Сердце волка

      Пакара шла быстрым шагом, не замечая никого на пути, все больше погружаясь в странные ощущения, что вызвали слова Брана. Дракон его побери. Она приложила холодные кончики пальцев к ушам, чтобы хоть немного их охладить, потому что ей казалось, что они горели огнем. Гадство! — Пакара? — окликнул ее кто-то сзади. Она вздрогнула и обернулась, обнаружив Анес в сопровождении брата Брана. Его не хватало еще. — А… Да, здравствуй. — От кого бежишь? — усмехнулся Урбан, осматривая невестку, отмечая бегающий взгляд и горящие щеки.       Его взгляд настолько красноречиво говорил об знании, откуда она так бежала, что в Пакаре взыграла вредность. Она вся подобралась и с вызовом ответила ему: — Не от кого, а куда! Твоего брата допрашивают, а меня попросили убраться от мужских разговоров. — Это они тебя так смутили, — не унимал веселья Урбан, говоря это с полуулыбкой. — Пакара, — прервала их обмен любезностями Анес, — если хочешь, составь нам компанию. Альфа, — и они прервали на этом свой спор, — поручил мне проверить, все ли в его стае довольны, потому мы идем к казармам.       Урбан с сомнением посмотрел на Анес. — Луна, я боюсь, что это будет небезопасно. — Почему? — удивилась она. — Пакара еще не состоит в паре, больно ветреные на голову волки могут оскорбить ее. — Ну ты для того и со мной, что бы этого не допустить, — мило улыбнулась Анес. Ей будет внутреннее спокойнее, если Пакара пойдет с ними. — Да, но…       Пакара усмехнулась. Ах, так Урбан боится, что она может ему устроить неприятности. Ну что же… — Я хочу с вами! Устала видеть только палатку Гаспара! Хочу увидеть всю стаю целиком!       Урбан бросил на нее взгляд и вздохнул, прикрыв глаза, возводя мысленную молитвы Инагри о терпении. — Хорошо. Идем все вместе.       Пакара победно улыбнулась и увязалась за ним, но быстро нагнала Анес, беря ее под локоть. Та по-доброму улыбнулась ей, радуясь, что все происходящее не угнетает Пакару. Она ощущала некую ответственность за Пакару и желание, чтобы она всенепременно осталась. Анес хотелось, чтобы хоть с кем-то могла разговаривать на одни темы. Одной ей будет туго. Всегда было. Анес внутри выла от одиночества и отчаяния, когда жила с отцом. Шатры казарм, конечно, были более простыми. Они вмещали в себя около двадцати пяти волков. И сами воины были на лицо довольно молоды. Может, даже одного возраста с Пакарой. Вопреки переживаниям Урбана на Пакару никто не засматривался. Воины были слишком утомлены тренировкой, они подошли аккурат ко второму приему пищи. Анес внимательно смотрела на всех проходящих мимо и никак не могла решиться подойти к ним и задать вопросы, что сотый раз про себя повторяла. Она смотрела долго на группу из трех молодых волков, отдыхающих около костра, будто гипнотизируя их. — Луна? — позвал ее Урбан, не понимая причины ее остановки. — А… да? — Что-то не так? — Нет, просто… — Анес еще раз посмотрела на молодых ратников. — Никак не могу набраться смелости подойти и задать пару вопросов, — смущенно улыбнулась она.       Урбан усмехнулся и снисходительно посмотрел на юную Луну. — Так это не проблема, — и шагнул к костру с волками. — Здравствуйте, молодняк. Отдыхаете?       Юноши сразу же напряглись и подобрались, но не встали с бревен. — Рад вас видеть, Урбан из Рода Серых Клыков, — уважительно произнес один из них, с черной шевелюрой и усталыми глазами. — Ваша Луна хотела задать вам пару вопросов. Отвечайте кратко и не смейте ставить ее в неловкое положение. Ясно? — уже более грозно сказал Урбан.       