***
Урбан привел не только Зорхана, но и воеводу фракта*, где находилась обедня. Орест был в палатке лекаря, не хотел отходить от прямых улик. Бран также сидел на кровати и был свидетелем грядущего разговора, как и Пакара с Гаспаром. Анес от переизбытка всего задремала в кровати, чему Орест был рад. Увидев, как Урбан входит вместе с Ерном, у него в голове все сложилось в единую картину. Высокий и статный волк, с тронувшим сединой черными волосами, поклонился Альфе, как и сам Зорхан. — Дар вас видеть, Альфа, — официально поприветствовал его Ерн из Рода Серогривов. — По вашему приказу я пришел сюда разобраться. Орест кивнул и начал говорить. Его голос был угрожающе спокойным и лишенным эмоций, менялся лишь когда он задавал вопросы. Он стоял неподвижной горой перед волками, скрестив руки на груди. — Зорхан ведь служит поваром в твоей десятой фракте? Так? — Да, мой Альфа, — кивнул волк. — Угу, хорошо. Помнится, ты сам хлопотал за него. Говорил, что служили вместе до Захвата. Что по вредности и злоупотреблению полномочий твой воевода приговорил его к изгнанию, и долгие годы он был Одиночкой. — Все верно, Альфа, — хмурился Ерн, не понимая, куда клонит Альфа. — Ты ручался за него, и я поверил, Ерн. Я поверил тебе. Хотя с большой опаской отношусь к Одиночкам. И вот мы сейчас здесь. Можешь ответить мне, почему, Ерн? Воевода вздохнул и поправил свою кожаную жилетку, видимо, уже от нервов. — Из-за недоразумения, мой Альфа. — Недоразумения? — вздернул бровь Орест, но он сказал это больше для вида, чтобы воевода поверил в доверие к его словам. — Все верно. Зорхан не признал в девушках достопочтенных пар и вашу Луну, мой Альфа. А несчастного мальчика Зорхан толкнул нечаянно. Кто-то громко фыркнул, и все посмотрели на Пакару. Она выдержала взгляд мужчин и всем видом показывала недоверие и презрение. Нога на ногу, скрещенные руки на груди, прищуренный взгляд, направленный прямо на Зорхана. — Вот как, — вернул к себе внимание Альфа. — Но мои свидетели говорят об обратном. — Кто свидетель, мой Альфа? — спросил Ерн. — Пара Брана из Серых Клыков Пакара и моя Луна. Мальчик все еще без сознания. Но уверен, он подтвердит их слова. — Альфа, — вмешался хриплый голос Зорхана, — позвольте я расскажу, как все было, все же сейчас вы судите меня. — Твой воевода уже поведал нам. — Да, но я бы хотел также извиниться прежде… перед девушками. Я не признал их, так как частенько девы из красной палатки стали наглеть и приходить на мою кухню, в поисках чего поесть, хотя им готовит совсем другой повар. Потому я и спутал, не отдав должного уважения. Я бы не смел оскорбить вашу пару. — Вот как. А что же ты не учуял, что перед тобой Луна? — прищурился Альфа. Анес пропахла им от и до, и любой волк поймет, чья она пара. — Я уж не молод, и нюх не тот. Да и это кухня, мой Альфа, запахи перебивали все. А когда я понял, было уже поздно. Все случилось. Мне даже мальчику не дали помочь. Начали кричать, кидаться в меня чем ни попадя, на голову надели ведро с помоями. И вот я тут, — развел руками повар. — Ах ты пес, — начала уже Пакара, но Орест стрельнул в нее таким взглядом, что та проглотила несказанные слова, а Гаспар сам ее дернул и что-то шепнул на ушко. Пакара упрямо вздохнула и стала бегать глазами от Ореста к Зорхану. — Значит… ты считаешь себя не виновным? — спросил Орест, смотря сверху на низкого и обрюзгшего волка. — Моя вина лишь в том, что я не признал вашу Луну, Альфа, и напугал ее. Орест только хотел ответить ему, как полы шатра в соседнюю палатку открылись, и оттуда вышла Анес. — Анес, зачем ты вышла, ты должна отдыхать? — не меняя тона, сказал Орест. Анес вздрогнула, и он увидел, как руки ее задрожали, и она боязливо посмотрел на него. Орест протянул ей руку, чуть улыбнувшись, чтобы она не боялась. Его Луна приняла руку, и Орест притянул ее ближе к себе, поставив рядом, показывая тем самым, что они на равных. — Ты что-то хотела добавить, моя пара? Она сначала сжала губы, а потом кивнула. — Он… Он толкнул мальчика специально, за то, что он впустил нас. Если бы Пакара не надела на него ведро с той… странной жижей, он бы и… отомстил мне. — Отомстил за что? — спросил он опасно-ласково. Анес