Black and White

Скучающе оглядываясь по сторонам, Кролик дожидался, когда Кен наконец отойдёт от стеллажа с какими-то хозяйственными принадлежностями. Меньше всего он сейчас хотел торчать в маркете и выбирать моющее средство. — Я же не каждый день тебя сюда таскаю, — ответил одноглазый на очередной прилив возмущения со стороны подвернувшегося спутника. — А поддержание дома в чистоте никто не отменял. Аято казалось, что они смотрелись нелепо. Хотя не так. Он смотрелся нелепо среди всех этих товаров в маленьком магазинчике. И неуютно. Хотелось поскорее убраться куда-нибудь. Но Канеки упорно продолжал набивать корзину. — Подумаешь, — продолжил Кен, наконец сдвинувшись с места, — побудешь немного тут. Зато в моей компании, а не в пустой комнате, пытаясь не выдать своё присутствие. Ещё немного, и Киришима точно бы взболтнул, что даром ему эта компания не сдалась, но по выражению лица одноглазого стало ясно, что его всё равно никто не слушал. Убрав руки обратно в карманы и раздражённо вздохнув, Аято последовал за Кеном к кассе, приметив, как тот по пути взял несколько наборов готовой еды. На самом деле Кролик не рассчитывал на поход за «продуктами». Он просто был на пути к дому Кена и его группы, когда в поле зрения попала знакомая макушка. Чёрт дёрнул всё-таки нагнать Канеки и узнать, что тот держит путь вовсе не домой. И закончилось это тем, что даже после покупок Кен не торопился возвращаться в тёплую освещённую комнату. — Мы всё равно давно уже никуда не выбирались. Аято закатил глаза. Будто в другое время они оба безвылазно сидели в четырёх стенах. Подумаешь, не пялились по сторонам, постоянно куда-то направляясь. Невелика беда. Хотя Кен выглядел не очень да и явно считал иначе, потому намеренно выбрал самый длинный путь, сравнявшись по скорости с черепахой. — Я знаю одно место, — снова начал одноглазый, — в котором можно приятно посидеть, не переживая, что другие люди побеспокоят. — Мне нет до них дела, — пробурчал Кролик, насупившись. — Всё равно я тебя как-нибудь туда свожу. Оставалось лишь фыркнуть и отвернуться в сторону, делая вид, что ближайшие дома неожиданно привлекли его внимание. Кен на это лишь улыбнулся и продолжил нести бессвязную чушь, в которую Киришима особо не вслушивался. Да и не было смысла вслушиваться, если так-то. Ничего существенного, лишь монолог, который не обязывал поддерживать беседу. Что-то лёгкое, пробегающее где-то на границах сознания. Канеки держал Кролика поближе к себе, подхватив того под руку, и Аято вспоминались те дни, когда он ещё был настроен слишком категорично. Сложно было сказать, действительно ли уже прошло чертовски много времени с тех пор или же ему так только казалось. Тем не менее, вот сейчас Киришима спокойно держал его за руку, почти без возражений оказывался в объятиях, позволял себя целовать в конце-то концов. Это так сильно отличалось от его первичного поведения, что с трудом верилось в реальность происходящего. Пальцы в кармане нащупали изрядно помятую бумажку. Кролик не стал её доставать, но прекрасно понял, что на ней. Как-то так вышло, что эта маленькая деталь просто вылетела из головы и в итоге не оказалась в мусорном контейнере. Он не мог точно сказать, находилась там дата первой их встречи или одной из следующих, но сам факт того, что всего этого уже нет в помине, неприятно кольнул в груди. И странно — ему бы радоваться, что ли, что так всё обернулось. Хотя понятие «радоваться» казалось в данной ситуации каким-то слишком неестественным. Но в очередной раз в голову прокралась мысль, что всё слишком хорошо. И неосознанно Киришима периодически напрягался и всё ждал, когда судьба ударит его под дых. Но ничего такого не происходило, Канеки продолжал трепаться о какой-то ерунде, а нужный дом замаячил впереди. У Аято была уже выработанная система: он как можно скорее прошмыгивал на второй этаж, а оттуда — в спальню, либо вовсе сразу пробирался в дом через вечно открытое для него же окно. В этот раз Кролик решил использовать первый способ, но система дала сбой. Прямо с порога. В лице встречающей их Хинами. Обычно остальные члены группы тактично не вмешивались и не показывались Кролику на глаза (чему он был очень благодарен где-то в глубине души). По сути, посещая этот дом уже далеко не в первый раз, он до сих пор не сталкивался лицом к лицу с остальными его жителями. До определённого, как выяснилось, момента. Аято сразу напрягся, уже хотел дать задний ход и скрыться, пока дело не приняло неизбежный