Юноши как один кивнули, а у Анес сердце в пятки ушло, когда три пары глаз посмотрели на нее. О смотрящий. — М… а… — немного запнулась она и стала нервно мять руки. Тут сразу же вспомнились наставления Ореста об этикете в стае. Она вздохнула побольше воздуха, вытянула шею вверх, чтобы смотреть на волков немного сверху вниз. Коленки дрожали мелкой дрожью, как и руки, но благо это она могла скрыть. — Я хотела у вас спросить, — звонко звучал ее голос. — Все ли у вас хорошо, чего не хватает? Альфа… поручил узнать, какие жалобы у его… — она не знала, как назвать их, — у верных ему волков.       Волки переглянулись. А Анес была готова от стыда провалится под землю, она молилась, чтобы ее волнение не было столь явным. — Спасибо, Луна, но нам всего хватает. Казармы теплые, драчунов сразу же пресекают, и внутри фракта* все дружны. Правда… — и чуть улыбнулся светловолосый юноша, что решил ей ответить за всех, — наставник Фавн из рода Северных Голов очень сильно нас гоняет и задерживает допоздна. — Угу, еще и жрачки нормальной не дают, — пробубнил тот самый темноволосый волк, залпом выпивая горячий отвар из трав. Его сотник шикнул на него. А Урбан сощурил глаза, но Анес успела спросить быстрее, чем сопровождающий осечет парня. — О чем ты? Вас плохо кормят? — Не слушайте его, Луна. У нас каждый прием пищи с мясом. Все всегда горячее, и брагу наливают.       Анес нахмурилась и посмотрела на юношу, что высказался, внимательней. Темные круги легли под ярко-карими глазами, небольшими, но такие измученными и уставшими. Не должен быть такой взгляд у молодого воина. Цвет лица такой бледный, что его черные брови и волосы резко выделялись. — Как твое имя? — Карлот, — ответил он. — Карлот, почему ты так сказал? Тебе не нравится еда? Или ее мало? — почему она так вцепилась в него. Может, из-за интереса или из-за того, что она знала этот взгляд слишком хорошо.       Волк сжал губы и вздохнул, оглядев товарищей, он ответил Луне, глядя ей в глаза: — Нет, Луна. Все хорошо. Я сказал не подумав.       Урбан прищурил на него глаза. — Подымись, — приказным тоном произнес он. Юноша тут же встал и выпрямился. — Ты что-то недоговариваешь. Я такое за версту чую. Выкладывай.       Карлот сжал губы и вздохнул. — Ладно. Нам дают еду. Много. Но мясо невозможно есть. — Почему? — вмешалась вдруг Пакара. Уж про мясо и его готовку она знала много. — Не знаем, — ответил третий юноша, скромно помалкивающий до сих. — Мне, например, от него охота плеваться. — Да, — подтвердил Карлот. — Потому часто мы его просто не едим. — А что же ваш повар? — оглядел парней Урбан. — Говорит, что мы неблагодарные шлюшьи дети, которые обязаны есть землю в благодарность, что нас еще в детстве не придушили, — с отвращением и сквозь сжатые зубы сказал Карлот.       Урбан зарычал так грозно, что Пакара с Анес от него шарахнулись, прижавшись друг к другу. Анес особенно — еще была свежа рана, что нанес похожий рык. — Имя! — потребовал Урбан. — Зорхан, — был ему ответ от всех троих. Анес нахмурено пригляделась с Пакарой, когда Урбан тяжелой поступью направился куда-то. Им оставалось только поспешить за ним.       Казарменная обеденная располагалась чуть поодаль и представляла собой большой шатер со столами, поставленные в длинный ряд, и на быструю руку сделанные скамейки. Другая часть была, видимо, кухня, где уже ссорился с кем-то Урбан. — Где этот жирный хряк! — рычал волк. Что его так разозлило? На кухне было трое молодых волков, они были совсем мальчишки. — Господин Зорхан ушел забирать поставки… Я не знаю, когда он будет.       