***
Сейчас я поведаю вам историю, да! Шумный центр, ярмарка. Люди ходят, выбирают. Красивые вещи привлекают их внимание, но не хочется им покупать их. И тут появляемся мы! О, да, это было нечто!Добрый молодец посрéди к вам на ýвесель пришёл. С собой много он веселья в той корзиночке привёл! Посмотрите, люди дóбры, как красив его товар, Он для радости детишек его сам наколдовал! Но не бойтесь - то не грех же, Просто очень дивный дар, Потому зовут его́ же Даня - Даня - Данияр!
Ия пела частушки, хлопая в ладоши и кружа с детьми в весёлом хороводе. Народ, естественно, собрался посмотреть, что тут происходит. И я открыл корзинки со своими творениями. Глина может стать лучшим произведением искусства в умелых руках творца. Особенно тогда, когда времени у него навалом. Так я и создал свои свистульки. Не могу, правда, ручаться за первопроходность. А так как мы с Ией даже нашли краску, пообещав хозяину красивый большой кувшин, ибо ягодные краски "нынче дороха". Как ценитель искусства могу смело заявить, что стиль раскрашивания дулек мне пришёлся по нраву. Необычные завитушки, орнаменты: Ия дала всему название. Хохлома, гжель - я скоро вошел во вкус. Мы раскрасили все мои творения, а я даже приобрёл себе ученика в виде моей проклятой спутницы. Получается у неё ну совсем криво, но она старается, да. Я буду хорошим сенсеем, кац мне в глаз! Конечно, посуда разошлась очень быстро и вскоре наша калита - сумка для денег, как я узнал позже, - наполнилась до краёв. Но я уверен, что только потому, что там было много свистулек. Детям они очень понравились! Потому свист раздавался отовсюду. Родители с умилением смотрели на своё чадо, а я представлял их через несколько дней. Больше свистульку они не купят. Это точно. Когда мы уже собирались уходить, Ия мимоходом обратила внимание на какого - то парня в кольчуге. И я бы не пошевелил головой, но она сказала : " Какой он странный. Волосы чёрные, глаза чёрные да плюс ко всему азиатские. Откуда такой здесь? Неужели татаро-монгольское иго существовало? Вот Данька то со своим разоблачением обосрался*". Медленно поворачивая голову, я с каждой секундой убеждался, что передо мной не монгол, а Итачи. Он стоял к нам спиной, но силует Учихи я не забуду никогда. Они у них характерные, знаете ли... Так вот, Итачи явно пришел на ярмарку по делу. Он стоял и выбирал себе булаву. Ничего нового. Это Учихи, у них всё с закидонами. Пока я размышлял что делать с этим "богатырём", Ия внезапно начала беседу. - Подожди, подожди! А это ли не Итачи Учиха? - её взгляд, человека познавшего Вселенную, добил меня окончательно. - То есть меня ты не узнала, а его узнала?! - воскликнул я. - Прости. Мне подруга про него все уши прожужжала. Сто пятьдесят фоток этого мужичка, и я готова найти его в темноте с закрытыми глазами. Да и не только глазами, - развела руками она. - Да, готова не то слово, - Ия вопросительно осмотрела меня в поиске объяснений. - Лучше рукой в штанах, чем Учиха в гневе. Повисло неловкое молчание. - Точно тебе говорю, ты - ебанутый, а я нормальный. Так что мы идём возвращать Итачи. - Да ты не видишь что - ли? У него палка с шипами, - я поднял руку, указывая в сторону Итачи и хитрого приспособления. - Сам ты палка с шипами! Это булава, - она яростно прошептала это, убирая мою руку. - И засунет он эту булаву, куда она пролезет или пролезет, но не сразу! Перед кем я тут распинался? Лучше рукой в штанах, чем Учиха в гневе! - Ты внимание хочешь привлечь? Мы и так тут психами считаемся! - то есть она всё же приписывала эту черту и себе. - Здравствуй, милая Ия, - внезапно солнце прикрылось Итачи, загораживающим каждый луч. Не знаю, что поражало больше: его эмоциональность или внезапность появления. Однако, всё равно жутковатое зрелище. В руке у него уже было новенькое оружие, а я же нервно сглотнул. - З - здравствуйте, а мы знакомы? - протянула Ия. Она была тоже немного шокирована появлением Итачи. - Разласка милая, я спас тебя. Именно эти руки несли тебя через лес, - он сделал усилие своими конечностями, показывая ладони. Мне вот интересно, у