оборот, однако одноглазый ему этого не позволил. Невинное же создание, явно поджидавшее их в засаде, вело себя так, будто ничего такого не произошло. Хинами весело поприветствовала «братика» и перевела на Киришиму такой взгляд, что ему показалось, будто он был у них частым гостем, который любил засиживаться на кухне и рассказывать ребёнку увлекательные истории. Чем Кролик уж точно никогда в жизни заниматься не будет. — Может, вы сегодня к нам присоединитесь? — с надеждой в голосе поинтересовалась она. Поддержки пришлось просить у Кена. Аято просто впал в ступор. Во взгляде одноглазого можно было заметить толику вины и сочувствие. Он тут же принялся заговаривать Хинами зубы, указывая на пакет с хозяйственными принадлежностями и давая незаметными для девочки жестами понять, что Кролику стоит как можно скорее уйти наверх. Киришима не преминул последовать совету и быстро поднялся по лестнице. Это походило на приглашение в их мир. Да только вот беда в том, что Кролику в нём места не было, и он отчётливо это ощущал. Мог смириться с Кеном и его выходками. Мог к ним привыкнуть, даже привязаться. Но место среди компании друзей в уютной атмосфере — нет, это определённо не его. Ему не пришлось принимать в этом участие, но Киришима всё равно чувствовал себя не в своей тарелке. Канеки не было ещё некоторое время, и Аято оставалось только мерить шагами комнату. На месте спокойно не сиделось. То есть, да, на деле ничего такого не произошло. Но это не значило, что он не имел ничего против такого исхода. Перед ним не было обязанности общаться ещё и с приятелями одноглазого. И Кролик ничего менять не собирался. Кен ведь с самого начала его уверил: никто не будет лезть. А в итоге ему предложили пойти и присоединиться к людям, которых он раньше и за людей, в общем-то, не считал. — Что это сейчас было? — буквально прошипел Аято, когда одноглазый появился в дверном проёме. — Нашел, из-за чего паниковать, — произнёс Канеки сочувственно, закрывая за собой дверь в комнату. — Я не паникую. Киришима буквально отчеканил ответ, и одноглазый смерил его критичным взглядом. Он действительно не паниковал. Но сама ситуация причиняла дискомфорт, от которого Аято хотел бы избавиться. Этому чувству здесь не место. Иначе вряд ли ему удастся снова так спокойно сюда приходить. Не успел Кролик возмутиться, как Кен повалил его на кровать, придавливая к ней своим телом. Несколько минут так и прошли: Канеки расположил голову у Аято на груди, а тот раскинул руки в стороны и вглядывался в потолок. — Останешься сегодня? Киришима нахмурился. Он не собирался. Планов не было, но не мог же Кролик теперь постоянно ночевать здесь. Конечно, сам одноглазый только рад будет, но это ничего не меняло. — Не знаю, — честно признался Аято. Ему не хотелось думать наперёд и что-то для себя решать. Как пройдёт, так и пройдёт. Он мог снова уйти по привычке где-то ближе к утру. А мог остаться. Только второй вариант нравился его организму куда больше. Гораздо привлекательнее провести ночь в тёплой постели за драгоценным сном, нежели в пути до острова, а там — как получится. Руки Кена обвились вокруг его талии, одноглазый явно захотел использовать Киришиму в качестве подушки. Вообще-то, выглядел он не выспавшимся и изрядно уставшим. Опять. Иногда казалось, что данный образ уже прочно закрепился за Канеки. Этот идиот, конечно, опять всем улыбался и утверждал, что с ним всё в порядке. Однако спал он тревожно, Кролик не раз успел проснуться от того, что кое-кто сбоку не находил себе места. Аято это не нравилось. И не потому, что Кен мешал ему спать, вовсе нет. Просто было некое нехорошее предчувствие, так старательно нашёптывающее, что рано или поздно белая полоса в жизни Киришимы кончится. Чёртова навязчивая мысль, подобно биению сердца стучащая в висках. Снова и снова. Затихающая и просыпающаяся, готовая в любой момент растормошить расслабленное сознание. Именно. Он расслабился. Проводя поразительно много времени рядом с одноглазым, Аято привык к нему. И к тому, что обычно происходило рядом с ним. Канеки хмыкнул, и Кролик почувствовал на себе его изучающий взгляд. — Чем ты забиваешь себе голову? — Ничем, — Киришима приложил немалые усилия, чтобы скинуть с себя Кена. Ещё не хватало с ним подобной ерундой делиться. — Отцепись от меня, я не могу нормально пошевелиться. Одноглазый недовольно что-то пробормотал, но поднялся с кровати, готовясь ко сну. Пока у них обоих была возможность выспаться, глупо было ей не воспользоваться.