Урбан снова зарычал и, резко повернувшись, пошел прочь в сторону выхода из палатки. — Пакара, Луна, подождите меня здесь, хорошо?       Девушки только синхронно кивнули, провожая его взглядом. Странно это все, почему Урбан так взбесился?       Они переглянулись. Пакара лишь пожала плечами и подошла к широкому столу, что разделял кухню и общий зал. — Ну вы хотя бы воду можете налить мне, — улыбнулась Пакара, и мальчик почему-то покраснел, закивал, буквально подорвался с места и побежал к бочке с водой. Она только бровью повела. — Я что-то перестала понимать, что происходит. — Я тоже, — кивнула Анес, стоящая рядом. — Думаешь, Урбана взбесили слова того юноши? — Видимо. Хотя не понимаю почему. — Как не понимаешь? — нахмурилась Пакара. — Ну… Понятно же, что здесь существует и есть понимание, кто старший, кто имеет больше власти. — Это дает тогда право унижать этих парней? — А что еще она может давать? — пожала плечами Луна. — И ты думаешь, это обыденно? Так должно быть? — еще больше удивилась Пакара. — Это нехорошо, но это то, что есть.       Пакара удивленно вздернула брови. — Нет, Анес, это неправильно! Нельзя унижать людей! Не важно, кто ты.       Анес усмехнулась и тяжко вздохнула. — Да, нельзя. Но никого это не останавливает.       Пакара хотела ответить, но маленький волк принес ей воду в деревянном кубке. Она кивнула ему с улыбкой и только подняла, чтобы отпить, как увидела, что мальчик достал из комода мясо и собрался его бросать в готовящийся на жаровне суп. — СТОЙ! — крикнула она. Мальчик так вздрогнул, что чуть нож не выронил и огромными глазами посмотрел на Пакару. Та бесцеремонно обошла стол. — Ты собрался бросать тухлятину в суп?! — Я… госпожа, я… Мне сказали так сделать, — стал отпираться мальчик. Он был слишком пугливым. Пакара этому удивилась, обычно в этом возрасте мальчики более наглые, пробуют на вкус, что такое свобода. Шалят, перечат, сбегают просто от переизбытка сил. Этот же боязливо прятал глаза. — Нельзя так! Кто-то может отравиться! Посмотри, он уже зеленеет! А… — она приблизила лицо к мясу и не уловила запаха тухлятины, хотя по виду мясо гнилое. Пакара с детства помогала отцу и матери на кухне, а мясо было в их таверне всегда. Иначе бы у них никто бы не останавливался. — Вы его засолили, почему оно не воняет? — Ну… мастер Зорхан говорит нам валять его в соли и каких-то травах, потом заливать соком Ху… Хи. — Соком хитрока, — догадалась она, вспоминая этот зеленый фрукт, который они использовали для маринада. Но его сок — чистая кислота, которая разъедала кожу, если его не разбавлять водой. Из него делали также дешевое пойло, от которого люди порой падали замертво. — Заливать? Его же нужно немного! — да, она знала, что так можно продлить жизнь мясу, они сами солили и растирали мясо соком хитрока, но то был раствор из трех капель и плошки воды. И то после него руки у нее облазили. — Вот-вот, госпожа, сами смотрите, — с пылом ответил мальчик и открыл комод, где стояли ведра. Она в ужасе наклонила одно ведро и увидела полусгнившие куски потрохов и мяса, замоченные в чистом соке хитрока. Он источал яркий запах, с которым ничто не спутаешь, именно он ударил в нос Пакаре.       Она отвернулась и откашлялась, поставив ведро на место. — Да это же чистая отрава! — Вы кто еще такие? — заговорил хриплый и грубый голос за спиной Анес и Пакары.       