Коцебу последнего Хранителя

      Где-то далеко на юге деревья только начали покрываться позолотой, Лихолесье вовсю цвело багрянцем и золотом; Коцебу Последнего Хранителя приближался к области, где раньше возвышалась Утумно, а Синий маг вновь вышел на связь с Креолом Урским. Причём, это удивило их обоих. По всем данным, этого не должно было произойти. Местность тёмная, эманации боли и страха глушат любую светлую магию, даже кусочки мифрила, выданные всем членам команды, включая призрака Бранда, помогают лишь отчасти. Поэтому первое, что сказал Алатар после приветствия и подробного рассказа о произошедшем, было: - Ты тёмный... - Ну надо же, изобрёл велосипед, - хмыкнул его собеседник. - Тьфу, понахватался от ученицы. Да, я тёмный. Я демонолог, чтоб ты знал, и таких, как ваши утукку, десятками в кольца загонял. Эх, если бы не проклятые серые... и не то, что я застрял в одном малоприятном мире... я бы показал вам, как финики собирать! - А что за мир - не утерпел Алатар. - Плонет, - коротко объяснил маг. - Мир - прямая противоположность вашему Средиземью. Всюду остатки техники, мутанты, и все жители похожи на орков. К счастью, только внешне. К сожалению, я попал туда без своего Коцебу и вынужден бродить пешком, пока не найду то, что поможет мне в войне с Серыми. Вдобавок, напоролся на нечто неподъёмное даже для меня, из-за чего теперь лежу бревном, а моя жена, по совместительству ученица, кормит меня с ложечки. Доделаю здесь дела - приду на помощь, а пока... без меня выкручивайтесь. - Дак это и так ясно, - проворчал истари. - Мы и так сделали всё что можно, а Хелли кто-то выучил ещё до меня и Радагаста. Есть все шансы, что она осилит твоё заклинание. Тем более, что и Врата там не должны быть слишком большими. - Судя по всему, Надсмотрщиков они уже впускают. Не удивлюсь, если там и Господа орудуют. Но Архидемоны вряд ли - уже кое-что. А вот то, что вы по дороге помогаете всем, до кого дотянетесь - это правильно. Каждая такая помощь усиливает ваш светлый потенциал. Твоя порядком изношенная аура вновь сияет. Посмотреть бы ещё на твою ученицу... - Не могу, - развёл руками Синий Маг. - Я отправил её тренироваться на пони. Она их лечит и немного усиливает. Непростые они у неё. - И судя по всему, неспроста. Говоришь, Хранители их разводят поколениями? А эти мохнатые морды - тоже непростые? - в открытую захохотал архимаг, увидев любопытного медвежонка, заглянувшего в тарелку и перекрывшего обзор. - Кыш, Лохмач, - прикрикнул на зверёныша Алатар и шлёпнул мелкого по загривку. Тот довольно взвизгнул и убрался. - Да, и они тоже. Эти звери приходят на зов Хранителя, когда происходит бой. Эти уже как бы не сотое поколение таких, иногда мне кажется, что они разумны. - Тоже неплохо, нам бы этак тысяч сто разумных медведей... да защитить их мифрилом или керефом... и дать в подкрепление к паладинам. Сколько их здесь? - Пятеро взрослых и двое маленьких. Дом защитить хватит. Но в поход к Вратам мы их не возьмём. Демоноборцы из них пока никакие. - Досадно, - равнодушно сказал Креол. - Ладно. Слушай мои инструкции. Не знаю, сможешь ли воплотить, но надеюсь, поймёшь...       Коцебу пролетал над странным, полугнилым лесом, когда Пипа, наконец, накрыло. Он страшно побледнел, отвернулся от окна и тихим, неживым голосом проговорил: - Вот здесь всё это произошло. Они погибли. Все. Сначала орки. Потом их варги. Я выжил только чудом. И заплатил за это годами беспамятства и неспособностью поговорить хоть с кем-нибудь. Если бы не Хелли... - Всё, всё позади, - приобняла Хелли мужа, а сама с тоской подумала: нет, не всё, всё ещё впереди, и выживут ли все они - большой-большой вопрос. - Спокойно, - сказал Алатар. - Пока ещё до врат далеко. Здесь - предпоследняя остановка Коцебу. Видите огни? Это становище орков. Здесь таких немало. Как-никак, тёмная местность. И им тоже понадобится наша помощь. В обмен на то, что они хранят тысячелетиями. - А что они хранят? - поинтересовалась Хелли, а Анарнен выкрикнула: - И с какой стати мы должны им помогать? - Ну на твой вопрос, Хелли, я ответить не смогу, ибо сам не знаю, лишь чувствую этот источник тёмной силы. А что касается твоего возмущения, милая эльфийка... да просто, чтоб не оставлять врага за спиной, вот и всё...       