***
Парк Святого Джейкоба – это самый старый зелёный парк во всём Зверополисе, девственной природы которого почти не коснулась цивилизация, и архитектура которого имеет целую историю. Даже не будет чрезмерной гиперболой сказать, что массивные дубы и долговязые кипарисы, обитающие здесь, ещё динозавров видели. Ведь к парку действительно каждый год добавиться могла самая незначительная деталь – и так год за годом, столетие за столетием мы получили то, что видим сейчас. Зелёные луга, простирающиеся до самого горизонта, изумрудно-зелёные насаждения, начиная от ровно постриженного газона и заканчивая тянущими вятки к небу деревьями, уложенные камнем петляющие дорожки, декоративные деревянные скамейки, небольшое озеро, в котором весело плескались утки с лебедями и, конечно же, несколько статуй на католическую тематику в разных частях парка. Ведь раньше здесь была церковь, но со временем от неё осталась только часовня. И сегодня вой полицейских сирен нарушил привычную для всех природную тишину этого райского уголка на земле. Столпотворение полиции и прессы пришлось на ту часть парка, где располагалась статуя распятого на кресте Иисуса Христа. Территорию огородили полицейской лентой и выставили снаружи охрану, но жёлтые журналюги и репортёры новостей с операторами всё равно старались вырваться в первые ряды и подобраться как можно ближе к месту происшествия. Джуди повезло больше в том плане, что она с её ростом была юркой, и проскочить между ногами толпы ей не составляло труда, а вот Нику повезло меньше: сначала его чуть не растоптал слон, а потом с двух сторон прижали бегемоты. Показав коллегам свои жетоны, они пробились-таки к месту преступления, но, как и в случае с Ричардом Фангайером, никто из них не был готов к тому, что предстояло увидеть. К каменному кресту вместо бронзовой фигуры Сына Господнего была привязана молодая антилопа в простеньком белом платьице, голова накрыта небесно-голубым платом. Ткань на уровне живота и передних ног была пропитана кровью. В копытах она держала некую бесформенную массу, истекающую кроваво-красным, над которой уже вились мухи. Приглядевшись, напарники поняли, что жертва держит… эмбриона месяцев пяти от зачатия. Ник ахнул от ужаса, а вот для Джуди такое зрелище после случая с Фангайером стало последней каплей. Она зажала ладонью рот, выскочила за оградительную ленту и шмыгнула в ближайшие кусты. Ник последовал за ней, но, не дойдя нескольких шагов, понял, что её сегодняшний завтрак благополучно покинул желудок. Крольчиха продолжила стоять, согнувшись в три погибели, даже когда перестала издавать неприятные для ушей звуки, сопровождающиеся не менее неприятными всплесками. Лис легонько потеребил её за плечо, привлекая к себе внимание, затем протянул платок и бутылку с водой. Крольчиха вытерла губы, прополоскала рот и сделала несколько глотков. − Ты как, нормально? – спросил Ник, приобняв её за плечи. − Уже лучше, − ответила крольчиха, прижавшись к его груди, но за живот продолжала держаться. − Ты пойди посиди, − сказал лис, направляясь к ближайшей скамейке, − а я пока тут разберусь. Крольчиха не стала особо пререкаться, а послушалась совета. Откинувшись на спинку скамейки, она запрокинула голову и стала глубоко дышать. По пути обратно за оградительную ленту к лису подбежал этот злополучный репортёр, который испортил и без того переменчивое настроение шефа с утра пораньше. Лаззло Муравьёв в своих неизменных чёрных брюках, под цвет им жилете и белой рубашке с двумя расстёгнутыми пуговицами (как будто теперь на него каждая встречная-поперечная самка вешаться должна). Он поправил съехавшую от резкого движения чёрную шляпу-федора и сунул прямо в морду Уайлду свой диктофон. − Офицер Уайлд, вы и ваша напарница, офицер Хоппс, что можете сказать по поводу сегодняшнего происшествия? – накинулся муравьед с вопросами, причём при разговоре он тараторил и обильно плевался, заставив лиса поёжится