Они синхронно повернулись, уставившись на грузного волка в непонятном сером одеянии, волосатыми руками и торчащими сальными кудрями. Его лицо было в щетине, и может когда-то черты его и заставляли плавиться женские сердца, но сейчас настолько опухли, что стали похожий на шматок грязи. От этого мужчины хотелось держаться подальше. Первая очнулась Анес: — Я… Мы…       Но Зорхан оттолкнул ее и прошел на кухню. — Вообще-то мы… — начала Пакара с прищуром, но волк будто их не замечал. — Я спросил, какого дракона бабы делают на моей кухне? Орт, я тебя спрашиваю! Я что сказал, когда уходил?! — спросил он с рычанием у мальчика, что подал воды Пакаре. Тот стал оправдываться, отчего Зорхан оскалился и разочарованно толкнул Орта. Все произошло быстро: толчок, и мальчик падает носом прямо на край стола, крики ребенка, кровь брызжет из носа. Анес, как голубка, встрепенулась, когда мальчик истошно заплакал, и она видела уже не мальчика, а себя, рыдающей в крови из носа и губы, пока отец держал ее шестилетнюю за волосы. И бабушку, которая смотрела на все это в сторонке. Анес буквально подлетела к ребенку и стала успокаивать Орта, обнимая и платьем вытирая кровь: — Тише, сейчас, малыш… Только носиком ударился?       Зорхан нахмурился, смотря на это, когда визг от рыжей девушки не перетянул его внимание: — Ты что творишь?! — крикнула она и двинулась на него, словно сама драконица. — Зачем ты его ударил! Да ты…       Зохану все это надоело, он схватил за запястье рыжую нахалку и сжал так, что та воскликнула и стала колотить его по руке. — Это что вы обе творите?! Выбрались из своей палатки и решили, раз волки перед вами стелются, то и все в стае будут, шлюхи поганые! Я вам покажу ваше место! — и занес руку над Пакарой, не обращая внимания на ее визг. — Нет! — уже закричала Анес, она в панике огляделась, так как бросаться на эту тушу самой бесполезно. Мысль пришла быстро, и она схватила кочергу, что была в жаровне, и ткнула в руку Зохана. Волк заорал так, что задребезжала посуда. Он схватился за ожог и повернулся к Анес. Та стояла в стойке, как ее научил Бьюи, и была готова к бою. Руки ее дрожали, и она ощутила такой же прилив сил и бесстрашия, как и тогда на горе, когда ранили Ореста. — Ах ты сука, — рыкнул он и уже шагнул к ней, как Анес сделала выпад и ошпарила другую его руку. Пакара не стояла в стороне, она схватила то злополучное ведро и надела ему на голову. — Бегом! — крикнула она и схватила Анес, бросившись бежать вон, пока Зорхан снимал с себя ведро с кислотой.       Но на выходе они впечатались в Урбана. — Эй… Вы куда так несетесь, — усмехнулся он и тут же нахмурился, видя, что девушки напуганы. — Урбан! — взревел уже полный ярости Зорхан. — Держи этих подстилок! Я сейчас их научу, как надо вести себя с мужчинами! — и уже пошел в его сторону, сжимая огромные кулаки.       Урбан среагировал тут же, задвинул девушек за спину и рыкнул так, что даже Зорхан отшатнулся: — Ах ты обрюзгший свин! Совсем нюх отбило! Неудивительно, раз у тебя так воняет здесь! Не видишь, что перед тобой Луна стаи!       Зорхан аж побледнел, переключая взгляд на девушек. — Я… — Он меня за руку схватил! — стала жаловаться Пакара, ощутив, что нерадивого повара поймали с поличным. — Синяк остался! Если бы не Анес, меня и по лицу ударил!       