Коцебу последнего Хранителя

      Войско гоблинов... Ррауг, какое войско, сотни две голов - подошло к самой Поляне. С чего они решили лезть именно через Домик Хранителя? Да кто ж их знает, убогих. Опять там у себя, в Мглистых горах, расплодились, жрать стало нечего, а работать не хотят, вот и вылезли по самой короткой тропе в Зеленолесье - поживиться. А Поляна Хранителя - на пути. Ничего личного, тем более, и Хранитель, и его медведи - натасканы против гоблинов и орков, сам запах этих тёмных существ приводит их в ярость.       Ночью малый отряд гоблинов, разведкой, форсировал реку. Мозгов у них, как у низших Тёмных, было не густо, вот и пытались проскочить на виду. Утопить их всех удалось без проблем, правда, эльф по имени Ферорн, не умеющий стрелять, утонул тоже... На рассвете, во время короткой передышки, его тело отправили вниз по течению, привязав к стволу ивы, поваленной кем-то из гоблинов. Как и положено, в Валинор...       Остались они на Поляне втроём - Меленгил, Хелли, да ещё один эльф, чьё имя стёрлось из памяти: слишком красивое, слишком напыщенное для такого дитяти... Зато у дитяти были быстрые ноги, и его отправили гонцом к Трандуилу: дескать, идёт войско в две сотни голов, нужна помощь...       Отчётливо помнилась сцена расстрела подступающих гоблинов Меленгилом с дерева. Он расселся, как ворона, практически на виду у тёмных и хладнокровно всаживал в них стрелу за стрелой, пока кто-то из них, поумнее, не снял его одним метким выстрелом. В падении эльф по инерции отпустил натянутую тетиву лука, и стрела улетела в сторону домика. Дальнейшую оборону пришлось держать Хелли и мишкам, пока не пришла помощь...       А ещё отчётливо помнились стрелы Меленгила. Юный эльф любил свой лук, любил свои стрелы, и всегда ухаживал за ними. Лук был в мирное время обёрнут в промасленную ткань, перед боем протирался насухо, тетива всегда проверялась и менялась при малейшем намёке на негодность. А стрелы - беленькие, аккуратненькие, такими любоваться, а не гоблинов стрелять. Ни у кого таких не было...       Эти самые стрелы потом находились в трупах гоблинов.       И эта самая стрела была обнаружена Анарнен на веранде Домика Хранителя.       И эти самые стрелы летели в саму Хелли (или всё-таки над ней?), дабы не дать ей раскопать мешок с песком, которым топили Бранда... - Что же ты, брат... - беззвучно шептали её губы, а солёные ручейки бежали, не останавливаясь, из её уже человеческих глаз.       Подошедший Пип набросил на неё плащ, молча прижал к груди: - Тихо, тихо, мы все с тобой... - Что случилось-то? - не утерпела Ани. - Меленгил её спас, когда ей было тринадцать лет, - объяснил оборотень. - А может, и она его... В общем, вместе спаслись. С тех пор они названные брат и сестра. Что очень кстати спасло её от участи Андрет... наверное... Чужая душа потёмки, а эльфья - тем более. Но кажется мне, что они очень неровно дышали к друг дружке. Пока я в том бою в человека не превратился, и она меня в этом облике не увидела. С тех пор они подостыли как-то, сохранили отношения братскими. - Пип вздохнул и пояснил ничего не понимающим слушателям: - Орки зачем-то медведей не убивали... вернее не всех убивали, а ловили и сажали в клетки. Пришлось прямо в тылу врага оборотиться человеком, прибить стражей и открыть клетку...       Он помолчал и добавил: - А вот теперь этот брат стрелял в неё на берегу. Эти стрелы - Меленгила. Пойдём, Хелли...       