от отвращения. – И как вы оцениваете ваши шансы на поимку преступника? Дождавшись, когда ему дадут слово сказать, Ник нахмурился, убрал его лапу с диктофоном от своего лица и грубо оттолкнул назойливого писаку с дороги. Пробираясь через толпу ему подобных вспышек-диктофонов-камер-болтунов, лис краем уха услышал, как муравьед что-то кричит ему про нападение на свободную прессу, но обратил внимание на это не больше, чем на камешек под лапами. К тому времени, когда Ник-таки оказался за оградительной лентой, криминалисты сняли антилопу с креста и упаковали в мешок для трупов, а тот, к большому облегчению лиса, уже уносили прочь. Уайлд подошёл к броненосцу в круглых очках, собирающему инструменты в саквояж. − Ну, что скажешь, Ларри? – спросил он у криминалиста. − Судмедэксперты – вот кто вам что-нибудь поинтереснее расскажет, − ответил броненосец, смахивая пот со лба. – От себя могу лишь сказать: на своём веку я видывал немало религиозно помешанных, но чтобы настолько… Как и в предыдущие разы, убийца следов не оставил, только пятна крови, принадлежащей ребёнку жертвы, привели нас к канализационному люку, ну, а дальше этого умалишённого всё равно, что иголку в стоге сена искать. Жертву убили около полуночи вчерашнего дня, а сегодня рано утром убийца приволок её сюда, молотком и долотом отбил бронзовую фигуру Иисуса Христа (богохульник!), выбросил её в озеро, а на её место привязал антилопу. Около семи утра здесь гуляла пожилая пара – они-то убитую и обнаружили. − Ясно, − хмыкнул Ник. – Удалось выяснить, кем является убитая? − При ней личных вещей мы не обнаружили, − покачал головой Ларри. – Но не далее, как вчера вечером в участок поступило заявление о пропаже антилопы по имени Джессика Макалистер… Что ж, похоже, нашлась пропажа, − невесело усмехнулся броненосец, − правда, не так, как хотелось бы её квартиранту. − И на том спасибо, Ларри. – Ник распрощался с ним и вернулся за Джуди, чтобы отвести их обоих обратно в участок.***
Несмотря на отступившую тошноту, плохое самочувствие не покинуло Джуди даже в участке. Она то и дело жаловалась на боли в животе и упадок сил, но от предложения отправиться домой наотрез отказывалась. Часа через полтора Когтяузер принёс им заключение судмедэкспертов, и напарники продолжили дальше сводить концы с концами в этом запутанном и нелёгком деле. − Джессика Макалистер, − зачитывала вслух Джуди, − двадцать пять лет, не замужем, работает бухгалтером в супермаркете «Вест Лайн». Живёт по адресу: улица Прерий, дом 6, квартира 24. Вчера вечером поступило заявление о пропаже от её квартиранта, гепарда Леонардо Блумфилда, который настоял на том, что она обязательно должна была вернуться с работы ещё в девятом часу. Смерть наступила в результате отравления феназепамом (транквилизатором). Далее убийца вырезал из чрева жертвы её ребёнка, швы наложены небрежно, впопыхах и ненадёжно, что говорит о том, что медицинским образованием маньяк не обладает. В верхних конечностях убитой обнаружены металлические стержни, которые фиксировали ноги жертвы в определённом положении, в данном случае, чтобы она смогла держать в копытах собственное дитя. − Помнишь, я выдвигал теорию насчёт того, что убийц несколько? – перебил напарницу Ник. – Видишь, почерк опять изменился. Да, он вновь предварительно похитил жертву, а потом, поизвращавшись над ней, выставил напоказ, но на сей раз он не оставил никакого послания, как в случае с предыдущими двумя убийствами. Что если у нашего убийцы всё-таки появились подражатели? − Подожди, − подняла правую лапу крольчиха, − с ребёнком Джессики дело обстоит ещё более интересно. Дело в том, что, по заключению генетического исследования… он наполовину гепард. − Что? – оживился Ник. – Эти генетики наши (судмедэксперты) там часом на рабочем месте этанолом не балу́ются? − Исследование проводилось якобы несколько раз, − пожала плечами Джуди. – Врут животные, а не их хромосомы, так