всех ли Учих в крови пикап? Они так безжалостно заигрывают, что хочется их приспустить слегка. Но я уже понял, что приспустят меня. Хотя больше ни одному Учихе я не дамся просто! - О, прямо вот этими? - Ия взяла руку Итачи и начала её пристально разглядывать. Тут я не понял. Видимо мой фольклор начал давать плоды. Что - то во мне вспыхнуло, как это случалось и раньше. Ярость загорелась, вырастая в огромное пламя, но я держался. Это пока небольшая капля моих новых умений. - Прямо вот этими, - Итачи сжал руку Ии в своих ладонях, и я уже было набрал воздуха, чтобы взорваться, что девушка сейчас играет определенную роль. Роль беззащитной крестьянки. Конечно, это точно роль. И никаких штанов. И никого без них. - Ну, руки - то так себе, - она тоже вытащила свои конечности и скрестила их на груди. - А могу я узнать ваше имя? - Илья. Илья Муромец я, - протянул он, почёсывая затылок. Булава уже болталась у него на поясе, потому опасения мои быстро улетучелись. Хотя вид Итачи в кольчуге немного вводил в ступор. Он, не являясь огромным бугаем, как тот же Кисаме, выглядел скорее массивнее, чем защищённее. Да и вообще, эта часть его гардероба тащила на самое дно во всех смыслах! С другой стороны на дне сидит как раз Кисаме, потому смерти Итачи не дождётся... А вот икры вполне. Но что-то я отвлёкся. - О, Илья? Какая неожиданная встреча. Наслышана о вас, - начала было Ия, как к нам подошла какая - то девушка. В красивом таком платье, в бусах и украшениях вся. Прямо Пейн, у которого пирсинг блестит на солнце. От него и ослепнуть можно. Благо, я привык. - Илья - Илья... - как - то вяло протянула она. - Как же ты можешь говорить с полоумной бабой? Заразишься ещё, - она залилась звонким смехом. Но предпочёл бы жидким азотом. - Федóра, вот что ты прикопалася ко мне? Я спас её. А ещё не верю я в сумасшествие. Ты же нам объяснишь всё, Ия? - Итачи посмотрел на "подругу дней моих суровых". О да, цитирую Пушкина, уже свой здесь. Даже дальше 1861, правда. - Э, ну, конечно! - Ия встрепенулась, и я понял, что она что-то задумала. Круг людей увеличивался рядом с нами, потому нервы девушки были на пределе. Я же, зная гениальные отмазки напарницы, преспокойно стоял рядом. А что? Солнце ярко светит и неплохо так припекает. Воздух при этом свеж, а товар почти распродан. Кажется, я превращаюсь в Какузу. - Так вот слушай, народ! Я и мой брат Данияр жили в далёкой деревне. Поссорился Данияр как - то с матушкой нашей да убежал в лес. Погналась я за братцем любимым, а как догнала, вспыхнула деревня наша алым пламенем. Так, что всполохи подымались к небесам. Побежала я матушку искать, да не успел Данияр остановить меня. Оказавшись у дома родного, поймал меня враг лютый. Убежать я пыталась, но поймал он меня за косу длинную да обрезал. Братец любимый вовремя прибежал на помощь и поборол его в равном бою. Мы бежали из деревни. Бежали по дремучему лесу. Но поднялся туман зловещий, и потеряла я Данияра из виду. Шли мы на голос, но усталость свалила нас. Пали мы на землю да и уснули крепко-крепко. Ну а после же помню лишь слова спасителя своего. Мол, не пужайся меня, всё теперь хорошо будет, - Ия выдохнула. Она подошла и крепко обняла меня. - Две недели я жила среди вас, не зная ни имени спасителя своего, ни где брат мой бродит,- погладила по голове меня,- Страшно мне было, братцы, потому и делала иногда вещи странные. Толпа начала шумно обсуждать историю Ии, но тут вмешался "Илья" Учиха. - Но что же не поделили вы с Федорой? - вопросил он. Я же завороженно слушал о своей новой прежней жизни. И о жизни моей новоиспечённой сестры. А ещё о том, как френдзона переросла в новую стадию. - Ну, так я барыню на прошлой ярмарке задела случайно, упала она. Попыталась помочь встать ей - она меня прокляла,- говорил же, что прокляли её, - Я просила прощения, но Федора Ивановна не извинила меня... - отлично отыграв эти слова, девушка склонила голову, уже просто стоя рядом, и самым грустным и сожалеющим голосом попросила прощения у Федоры ещё раз. Эта же капризная девушка, оглянувшись по сторонам, задрала