смотрела ему в глаза, и Орест ощущал, как ей трудно говорить, как ее потряхивает. — Он схватил за руки Пакару и хотел ее ударить. Я не могла этого допустить. Больше не могу. Никогда, — последнее слово она сказала шепотом. И только Орест знал, почему эта тема для нее так важна. Утробное рычание за спиной от Брана только добавляло верности ее словам. — Я схватила кочергу из жаровни и ткнула ему в локоть, как учил Бьюи бить рапирой. Орест старался не улыбаться от гордости за свою пару. Он резко повернул голову и уперся взглядом в Зорхана. — Подыми рукава. — Повар перестал буравить взглядом Анес и задрал длинные рукава рубахи. Там был ожог. — Что и требовалось доказать, — усмехнулся Орест. — Да, только боюсь, этот ожог я получил утром, когда готовил трапезу, — вздохнул он. — А как я и говорил, когда шел на свою кухню, то мальчика задел, он упал. Девушки стали на меня кидаться, я схватил вашу пару, Бран, из рода Серых Клыков, дабы успокоить ее. А сзади на меня надели ведро, — Зорхан пожал плечами. — Я не обижаюсь, понимаю. Женщины существа мстительные, злопамятные. Что уж взять, это их природа, — развел он руками и как-то добродушно, как умел, улыбнулся. — Я просто не думаю, что за то, что я не признал их, заслуживаю такого наказания. Анес в оцепенении уставилась на Зорхана, не веря своим ушам. Енр тоже прочистил горло. — Да, Альфа. Мы безмерно уважаем твою Луну. Но девушки могут быть обижены на Зорхана и говорить все, что угодно. Может, приукрашивать, — чуть улыбнулся он. — Думаю, показания мальчика, когда он очнется, будут самые правдивые и поставят точку в этом вопросе. Анес посмотрела на Ореста, и ей захотелось плакать. Его взгляд был задумчивым. О нет. Нет, нет, нет. Он же… Она ощутила, как живот сжимают холодные тиски. Он поверил им. Действительно, может ли женщина давать показания, может ли говорить правду? Ведь все они мстительные и злобные. Так ли думал Орест? Как и все в ее деревне и эти неотесанные волки? Анес показалось, что она лишь выдумала себе сказку, где к ней будут относиться как к равной, как к той, кто имеет разум и душу. Все обман? Притворство? — Вот как… — в который раз произнес Орест. — Значит вы теперь обвиняете мою пару во лжи? — Что вы, Альфа, — спохватился Ерн и как-то засмеялся, дабы разрядить обстановку. — Ну кто же сейчас девичьим словам доверяет на суде-то. Они могут и приукрасить, девы до того впечатлительные. Кровь увидели, и все, трагедия да истерика. Думаю, они просто приняли желаемое за действительное. А волк, что верно служил вам долгие годы, не смел бы вас оскорбить нарочно, — улыбался он. — Давайте дождемся, пока мальчик очнется. Первой не выдержала все же Пакара, она сорвалась с места, и от двух волков ее удерживали только рука Гаспара. Сама она как разъяренная волчица рвалась в бой. — Ах приукрасили, вы, псы шелудивые! Орт боится вас! Он скажет любую ложь, чтобы вас не очернить! Вы всех мальчиков там забили! И тухлятиной кормите! — Пакара! — рявкнул на нее Орест, призывая к порядку. Но та натурально оскалилась и плюнула в ноги Ерну, прекратив вырываться, она снова села на свое место. — Альфа, прошу, этот балаган стоит закончить, — взмолился Ерн. — Да, ты прав. Только остался самый главный вопрос. Что Луна и Пакара забыли в обедне твоего фракта, Ерн? — прищурился Орест на воеводу. Тот лишь с улыбкой развел руками. — Да дракон знает, мой Альфа, что взбредает в голову девицам. — Тогда, как хорошо, что это знает Урбан, что сопровождал их по моему поручению. Урбан? — Да Альфа, — кивнул он за двумя ненавистными ему волками. — Один из молодых воинов нам сказал, что их кормят плохим мясом, и рассказал, как их унижает Зорхан за происхождение парней. Мол, вас еще щенками надо было удавить. Я оставил девушек в обедне и пошел на поиски Зорхана, его самого на кухне не было. — Плохим мясом? — уже зная ответ, хитро улыбнулся Орест. Он устроил этот театр, чтобы видеть, кто из этих двоих виновен больше. Пока вина напополам. Они придумывают небывалые отмазки. А свидетели слушают. — Пакара? — и посмотрел на нее. — Они маринуют тухлое мясо в кислоте, чтобы убрать запах. Потому он нас не учуял, наверно, — кивнула на Зорхана