Коцебу последнего Хранителя

      Радагаст сошёл на берег, когда в Средиземье осень позолотила первые деревья. Здесь, в Валиноре, время застыло - под стать обитателям. Вечное лето, с хрустальными небесами и зелёными деревьями, круглый год цветущими и плодоносящими - вот что такое Валинор.       Да и Радагаст уже не был Радагастом. Он принял свой истинный облик. Молодого и красивого мужчины, который мог быть и эльфом, и человеком. За его спиной мерцали крылья, то появляясь, то исчезая совсем. На нём был плащ цвета осенних листьев, а глаза его были серыми, как осеннее небо. Он был Айвендилом.       Жалел ли он о сгинувшем облике чудаковатого мага? Наверное. И о друзьях своих мохнатых и четвероногих тоже жалел. Да и о немногих двуногих тоже. Как там Хелли и Пип? И косолапые защитники леса? Сумеет ли Алатар защитить их? И выучить Хелли до того, как случится непоправимое?       Жаль, что его срок вышел до того, как Хелли достигла восточных окраин Средиземья. Как бы хотел он остаться и принять бой вместе со всеми. Но...       Всё, что он может теперь - рассказать Валар о страшных делах, творящихся в Средиземье. И надеяться на их отклик.       Олорина* не узнать. На нём одеяние - белее белого, да и сам он... будто бы подрос.       Только что за странная тоска застыла в его глубоких глазах? Не сродни ли она печали самого Айвендила? - Здравствуй, брат. - Приветствую. Наконец-то ты решился покинуть Средиземье. Нет лишь Синих магов. Что с ними? - Олорин, они решили остаться. В Средиземье творится неладное. Я прибыл не просто так, а с дурными вестями. Слушай...       Рассказ Айвендила, по времени Средиземья, занимает два часа. За это время лицо Олорина несколько раз меняет выражение, переходя от тревоги и откровенного ужаса к странной гордости и обратно. - Теперь-то ты понял, каково это - назначать Хранителей и не иметь возможности поддержать их по-настоящему, - произносит он наконец. - И хорошо, что новая Хранительница владеет какой-никакой магией и при этом абсолютно не честолюбива. Но Лэнг! Не думал, что такое случится! Мы все были уверены - Арда защищена, и всё, что происходит в ней, только её и касается... А я уже дал клятву больше не вмешиваться в её дела... И так мои Хранители едва не погибли. - Он вздохнул, сжал руки в кулаки и решился. - Придётся нарушить эту клятву. Я пойду с тобой. Вместе у нас больше шансов уговорить Валар.       Двое майар, два ангела - так сказал бы Алатар - идут по Валинору, этой застывшей сказке, и картины вокруг них меняются, как в калейдоскопе.       Сколько Валар, столько и владений. И каждое на свой лад прекрасно. Владения Оромэ-охотника - зелены, изрисованы ручьями и речками и полны жизни - и жизнь эта разумная и даже говорящая. Спроси оленя - он тебе дорогу укажет.       Владения Йаванны - цветут и пахнут, благоухают сиренью, мёдом и яблоками. Жизнь прекрасна, а её воплощение - особенно.       А где владения Ульмо? Они везде, где есть море. Это его страна кольцом опоясывает Валинор и временами даёт о себе знать дождевыми тучами.       Есть здесь и вулканы - это вотчина Ауле-Махала, отца гномов и кузнеца, которому дважды не везло с майар. То одного во тьму потянет, то другого - в недобрые эксперименты. Что делать - не всем ремесленникам даётся чуткая душа...       А к Намо лучше пока не заходить. Там у него целые катакомбы оборудованы, и в самой глубине их сидит Мелькор. Впрочем, и светлые чертоги есть у справедливейшего из Валар, для эльфов и добрых людей, погибших или умерших своей смертью - неважно. Они заслужили мира, и живут в свете.       А вот и сами Чертоги... Гора Таниквэтиль, и на её вершине - изящный замок, который издали кажется игрушкой. Но это сияющая громадина, достигающая небес, и живут в нём Великие.       Манвэ. И Варда-Элберет. И наверняка там будет Эру Илуватар.       Теперь самое главное - не сломаться под силой волнения. - С возвращением, Посланник. Я рад, что ты вернулся живым, с незапятнанной честью и в своём теле. Но что за весть ты принёс?       