свой нос как можно выше и приняла слова Ии. После этого новая волна перешёптываний пронеслась по толпе. - Ну раз все недопонимания вы решили... - было начал Итачи Муромец. - А куда ты дéла батюшку Богдана и его писаря Кирилла? - вдруг вмешался я. Зачем только? Кто меня просил? - С ними всё прекрасно. Не понимаю о чём вы, - невозмутимо ответила Федора. Возмущение накрыло меня похлеще лака для кукол Сасори. - Просто брат мой крест потерял, хотел бы с батюшкой поговорить, - парировала Ия. Она смотрела прямо в глаза Федоре, и напряжение между ними росло. - А писарь зачем? - попыталась подловить она. А вот кац ей в жопу. - А нам сказали, что писарь знает, где батюшка. А вас Данияр спросил потому, - вдруг Ия запнулась. Я испугался. В этот момент мой мозг начал придумывать отмазки, и я решил сказать первое, что придет в голову. - Потому что снег голубой, - понеслась... Вы спросите: "Дейдара, почему?" Я отвечу вам, что не знаю, что творилось в моём воспалённом мозгу. Все застыли. Даже не так. Всё застыло. Я боялся вздохнуть. Казалось, даже птицы остановились в воздухе, чтобы посмотреть на то, какой идиот решил привести голубой снег за аргумент. На секунду я представил, что это уже мои похороны. Внезапно Ия шевельнулась. Это было лёгкое покачивание, означавшее, что - то вроде, что силы её на исходе. Или то, что её руки настолько чешутся намылить мне шею, что даже передёргивает. Хорошо, что не Итачи. Честно, об этом думать даже и не хотелось, к слову пришлось. Это гробовое молчание решила прервать Федора, стоявшая с надменным лицом. Её явно порадовал мой ответ. - И как же? Снег то не голубой, - кажется, её так развеселила эта ситуация, что она даже поперхнулась слюной. - Да что вы? Вот люди! Не видели голубой снег. Голубой снег - это очень необычная вещь, его найти можно в лесу в одну ночь за год. Но попадается он не каждому. Так вот в этом снегу увидел я, что Федора может помочь нам с сестрой, - я тихо выдохнул. - Как мог видеть ты снег в августе, мил человек, - спросила какая-то старушенция из толпы. - Так снег необычный - то, волшебный, - совет номер один: не знаешь, как объяснить, говори, что это волшебство. И вообще, странно, что здесь его нет. Точнее то, что это считается необычным и имеет название. У нас всё проще! Чакра есть - молодец! Так вот слово "волшебный" привело толпу в оживление. Каждый норовил сказать, что видел подобное. Так и истории у них были похлеще наших с Ией. Один дедок вообще заявил, что в снегу этом голубом увидел, что разбогатеет в скором времени. Но это ладно. Пока люди были заняты обсуждением своих желаний, я сказал Итачи, что мы ждём его завтра на обед, на что тот мило улыбнулся, введя меня этим в ступор. После я поблагодарил Федору, как не прискорбно было бы это признавать, и ухватил свою корзинку. Ия была всё ещё в шоковом состоянии, потому я взял её за предплечье и повёл подальше от людей в сторону дома. Всё же атмосфера ярмарки мне очень пришлась по вкусу. Запах выпечки, яркие ленты вокруг. Надеюсь, мы ещё вернёмся сюда.***
- Ты как? - решил я спросить у своей спутницы. Она была белее белого. До сих пор я не мог понять, чем обусловлено её настроение. Мимо же нас проплывали зелёные деревья. Лёгкий ветер обдувал лицо, и становилось понятно, что осень близко. - Дейдара, - внезапно моё имя отбросило меня на несколько минут в другую, в свою реальность. После же эта волна вернула меня обратно, но уже с другими мыслями. Я понял, что моё имя мне будто незнакомо. Я настолько вжился в роль Данияра, что забыл про Дейдару. Впрочем же Ия продолжила меня волновать. - А как мы вернёмся? Что если мы здесь навсегда? Лицо Ии выражало настоящую потерянность. Я бы хотел её утешить, но не мог. В душе мне стало также беспокойно. Стараясь не показывать это на своём лице, я приостановил её. - Мы вернёмся, не сомневайся. Я в свой мир, ты в свой. Вернёшься к семье, - внезапно для меня слёзы градом нахлынули из глаз Ии. Она медленно начала сгибаться в пополам, задыхаться и уже почти упала. Я испугался этой реакции. А мои представления о том, что я