Black and White

Время пролетело незаметно, как оно обычно всегда и бывает. К его везению, исчезновение никто не заметил. Или, вероятнее всего, просто делали вид, что не заметили, так как на данный момент не считали пропажу одного из руководителей серьёзной проблемой. И это было ему на руку. Однако отведённые дни прошли, и дата встречи пришлась примерно на середину празднования ханами. Замечательно. Сразу стоило догадаться, что Кролику придётся тащиться вместе с одноглазым идиотом в парк, чтобы посмотреть на цветущую сакуру. Аято не нравилась данная затея хотя бы потому, что они вполне могли сходить туда и по отдельности (хотя кому он врал — ради такого в парк, переполненный людьми, Киришима сам ни за что не потащится). По всей видимости, Кен о его нежелании догадался сразу, потому и решил проявить акт добродушия и не оставить другого выбора, кроме как увидеть эту самую цветущую сакуру и весь оставшийся день ходить с кислой миной и мечтать поскорее оказаться подальше. Парк Коганэи — конечно же, лучшее место. Один из самых крупных в городе, ещё и в период ханами. Увидев, какой поток людей направлялся на его территорию, Кролику очень захотелось развернуться и уйти. И хоть сам парк действительно большой, людям там так просто разбежаться и скрыться из вида друг друга не удастся. — Да ты издеваешься, — вместо приветствия упрекнул Аято спутника, который снова ждал его недалеко от входа. — Ни капельки. Канеки был в явно приподнятом расположении духа, словно не было между ними не самого хорошего прощания. По всей видимости, долго обижаться одноглазый не в состоянии. Он протянул руку, вынудив тем самым Киришиму помедлить чисто из вредности. В какой-то степени некоторое время события повторялись. Разве что посетителей было значительно больше. За практически две прошедших недели потеплело, зелени прибавилось, а под большими цветущими деревьями удобно устроились семьи или друзья, раскинув на траве покрывала. Лепестки сакуры были повсюду. На траве, на дорожках, в воде. И на людях тоже были. Аято не спорил, зрелище было красивое, особенно для того, кто видел его впервые. Но выдерживать его слишком долго просто невозможно. В скором времени глаза начали уставать, и желание поскорее убраться вернулось обратно. Большое количество посетителей только портило всю картину. Кролик стоял у реки, опёршись на перила и неотрывно глядя в воду. Иногда показывались рыбы, по всей видимости привыкшие, что посетители их подкармливают. Он пытался вспомнить, когда последний раз вот так вот выбирался в город, просто чтобы посетить какое-нибудь общественное место или побывать на празднике. Естественно, раньше такого не было. Быть может, в раннем детстве, когда родители ещё были живы. Но он всё равно ничего не помнил. Когда они с сестрой стали старше, мысли явно занимали не подобные глупости. И вот сейчас это казалось очень странным. Будучи гулем, будучи им, так спокойно находиться среди людей и делать вид, что он относится к их числу. Никчёмная ложь, что создала иллюзию нормальной жизни. — Ты как? Аято скосил взгляд на подошедшего Канеки, чувствуя, как его снова касается холодная ладонь, и отвернулся обратно к воде. — Дурацкая затея, — открыто сообщил он, хмуря брови. И затея, и день, и праздник. Он чувствовал себя не в своей тарелке, и это очень сильно не нравилось. И если в прошлый раз можно было отвлечься на непривычные краски, то сейчас из чего-то нового были только цветущие деревья. В итоге выходил совсем другой эффект. — Хочу уйти отсюда. — Ну, нам, в принципе, уже хватило времени, чтобы насмотреться, — Кен приложил левую ладонь к подбородку и задумался. Его явно всё устраивало. Так и ходил бы дальше, а там, может, ещё и в музей бы забрёл. Такая возможность. Киришима не знал, что творилось у одноглазого с его шайкой, но наверняка они тоже не бегали постоянно по городу в поиске развлечений, которые обычно придумывали люди. — Всё равно, пока дойдём до