Не доверяя всё же оркам, они поставили коцебу в стороне от стойбища орков.       При ближайшем рассмотрении лес оказался ещё хуже, чем с высоты птичьего полёта. Плесень и грибы, не стесняясь, росли прямо на стволах ещё живых деревьев. Из-за наплывов вредных наростов те еле дышали, и было почти невозможно определить, к какой породе данное дерево принадлежит. Землю покрывал ковёр из палой листвы и сухих иголок, а стоило посильнее наступить - тут же просачивалась ржавая вода: лес был сильно заболочен, земля тоже болела. Кое-где пружинил мох. Над всем этим витал сладковатый запах гнили. Пах сам лес, пахли и те животные, что на свою беду забрели сюда и не ушли вовремя. - Тогда такого ещё не было, - озадаченно поскрёб в затылке Пип. - Тогда здесь так не воняло. Что же теперь творится в этом лесу... - и он закашлялся. - Уходим все отсюда, - скомандовал маг. - Придётся кружной дорогой обходить, но всё лучше, чем умереть от какой-нибудь чумы. Почему орки только не выжгут это место дотла... - Потому что бесполезно, - печально, хотя и неожиданно, отозвалась эльфийка. - Болезнь исходит не от леса. Его убивает нечто более сильное, чем огонь. И это что-то находится в глубине леса, от него, от отравленной этой магией воды питаются его корни. И болезнь расползается по направлению подземных ручьёв, медленно захватывая всё новые территории. Но это не демоны виноваты. Это нечто, запрятанное в земле, создаёт ауру отторжения, чтобы не допустить к себе демонов. И если они преодолеют эту ауру - в их лапах окажется мощное оружие... - Не этот ли предмет охраняют орки? - вслух подумал Алатар.       К ночи добрели до стойбища - и обомлели.       Похожую картину видели в Орокарни - там вооружены были все поголовно, кроме совсем малышей. Но гномы всё же находили время веселиться, да и тьма там не давила. Местные же орки вели себя как часовые, то и дело сменяющие караул. Вот стоят они, сгрудившись, спина к спине, озирая окрестности, смотря то в сторону гнилого леса, то разворачиваясь на север - туда, где должны быть руины Утумно.       Лесок, кстати, совсем небольшой оказался, Пересечь его можно было бы за два часа, кабы не отвратительная смерть, притаившаяся под сенью облысевших крон. А так почти засветло успели. Почему те орки остановились в лесу? Кто знает? - Я знаю, - неожиданно произнёс Пип. - Они на поклон прибыли к какой-то святыне.       Его услышали. Орки мгновенно обернулись и схватились за оружие, после чего загомонили на своём языке. - Они говорить, что там правда спрятан их святыня, - тут же перевёл Аглак. - И раньше они входить в лес, спускаться по лестница, брать её в руки, гладить, и от этого быть сильнее. Теперь лес ядовитый, ходить там нельзя. А через нора опасно, там есть чудовища. - Демоны? - тут же выпалила Хелли. - Орки не знать. Они и слово такой не знать. Чудовища, и всё. Жрать, кого поймать. Хотя убить можно. Нынче поход к святыня считаться подвиг. - А чего они всё на север смотрят? - тут же встрял гном. - На север тоже быть их святыня. Только теперь там хуже, чем в нора. В одиночку пойти - сразу смерть. Отряд... может продержаться чуть-чуть, и даже убежать, если удача. А ну цыц! Что вы болтать с предатель! А ты, снага, смотреть в глаза, отвечать! Кого ты сюда волочить? - обескураженно закончил юный орк и выпучил глаза на новый персонаж.       