что заключение окончательное. − А я-то думаю: почему мисс Макалистер беременна, а не замужем. Если ещё учесть генетическую экспертизу, то этот её так называемый «квартирант» случайно не отец ребёнка? − Сам факт этого невероятен сам по себе, но, тем не менее, раз межвидовые пары, обычно, не раскрывают себя, значит, скорее всего, Леонардо Блумфилд и есть отец ребёнка. − Но вот только за какой такой грех её убили, да ещё и так жестоко? – вспомнил ещё одну деталь дела Уайлд. − Судя по заключению судмедэксперта, это не простое убийство. Убийца хотел что-то этим сказать. Возможно именно то, как он выставил напоказ жертву, и есть послание. − А в Библейском Писании есть заповедь, запрещающая межвидовые отношения? – спросил Ник. − Каждой твари в целом мире по паре. Не возлегай с тем, кто ни вида, ни рода, ни семейства твоего, − процитировала Джуди одиннадцатую заповедь. − И опять получается, что кто-то был хорошо осведомлён о личной жизни Джессики, но кроме её парня пока о круге её знакомых ничего не известно. Этот же кто-то знал и Фангайера, и Кроу, и Аккермана, но я готов хвост на отсечение отдать, что Аккерман с мисс Макалистер лично никогда знаком не был. − И что заставило тебя так думать? − Я попросил Велму проверить биографию Джессики. С Приютом Святой Елены её ничто не связывает: она родилась здесь, в Зверополисе, в районе Сахара-Сити в своей собственной семье и у неё есть родители – следовательно, к Сайлент Мэдоу она и на километр не приближалась… Не находишь всё это странным? Их диалог прервал телефонный звонок. На мобильный Джуди звонил Когтяузер. − Да, Бен? – ответила крольчиха. − Мисс Хоппс, тут посетитель просится к вам, − ответил пятнистый коллега. − Кто? − Говорит: Глория Чейз, была вашим свидетелем во время расследования, связанного с убийством Ричарда Фангайера. − Проводи её к нам, пожалуйста, − закончила разговор этим Джуди и завершила вызов. − Что там? – оторвался Ник от доски, на которой они связывали между собой улики. − Наша старая знакомая по делу мистера Фангайера пришла, − ответила Джуди. – Интересно, что её вдруг привело сюда? Не прошло и полминуты, как в дверь их кабинета постучали, и, услышав «Войдите», молодая лань вошла внутрь. На сей раз вместо формы супермаркета «Walmart» на ней были тёмно-синие обтягивающие джинсы и кремовая блузка. − Мисс Чейз? – удивлённо уставился на неё Ник. – Чем обязаны? − Я… − потопталась у дверей лань, − я к вам насчёт Джессики. − Вы её знали? – спросила Джуди. − Д-да, − ответила Глория, чуть понурив голову. − Соболезнуем вам, − сказал Ник, предлагая девушке стул. Когда она воспользовалась его предложением и присела, он спросил: − Вы были близки? − Она была моей лучшей подругой, − ответила Глория, не поднимая головы. – Мы знали друг друга с детства, стояли горой друг за друга даже когда у нас появилась личная жизнь и работа. − О её беременности вы знали? – спросила Джуди. − Д-да, − кивнула лань. − И о том, кто отец ребёнка, тоже? – задал уточняющий вопрос Ник. Мисс Чейз выдержала короткую паузу, затем ответила: − В этом плане мы с ней одного поля ягоды. Видите ли, я не всё вам рассказала. Дело в том, что Ричард был не просто моим хорошим другом… он был моим парнем. − Что? – взметнулись брови у крольчихи. – И вы всё это время молчали?! Это немаловажная деталь, знаете ли. Пока девушка Ника вела со свидетелем разъяснительную беседу, лис думал совершенно о другом. В его голове минувшие события предстали в совершенно ином свете и приобрели новый смысл. Картинки проносились со скоростью пули одна за другой, и из каждой выделялась одна ключевая деталь, которая складывалась с другой… Паззл сложился! − Я просто знаю, как общество смотрит на таких, как мы! – прервал его мысли голос мисс Чейз, срывающийся на истерику. – Нас ненавидят за то, что мы любим, нам плюют в спины за то, что мы не такие, как они!.. Этот Мессия убил самое дорогое мне существо, от которого у меня