тьмой, вновь сделали его практически неуязвимым. Его можно было задержать. Но вот остановить… Если только другой демон Шеф полиции не заметил ничего. Хейсе лишь вспомнил давно забытое ощущение, чутьё. Он уже здесь. Он пришёл за ним. Он совсем рядом. Несётся прямо на него, обгоняя звук. Акихито никогда не внушал доверия, а его предательство было вопросом времени. Не прошло и мгновения, как Хейсе оказался зажатым в пасти гигантского волка, пронзавшего чащу будто сухую солому. Выскочив на оголённый каменный склон, он, не сбавляя хода, швырнул его в сторону, тут же обернулся человекоподобным духом и наотмашь полоснул врага рукой-лезвием. Хейсе яростно зарычал, сгруппировался и, сделав подсечку ногой, отпрянул на значительное расстояние. — Прежде ты был проворнее. Мастерство забывается, да? — съехидничал он, но лицо с белыми клыкообразными отметинами ни капли не изменилось. — Мне всё ещё хватит сил выбить из тебя всего… Тебя. — На мальчишку, помнится, не хватило. Ловко он тогда тебя подрезал. Кстати, поздоровайся с ним, — Хейсе на миг отторгся от тела Рю, безвольной марионеткой болтавшейся в его руках. — За три года совершенно не изменился, всё такой же малахольный ноющий придурок. А вот я кое в чём преуспел… Акихито пришёл сюда не болтовни ради, он пришёл усмирить Хейсе. И тот мгновенно ощутил это на собственной шкуре. Инициатива быстро ушла от него, и он даже оглянуться не успел, как оказался пригвождённым к многолетней сосне тёмными кристаллами. Вреда они не наносили, но очень серьёзно сдерживали его движения. Что тот старикан задумал? Рука, вытянутая вдаль, рассеяла всё сомнения. Меч, разумеется! В умелых руках он становился ещё опаснее и смертоноснее, а хозяина слушался беспрекословно. Прежде таких клинков было гораздо больше, но все последователи Тьмы пали жертвой предательства, а их оружие безжалостно уничтожили. Как Акихито это сделал, ведомо лишь ему одному. Тот тем временем ждал. Он ясно ощущал меч, а меч ощущал его, но расстояние, их разделявшее, отнимало драгоценные секунды. Вот уж совсем немного, был слышно, как рукоять продиралась сквозь заросли, но Акихито упал в сугроб от неожиданного толчка, и она пронеслась мимо. А Хейсе бил и бил, не давая противнику ни встать, ни закрыться, ни ударить в ответ. Убить не сможет, но хоть на время одолеть, улучить момент и сбежать шанс ещё оставался. Но он ошибся. Мгновение — и Хейсе оказался в воздухе, другое — под деревом, усыпанный снегом. А враг был наготове. Клинок в его руках сверкал белыми полосами. Они слились воедино, и против столь виртуозной диады ему нечего было поставить. Уклонение, прыжок и перекат, бег, скольжение и снова прыжок: вот весь его арсенал, но даже этих приёмов оказалось недостаточно, ведь сила Акихито — скорость. Скорость и есть сущность его истинной формы. Хейсе такого уровня мастерства ещё ни разу не достигал. Руки-лезвия схлестнулись с мечом. Задержали его. Но противник не останавливался, бил и бил по скрещённых кристаллам, сильнее, всё сильнее, до дрожи, до трещин, до осколков, ибо меч — нечто большее, чем просто кристалл. Хейсе обессиленно рухнул на землю. Если даже это, его последний приём, обратилось в прах, то всё кончено. Нельзя… Нельзя сдаваться. Убьёт и его, и этого сопляка. Почему он вдруг о нём вспомнил, чего забеспокоился? Ответа нет. Лишь убеждение. Надо было биться. Биться до конца. Демон вскочил, встал в боевую стойку. Кристалл вновь начал собираться, разрастаться, обнажая свою бритвенно острую грань. Всё только начиналось. И он бросился в атаку. Акихито приготовился отразить удар, нанести ответный, лишить противника равновесия, концентрации. А затем… Поразить в самое сердце. Но… Старик этого не сделал. Почему? Почему остановился? А почему остановился Хейсе? Мятежный дух замер в самой пиковой точке, вынеся правую руку далеко вперёд. Замер, смотря прямо на неё. Кристалл растворялся в чёрном дыму. Делал это против его воли. Что… Что происходит? Рю. Запертый глубоко-глубоко в собственном подсознании, он вдруг воспрянул, пробудился от забвения и вырывался наружу. Вслед за лезвием с руки сползала и Тьма. Рю брал верх над Хейсе. Но как? Как слабовольный юнец смог совладать с ним в одиночку? Нет. Не один. Раава. Она не оставила в беде. Всю свою силу направила против чуждой людям и духам тёмной материи, рядом с которой сам Ваату сошёл бы за шалящего ребёнка. И вот, всему пришёл конец. Рю вырвался из заточения, обуздал Тьму, упрятав её туда, куда сам угодил. Он сделал всё, что мог. Ослаб. Не столь физически, сколь духовно и морально. Акихито взглянул на бесчувственное тело мага воды, рухнувшее в снег. Из злейшего врага тот неожиданно превратился в потенциального союзника. Старик понимал, что силы его отнюдь не безграничны, что одному ему против Хеянга и своих бывших соратников, жаждущих освобождения и новых подневольных душ, не выстоять, не сдержать. Но с ним… Парень в его глазах олицетворял вспыхнувший огонёк надежды, тот последний шанс, который он просто обязан был использовать…***