То был огромнейший орк, чёрный, с горящими глазами, увешенный оружием, как ходячая лавка оружейника. Оружие, как на подбор - страшное, зазубренное. На теле - тяжеленные латы, явно чугунные, ибо без блеска. Как только ходит? Но он ходил и даже не особо мучился. - Он говорить, что его зовут Азог, и он потомок тот Азог, что убить сам Торин Дубовый Щит. И если я не докажу своё право стоять перед ним, он убить всех. Я должный принять бой. И я приму, - Аглак тяжело вздохнул и прорычал несколько слов на орочьем языке. - Вот так. И если я подохнуть, а я точно подохнуть, то вы смочь попасть в нору. Орк вас не тронуть. Потому что храбрый снага уже не снага, а воин. - Я те дам, подохнуть, - прорычал тут же Воррин. - Переводи этим. Эй, молодцы против овец! Нашему снаге нужно время! Сейчас он не сможет быть равным по силе Азогу, и тому не будет чести в поединке. Другое дело, если он хоть как-то сможет сопротивляться. Согласны со мной? Кто против, тот трус и сам снага!       Подгоняя медвежьи доспехи квадратному орку, Воррин произносил настолько непечатные фразы, что покраснели даже медведи. Не оборотни - те патрулировали окрестности. Настоящие медведи, из любопытства сунувшие морды в кузню.       Им пришлось вернуться на коцебу. К счастью, у Хелли была возможность контакта с домовым, а Бранда и Сапфиру оставили на этот раз дома. Так что к ночи летающий Дом Хранителя подплыл к стойбищу орков и замер на безопасном расстоянии. И гном приволок орка в кузницу, где обмерил его всего лентой с нарисованными метками, и принялся, по его выражению, портить прекрасную вещь. Эльфийский доспех, который мог достаться какому-нибудь медведю ещё во времена Трандуила и теперь оказавшийся лишним, должен был облечь неуклюжее тело Аглака. Для орка тот был худеньким и даже изящным, и медведь, на которого делали латы, тоже не был великаном, но это не умаляло страданий Воррина!       Перековав доспех, вконец расстроенный кузнец выгнал Аглака во двор и принялся его жестоко гонять. Учитель из него и раньше был безжалостный, а сейчас, на фоне душевной муки, кхузд превратился в настоящее чудовище. - Куда топором? Я сказал - ускользай! - орал он. - Уворачивайся! Это я маленький, а этот Азог - каланча! Если ты так на него полезешь, он из тебя котлету сделает! Уворачивайся! Он тяжёлый, неуклюжий, в доспехах, которые весят как два медведя, быстро выдохнется. Тут-то ты его и ударишь! Да опять увернуться не забудь!       Отпустил он беднягу лишь к вечеру. Сам проголодался, да и орчонку требовался отдых. Захекается завтра в бою - прикончит его Азог. А жалко, ведь свой всё же.       Наутро гном всё ещё храпел в амбаре - умаялся, бедный, ещё больше ученика. А орка вывели на встречу со своей погибелью. Так ему казалось, и он был в чём-то прав.       Но он не боялся, нет. Ибо уже умер там, в Орокарни. И в эльфийском лесу. И когда со скалы упал. И когда против тролля встать не побоялся, защищая незнакомого гнома. Четыре раза умер. Подумаешь, пятый... Авось снова НЕ умрёт. Во как. Достаточно всего две буквы спереди подставить, и будет хорошо. Какое счастье, что Аглак грамотный орк.       И вот встал он напротив огромного железного Азога, изрыгающего оскорбления, в круг, процарапанный в мокрой от дождя земле, замешанной с песком и пеплом. - Ты, мелочь пузатая, сопля, трус поганый! - орал огромный урукхай. - Ты не достоин зваться орком, потому что водишься с падалью и колдунами! И я выпущу тебе кишки и скормлю их свиньям, потом отрежу руки и ноги и использую как подпорки для отхожего шатра, и всё это у тебя на глазах. И наконец, я отрежу твою голову и устрою славное состязание - кто дальше её пнёт и кто метче попадёт!       