Неотложка

…Кто я? Робот 911 или Майкл Хорн?! Что вообще тут творится? Меня все еще трясет от осознания того, что я — это тот мужчина, что смотрит с фотографии. Выходит, я почти шесть лет был бесправным роботом, мальчиком на побегушках у старого мудака, выполняя все его капризы. Воскресшие воспоминания наслаиваются на уже существующие, смешиваясь и вызывая тошноту. Как мог я выносить все, чем заставлял меня заниматься мой Хозяин?! И что самое страшное — даже не думал о том, что делаю что-то не так! Но я все еще многого не помню. Я не помню, как оказался в этом теле, почему именно в этом, и как Хозяин заполучил меня Кристина, Розали… Их больше нет… Кто же я?! — Так это…ты?! Роберт все еще смотрит на открытое фото. — Не знаю, как… и почему, но это — я. Меня зовут Майкл, и я был рожден не роботом. Впрочем, не уверен, потому что я сейчас — и то, и другое. Я помню свою жизнь как робота по кличке «Неотложка», но и эти старые воспоминания — их становится все больше… — Ничего себе, так мне теперь звать тебя Майклом? — Да уж, Майкл по кличке «Неотложка», почему нет? Невольно сажусь на кровать Роберта, мне надо все обдумать. — Что нам теперь делать? — спрашивает тот, выключая монитор. — Никаких «нам» нет. Извини, дружок, но мне придется тебя покинуть. Это для твоей же безопасности, как ты понимаешь… Есть у тебя выпить? Роберт выскакивает из-за стола, мягко говоря, недовольный моим решением. — ТЫ же обещал! Обещал быть со мной! — Неа. Это обещал не я. А вот ЭТО. — тыкаю пальцем в свою грудь.- Майкл Хорн не давал тебе никаких обещаний. — Ты не посмеешь так поступить… Я кошусь на него, изображая на лице удивление. — Почему это? Хочешь сесть в тюрьму из-за меня? Что предлагаешь ты? — Возьми меня с собой. Я все равно скоро умру — никто меня никуда не посадит. Тут я, несмотря на всю искусственность своего интеллекта, теряю дар речи. — Ты в своем уме? В твоем состоянии.. Куда тебя взять? Я и сам еще не знаю, что мне делать и куда идти. — Мне кажется, это очевидно: мы должны выяснить тайну твоего происхождения до конца. Ага, мальчику захотелось поиграть в приключения. Найти их на свою задницу. Что же, мне нужно только дождаться, когда паренек уснет — и свалить по-тихому. — И не надейся убежать ночью — после происшествия с сейфом отец поставил весь дом на сигнализацию, ведь ты не хочешь повторения «электрического стула», не так ли? Этот поганец читает мои мысли?! Хмуро кошусь на него, видя, что Роберт понял мои намерения. — Что ты скажешь своему отцу? — Я еще не продумал этот момент, — признается Роберт, опустив глаза. — Ну, конечно! Я теперь стану еще и похитителем детей! — Я оставлю папе записку… напишу, что ухожу с тобой. — Думаешь, он поверит в то, что там будет написано?! Я бы не поверил ни слову. Особенно, если бы мой сын убежал со странным роботом-грабителем. Я ухожу. Один. Роберт медленно садится на кровать рядом со мной — видимо, этот спор отнял у бедняги почти все силы. Я снова смотрю на лицо Роберта: глаза его все еще — глаза ребенка. В них — всплески боли, рожденные опухолью в его мозгу, но помимо этого — страстное желание жить, отчаянная надежда на чудо… Он смотрит, вызывая во мне странные ощущения: что это — сопереживание, жалость? Эти чувства рождают воспоминания, заставляя думать о моей Кристине… Карие глаза — это было общее у них с Розали… — Так я повторюсь: есть в этом доме бутылка хорошего виски?! Я сижу в кресле напротив кровати, опорожняя стаканчик с отличнейшим пойлом 30-летней выдержки, экспроприированным из буфета на кухне мной же, по указке Роберта. Я пока еще не решил, как поступить. Возможно, решение созреет после парочки стаканов?! Роб качает головой, комментируя мое поведение. — Тебе кто-нибудь говорил о том, КАК странно ты смотришься в такие моменты?! — Ага — Хозяин… Тьфу, Аарон Голдфилд, чтоб его. Надо же, я впервые назвал этого урода НЕ ХОЗЯИН. Выпьем же за это! — Ты