Сердце волка

      Анес суетилась и вместе с Лаурой готовила все к празднику. Перед главным шатром помогала украшать столбы, заплетала в бичевые веревки цветы, те самые красивые фиалки, что росли на болоте. Анес провела по ним пальцами и улыбнулась. Ах, она помнила свои мысли. Она думала, что жизнь ее будет как у этих цветочков. Нежная и красивая, среди мрака и гибели. Как же она ошибалась. Все же, как ни пугал ее Орест, как бы ни поступал, он дал ей лучшую жизнь, чем кто-либо мог. При этом требуя совсем немного. Анес вздохнула и, оставив стол вокруг уже расчищенной площадки, подошла к Лауре, что организовала молодых волков расставить жаровни. — Анес, закончила? Хорошо, принеси ленты с моей палатки, совсем про них забыла. — Да, сейчас, — кивнула Анес, поправляя платок, чтобы спрятать волосы.       Но на обратном пути, когда она несла глубокую корзину с разноцветными лентами, ей повстречалась Сондра. Она была довольно броско одета: серое платье с парчовой накидкой темно-синего цвета, а длинные черные волосы были заплетены и убраны на затылок. Хм, обычно Анес видела ее с распущенными волосами. — Здравствуй, Анес, — улыбнулась Сондра. — Давай помогу, — и протянула тонкие руки к корзине.       Луна остановилась и с сомнением взглянула на ее руки. Вежливо улыбнувшись, ответила: — Здравствуй. Мне не тяжело, пойдем лучше со мной. Лауре нужны еще помощники.       Сондра сжала губы, но улыбнулась натянуто в ответ. — Да, буду рада помочь, — и зашагала рядом с Анес. — Я хотела спросить кое-что, — спустя некоторое время сказала Сондра. — Что же? — Ты будешь петь на церемонии? — Да, это моя обязанность… как Луны, — тихо сказала Анес. — Прошу! — Сондра вдруг прыгнула со своего места и встала перед Анес, загородив собой путь. — Прошу, можно я? Я делала это все годы, до того, как ты стала Луной. Я хорошо пою и знаю древнюю песню. — Сондра… — вздохнула Та. — Анес, ты не понимаешь, — отчаянно мотнула она головой, и Анес увидела в ее глазах то чувство, которое испытывала сама. Загнанность. Отчаяние. — Песня Первой Луны. Церемония. Это единственное место, где я могу почувствовать себя важной, а не просто женой волка, которой каждый тыкает в позорное прошлое. Это… было моей отрадой, отдушиной. Не лишай меня этого. Умоляю       Верила. Анес верила ей. И слова ее были пропитаны мольбой, и глаза лучились, и казалось, что слезы готовы пролиться из них. Согласилась бы, вся эта свистопляска не радовала Анес. Ей не нравилось быть в центре внимания, чтобы все смотрели, ждали чего-то. Но не могла. Песня Первой Луны — это прерогатива именно Луны стаи. Она не сильно понимала всю политику, но осознавала символичность всей церемонии. Она знала, что Ройбуш метил на место Ореста. И то, что у него уже была пара и что та пела вместо Луны, также увеличивало его влияние.       А Анес твердо решила помочь мужу в достижении полного влияния. Это был ее долг, как и рождение сына. И как бы он ни поступал, она должна следовать за ним. Направлять и помогать. — Прости, Сондра, я не могу. Я бы согласилась, но на кону стоит лицо моего мужа, его авторитет и спокойствие стаи. Да и против слова его я идти не могу.       Сондра даже не понимала, что своим отказом Анес спасала дитя в ней. Глаза ее будто отражали, как разбилось сердце Сондры. Бедная, церемония была, видимо, единственным, что радовало ее. Но ничего, когда у нее появится малыш, она воспрянет. — Сондра, — нежно сказала Анес и поставила корзину, желая пожалеть девушку с такой непростой судьбой.       Но строптивая девица ударила ее по руке, отказываясь от утешения. — Спасибо, Луна. Вы лишили меня одной из немногих радостей в жизни. — Сондра, в жизни много радостей. Главное их найти. — Да что ты говоришь! — издевательски фыркнула Сондра, сощурив глаза. Сейчас она и вправду была похожа на змею. — Да, говорю. Я умудрялась найти, когда моя жизнь была полна боли и унижения. Я научилась радоваться мелочам. И не питать надежды. Так учила меня моя бабушка. Она говорила, что счастье нужно находить самой, а не ожидать, что кто-то его принесет на блюдце. Для таких, как мы с тобой… — Мы с тобой? Не сравнивай нас, Анес, — прошипела Сондра. — Надеюсь, ты не опозоришься на этой церемонии.       И на этом ушла с гордо поднятой головой. Вот что с ней делать, но так Анес смогла исправить то, что натворил Орест.