Аглак тем временем озирал круг. Заступать нельзя - проиграешь. Придётся попотеть, уворачиваясь - буквально пузом тереться о супротивника. Ну да ладно, авось так даже лучше будет - промахнётся Азог в своём огромном замахе. - Это кто тут меня пузатым обозвал - тот, у кого брюхо с пивную бочку? - захохотал он, стараясь, чтобы было громко и издевательски. - Как ты этот котёл в доспехи упихал? А как двигаться умудряешься, герой - штаны с дырой? Да ты скоро ходить разучишься и сам в котёл пойдёшь! То-то славный суп из тебя выйдет - жирный, наваристый! А всё потому, что молодец против овец, а против молодца сам овца. На кой оркам такой вождь? Из твоего золотаря и то лучше выйдет!       Тут Азог не выдержал, заревел как элефант и кинулся на маленького орка со своим здоровенным топором, грозно вращая им в воздухе. Ускользнул мелкий прямо у него под мышкой, и вожак чуть не вылетел за черту. Устоял, тяжело дыша, увидел подкравшегося совсем близко малыша и опять рубанул секирой - теперь тот сжался совсем комочком, а то быть бы ему без головы.       Так и кружили по импровизированной арене, и Азог уже хрипел, а Аглаку дважды прилетело - в первый раз вскользь, к тому же доспехи смягчили удар, во второй раз - рукоятью по голове, но и это было больно, и тошнило, и голова кружилась. - Ах ты... червяк, - прорычал замотанный урукхай и занёс секиру. Все замерли: вот-вот напополам перерубит маленького орка... - Сам ты червяк, - сплюнул кровавую слюну со сломанным зубом Аглак и... ткнул супостата рукоятью секиры в живот с такой силой, что от инерции вылетел за круг. Но и Азог не устоял, замах опрокинул его на спину. И он тоже оказался за чертой, по другую сторону от круга. - Ничья, - растерянно гаркнул орк, наблюдавший за поединком... - Ничья? - прошуршал Аглак, теряя сознание - внутри у него болело, кажется, сломанное ребро, и не одно. - Ничья, - прошипел Азог, тоже погружаясь в беспамятство - он здорово отбил себе внутренности и вывихнул обе руки.       Друг друга они всё-таки услышали. И после этого "умерли" окончательно.       Аглака транспортировали в Домик Хранителя, Азога отдали племенному шаману. Но как бы там ни было...       ...Право проследовать пещерами к орочьей святыне отряд заслужил.      ...Но без Аглака. Регенерацию Алатар на него наложил, повязки совместно с Хелли сделал, но несколько дней ему придётся проваляться брёвнышком.       Герою все почести и хоббитянку в качестве сиделки, а всем остальным - явиться пред мутны очи орочьего вождя и выслушать полную историю. - Слушайте, существа, - прорычал или прохрипел орк, который, оказывается, тоже рёбра сломал, и зашипел нечто нечленораздельное. - Не думал, что такие, как вы, пригодятся нам, и не думаю. Слабаки! Но этот ваш Аглак, хоть и слабак, а посильнее, чем кажется. В общем, слушайте. Этот лес мы не любили, но берегли. В нём сокрыта частица того, кого такие как она, - он ткнул узловатым пальцем в эльфийку, - называют Морготом. Для нас он - Великий Тёмный Творец, Вождь, Отец, и много что ещё. И вот однажды мы обнаружили, что все орки, которые приходят поклониться этой вещи, пропадают бесследно. И наши шаманы воззвали к Великому Творцу. Двух девок и одного мальца зарезали во славу ему. И получили ответ. Отныне этот лес является запретным для всего живого. А тем, кто поклонится решит и силу новую взять, путь теперь один - через тоннели. Они, говорят, тоже Великим Тёмным выкопаны. - Так вот зачем пришли те орки, - пробормотал Пип. - Они меня в жертву принести хотели и силу получить. А вместо этого сами... Их сожрали эти... - Больше "эти" никого не жрали, - Азог яростно сверкнул глазами на оборотня. - Лес их убивал. Как и