даже ребёнка не осталось, которого мы с Ричардом так хотели! – из глаз лани покатились слёзы. − Согласившись на такие отношения, я почти сразу оставила надежду, что когда-нибудь стану матерью, но когда я узнала, что Джесси беременна от Лео, у нас с Ричардом появилась надежда… И теперь её не стало ни у меня, ни у Лео. Глория достала из кармана платок и утёрла слёзы. − Теперь он придёт за мной, да? – спросила она, всхлипывая. – Убьёт лишь за то, что я полюбила?.. Убьёт лишь за то, что кто-то считает это неправильным?! Кто дал ему на это право?! Если его и впрямь послал сам Господь Бог, то я отрекаюсь от него… − Мисс Чейз, я умоляю вас, успокойтесь! − подскочила к ней Джуди и взяла за копыто. – Если вам кажется, что ваша жизнь в опасности, программа защиты свидетелей всегда к вашим услугам. Мы обеспечим вам всю необходимую защиту… − Как полицейские собираются меня защитить, если не могут его поймать?! – подступил новый приступ истерики. – Почему он до сих пор не в комнате для смертной казни?! Почему он продолжает разгуливать по улицам Зверополиса и убивать?! − Мы делаем всё возможное, мисс Чейз… − сказала Джуди, пытаясь подобрать подходящие слова, но у неё это плохо получалось. − Значит, плохо делаете! – подытожила лань для самой себя. Повисло неловкое молчание, и только тогда, когда слёзы закончились и утихли всхлипы, Глория Чейз успокоилась. − Вот что, − продолжила крольчиха, − придите домой, примите душ, выпейте горячего чаю, желательно зелёного, и успокойтесь. Мы очень соболезнуем вашей утрате и правда стараемся сделать всё возможное, но просто есть вещи, которые не в наших силах. Когда преступник делает всё возможное, чтобы его не поймали, работа полицейского от этого легче не становится, поймите. − Я… я п-понимаю, − произнесла Глория осипшим от рыданий голосом. – Простите меня, пожалуйста. Просто… сначала Ричард, потом Джессика… это слишком для меня. − Может, и неуместно прозвучит, но думать надо о живых, а о мёртвых не забывать, − неловко сказала Джуди. – Во всяком случае, и Ричард, и Джессика, думаю, хотели бы, чтобы вы оставались сильной и решительной, продолжали жить и прожили эту жизнь достойно. Ещё раз всхлипнув, Глория коротко кивнула. − Д-да, вы правы. − Мы защитим вас и обязательно найдём убийцу, − пообещала Джуди. – Но сейчас вам лучше всё-таки пойти домой. Глория кивком попрощалась и вышла за дверь. Джуди проводила её взглядом, пока та не скрылась из поля зрения, а затем вернулась в кабинет. Всё это время Ник провёл у доски улик. Он смёл всё, что они так кропотливо собирали, и начал сбор по новой, но уже несколько иначе. Он попарно собрал фотографии Ричарда и Глории, Леонардо и Джессики, Марка и Энджел, отмечая линиями связь между ними. Затем провёл от них три стрелки вниз и под ними в круге написал, выделив двумя восклицательными знаками: «Межвидовая любовь». − Вот он, Морковка, − сказал Ник, ткнув маркером в собственную надпись. – Вот наш ключ к разгадке. Крольчиха уж собиралась открыть рот, чтобы возразить или полюбопытствовать, почему, но её парень был первым. − Что убийца знал своих жертв, мы уже выяснили, но, заметь, каждый раз, когда начинали проверять круг знакомых жертвы, мы заходили в тупик, потому что натыкались на «вроде бы» и «мог бы». У клиентов Фангайера вроде бы мог быть мотив, но у всех алиби, даже у этого на голову обкуренного Лафтера. Иподиакон Кирк Райт мог бы убить Джонатана Кроу, потому что из всего патриаршего состава ненавидел падре больше всех, но одной лишь личной неприязни мало, чтобы предъявить обвинение, к тому же, у него тоже алиби. Томас Форрестер мог бы нанять киллера, чтобы убить предыдущих двух жертв и подставить мистера Аккермана, чтобы вычеркнуть его из жизни собственной дочери, но из всех возможных обвинений, как оказалось впоследствии, ему можно предъявить только финансовые махинации, а его сыну − пособничество. − Кстати, я отправила собранные нами данные