Сирота очнулся на деревянной лавочке в парке у пруда напротив своего дома. Что он здесь делал? Как тут оказался? И что… Вообще произошло? В голове была полнейшая каша. Зелёные огни глаз. Прожектора. Льдины. Взрыв. Мехакостюм. И тьма. Беспросветная, всепоглощающая Тьма… Но не это его беспокоило. То, что он ощутил в тот момент, когда гибли те, кем дорожил… Просто немыслимо. — Ты Аватар, верно? — спросил вдруг кто-то. Рю вскочил, будто ужаленный. Руки по привычке потянулись к клинку на поясе, где его, конечно же, не было. — Не это ищешь? — произнёс старик на другом конце скамьи, подняв руку с зажатой рукоятью. Парень узнал его. От него он отбивался три года назад в той пещере, это он мелькал в его смутных воспоминаниях недавних событий. Взгляд невзначай упал на его ноги. Тёмные кристаллы, сросшиеся с плотью. Должно быть, страшно неприятно и тяжело. — К-кто Вы? Почему снова пришли за мной? — Не за тобой, за ним. Хейсе. То, что ты считал своей второй личностью, на самом деле оказалось вполне самостоятельным разумным существом, прежде имевшим довольно человеческий облик, — мужчина неторопливо поднялся и подошёл ближе, осторожно ступая по брусчатке. — Меня зовут Акихито. Я — один из семи так называемых «последователей Тьмы». Был им. О нас ты никогда не слышал. И не мог, ибо этой легенде, затерявшейся во времени, многие-многие тысячи лет, она старше любой вещи в этом мире. События, к которым я имел отношение, древнее самой магии стихий, даже те самые войны людей и духов, с которых началась ваша история, случились много позже. Предводительствовал над нами Хеянг, «само воплощение Тьмы», как он себя называл. Он и даровал нам искусство её покорения. Не той, что вы все представляете каждый раз. Ваши самые тёмные духи по сравнению с ней безобидные кролики. Сделавшись верными псами, мы разносили благие вести о прибытии истинного владыки. Разносили и водружали его власть над простыми смертными, коими и сами были прежде. Я был молод, получив в своё распоряжение такую силу, совершенно потерял всякую бдительность. И заблуждался до тех пор, покуда случайно не познал настоящую цель Хеянга. Могущество Тьмы запредельно. Она проникает в разум, сердце, искажает помыслы и чувства до тех пор, покуда не поглотит человеческую оболочку целиком. Я страдал, терзался, отказывался признавать, ибо блажен неверующий, но правда оказалась сильней. И я восстал, пошёл против тех, кого считал своей надёжной опорой, против тех, кто думал обо мне так же. Надеялся, что смогу их спасти, наставить на верный путь, но… Было слишком поздно. Мне не оставалось ничего иного, кроме как заточить каждого до скончания времён и стать единственной преградой на пути к их освобождению. И затем явился ты. Я не знал, что Хеянг мог контактировать с внешним миром даже в таком положении. Меч, Хейсе, все эти три года — лишь часть его плана. И он почти осуществился. Я вмешался в тот самый ответственный момент, чтобы уничтожить его последнюю надежду, тебя, но… Ты и сам неплохо справился. Ни я, ни Хеянг не верили, будто тебе удастся совладать с последним. Однако всё оказалось иначе. Так или иначе, тебе всё равно требуется помощь, ведь Хейсе рано или поздно вырвется наружу, если не подчинить его своей воле. И я готов обучить тебя всему, что знаю. — Походит на речь сектанта, — на столь краткую и ёмкую рецензию своих слов Акихито не нашёл, что ответить. — Вы лучше скажите, почему назвали меня Аватаром? С чего вдруг такие мысли? — Ведь ты и есть Аватар. — Чего? Дядь, кончайте глупости нести, сперва про свои тёмные делишки начали болтать, теперь вот, Аватаром кличете меня. Вы точно не перебрали нигде? — Да как ты смеешь попрекать меня ложью и называть глупцом?! — старик в мгновение ока принял тёмную форму, прижав Рю к фонарному столбу. — Думаешь, у меня есть время заниматься подобным ребячеством?! — Я-я-я… Я просто не могу им быть. Аватаром не может стать кто