нас, впрочем. И не перебивать! - гаркнул он, так что стены шатра затряслись, а у всех заложило уши. - С тех пор путь к Вещи был настоящим подвигом, а те, кто за Силой шли, настоящими героями. В тоннелях водятся пауки. Их нарожала Великая Паучиха. А теперь, наверно, не только пауки. Потому что в последние годы стало совсем плохо. С севера приходит Страх. И он убивает нас. Северные племена гибнут одно за другим, немного осталось, все к нам бегут. Но и нас что-то убивает, стоит ближе к северу забрести. А то и прямо здесь. Они похожи на ящериц, пауков, собак, вообще ни на что. Только Великий их не творил! Их сотворил другой великий, не знаю кто. И шаманы не знают. Наш Великий - лучше этого. Он нас хотя бы понапрасну не убивал, оставлял на племя. Вы всё поняли? - Всё, - коротко ответил Алатар. - Прощай, вождь. И да не скрестятся наши клинки. - Прощай. Счастливой охоты, Синий Шаман...       К указанной пещере шли в мрачном молчании. - Орки стали лучше, и это мне не нравится, - произнёс, наконец, Алатар. - Это знак того, что магия покидает Средиземье, и оно становится беспомощным перед вторжением извне. Понимаете, в самом начале ничто не могло проникнуть в Арду, она была защищена песней Айнур, и все войны были сугубо местными. Это было плохо, это было ужасно, но то, что лезет сюда из Лэнга - намного ужаснее. У него нет идеи, как у эльфов, или как у Мелькора - оно просто хочет есть. Однажды оно чуть не сожрало мой мир, и Мардук закрыл это зло семью печатями. Но в любом мире находятся свои идиоты. Сильные или слабые, жадные, властолюбивые - они неизменно остаются идиотами, ибо только полный дурак, слыша голос, повелевающий ему мучить и убивать близких и просто невинных существ, послушается его. Ни одна власть в мире не стоит того, что будет, если ОНО всё же прорвётся. - А печати этого... Мардука что, ослабли? - спросила Хелли. - Эти печати, увы, магические. Но есть иная сила. Она в душе. И те, кто слаб душой, сами позволяют тьме войти в свой мир. А Лэнг, увы, самая тёмная тьма, какая только может быть. И он приходит в мир в обход печатей, через слабые души. Как проник в мир Рари, как пробрался на Плонет. Это такие же миры, как Средиземье, тоже кем-то созданные, а погубили их дураки со слабой душой, позволив демонам одурачить себя. - Так же, как у нас позволяли себя дурачить Саурону и Морготу, и превращали свои страны в оплот тьмы? - Почти. Но много хуже. Саурон и Моргот всё же обладали душой и разумом. И к своим слугам (особенно таким, как назгулы) относились достаточно бережно. Демоны же Лэнга и сами не прочь друг другом подзакусить. И дети там убивают своих родителей, чтобы возвыситься. Потому я опечален исчезновением магии и стиранием границ между светом и тьмой. Ибо именно на нейтральной полосе возникают те самые дураки, что не видят разницы между добром и злом. - И именно поэтому мы идём за Вещью? - Да. Она тёмная. Но мы сможем противопоставить её ещё большей тьме. Наверное...       Маг и сам сомневался в целесообразности этой затеи, но выхода, похоже, у него не было. Что ж, пусть лучше Вещь будет в руках у Команды Необычных, чем в лапах у демонов...       Неуютно было в тоннелях. Даже для привычного ко всему гнома. Не говоря уж про эльфийку и двух медведей.       Да, беорнинги шли в боевом обличье. Пип сам себе оружие, да и Хелли, хоть и маленькая, а сила. А на случай, когда придётся шаманить, на спине её был пристёгнут небольшой рюкзак, а в нём - одежда, травы...       Палландо в этой тьме казался призраком, его белый мех светился сам по себе слабым, но устойчивым сиянием. Кот оставался магом даже в этом беспомощном тельце. И Алатар украдкой облегчённо вздыхал, но не забывал поддерживать собственный источник света: маленький огненный шар, похожий на миниатюрное солнце.       