шефу, − сказала Джуди. – Чтобы задержать мистера Форрестера и его сына, для начала фото- и видеоматериалы должны пройти проверку на подлинность. А задержанием займутся уже наши коллеги. − Так вот, − продолжил Ник, просто приняв к сведению сказанное, − казнь грешников – это подсадная утка, на которую мы клюнули и чуть не попали под шальную пулю. Зверопольский Мессия охотится не на грешников, а на межвидовые пары. Он всё это время дурачил нас. − Только из общей картины вырывается убийство Кроу, − подметила Джуди. – Или его ненормальное пристрастие к детям разных видов считается? От фотографий Фангайера, Аккермана и Кроу Ник провёл три линии, которые сошлись в одной точке, на которую он наклеил фотографию, изображающую Приют Святой Елены. − И тут снова всплывает это место, − хмыкнула Джуди, вспомнив показания Аккермана на допросе. − Если не сбрасывать со счетов вероятность того, что наш убийца был жертвой Кроу, то всё сходится, − сказал Ник, выуживая из коробочки на столе чёрный офисный гвоздик, которым он от всей души проткнул фотографию с изображением приюта. – И Зверопольский Мессия был воспитанником приюта, как и Фангайер с Аккерманом. Убив падре, он отомстил за своё испорченное детство, а именно Ричард и Марк пали первыми жертвами его великого плана. Непонятно только, почему Аккермана он не убил, а пытался подставить. − Скорее всего, тоже что-то личное, − сказала Джуди. – Убийства Фангайера и Кроу выглядят в целом, с учётом фактов, больше чем-то личным, а вот с Джессикой дело обстоит иначе. − То, как он убил её, слегка вводит в заблуждение… Он ненавидит межвидовые пары, но гибридов считает детьми божьими? Это он, что ли, пытается сказать? − Думаю, в таком случае все надежды на Аккермана: вдруг он вспомнит кого-нибудь, кто мог бы быть Зверопольским Мессией, − высказала свою мысль Джуди, выискивая в контактах телефон свидетеля.***
Марк Аккерман, не в сопровождении Энджел Форрестер, явился в участок спустя двадцать минут. На сей раз, он сменил свой импозантный рабочий имидж на кофейного цвета бриджи и белую футболку с разноцветным принтом. События минувших дней не омрачали его: на лице чёрного лиса читался лишь неподдельный интерес и некая взволнованность по поводу столь неожиданного вызова в полицейский участок. − Здравствуйте, мистер Аккерман, − поприветствовал его Ник. − Офицер Уайлд, − кивком поприветствовал его собрат, − офицер Хоппс. Вы сказали, что хотите задать мне пару вопросов. − Так и есть, − сказала Джуди. – Мы проверили предположение вашей девушки – ни Томас Форрестер, ни его сын непричастны к этим убийствам. − Так вы опять подозреваете меня? – вжался в стул Аккерман. − Нет, нет и нет, − успокоил его Ник. – В ходе расследования мы с моей напарницей пришли к выводу, что убийце нужны не грешники, а межвидовые пары, и жил он с вами под одной крышей, когда вы ещё обитали в Приюте Святой Елены. Вышеупомянутые факты слегка ошарашили чёрного лиса, но с его губ не сорвалось ни слова. − И поэтому нам нужно, чтобы вы как следует напрягли память, мистер Аккерман, − добавила крольчиха, − и вспомнили, кто считал влюблённых разных видов нечестивцами и кто больше всех ненавидел Ричарда Фангайера. А также кому переступили дорогу вы? − У меня ушли годы на то, чтобы забыть это проклятое место, − поёрзал на стуле Марк. − Отнеситесь к этому с особой серьёзностью, − нахмурился Ник. – Возможно, от ваших показаний будет зависеть чья-то жизнь. Взять хотя бы вашу или жизнь вашей девушки… Возможно, все мы теперь уязвимы. Марк сглотнул, глубоко вздохнул и только тогда ответил на вопрос: − Сестра Петунья, как я говорил, была особенно набожной и фанатичной. За нарушение малейшей заповеди она жестоко наказывала, так что мы все знали Святое Писание от А до Я. И к мужеложцам, деволожцам и особенно ксеноложцам отношение было одинаковое – в качестве наказания их ставили у стены и велели воспитанникам забрасывать их камнями… Я испытал