Айвендил собрался с силами, поднял глаза на этого сверх-Вала, смотрящего на него с высоты трёхметрового роста, и начал рассказ. Горло у него вскоре охрипло, ибо рассказ подробный, со всеми деталями прошлого и будущего. Увы, даже Хелли, Хранительница, никогда не узнает всего. Знал бы Мелькор, что за тьма вползла за ним в Арду - продался бы так просто? Кто теперь скажет...       Варда печальна. Говорят, что она делит свои чувства с эльфами, в них много от неё, и они предпочитают ночь и звёзды ясному дню. А теперь она печальна вдвойне - слишком отвратительная угроза нависла над её избранным народом. Такого падения не было со времён Феанаро. - Как же мы упустили это? - спросила она у мужа. - Потому что мы не верили в возможность этого. Я встречался с подобным злом и постарался создать вокруг Арды такой кокон, чтобы ничто не смогло проникнуть в неё... и уйти из неё. И я до сих пор не верю. Ничто не может... и не могло... кроме моего младшего братца... Он был равен по силе мне. И пока мы с Эру создавали свой идеальный мир, лишённый зла, он бродил в глубинах Мироздания, и однажды познал Тьму. Это он так называет, а на самом деле...       Тут Вала совсем по-человечески потёр виски. - На самом деле это Тьма познала его, если не сказать хуже. Глупый мальчишка! - закончил Илуватар. - Кого ты назвал мальчишкой, Эру?       Это Оромэ-охотник. Беловолосый, ладный и упругий, он похож на ветер. Два вихря вьются у его ног - это собаки, но разглядеть их простым человеческим глазом невозможно. Даже майар видят лишь размытые силуэты поджарых пушистых псов. - Своего младшего брата, - скучным тоном отвечает Эру. - К сожалению, несмотря ни на что, он всё ещё мой брат. - Даже несмотря на то, что из-за его выходок мы все чуть не погибли, а Арда с вершины до основания умылась кровью? - Даже несмотря на это. Увы, узы крови сильнее даже меня. И я всё ещё надеюсь...       Тут Эру осёкся, посмотрев на обоих майар. Да уж... вот тебе и Гэндальф Серый, на грани риска вытащивший Средиземье из катастрофы в Третью Эпоху, когда Саурон почти победил. Вот тебе и Радагаст Бурый, смешной и мудрый старик, зверячья радость и наставник юных Хранителей Врат. Стоят, как два мальчугана, впервые узнавших, что дельфин не рыба, а зверь - глаза нарастопашку, хорошо хоть челюсть не отпала до пояса! - Какая досада, наши ученики застали нас за семейными дрязгами, - растерянно молвил он, словно из-под него во время торжественной речи внезапно сбежал трон. - Арда стареет, и мы стареем. Ты когда последний раз пел, Оромэ? - Во времена падения Нуменора, а что? - Я вот пел, когда Саурону палец с кольцом оттяпали. А потом я иссяк. И Арда начала иссякать. Сколько там ещё эльфов осталось? - обратился он к Айвендилу. - Лихолесье. И ещё Куивинен, но они слишком хорошо прячутся. - И тех половина, - вздохнула Варда. - Трандуил уже давно здесь, оттаивает душой, половину времени проводя в чертогах Намо и общаясь с призраком жены. Вот она, обратная сторона Великой Эльфийской Любви, которой я сама же их и наделила... Да, может, бродяги, вроде вашей Анарнен, не сумевшей прижиться в Лихолесье среди испорченных сверстников, но и в Валинор не ушедшей из-за смертного человека, ставшего призраком. Да и с остальными твоими Хранителями, Айвендил, всё непросто. Как и с учениками Оромэ. Может, Ниэнна что-то скажет? - Да что она может сказать? Опять наведёт туману, а нам разгадывать эти шарады, когда и без них проблем хватает, - молвил Манве. - А у нас есть выход, муж мой? - сощурилась Элберет. - Просить Мелькора о помощи я стану в самую последнюю очередь, Намо слишком погряз в вопросах справедливости, ибо в Арде всё перепуталось окончательно. Прочие знают не больше, чем Оромэ. Остаётся Предсказательница. - Ну что ж, сейчас я её призову, только потом не жалуйтесь, - тяжко вздохнул Манвэ.       Одинокая, хрупкая и печальная, девочка-призрак - это Ниэнна-Предсказательница. Глаза её закрыты, но она ни разу не спотыкается, пока лёгким шагом туманного облачка идёт к собравшимся в зале. Отчего её так боятся? Оттого ли, что тихие слова её зачастую полны скрытого ужаса?       Рассказывали как-то анекдот. Мол, прибегает Ангмарский король к Саурону и говорит: "Ваше темнейшество, можно ли мне, предводителю, Бледному королю, Чёрному всаднику и так далее... прятаться под кровать?" - "А что случилось?" - "К нам едет Ниэнна-предсказательница!" - Можно", - ответил Саурон и залез под трон**.       