Но даже эльфийке было ясно, что все они находятся в большой опасности, что так опасно не было даже в Орокарни, ибо здесь чёрный камень лежал не кучками и не полосами - здесь из чёрного камня состояли целые секции подземных галерей. И хорошо ещё, что эта тьма принадлежала Мелькору и помнила его, а потому сопротивлялась чужой тьме. Странно, да? - Это та Вещь, - говорил Алатар. - Она помнит своего создателя и владельца. Интересно, какую часть своей души вложил в неё Вала Мелькор?       На первых пауков нарвались примерно к полудню (Алатар каким-то образом угадывал время суток). Побили их на удивление быстро, выжгли паутину до поворота и вдруг поняли: пауки тоже были... не очень здоровы. То, что скрывала пещера, было опасно даже для них! - Посмотрите, у них лапы покрыты каким-то налётом! Плесень? Грибок? Да и хитин не такой блестящий, как у тех пауков, что во времена оны бегали в Лихолесье. А шерсть! У меня такое ощущение, что их поразил лишай! - Для нас-то это не опасно? - брезгливо встряхивая лапами и пытаясь вытереть их о стену, фыркнула ученица мага. - А то нахватаемся грибков... - Для вас нет, к тому же, не зря я заклял вас всех и заставил надеть мифрил, - задумчиво проговорил Истари. - В лесу яд был разлит в воздухе, здесь его нет - потому что нечему расти и, соответственно, гнить. Но всё же, если почувствуете нелады со здоровьем - говорите. И ни в коем случае не пейте здесь воду и не вступайте в неё - она точно ядовита! Скорее всего, бедные насекомые как раз-таки в неё и влезли, - закончил Алатар.        Паутина вокруг озерца горела ровным, бездымным пламенем. Пауки что-то попадались совсем хворые, дохли с одного удара Хеллиной лапы. Но радоваться было рано. Озерцо казалось бездонным, брошенный в него камень булькнул в него с концами, пропав в смоляной тьме, и даже запущенный в воду шарик не смог высветить дна. - Кажется, я дурак, - вдруг упавшим голосом проговорил Алатар. - Почему? - снизив голос до шёпота, спросила Хелли. - Потому что обнаглел и сделал то, за что Пиппин - не твой муж, а хоббит - получил от Гэндальфа по рукам. В этом бассейне может сидеть такое... А я в него камнем кинул. И в глаза посветил. Позор мне!       Кот предусмотрительно отбежал к стене. - Вам я советую сделать то же самое, - как-то очень спокойно произнёс маг. - А я попробую это задержать. Я уже чувствую, как они всплывают со дна, которое я не вижу. - Ещё один Страж? - удивилась Анарнен. И всем стало как-то не по себе, когда они представили огромный и скользкий клубок щупалец, живший в пруду возле врат Мории. - Вряд ли, это было штучное изделие Мелькора. Но нечто похожее...       Он не договорил. Из маслянистой жидкости всплывали те самые "они". Скользкие, похожие одновременно на рыб и лягушек с человеческими чертами. При свете огненного шара Алатара они казались серыми и мёртвыми. Их выпуклые, неподвижные глаза только подчёркивали такое впечатление. В перепончатых лапах "они" держали нечто вроде гарпунов. - Глубоководные, - тем же мёртвым, холодным голосом сказал майа. - Только они могут жить в такой отравленной воде, и то... У меня идея. Продержать их как можно дольше на воздухе. Их кожа высохнет, и им станет тяжелее сражаться. А излучение Вещи здесь особенно сильно. Она рядом!       И он начал медленно отступать от воды.       Все уже плотно прижались к стене - отступать было некуда. Серые рыболюди всё наступали и наступали, и если их кожа сохла, визуально это было незаметно. - Осторожно, у них отравленное оружие, - начал было Алатар, вскидывая руки...       ...как вдруг засиял кот.       