это на себе, потому что ещё в детские годы замечал, что меня привлекают отнюдь не лисицы. Несмотря на то, что взаимодействие мальчиков с девочками разных видов было сведено к минимуму, это не помешало мне влюбиться в соболя по имени Люси. Она ответила мне взаимностью, и мы стали тайно встречаться, но однажды сестра Петунья нас поймала… Тут чёрный лис запнулся, глаза его расширились, словно он только что вспомнил нечто важное, затем продолжил: − Я помню, как сейчас, что она сказала нам: «Вы забыли заповедь Господа: не возлегай с тем, кто ни вида, ни рода, ни семейства твоего?! Вот из-за таких, как вы, и появляются потом дьявольские отродья вроде него!». При этом она указала на одного мальчика, который жил с нами. Я не помню его имени, да и никто по имени его не звал. Его все ненавидели, шпыняли, дразнили и даже били за то, что он был не таким, как все. Он даже сделал себе маску, чтобы никто не видел его лица, но издеваться над ним стали только больше. Его лицо я видел лишь несколько раз, он и вправду не был похож ни на кого конкретно (не мышонок, не лягушка, а неведома зверюшка), но называться из-за этого «нечестивым бастардом», по мне, он не заслуживал. Больше всего над ним издевался Ричард. Что касается меня, однажды я пытался помешать ему, пытался защитить этого мальчика, но мне предъявили ультиматум: либо я становлюсь его другом и при этом подпадаю под категорию «груша для битья», либо остаюсь под охраной Ричарда и даже не думаю о том, чтобы выкинуть ещё что-либо подобное… Выбор был невелик. − Иными словами, вы просто струсили, − перефразировала Джуди. − Пожили бы вы тогда с Фангайером хоть день под одной крышей, инстинкт самосохранения… − Инстинкт самосохранения, − перебил его Ник, − это научное определение для слова «трусость»… Ну да ладно. А дальше-то что? − А дальше… Ричард стал проходить курс психотерапии, тогда-то он отстал от того мальчика, и, когда ему исполнилось восемнадцать, он покинул Приют. Буквально через день-другой меня усыновили, и я тоже ушёл. Больше об этом месте я ничего не слышал. В комнате воцарилась тишина, и только жужжание вентилятора пробивало эту звуконепроницаемую стену. Напарники сидели, подперев лапами подбородок, и мысленно добавляли на доску улик новые данные, которые как нельзя лучше складывались друг с другом. Теперь оставалось узнать, кто этот загадочный гибрид-убийца и как его поймать. Ну, первым займётся мисс Пайнс, на их же плечи ляжет второе. − И что нам с Энджел теперь делать? – прервал их размышления Марк. – Если он хотел меня подставить, захочет ли он теперь меня убить, поскольку я ему уже не нужен? − Немалая вероятность, − ответил Ник. – А, может, Мессия хочет, чтобы мы так думали. На ножах теперь не только вы, есть ещё кое-то, но даже если мы защитим всех вас, это не помешает ему убить кого-либо ещё… Иными словами, тут палка о двух концах: либо защитить вас всех, при этом позволить ему вновь кого-то убить, либо сделать ставку на кого-то из свидетелей, но при этом позволить ему убить другого. А, опять же, сделать ставку на одного и устроить засаду – это всё равно, что проложить дорожку из хлебных крошек и понадеяться, что он клюнет. − Другими словами, мы все в неведении, − подытожил Марк, печально вздохнув. Тут он поднял глаза, его лицо приняло озабоченное выражение: − Офицер Хоппс, с вами всё в порядке? Ник обернулся и увидел, как Джуди, закатив глаза, медленно сползает со стула. Он спрыгнул со своего места и подскочил как раз вовремя, пока тельце крольчихи не соприкоснулось с полом. − Джуди! Джуди! – тряс её лис, но она не открывала глаз. – Что стоишь истуканом?! – гаркнул он на собрата. – Вызывай скорую! Марк трясущимися руками достал свой «IPaw» и набрал девять один один. − Нужна скорая быстрее! Тут офицеру стало плохо! – пролепетал в трубку чёрный лис. Пульс ослаб, но крольчиха ещё дышала – а значит, была жива.***