угодно. Возможно, Вы не знаете о Цикле, потому заблуждаетесь. — Я прекрасно о нём осведомлён. — Тогда Вы должны знать, что следующий Аватар, родившийся после Корры, является магом земли. Да, мой день рождения действительно совпал с её кончиной, но этого недостаточно. Я маг воды, не земли. — Так считаешь только ты. Цикл не воспрещает осваивать стихии в произвольном порядке, он лишь предупреждает о риске таких действий. Разве Рю Хаяши никогда не задумывался, отчего же он так плохо контролирует воду? При такой-то наследственности? Магия крови. И она тебе подвластна. Что-то просто не даёт раскрыть твой потенциал. И это что-то и есть Цикл. Ты — маг земли. Всегда им был. Захлестнувшая тебя зависть к младшему брату повернула всё вспять. Не смотри на меня так, я знаю о тебе всё. Ты сам себе внушил неверную, ошибочную мысль, с которой живёшь и по сей день. Избавься от неё, и ты станешь, кем суждено. — Хеянг говорил нечто похожее. И при этом не пытался меня убить. — Он практически достиг своей цели, когда Хейсе взял над тобой верх. Мне достаточно одного движения, чтобы покончить с тобой, но это мои проблемы не решит. — Так я, оказывается, должен разбираться за Вас с Вашими же проблемами? — Вместе. Пока они не стали проблемами каждого из вас. — Нет уж, спасибо. Мне хватает и своих. — Ты не понимаешь! Бездействие погубит и тебя, и всё, что тебе дорого. — Верно, — сирота, собравшийся уже уходить, остановился и обернулся. — Не понимаю. Не хочу понимать. — Значит, ты не станешь мне помогать? — Нет. И это мой окончательный ответ. Мне более не нужны потрясения, не нужны никакие триады, Аватары и таинственные клинки. Я просто хочу… — Рю вдруг ощутил, как к горлу от одной его мысли подступили слёзы. — Жить. Обычной жизнью. Быть обычным человеком. В горе и радости. — Выбор твой, — старик не стал настаивать. — Знай лишь то, что я всегда буду рядом. Если твоё тёмное прошлое вновь даст о себе знать, я вернусь. И на этот раз ты примешь протянутую тебе руку… С последним словом Акихито растворился в ночи, оставив парня в глубоких раздумьях. С самого приюта он искал объяснение своему «недугу». И каждый раз безуспешно. А что, если… Дело действительно в этом? Он родился под знаком Тельца, весной, когда новорождённых магов земли было просто не сосчитать, а его мать происходила из рода с твёрдой, сильной линией стихии, от которой он так рьяно пытался откреститься. Сирота посмотрел по сторонам. Косо смотрящих прохожих глубокой ночью с огнём не сыщешь. Возле недавно отстроенной беседки помимо прочего строительного мусора лежала небольшая груда колотых белых кирпичей. Взяв один из них, юнец положил его на середину дорожки и опустился на колено. Взглядом он его, конечно, не сдвинет. Большеват для совсем уж новичка, хотя меньше просто не нашлось. Рю со всей силы треснул по нему платиновым кулаком. Разбить не разбил, зато немного раскрошил. Вот с этого, пожалуй, и стоило начать. Парень коснулся кончиками пальцев правой руки брусчатки у осколков. Он их не ощущал. Да и не должен был так сразу-то. Мысленно заставить их взлететь тоже не получалось. Видно же было, что ни один не шелохнулся даже. Может быть, стоило тогда пойти от противного? То есть… Рю опустил веки, попытавшись сконцентрироваться на этих осколках, и ни о чём другом даже думать не смел. Представил их как можно подробнее, будто осматривал их со всех сторон, на каждую грань. Интересно, сколько они весили? Немного, в ладони кувыркались наверное не хуже опилок. А теперь предстояло самое главное — поднять их в воздух. И не просто представить, а прямо увидеть, как они парят, легонько подёргиваясь, один чуть выше висел, другой — чуть ниже. Зрелище завораживало. Рю открыл глаза. Родители часто говорили, что у него хорошее воображение, да и он сам порядочно в этом убедился. Но сейчас дело было совсем не в одном лишь сознании. Они парили и наяву. Он это сделал. Он действительно это сделал. Он действительно маг земли. Он действительно… Аватар. Кирпичная крошка в ту же секунду упала словно под тяжестью мгновенно свалившейся ответственности. Что же теперь получалось? Он бежал от неё? Не хочет защищать этот мир от него самого? Нет. Бежал старый Рю. Бежал от своего прошлого, ужасного и донельзя мрачного. А новый Рю — навстречу будущему. Да, он и правда Аватар. Но это секрет, который он никому не собирался рассказывать. Пока что. Потому что боялся неизведанного. Его время ещё придёт. И тогда Аватар Рю явит себя миру…