Кто знает, какие силы стали доступны мохнатому Палландо, после того как он утратил возможность колдовать традиционным способом. Вот теперь эти силы проявлялись в полной мере. Колдовать без слов, одной душой - это тоже надо уметь, это доступно детям и животным, а взрослые, утратившие детскую непосредственность, этого не могут. Вот пушистый майа и засиял, подобно солнцу, так что даже светлым существам с поверхности резануло по глазам. Что уж говорить о Глубоководных... Да, это были достаточно разумные существа, даже цивилизованные, но тёмные, и поклонялись они демону Ктулху - одному из воплощений абсолютной тьмы. Когда-нибудь Алатар поведает о нём Хелли, и та ужаснётся - они столкнулись с самим Злом! И вот теперь эти несчастные дети тьмы скорчились и завыли на грани слышимости - им показалось, что глаза у них лопаются и выжигают мозг изнутри. - Бежим, - первым сориентировался Алатар. - Нам надо на остров. Там эта Вещь, и я смогу нас всех защитить!       И все побежали - мимо бьющихся на полу существ из иного мира, затем по воде, пружинящей под ногами, подобно болотной почве - Алатар успел кинуть заклинание. Позади всех бежал кот, всё ещё сияющий, как эльфийский фонарь. И чем больше отряд удалялся от берега, тем слабее становилось его сияние. И очнувшиеся Глубоководные протирали глаза, не веря, что они на месте, и бросались в погоню. Но момент силы был ими упущен. Команда уже добралась до острова и сгрудилась вокруг артефакта...       Странное дело, никакого дискомфорта никто из Команды рядом с этой оплавленной короной не ощущал. Она как будто впустила всех в своё тёмное поле, словно накрыла щитом. А вот первым Глубоководным, добежавшим или доплывшим до острова, пришлось худо. Теперь они испытали не иллюзорную, а настоящую боль. Их скользкая чешуйчатая кожа словно покрывалась лишаями и осыпалась хлопьями, жабры становились жёсткими и неподатливыми, существа задыхались и умирали.       Те, кто добежать не успели, сообразили, что ловить им нечего. Они остановились на расстоянии полёта копья и кинули эти самые копья. Но метатели из них оказались неважные - ни одно копьё не долетело до цели.Тогда пятеро, наиболее смелые приблизились на несколько шагов и, превозмогая боль, опять метнули... Но тут уж не сплоховали сами друзья - удары двух лап и секиры сбили эти несколько копий в воду.       А потом из-за спин медведей высунулся наконечник стрелы и полетел в одного... в другого... и пока метатели перегруппировались и оттащили самых пострадавших, эльфийка убила пятерых. - Продержитесь ещё немного! Они не дураки, скоро поймут, что им с нами не сладить, и убегут! - прокричал Алатар, гаркнул какое-то слово, и внутри тёмного щита образовался другой, светлый. В нём завязла третья и четвёртая порция копий. Пятую опять отбили гном и медведи. А шестой не последовало. Глубоководные, как по команде, нырнули в озеро и пропали.       Обратно неслись по трясущейся, истончающейся плёнке - впереди огромный медведь, позади кот. Отдельные рыболюди выскакивали из воды и кидали копья, но членам Команды было не до них, и видимо, добрая судьба оберегла их от страшной смерти. Только Пипа два раза оцарапали - он был слишком большой, чтобы увернуться.       Плохо ему стало уже в тоннелях. Яд успел высохнуть и разложиться на воздухе, часть от того, что осталось, завязла в густой шерсти, но малая толика попала на кожу и через царапину проникла в кровь. - Превращайся в человека, - скомандовал Алатар. - Медведей я лечить, к сожалению, не умею. У них метаболизм другой.       