И он, осторожно обнимая её за плечи, словно она была сделана из хрусталя, повёл её в спальню. - Куда это они? - всё ещё непонимающе спросила эльфийка. - Любить, куда же ещё, - вздохнул Радагаст, а Палландо громко и протяжно мяукнул. - Ей сейчас поможет только это. Не каждый день братья предают, знаешь ли, болеть такое будет долго, но сейчас боль - острее ножа, и только любовь сможет её приглушить... - Но, дедушка Радагаст, эльфы же не могут так! Они всю жизнь любят только одного! - не отставала Анарнен. - Это Эру дал эльфам такой дар: выбирать сразу и навсегда, - вздохнул маг. - Людям проще. Они смертны, и им, во спасение, дан другой дар: любить нескольких за всю жизнь, а то и одновременно. Чтоб, значит, кровь не застаивалась. Хотя и среди них однолюбы случаются. Но ты сама видишь, как ослабела связь с Валинором и Аманом, так и пошли среди эльфов дети, лишённые дара Истинной любви. Меленгил - один из таких. Их ещё немного, но среди рождённых после Войны Кольца их будет уже больше, и как бы это большинство не стало подавляющим... Эльфы стараются утаить такой позор, но ведь рано или поздно "старики" уйдут в Валинор, а эта молодёжь останется. И тогда начнётся такая эпоха, что людям придётся браться за оружие. Ибо Меленгил ещё относительно добр и благороден, а вот такие, как Бресиллас, запросто начнут портить жизнь человеческим девчонкам и мальчишкам, влюбляя их в себя и оставляя одних, опозоренных перед эльфами и людьми. Что и говорить, повезло Хелли, что она увидела Пипа человеком прежде, чем влипла окончательно.       Он замолчал. И все прислушались к тишине... Тишине? Звуки, доносящиеся из спальни, тихими точно не были. Лечение любовью было в самом разгаре.       К полудню оборотни проснулись. Хелли, что называется, отпустило - правда глаза потемнели: не стоит ТАК взрослеть. Но ничего, выдержит. По крайней мере, Пип на это надеялся, а уж он за пять лет узнал Хелли, как облупленную.       Ворчливый Тимоти возился с пирогами: горе, не горе, а прибавившееся количество гостей требовало усиленной кормёжки, и работы по кухне, соответственно. Оборотни дружно хлопнули себя по лбу: остальное хозяйство тоже ждало - не дожидалось их. Прихватив с собой по пирогу и зачерпнув молока в большую кружку, они вышли из домика... - ...Что-то вошло в моду у нас вечерять, - без укора сообщила Хелли. - Хотя, как я посмотрю, мы тут все ночные да сумеречные.       За окном и вправду было темным-темно. Все дела давно переделаны, и слава Эру: какие прогулки под таким ливнем? Можно и не выходить. Хелли выглянула в окно. На краю поля, там где фиалковая куртинка, стояло мирное голубое сияние. Вдруг полыхнуло красным - Хелли напряглась, - и снова вернулось к прежнему. Враг или недоброжелатель ушёл.       Девушка вернулась к столу, на ходу отжимая вымокший кончик косы. - Кто-то приходил, но не гоблины, - сообщила она. - Обжёгся и сразу ушёл. - Эльфы? - поднял бровь Радагаст и пододвинул ей мисочку с вареньем. - Кто же ещё, - поморщилась Хелли, макая в плошку кусок медовой лепёшки. - У кого-то что-то слипнется, - съехидничал Пип. - Как слипнется, так и разлипнется. Я к чему веду... кто из эльфов может в дождь прийти ко мне и попытаться преодолеть забор? Эти... Бресиллас и Рун-Лоссир... вряд ли. Как и все начинающие мрази, они не станут бороться с забором ради одной эльфийки. Тем более в дождь. Другое дело, в солнечный день на узенькой лесной тропинке... - Можешь не продолжать, - вздохнул Пип. - Брательник пожаловал. Только вот зачем? Придётся мне выйти... - Зачем? - Тебя