выхода, ещё полюбоваться можно. И пусть парк спутники действительно покинули, расходиться по своим делам ещё было слишком рано. В противном случае придётся встретиться раньше. Что было нежелательно. Так ничего больше и не придумав, они бродили по улицам, стараясь избегать чересчур людные места, иногда переговариваясь. С самого начала диалог не клеился абсолютно. Этого и следовало ожидать. Что их связывало? Ни-че-го. Антейку и Тоука не в счёт — эти темы заводили в другие, куда более неприятные для обсуждения. Ну, или почти ничего. — К такому миру постепенно привыкаешь, — задумчиво произнёс Кен, разглядывая небо. — Сейчас ещё есть какие-то детали, однако их становится всё меньше и меньше. Киришима вздохнул, прекрасно понимая, что он просто хочет хоть как-то разбавить тишину между ними. И потому пытался выйти на контакт, который не будет задевать ни одного из них. А ведь в этом не было необходимости. Разговор — не обязательное условие их встреч. О нём и речи не было. Однако всё равно ответил. — Тогда какой во всём этом смысл? Одноглазый замолчал и ещё несколько минут не пытался продолжить. — Когда тот, другой, мир возвращается, мы сразу начинаем видеть его недостатки. И хотим от них избавиться. Лучше жить в настоящем, а не его подобии. Однако… Он опустил взгляд и долго ещё смотрел себе под ноги, продолжая идти вперёд. Аято вдруг стало интересно, что такого придумал себе Канеки, раз ему удалось так сильно погрузиться с головой в какие-то далёкие мысли. Некоторое время они снова просто шли дальше. Слова Кена заставили Кролика задуматься. Он ведь и сам раньше уже отметил это. Реальность, какой Аято видел её сейчас, медленно становилась чем-то обыденным и привычным. Это в первые дни можно было зачарованно таращиться на небо или, ещё лучше, сидеть где-нибудь снаружи на закате. По-настоящему красиво. И так очень со многими вещами, которые всё никак не выходили из головы. Но постепенно это чувство проходило. Встречи с Кеном тоже станут чем-то совершенно нормальным? — Что, если настоящий мир на самом деле тот, в котором мы жили до этого? А всё это, — одноглазый развёл руками, — всего лишь иллюзия, которая образовалась из-за… Тут он опять замолк, и по его лицу было видно, что продолжать эту тему Канеки не намерен. Потому что — ну смешно — называть их влюблённой парой язык не поворачивался. Кен тоже это понимал и, наверное, тоже не мог понять, почему обстоятельства сложились именно так. Им оставалось только бросить вызов. И терпеть, и, наверное даже, пытаться поладить. Просто потому, что тогда существование друг рядом с другом станет им чуточку приятнее. Тряхнул головой и нахмурился. Что за чушь лезла ему в голову? Поладить? С ним? Да это самое настоящее издевательство. У них нет ничего общего. Не бывать этому. Даже не так. Аято не хотел. Просто не хотел ничего менять в лучшую сторону, потому что это слишком ненормально. Этот ублюдок ему половину костей переломал. И в итоге Кролик услышал лишь: «Я всё-таки переборщил». Не могло быть и речи. Определённо. Всё останется таким же, даже если Канеки будет продолжать предпринимать попытки с ним… что? Помириться? Сблизиться? Зачем ему это вообще надо, когда его ждали обожаемые друзья? Зачем чувствовать себя неуютно рядом с ним, Аято, когда единственная причина того, что они вообще находились рядом, — это чёртов цветной мир? Когда и он со временем приестся, а встречаться с одноглазым всё равно придётся. Возвращаться обратно в реальность чёрно-белую не хотелось. Даже если он перестанет обращать внимание на красочность. Лучше так. Поэтому следовало так и оставить Кена на расстоянии вытянутой руки. Тот пытался, действительно пытался что-то поменять просто для того, чтобы не чувствовать себя некомфортно. Но ничего у него не выйдет. Аято это не нужно. Ему не нужны пустые разговоры и протянутая банка кофе. Чёртовы противоречия. Чёртов мир. Чёртов Канеки Кен. Как он хотел, чтобы его просто оставили в покое.