Потерявшего сознание и львиную долю массы Пипа оттащили в угол, и пока Алатар плёл заклинание, заставляя кровь "отвориться" и вынести отраву из организма, пока кот , открывший в себе новое умение, работал фонариком, а порядком измученная и расстроенная Хелли пела, ускоряя процесс, и делилась силой, Воррин и Анарнен отбивались от подбегающих пауков. Вдвоём делать это было на порядок труднее. Представьте: выбегает на вас из тоннеля этакая туша с добрую лошадь размером, и не одна, а две или три. Пусть больная, едва живая, но всё ещё опасная и ядовитая! И пока оборотня избавили от яда рыболюдей, оба успели травануться, и едва стояли на ногах, а эльфийке, вдобавок, паутиной опутали ноги...       Устроив ещё один пожар в тоннелях, маг заставил бойцов выпить противоядие и оттащил всех в какую-то нишу. - Здесь они нас не найдут, да и артефакт нас всё ещё защищает, уж не знаю почему. Ни пауки, не рыболюди не сунутся. Главное, двигаться поменьше. Сидим, пока Пип не очнётся, потом поужинаем или пообедаем, а может, позавтракаем - и в путь. Нам всем дико повезло, что Пипу досталось так мало для его огромной туши. Попади такое копьё хотя бы в Хелли или Воррина - верная смерть...       Все с удовольствием выполнили приказ майа, особенно Хелли. Ноги у неё подкашивались. Она-то видела, что одно из копий на том островке летело прямо в неё, и если бы Пип не отбил его в сторону... если бы его удар был не столь удачным, что оно безвредно упало на землю... И от осознания того, что смерть её или Пипа прошла всего в двух шагах, её трясло и колотило, и отпустит, по видимому, нескоро...       На сумрачной заре они выбрались из тоннелей. Завёрнутая в тряпки магическая штуковина не подавала признаков жизни. Видимо, она решила, что защищать отряд не от кого, и уснула.       Заря оказалась вечерней. До стойбища орков добрались уже в полной темноте, а к Домику Хранителя приковыляли на рассвете, который и рассветом-то назвать было сложно - до того он был мрачным. Вдобавок, зарядил мерзкий, противный октябрьский дождь, и все, даже маг, успели промокнуть до костей.       За всё время пути не проронили не слова - слишком устали, да и перетрусили, что греха таить, ибо даже Алатар мог погибнуть от яда Глубоководных.       И лишь в Доме, у камина, языки у всех развязались. - Это были демоны? - спросила Хелли. - Не совсем, но близко. Они тысячелетиями верно служат одному из самых страшных демонов Лэнга - Ктулху, и за это время их души изменились. Теперь их не отличить от демонов. Но путь назад у них ещё есть - если их господин погибнет. - Поэтому Вещь на них так действовала... - Да. И я удивлён. Столь тёмный предмет почему-то не присоединился к чужой тьме, а восстал против неё. Где же я видел такую корону... - маг не спеша принялся разворачивать предмет. - А что теперь будет с лесом? - решила вмешаться эльфийка. - Умрёт, наверное. Большинство деревьев там сгнили до основания, да и почва смертельно больна. Выживут, может быть, десятка три деревьев на самой опушке. Но со временем яд уйдёт из почвы, разложится, ибо теперь нечему травить воду под корнями. И тогда выжившие лесные исполины дадут семена новой жизни, и на этом месте вырастет новый лес. Если его не уничтожат орки, - маг зевнул и выложил на стол артефакт. Долго буравил его взглядом и наконец молвил: - Знаете, что это? Вот в этих отверстиях, - он ткнул пальцем в оплавленные дыры, - были Сильмариллы. Это Венец Мелькора! И что с ней делать?       Никто не знал, все отрицательно пожали плечами.       И тут Палландо громко мяукнул и ткнул носом в Венец. - Ты что-то понимаешь в этом, братишка? - спросил у него Алатар. - Мряф, - подтвердил кот и свернулся вокруг артефакта. Потом приподнял голову и мявкнул ещё раз. - Он отправляет нас спать, - с удивлением сказал Истари. - Ты точно знаешь, что делаешь? - Мряу, - ещё раз ответил пушистый маг и тряхнул ушами. - Ладно, - пожал плечами Алатар. - Коли так, - пойдёмте спать, друзья мои. Утро вечера мудренее, хотя за окнами и день. А ты, Палландо, будь осторожен!