говорил, что на роботов не действует спиртное. Обиженно гляжу на него. — Роб, ты всегда так делаешь — обламываешь кайф? Роберт смеется, и, клянусь, в его смехе — самое настоящее счастье. — «Неотложка», какой ты нахрен робот?! — В точку, парень! Все оставшееся время мы проводим в комнате Роберта, делая вид, что завтрашнего дня не существует. Мне даже начинает казаться, что именно так оно и есть — беспечное поведение людей под названием «спрятать голову в песок», похоже, имеет в себе какое-то рациональное зерно. Странно, что смерть своей жены и дочери я сейчас воспринимаю совершенно отстраненно — возможно из-за того, что сознание робота-911 «растворяет» концентрацию сознания Майкла. Мои две половинки все более смешиваются в некий собирательный образ одной единственной личности. Живой и человечной личности! …После ужина, на который, по понятным причинам, меня не приглашают, Роберт успокоенно засыпает, я все еще могу попробовать сбежать под покровом ночи… Нет, уже не могу. Смотрю на Роберта глазами Майкла Хорна — и этому человеку жаль мальчишку, лежащего в постели и пожираемого неизлечимой болезнью. А робот под номером 911 призывает следовать зову логики, к чему мне этот балласт? Ведь я уже знаю, кого мне нужно найти — Пирс Лоусон, вот та ниточка, с помощью которой можно попробовать вытянуть на свет всю правду о моем происхождении. Зачем? Может быть, для того, чтобы просто знать? Что ты будешь делать дальше, Майкл Хорн, запертый в теле «семнадцатилетнего» робота? Что ты такое? Моя сущность, или — сбой в программе? Будем надеяться, Пирс Лоусон сможет ответить на все эти вопросы. Задумавшись, не сразу замечаю, что часы, стоящие на прикроватном столике, не горят мягким зеленоватым светом, как обычно. Странно, почему? Приборы, окружающие кровать Роберта, тоже не работают, а это значит, что в доме полностью вырубилось электричество, и самое время — исчезнуть без забот и хлопот. Но Майкл Хорн в моем мозгу задает очередной вопрос: с чего бы это вдруг вырубилось электричество? Неслышно поднимаюсь с кресла, стараясь не разбудить Роберта, и подхожу к окну. Аккуратно выглянув наружу, не замечаю ничего подозрительного — мало ли, почему вырубили свет? Причины могут быть самые разные… Однако что-то скребет внутри сознания, не давая успокоиться — что-то под названием «предчувствие беды», пытаюсь игнорировать это, совершенно иррациональное ощущение, но тщетно. Слух робота гораздо более чуток, нежели у обычного человека, потому я слышу шаги, доносящиеся внизу, за дверью. Опасность заставляет сознание сжаться в тугой комок. Может быть, это Генри, которому приспичило что-нибудь в кабинете? Например, он решил проверить свой сейф снова, во избежание повторения ограбления? Жаль, во мне не установлены тепловые датчики, как в некоторых моделях роботов, например — в полицейских моделях. Черт возьми, неужели — DRC?! Но это не их методы — DRC всегда действует официально… Наверное… В любом случае — людям в этом доме ничего не угрожает — это пришли за мной. Мне можно выпрыгнуть в окно — благодаря большей жесткости искусственных костей, я не сломаю себе руки-ноги, прыгнув со второго этажа. Снова гляжу на Роберта — уверен ли я в том, что его не тронут? А что насчет его родителей?! Если сейчас замешкаюсь еще хотя бы на секунду — будет поздно. Осторожно тормошу Роберта, шепча ему на ухо: — Проснись! Слышишь меня? Тот испуганно дергается и открывает глаза, предусмотрительно закрываю ему рот рукой. — Тише! В дом кто-то пробрался — электричество вырубилось. У тебя есть какое-нибудь оружие? Хоть что-то? Ничего не говори, просто дай его мне, понял? Роберт отрицательно качает головой, смотря на меня с ужасом и недоверием. Он что, думает, что я хочу убить его?! — Пожалуйста, доверься мне! Прошу тебя! Я мог бы не будить тебя, и просто уйти. Подумай. Роберт застывает на несколько мгновений, затем протягивает руку к шкафчику и достает