я в такой ливень не отпущу даже в облике медведицы. А я закалённый, столько лет медведем пробегал, при всякой погоде... - Стоять, - тихо рявкнул майа. - Закалённый ты или нет, а придётся идти в образе человека. На, держи, - и он скинул с себя драный плащ, который, ко всеобщему удивлению, преобразился в плотный и скользкий, словно шёлковый, цвета палых листьев. - Что смотрите, иллюзорной магии, что ли не видели? - буркнул маг, на котором теперь красовалась старая, расползающаяся по швам, но довольно приличная рубаха и старые холщовые штаны. - Раз я играю чудака-бродягу, то и одежда на мне должна быть соответствующая. А стоило мне её снять, она приняла свой настоящий облик. Валинор фигни не производит, - и он как-то ностальгически вздохнул...       Пламя стеклянного фонаря плясало, отражаясь в мокрой траве, мерцая в струях дождя. Освещённый круг был очень маленьким, проклятый дождь скрадывал линии, и Пип до рези в глазах всматривался во тьму. В облике человека сейчас было неловко: ни запахов, ни звуков... Под ногами чавкало, но плащ Радагаста и ботинки на толстой подошве спасали. Пока спасали. Меленгил никуда не ушёл, дежурил где-то у входа, так подсказывала ему интуиция. А этой даме оборотень привык доверять.       Кинжал, который неловко стискивал оборотень, тоже был ему непривычен. Попробуй, привыкни к оружию, когда в определённом облике ты сам как оружие! Но Пип надеялся, что воспользоваться им не придётся.       Он вышел за ворота. В лесу было совсем страшно. Дубы-колдуны громко шуршали листвой, казалось, они перешёптываются во мгле. Что-то скрипело и ухало. Внезапно раздался звук, заставивший повидавшего всякое оборотня подскочить...       Через секунду он сообразил, что это кто-то громко чихнул. "Не простужаются, значит, эльфы", - с мрачной иронией подумал парень. - Эй, где ты там? - крикнул он. - Слазь! Если поговорить пришёл, конечно, - и на всякий случай опять стиснул кинжал. - П...поговорить, - буркнули сверху. Пип задрал голову.       Эльф, скукожившись, сидел на ветке. Мокрая одежда облепила его, капюшон сполз на глаза. Вид у него был весьма жалкий. С носа Перворождённого вдруг сорвалась капля, и благородно-опасный облик эльфа окончательно канул в небытие. Ибо эльф, у которого течёт с носа (или из носа?) уже совсем не внушает благоговения. Такого эльфа хочется завернуть под одеяло и отнести домой, к кружке чая с малиной и мёдом. - Не б-б-бойся, мед-дведь, я б-безоружен, - пролязгал он зубами. - М-мой лук п..пришлось оставить дома, чтобы не намок, а мечом... на...д-д-дереве не подерёшься. К тому же я его уронил в траву.       Оборотень задумчиво поднял оброненный меч. Листовидный клинок блестел, покрытый плёнкой воды. - И что с тобой делать, а, брат? - задумчиво спросил он. - Поляна тебя не пускает, видать, за грехи. Хорошо же ты накосячил, видать... - Мне бы Хелли увидеть, - попросил эльф. - Извиниться за всё. Ведь это я там в неё стрелял... чтобы напугать... - Да понял я. Только Хелли придётся уговаривать. Она на тебя обиду таит. Ты ведь, по сути, её предал. Из каких побуждений - не поймёшь. Хотя ты как раз знаешь, из каких. А пока...       Оборотень задумался. Бросать дурня под дождём всё равно не следовало. Вдруг простудится и помрёт, кто его знает. И он был зацепкой... - Ступай за мной, Меленгил, - спокойным и властным тоном, скопированным у Трандуила, произнёс Пип. - Есть одна... берлога. Я там жил раньше, когда был медведем. Там куча сухой травы, сена - на всякий случай, я его постоянно меняю. Костёр бы тебе не помешал, но вряд ли ты будешь его зажигать, - эльф кивнул. - Тогда разденься догола и закопайся в сено, всё одно теплее будет. И не выходи никуда. Мы с Хелли к тебе сами придём. Ну, ты идёшь?       