Смех смехом, а Ниэнну и её пророчеств боялся даже Манве. Но и ждал с нетерпением, ибо это информация, которая может спасти многих, если правильно поймут конечно. - Приветствую тебя, провидица, сестра наша. Что ты видишь? - спросил Эру. Девочка в сером, не открывая глаз заговорила: - Вижу новых героев, идущих смерти вопреки. И смерть их близка. А победа - словно радуга, не дотянуться. Вся сила Арды нужна. Светлая, тёмная... Пусть помирятся давние враги и станут тем, кем были, ибо не наше это зло, мы не умеем с ним бороться. И тогда злая вещь послужит благому делу. А смерть, что будет близка, крылом коснётся, да не унесёт, ей помешают... помешают... Проклятье, никогда с таким не сталкивалась! - девочка-Айнур распахнула свои бездонные серые глазищи. - Он мне перебил всю информацию. Проклятый колдун, он сродни Феанору, такой же злой. Но он на нашей стороне. Это точно. Олорин, помоги мне... - Такая вот у меня учительница, - виновато сказал упомянутый истари, поддерживая Ниэнну, даром, что она его была в полтора раза выше. Он проводил её к креслу, где она и распласталась, словно выброшенная на берег медуза, в полном изнеможении. - Значит, это неизбежно... - Манве сжал кулаки и беззвучно выругался. - Теперь ещё с этим затворником, Намо, договариваться, чтобы... чтобы он привёл сюда Мелькора! Будь оно всё...       Пока уговаривали Намо-Справедливца покинуть свою обитель и совершить нечто, совсем противное его натуре, прошло довольно много времени. Оклемалась Ниэнна. Погоревал Оромэ, узнав, что один из его майар необратимо стал котом и даже не заикнувшись о том, что другой выдал-таки смертным правду о множественности миров. Не до этого сейчас, вот она, множественность, сама проникла, да так, что как бы не задавила массой... А два майар в компании смертных тем временем шли в гости к оркам...       Потом явилась Йаванна, которая не успела встретить своего ученика, и долго говорила о чём-то с Айвендилом, между делом слопав с ним на пару целую тарелку печенья. Остальные не возражали.       И когда явился Намо, а за ним, оплетённый цепью, появился Мелькор, Олорин и Айвендил переглянулись и показали друг другу кулаки, ибо выпучивать глаза для существ их ранга было просто неприлично.       Ибо выглядел Мелькор подростком.       Он ослабел, утратил почти всю свою тёмную ауру и принял тот облик, в котором был ещё любимым младшим братом Эру и Манвэ, единственным недостатком которого было любопытство. Он был высок, выше всех в зале, кроме Манве, но тонок и хрупок, с прекрасными, нежными чертами бледного юного лица - кабы не фигура, от девчонки не отличить. И волосы его по-прежнему лились, как непроглядно-чёрный шелк, до самого пола, а глаза были темны и задумчивы.       В сущности, он ведь и вёл себя, как подросток. Накосячив, не стал признавать вину, а возвёл свою ошибку до божественного чуда. Со знаком минус, естественно. Так бессмысленно-жестоки бывают только дети.       Что, впрочем, не умаляло зла, сотворённого его руками. - Братик, - вместо приветствия ощерился Мелькор в неожиданно яркой белозубой улыбке. - Да ты, никак, решил приблизить конец мира! Ну давай, сбивай с меня цепи, я... - Не паясничай, брат, - оборвал его Эру. - Я вытащил тебя, чтобы ты хоть раз принёс пользу, а не как обычно. - Ути-пути, пользу, - продолжал ухмыляться Тёмный Владыка. - И какая польза может быть вашим светлостям от такого, как я? - А вот какая, - начал было Манвэ, поскрёб подбородок и вдруг спросил: - Мелькор, ты когда во тьму ходил, дверь за собой плотно закрыл? - Какую дверь? - невинно улыбнулся Мелькор. - Ах, эту... которая, якобы, защищает Арду... - Не якобы. Она действительно защищает. Защищала, если точнее. Проникновение Лэнга твоих рук дело? - Нет, - внезапно спокойным, твёрдым тоном взрослого человека отозвался "Чёрный Враг". - Я, конечно, не люблю свет. Но Лэнг, прости, не в моём вкусе. Хотя свой стиль у него есть, кое-что я даже отчасти скопировал... Не настолько же я идиот, чтобы тащить этих тварей в мир, к которому сам руки приложил. А что, он проник? - Айвендил, рассказывай, - приказал Эру майа в коричнево-рыжем