У Урбана округлились глаза. — Ах ты ублюдок! С каких пор женщин бить у нас в привычке? — и двинулся на него. — Погоди, Урбан! — уже строго сказал Зорхан, видимо, вспомнив, что Урбан всяк его меньше. — Я думал, они шлюхи из красной палат… — он прервался, так как острие меча молодого стража было около его горла. — Ты напал на мою невестку, напугал до смерти Луну, думаешь оправдаться тем, что спутал их? Да будь они кем угодно, как ты смел поднимать руку на них?!       Но Зорхан не растерялся только прищурился. — Ты еще щенок, если думаешь так, женщин надо воспитывать. А не потакать, чтобы садилась на шею и не давала вздохнуть.       Урбан прищурился и только хотел сказать, но Анес выбежала из-за его спины и поспешила к мальчику, который все еще сидел около стола. — Луна… — нахмурился Урбан.       Анес же стала ворковать с Ортом, тканью, что нашла на полочке, зажимать кровоточащий нос. — Пакара, ему нужно к Гаспару… — позвала она подругу. Та кивнула и побежала к Анес, помогая поднять мальчика.       Урбан сжал челюсти и также уперся ненавистным взглядом в Зорхана. — Я с тобой еще разберусь, жалкий навозный клоп, — спрятав меч в ножны, он поспешил помогать девушкам. Подхватил мальчика, что был в полусознании, и понес палатку лекаря.

***

      Орест был уже в шатре Гаспара, когда ураганом в него влетел Урбан, неся мальчика лет одиннадцати на руках, а за ним и Пакара с Анес. И у его пары юбка была в крови. — Пакара?! — взволнованно произнес Бран, уже готовый подскочить к ней. — Лежи! — рявкнул Орест, вкладывая в слово силу. Бран сглотнул и замер, повинуясь силе Альфы. Сам же Орест пошел в смежную палатку, чтобы застать такую картину.       Все столпились около стола, куда посадили мальчика. Орест его ранее не видел, но судя по одежде он работал на кухне, и запах еды, что он нес за собой, говорил об этом. Нос мальчика был с ужасающей вмятиной на горбинке, и из него хлестала кровь — значит, сломан. Подрался? В этом возрасте возможно, но редко доходило до серьезных травм. — Что случилось? — вместо него спрашивал Гаспар, задирая голову мальчику. — Урбан, держи его.       Волк кивнул, помогая мальчику поддерживать голову, так как он был почти без сознания. — Урод Зорхан толкнул мальчика, и тот ударился об край стола, — ответила Пакара, подавая Гаспару складку с пухом дерева Шост. Белые волокна Гаспар скрутил и заткнул ноздри мальчику. — С ним… все будет хорошо? — осторожно и чуть ли не в слезах спросила Анес. Орест буквально выбил надрыв ее голосе. Он не долго думая направился к ним и, аккуратно взяв пару за руку, потянул к себе, подальше от стола. Анес ахнула и посмотрела на мужа. — Ох… Орест, — она снова напряглась всем телом, но Альфа упрямо притянул ее к своей груди и обнял. — Что случилось… Тише, успокойся… — и принялся гладить ее по шелковистым кудрям. — Это Зорхан сотворил?       Анес судорожно вздохнула и кивнула, ощущая, как ее начинает трясти, но уже не от близости Ореста, а от того что то, что заставляло ее быть бесстрашной минуту назад, уходило, оставляя ощущение разбитости, усталости и мандража. Орест сжал челюсть, не прекращая успокаивать свою нежную пару. — Урбан. Ко мне его, сейчас. С мальцом я сам помогу, — и, осторожно выпустив жену, сказал: — Иди присядь на стул. — Да, Альфа, — кивнул Урбан, Орест аккуратно принял голову мальчика и смотрел за тем, как Гаспар старался вправить нос, держа руку с заклинанием, из которой исходил зеленый свет. Свет заживления. Ребенок быстро придет в норму, но этой ситуации вообще не должно быть. Особенно ее не должна была лицезреть беременная пара Ореста.