Дальнейшие события превратились для Николаса в картину маслом: вой сирен скорой помощи, белые халаты, порхающие, как стая голубей, кровать-каталка, длинные коридоры (в народе именуемые «колбаса»), сдвоенные двери и профессорского вида старик-лама, который словно повидал немало на своём веку. Следующие полчаса превратились для лиса в пытку временем и пространством: когда не знаешь, чего ждёшь, а предположений много, причём одно хуже другого, и этот длинный коридор то растягивался на километры, то сужался до размеров картонной коробки из-под холодильника. А стрелки часов, словно нарочно, двигались со скоростью улитки, доводя рыжего до безумия. Из пучины страданий и самоистязания Ника вывел один единственный звук, звук собственного мобильника, возвестивший о полученном сообщении. Обычно, он не сильно уделял им внимание, так как реклама от оператора, магазинов или каких-то лохотронных акций уж давно приелась. Но, чтобы хоть как-то отвлечься, лис всё же достал своего электронного друга и разблокировал экран. Это было сообщение от штатного программиста. Ей было велено просмотреть в базе Приюта дела всех воспитанников трёх-четырёхлетней давности, с учётом ключевой наводки. И, похоже, ей это удалось. С тем же благоговением, с которым ребёнок вскрывает рождественский подарок, Ник дрожащим пальцем нажал на значок сообщения. На экране тут же появилась фотография животного-подростка мужского пола, который выглядел чем-то промежуточным между семействами кошачьих и собачьих. К фотографии прилагалось личное дело: «Дело №39
Имя: Гленн Второе имя: Тобиас Фамилия: Мя́уриц Вид: неизвестен Возраст: 14 лет Родители: мать – пума Хлоя Дженнифер Мяуриц, отец неизвестен Личная информация: мать отдала в Приют в возрасте шести лет. В отношениях с другими детьми проявляет замкнутость и необщительность. Ведёт отшельнический образ жизни. Тяжело идёт на контакт не только с детьми, но и с педагогами. В возрасте четырнадцати лет (два года назад) совершил побег» «Что ж, − хмыкнул про себя лис, − мы знаем, кто ты, но пока не знаем, как до тебя добраться. Полагаю, это лишь вопрос времени: ты просчитался, а значит, просчитаешься ещё раз» Что делало Велму Пайнс особенно ценным сотрудником, так это то, что она крайне редко не могла чего-то сделать или найти. Положительный результат поисков приподнял Нику настроение, а тут как раз в коридор вышел этот врач-лама. − Как она, доктор? – вскочил с места лис. − С ней всё в порядке, − махнул лапой старик, − обычный обморок. Она уже пришла в себя, так что можете навестить её. Где-то через час она может ехать домой. Ник чуть не сбил его с ног, бросаясь в палату. Крольчиха беспечно лежала себе в кровати, укрывшись до груди простынёй и смотря в белый потолок. Уловив одним ухом вторжение в личное пространство, она повернула голову и улыбнулась. Лис подлетел к ней и чуть ли не зубами вцепился в её губы. − Не пугай меня так больше! − сказал он, когда отстранился. – Ты знаешь, как я волновался? Особенно сейчас, когда всплыло всё это. − Успокойся, со мной всё в порядке, − произнесла Джуди, поглаживая лапу своего парня. − Давай откажемся от этого дела, пусть им занимается кто-нибудь другой! Кто-то, для кого стресс, как утренний кофе! Кто-то, для кого всё то, что мы увидели, криминальное произведение искусства!.. Кто-то, но не мы, и особенно не ты! Я же не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится! Чёрт, да я сожру целую жменю ночных горлодёров и позволю застрелить себя, как дикое животное, если потеряю тебя!.. Джуди приподнялась и обхватила лапами лицо Ника, заставив того умолкнуть и намокшими от слёз глазами посмотреть на неё. − Ник, я обещаю тебе, ты меня не потеряешь, − шёпотом пообещала крольчиха, а потом с улыбкой добавила: − Нас не потеряешь. − Нас? – переспросил лис, подумав, что ослышался. Не убирая с лица эту добрую, тёплую улыбку, Джуди взяла лапу Ника и приложила к своему животику. − Ник, ты скоро станешь отцом! − Я?.. Отцом?..