она. — Сок хитрока, если его много вдыхать, и у людей отобьет нюх. Он, — и ткнула в повара пальцем, — кормит воинов тухлым мясом! — Насколько помню, поставки у нас четкие, и лучшее мясо отдается как раз для молодняка, — сказал Орест, буравя взглядом Зорхана. Но стоит отдать старому волку должное. Он даже не смутился и смотрел Альфе в глаза. — Все верно Альфа, — сказал повар. — Но, видимо, моему фракту достаются остатки. Мне приходится выкручиваться когда ко мне попадает мясо, которое просто уже никто не брал, я стараюсь выдать из этого все, что могу. — Ерн, почему об этом не доложили Бьюи, что мясо приходит ненадлежащего качества? — строго спросил Альфа, смотря на воеводу. — Я сам узнаю об этом только сейчас, мой Альфа, — хмурился Ерн, но Орест не верил ему, лишь смотрел, как горят хвосты у ужей и те пытаются выкрутиться. — Хорошо. Урбан, сопроводи Зорхана и Ерна к тюремным шатрам. Оба волка напряглись, и Ерн сделала шаг вперед: — Но Альфа, погодите, мы ничего не сделали! Зорхан понесет свое наказание в виде нескольких плетей. — Ах, так ты считаешь, что невиновен? — усмехнулся Орест. — А знаете, что вижу я? — буднично спросил он и чуть подтолкнул пару, что стояла все еще рядом, к Пакаре. — Я вижу старого волка, который презирает полукровок, что не по своей воле родились и пытаются найти себя в этом мире. Доверяя стае, что их вырастила. Я вижу, что также он не уважает женщин, кем бы они ни были. Завтра один из воинов зайдет в красную палатку и женщина, что противна старому волку, станет парой молодого воина. А молодой воин готов служить, пока старого заберет время. А также вижу, что он жесток, настолько жесток, что может обидеть ребенка и не думать о благополучии и здоровье вверенных ему по долгу службы воинов. — Альфа, при всем моем уважении, — сказал негромко Зорхан, — от такого мяса никто бы не отравился, и я уже объяснил, как оно попало ко мне. Орест оскалился. — Я не давал тебе слово, Зорхан, и ты не прав. Верно, Гаспар? — и повернул голову к лекарю. — Да. От одного или двух раз волку ничего не будет, но если длительно кормить тухлым мясом, даже чистокровного волка, отрава начнет вызывать болезнь и слабость. Рвота, головокружение, отказ от пищи, слабость. Тело волка справится, но мы ведь говорим о полукровках. Они могут отравиться так, что, если не помочь вовремя, умрут. А молодые волки такие, они никогда сами помощи лекаря не попросят, стараясь подражать по силе с чистокровными. Так что это чудо, что еще никто не заболел. Орест криво усмехнулся: — Я буду разбираться со всех этой ситуацией, пока вы оба будете сидеть под стражей. Мои люди проверят все ваши слова и опросят остальных помощников на твоей кухне, Зорхан. — Альфа, но за что меня? — встрепенулся Ерн. — Я верно служил еще вашему отцу. — Да хоть моему прадеду. За этого волка ты ручался головой, вот и отвечай ей же. А может, и хорошо, что ты будешь вместе с Зорханом, если так легко отрекаешься от своих же. Мне такие люди в услужении не нужны, — усмехнулся Орест. — Урбан попросил кого-то тебе помочь. Урбан злорадно улыбнулся и приоткрыл полы шатра: — Прошу вас, воевода Ерн. Волк скривил губы и так же величественно вышел, Зорхан бросил лишь взгляд на Анес и последовал за своим воеводой. Кажется все в шатре выдохнули, только Орест сжал переносицу. — Что еще за сегодня случится? Всеотец решит вылупиться, или солнце упадет с неба, — произнес он с раздражением. — Ладно, — вздохнул он и посмотрел на всех в палатке. — Гаспар, смотри за мальчиком. Я назначу людей, чтобы расследовали это — А мы можем помочь? — вдруг спросила Пакара и, не выдержав взгляд Альфы, чуть стушевалась. — Кто это мы и чем? — прищурился он. Бран прикрыл глаза, ему не удержать свою пару, как он говорил, руками пожар не тушат. — Я и Анес! Мы его за руку поймали, нам и выводить на свет! — воодушевленно произнесла она и посмотрела на Анес, ища поддержки. Девушка бегала глазами от мужа к подруге и, чуть сжав губы, кивнула, отчего Орест вздохнул. Но он сам виноват, назначил ее узнать, все ли хорошо у молодняка. Но ему не хотелось перегружать пару. — Нет, — сказал Орест и увидел воочию, как потухли глаза Пакары. — Пока Анес не