Эльф кивнул и начал спускаться с дерева.       Присмотрев за тем, чтобы Меленгил улёгся спать, а заодно наведя порядок в берлоге, Пип вернулся в дом.       Никто по прежнему не спал. - В общем, Хелли... как бы тебе сказать... Брат твой... - Бывший брат, - твёрдо сказала Хелли, уставясь в пустоту. - Не трави душу. - Ладно. Этот... Меленгил... прощения просит. И даже не скрывал, что стрелял, но говорит, только чтобы напугать. - Значит, он с преступниками заодно, - хладнокровно ответила девушка. - Решила вычеркнуть парня из сердца окончательно? - усмехнулся Радагаст. - Не так-то это просто. К тому же он ниточка. И эта ниточка лишний гарант, что мы не ошибёмся. - Да уж, - повела плечами Хелли и совсем помрачнела. - Придётся разговаривать с этим... дураком, вытягивать из него подробности. Кошмар... Не хочу. А надо.       И она опустила голову на руки. - Давайте, чтобы облегчить нашу задачу, сварим сыворотку правды? - предложил маг. Остаток ночи Радагаст "тряс стариной". А именно сыпал в мисочку истолчённые в порошок грибы. Из них он раньше делал настойку. И тихо, без слов, что-то мычал. Закончив петь, изрёк: - Как бы не переборщить... как тогда с той бутылочкой, после которой ты у волка видела восемь лап...       Хелли, всё это время, не дыша, следившая за манипуляциями истари, не удержалась и хихикнула. Воспоминаний о той гулянке у неё, как ни странно, хватало. - Тихо, - шёпотом рявкнул маг. - Не порть концентрацию! Лучше разожги тигель! - и сыпанул в мисочку серый порошок. - Обычная соль, но с добавками, - пояснил он. - Потом покажу, какими. Там целая куча трав и один минерал, и всё понемножку. Буквально по щепотке. Разожгла? - Хелли угукнула. - Пип, глянь на улицу, дождь прошёл? - и плеснул в чашку вина, оставшегося в бутылке. - Эльфы, не эльфы, спирт в их изделиях тоже присутствует... - Прошёл, - сообщил оборотень. - Отлично. Пошли в сарай отнесём. Пусть оно там выпаривается. Угля хватит тика в тику, я рассчитал. И пойдём досыпать, ночь скоро закончится, а мы и не ложились. Только часового надо оставить, чтобы нас разбудил, а то мало ли что... - Я послежу, - счастливо улыбаясь, откликнулась эльфийка. - Мы же не спим.       Маг улыбнулся ласково и снисходительно. Для него даже эта бессмертная девушка почти тысячелетнего возраста была как ребёнок, и он видел её насквозь со всеми её хитростями. Наконец-то она останется одна и сможет вволю наобщаться с Брандом, не боясь, что засмеют. Что ни говори, но со стороны любовь Ани и призрака Хранителя смотрелась противоестественно. И трагично - полного счастья, как у живых, им всё равно не видать, и не назовёт он её женой, а она его мужем, и не будет у них общей судьбы и детей, этой судьбой отмеченных.       Но, кажется, им было всё равно. К тому же эльфийка и призрак существа надёжные и бдительности не потеряют.       Вечером Пип и относительно бодрая, хотя всё ещё унылая Хелли отправились к берлоге. В человеческом облике. Никого больше с собой не взяли. Разговор был между Хелли и её... бывшим названным братом. А Пип - для подстраховки, ну и чтобы братца вызвать на откровенность. Раз уж показал один раз ему, что готов примириться с неприятным соперником (а именно таковым, скорее всего, считает себя Мел по отношению к Пипу), да ещё и позаботился, значит, именно Пип будет стимулом для него.        