плаще. Тот тяжело вздохнул и пустился в повествование по новому кругу. - Даа, - протянул под конец Мелькор. - Я, конечно, воплощение зла. И Деревья я погасил, и Феанора обманул, и Майрона совратил... Вот только даже я не превращал своих, как вы выражаетесь, прихвостней в аморфную массу! Я извратил эльфов и сделал их орками, но какие-то моральные принципы и понятия о чести, пусть и грубые, я у них ввёл! И любое извращение, наподобие того, что было с этими вашими эльфами, каралось нещадно! Нет, ну надо же, быть абсолютно нормальным эльфом и гнобить девчонку, которую всего лишь угораздило влюбиться в человека, просто по её половой принадлежности! Вот же дурак, хуже Келегорма! А этот, второй... Бресиллас, правильно? Вот вам ещё одно доказательство, что я не впускал Бездну! Мне нужно было войско, а не сборище злобных идиотов, чью душу давно сожрала Бездна! А от душонки Бресилласа давно осталась одна труха, им демоны играли, как куклой! Из таких войско не сколотишь и кашу не сваришь! Но как такое вообще получилось? Неужели я... я неплотно закрыл за собой Врата, и ОНО просочилось за мной? И пока моё войско лило свою и чужую кровь, оно пожинало плоды? И росло засчёт гибели моих воинов? А стоило умереть Майрону, которого вы все называли Сауроном, оно воспользовалось затишьем и полезло в головы живым...       И тут он обратился к молчащим Аратар***. - Вот что, братец. Ты всё ещё питаешь иллюзии насчёт меня. Ты такой же идеалист, как тогда, когда творил свой идеальный мирок. Который без тьмы был просто нежизнеспособен! И я убью тебя всё равно. Или попытаюсь убить, как только вернутся силы. Но это сделаю я, а не какой-то Лэнг, ему я эту честь не отдам! - Ну так ты с нами? - перебил его Эру. - Или нет? - С вами, с вами, - пробурчал Мелькор. - Правда, петь я не умею теперь - весь в свои творения выложился и Голос потерял. Но кое-что ещё могу. У меня в Средиземье Венец остался. Оплавленный, без Сильмариллов, но всё ещё живой, и находится он там, куда эта ваша Команда направляется. Ох ты! - вдруг вскрикнул Мелькор. - Он травит всё, до чего дотянется! На корню сгноил лес, отравил почву и воду. Это он так защищается, что ли? От кого, от демонов? Так некоторым тот яд, что элефанту дротик, а вот наших... кхе... героев может и убить! Хорошо, что пещерами пошли! Сейчас я его перенастрою... Вот. Всё. Теперь он будет их защищать, а демонов убивать. Идите сочиняйте свою песню, а я вам просигналю, когда можно будет её петь... - Каким был, таким и остался, - развёл руками Намо. - Одно радует: не сбежит. - Ты уверен, брат? - скептически сощурил глаза Манве. - Более чем. Чего не отнять у нашего коварного братца, так это своеобразного кодекса чести и практического мышления. Сказал, что убьёт тебя сам, так и сделает. Если ты ему это позволишь ему, конечно. Но демонов к тебе не подпустит. А если он сбежит, то как он это сделает, интересно?       Манвэ Сулимо во все глаза уставился на него и расхохотался. Так и хохотал, пока они не дошли до стола, за которыми собрались остальные Айнур.       Мелькор остался один и сел прямо на ковёр, переплетя ноги. Глаза его были закрыты. Он мысленно обращался к тому, кто в данный момент прислонялся к его Венцу. В определённый момент рот его перекосился от смеха:       "Палландо?!"       "Да, это я, и нечего ржать, ты Вала, а не жеребец".       "Неужели кто-то из Айнур сохранил чувство юмора? Слушай... котик... ой... только бы не лопнуть... Ты сможешь держать со мной мысленную связь? Ваша протеже, Хелли, увы, всего лишь человек, и разум её слишком слаб для этого".       "А ты меня совратить не попытаешься? Ты не зоофил? Учти, я кот нормальной ориентации".       "Уха-ха-хаа!!! Интересно, кто про нас с Майроном такое наплёл? Небось, Саруман, больше некому. Гадёныш завистливый. Не буду я тебя совращать! Не хочу я вновь пережить... такое. И имей в виду - как только мы спасём Арду, снова станем врагами. Если спасём вообще и оба выживем после этого".       "Замётано... враг".       Каждому из собеседников показалось, что его оппонент улыбается. Если мысленная улыбка вообще возможна. Потом в Домике Хранителя кот соскочил со стола и побежал к спальне беорнингов.