могу неплохо успокаивать разбились, как глиняная фигурка. Но я быстро вернул себе ясность ума и, придерживая Ию, довёл до нашей избушки. Девушка всё ещё билась в истерике. Глаза её были широко раскрыты, она жадно глотала воздух. Пот большими каплями скатывался по её лицу. Всё ещё задыхающуюся, я посадил её на скамью. И всё ещё не зная, что нужно делать, сел на корточки и попытался увидеть что-то в её глазах. Там был только страх. - Ия, Ия, Ия, - позвал её я. Она отозвалась на своё имя. Но только хуже это подействовало на неё. Она начала сжиматься, обхватывая себя руками. Я тут же прекратил это самообнимание тем, что сам исполнил эту роль. Наверное, единственное, что я могу сделать - это не сдаваться в попытках успокоить её. - Чшш, всё хорошо,- констатировал я. - Что тебя беспокоит? - Я - я, - икота одолевала девушку, - я не хочу возвращаться. - Почему же? Неужели ты не скучаешь по родителям? - мне казалось, что она была счастлива дома. Но видимо я ошибся. Этот комочек грусти сейчас сидел и доказывал мне, что наблюдательность моя начала прихрамывать. - Я - я, - она выдохнула, - я для них неудача. Я всегда во всём плоха. Даже сегодня тебя подставила, потому и наворотил бред какой-то. Я знаю, что во мне мало чего хорошего, но я пытаюсь это исправить. Пыталась. Я больше не хочу. Не хочу приходить и думать о том, что я ничтожество. Я не знала, что могу жить так, как сейчас, - она крепче сжала меня. - Если ты такое ничтожество, то представь, кто я. - Неправда! Ты сейчас единственный, кому я могу верить, - она жалобно всхлипнула. Весь мир Ии умещался у неё внутри. Она охраняла его от каждого. - Знаешь, сколько бы не было между нами разногласий, я ни разу не обиделась. - А я сто раз обижался, - как-то легко признал я. Опять же осознание резкости дошло уже после. Не то, чтобы я не думал... Просто в голове оно звучит убедительнее, да. Потому я поспешил исправиться. - Но быстро понимал, что оно того не стоит, - и после уголки моих губ дрогнули. - Я рада, что могу хоть кого-то заставить улыбнуться, - пробормотала она. Да у тебя глаза на затылке что-ли? - Ты не просто можешь заставить улыбнуться. Ты можешь намного больше. И для этого не надо прыгать выше головы. Если твоя жизнь действительно такая, какой я успел пожить с тобой ещё в твоём мире, то я понимаю причину твоей грусти, - выдохнул я. - Но глаза на затылке - перебор! - Я просто почувствовала, - хмыкнула Ия. Я промолчал. - Хорошо, я признаюсь. Я вижу твоё отражение в чайнике. - Вообще - то это самовар, - усмехнулся я. Ия нахмурилась, сведя брови настолько близко, насколько это было возможно. - Обсудим это позже. Что именно тебя беспокоит? - Мне страшно, что это всё кончится. Я всегда хотела приключений, и чтобы рядом со мной были бы люди, с которыми я могла бы их разделить. - Знаешь, моя жизнь перевернулась не меньше твоей. Но в отличии от тебя я успел много. Даже пару раз руки терял, да. Чего только не было! - мы посмеялись. - Тебе это не мешало сражаться, - она усмехнулась. Я же удивлённо отодвинул её от себя и взглянул в эти заплаканные глаза. И всё равно хитрые. - Ты же обо мне ничего не знаешь, сама говорила, - прищурил глаза я. - Всё - то я знаю, - она как-то по-особенному смотрела. И в улыбке этой "еёйной" было всё: боль, грусть и некоторое счастье, которое она с теплотой пыталась сделать ярче. - Я просто боялась, что это всё сон. А то, чем, ты думаешь, я занималась в гордом одиночестве? Смотрела " Наруто". Я недоверчиво протянул нечленораздельный звук. - Какая у меня фамилия? - Тсукури. - Хм, что я ненавижу? - Тебе список зачитать с какого момента? - мы почему - то рассмеялись, но от этого стало намного легче. Напряжение покинуло этот разговор. - Дейдара, я обязана сказать тебе, что, - неожиданный шум во дворе сбил её смысли. Мы выглянули в окно. Ещё более странная картина предстала нам. Хидан, бегающий по всей деревне и атакуемый петухом, вопит настолько громко, насколько позволяют гланды. - Ну, так ему и надо, - просто констатировали мы. - Ничего не меняется даже в другом времени другого мира...