Сонный (опять же, вопреки утверждениям, что эльфы не спят), опухший и жутко умильный эльф выполз из берлоги, зевая во весь рот. - Ааа... привет, Хелли. Ты, это... прости меня... - пробормотал он. - Сам себя прости... Мел. - ответила девушка. - Ты лучше скажи, зачем ты стрелял в меня?       Молчание. - Зачем? - повторила Хелли. - Чтобы... напугать... Чтобы ты не трогала то, что может быть опасным. - Опасным - кому?       Снова гробовое молчание. - Хелли, да не мучь ты парня. Дай ему проснуться. У меня и чаёк для него есть, чтоб взбодрился, - улыбаясь, сказал Пип и поставил на камень кувшинчик с ещё тёплым травяным чаем.       В который была добавлена капелька зелья...       Ни о чём не подозревая, Меленгил отхлебнул и расплылся в блаженной улыбке: - Странно, такой непонятный вкус, а мне так хорошо... - Так всё таки почему? - спросила Хелли. - Они тоже мои друзья... - Кто? - Лосси и Бресси... точнее, только Лосси, а Бресси дурак, с ним один Лосси дружит. - Так что, Лосси... - Не знаю, но кто-то из их компании... - ЧТО ОНИ СДЕЛАЛИ? - Убили... медведя... Кто-то из них... а может все... - За что? За Анарнен? - Ага. Лосси влюблён в неё... давно. А голубого из-за моды изображает, как и все мы. У нас только Бресси голубой, и то не совсем. Вот и решили убрать соперника. Помочь приятелю. - Ты участвовал в этом? - Нет, я позже к ним попал. Года два назад. Модно же, быть не таким как все, я и стал... носить платья. Правда мне уже надоело. Но Лосси - мой друг. - А если бы убили меня, ты бы их тоже прикрывал? - в упор спросила Хелли. - Да. Нет. Не знаю! - эльф в отчаянии схватился за голову. - Лосси мой друг. Но ты моя сестра. Я не могу выбрать! О Эру, что я наделал! Я погиб! - Почему погиб? - вмешался Пип. - Я предал Хелли. И Лосси. Всех! - Как раз спасся, - угрюмо произнесла девушка. - Ты со своими стрелами был кандидатом на роль убийцы. Потом эти стрелы послужили бы доказательством того, что Бранда убил именно ты. А теперь ты можешь пойти с нами и рассказать всё, как есть. И не вздумай соваться к этим "друзьям". Убьют. - Я... подумаю... - невпопад брякнул эльф и заплакал. - Подумай, - откликнулся Пип. - А нам пора... Встречаемся у берлоги через неделю.       На окне сидел встрёпанный голубок с письмом на лапке и клевал зёрнышки. Кот Палландо пробегал мимо, усиленно воротя нос, дабы не дать волю звериным инстинктам. Увидев оборотней, он приветственно мявкнул. - Письмецо прилетело, - сказал Радагаст. - Сидит уже битый час, вас дожидается. Мне в руки не даётся, но и не улетает... Значит, тебе, Хелли.       Взяв голубка в руки, Хелли сняла с лапки письмо. На нём была королевская печать.       "Мы, Эстелир Зеленолесский, Король Эльфов с момента Ухода Владыки Трандуила, повелеваем просим вас, Хелли из рода Беора, явиться во дворец завтра утром. Ибо Мы узнали о вашем расследовании от Радагаста, коий отправил Нам просьбу о помощи в этом сложном деле. Ибо смерть Хранителя не должна остаться безнаказанной. Кроме того, Мы располагаем важной информацией по поводу печальных событий, изменивших Наш народ. Это может пролить свет на многие загадочные события, и на ваше дело тоже.       С уважением, Эстелир, сын Эльмендила, Король Зеленолесья." - Сразу видно, молодой ещё, важничает, - усмехнулся в усы старый маг. - Но парень он толковый. И королём будет неплохим. Так что советую приглашение принять...