отдохнет и Гаспар не даст добро. Ты, Пакара, поумерь свою силу и думай лучше о благополучии своей пары, а не влезай во всякие авантюры. Тебя в обедне вообще не должно было быть, — грозно отчитал ее Орест и посмотрел уже на жену. Анес вытянулась, как струнка, он кивнул в сторону тента, тем самым подавая знак выходить. Девушка незамедлительно вскочила и направилась к выходу Орест. — Гаспар, потом как сможешь, зайти в мой шатер, — лекарь кивнул, и на этом Альфа покинул их, а Пакара смогла расслабиться. — Да если бы не я, там… — пробурчала она себе под нос как обиженный ребенок, но Бран громко заливисто засмеялся. — Что смешного?! — бросила она. — Не знал, что ты можешь быть такой смирной, — прекратив смеяться, сказал он. — Может, мне так же как и Альфе с тобой говорить и смотреть? И попытался спародировать грозный взгляд Ореста, за что получил соломенной подушкой в лицо. — Шут! — бросила она, уходя в смежную комнату. Гаспар на это только покачал головой. Одним словом дети. — Я бы на твоем месте так не смеялся. Ты не корчишься от боли и не стонешь, как олень в брачную пору, только благодаря моему заклинанию. А боль — это предел, за который ты не должен преступать, понял? Как и смех, ты напрягаешь живот, где больше всего повреждений. Так что успокойся и начни думать, прежде чем говорить, болван — и так же ушел за Пакарой.Часть 5.6
3 января 2021 г., 16:42
Примечания:
Успела вам дописать главушку, дальше будет только веселее ! А я прошу вас оставлять комментарии что бы фикбук лучше продвигал книгу. Самый интересные и развернутый комментарий я буду награждать!
Не забываем подписывайтесь на группу, если хотите увидеть арты по героям. Там уже есть арты по Анес и Оресту. Что же я зря делала их) Ах да если вы еще не лайкнули меня на ЛитНет прошу это сделать.
Помните, мое вдохновение зависит от вашей поддержки)))
Гаспар зарастил так не одно ранение, но сейчас был осторожен, так как мальчик был еще юн, до его первого оборота далеко, да и то, что он полукровка, не от истинной связи, тоже делу не помогало. Но настойка помогала ему заснуть, и лекарь разрешил опустить голову Орта, как сказала Пакара, на стол. Та подсуетилась и взяла небольшую подушку, чтобы подложить под голову мальчику.
— Кровь больше не идет, не задохнется, — резюмировал он, проводя рукой с синим свечением над лицом щенка.
— Дышать сможет? — спросил Альфа.
— Да, пути я восстановил. Он крепкий мальчонка, несмотря на то что полукровка, — усмехнулся лекарь. Орест кивнул и поднял взгляд на свою пару. Она завороженно глядела на все это, обняв себя. Ее вид заставил волка Ореста буквально рваться к ней. Она была столь трогательна и беззащитна, с застывшими слезами в глазах. Орест не долго думал, точнее вообще не думал — его повели инстинкты. Он притянул пару к себе и усадил на колени, позволив выплакать слезы в его рубашку. Анес прижалась к нему и тихо заплакала, Оресту оставалось только гладить ее по спине. Женщины, что тут сказать. Им просто нужно немного заботы и утешения, подобно детям. Орест это понимал и никогда не боялся женских слез.
Анес удивительно быстро успокоилась в его руках. Что не радовало Ореста, он больше переживал, что она еще больше разнервничается. Да, слишком много потрясений для его беременной пары на сегодня.
— Малышка, — позвал он тихо, — может тебе лучше пойти поспать в наш шатер?
Но ее красивые глаза не отрывались от стола, где мирно спал мальчик.
— Нет…
— Я разберусь с Зорханом, и мальчик будет в порядке, — но Анес все равно упрямо покачала головой. Орест сжал челюсть. Он мог и приказать ей, но не стал этого делать. Вздохнув, он поднял ее на руки и уложил на кровать Пакары. — Не переживай. Тебе вредно.
Анес посмотрела на него своим чистым, как небо, взглядом и чуть кивнула. Орест кивнул и погладил ее по голове, и она опять вздрогнула всем телом, словно пугливый котенок. Альфа вздохнул и направился к Пакаре и Гаспару.
— Пакара, верно? — обратился он к девушке, она аж выпрямилась от его голоса. Но Орест не собирался смягчать тембр. Кто-то напугал его пару до слез, да что там, кто-то избил ребенка и не смел явиться сам. — Расскажи мне все, что произошло, пока Урбан ведет виновного.