из ящика пистолет. Это пистолет Генри, видимо, отец дал его Роберту на всякий случай, чтобы обезопасить сына от подозрительного робота. Но мне сейчас не до вселенских обид. Осторожно открываю дверь в коридор и беру Роберта за руку. Сейчас он — словно слепой щенок, ничего не видит в темноте. …Удар сзади толкает меня вперед, я качусь по лестнице, какой-то частью сознания понимая, что, будь я человеком, сломал бы себе шею…во второй раз. Но я всего лишь считаю ступеньки головой и спиной, пистолета уже нет в моей руке —, а вот это очень хреново. И Роберт?! Что с ним?! Все это проносится в моем сознании за несколько сотых доли секунды. С глухим ударом я приземляюсь у основания лестницы. Я уже знаю, что происходит — это робот. Как минимум второго класса, а может — и третьего, и он пытается меня убить. Лишить работоспособности, сломать, вывести из строя… Как угодно. Но если совсем коротко — убить. Одним движением вскакиваю на ноги, заранее понимая всю бесполезность сопротивления. Эта машина убийства уничтожит меня прямо так — голыми руками. Передо мной — пародия на человеческое тело, и зачем только роботов такого класса все еще пытаются делать похожими на людей?! Робот выше на добрых полметра, руки его — как толстые бревна, каждый кулак не меньше моей головы, массивное туловище держится на столь же массивных ногах. На фоне таких объемов — голова «Класса 2» кажется непропорционально маленькой, словно бы подтверждая поговорку: «сила есть — ума не надо». На лице отсутствуют какие-то эмоции — чаще всего, их просто не загружают при установке. Не очень приятная картина — видеть это бездушное выражение лица перед тем как… Едва успеваю уклониться от летящего кулака, попади он мне в голову, это было бы сравнимо с ударом ломом и, скорее всего, больше ударов бы не потребовалось… Второй удар попадает по корпусу — я отлетаю на добрых три метра, экран в моих глазах мигает, покрываясь помехами. Вот только отказа зрительных параметров мне сейчас и не хватало. Чертовы создатели, зачем им нужно было наделять роботов болевыми рецепторами?! Мое тело сковано болью, отражающейся в сознании, словно в зеркалах. Переворачиваюсь и ползу от нападающего, не в силах подняться на ноги — да и бессмысленно пытаться драться с экскаватором… Нога робота пинает меня, словно футбольный мяч, перебрасывая через диван. Я вижу тревожно замигавшую надпись ПОВРЕЖДЕНИЕ КОРПУСА перед глазами. И еще одну — РАБОТОСПОСОБНОСТЬ СИСТЕМЫ 67%. Несколько выстрелов, один за другим — и тело боевой машины, задрожав словно в агонии, падает навзничь. Роберт, видимо, смог найти пистолет в этой темноте и стрелял практически вслепую. Я едва успеваю откатиться в сторону, чтобы не быть придавленным массивной тушей. В сознании все еще мигают красным панели предупреждения. — Неотложка… Майкл, как ты?! — голос Роберта рядом со мной, я чувствую, как его руки приподнимают меня за плечи. — Нормально, насколько это возможно, — хриплю я. — Что это было?! Кто это?! Трясу головой, пытаясь убрать появляющиеся время от времени помехи — на самом деле все не очень хорошо — мой корпус поврежден, неизвестно, насколько это серьезно. Я не предназначен для таких экстремальных действий — 134911 — всего лишь домашний робот-слуга. Тело роботов не регенерирует, как человеческое — его приходится чинить. Но нас не чинят — сразу утилизируют во избежание Инцидентов, это все, что я знаю. И это — проблема. Но не только это! Замечаю, что, несмотря на шум и выстрелы, из спальни родителей Роберта до сих пор никто не вышел… — Роберт! Твои родители! — со стоном пытаюсь подняться на ноги, но он опережает меня и бросается в спальню Генри и Августы — откуда только в его больном изможденном теле столько сил? На четвереньках подползаю к напавшему роботу и пытаюсь подключиться к его системе, дотронувшись пальцами до висков — сенсорных точек. Несмотря на несколько пуль в голове этого громилы, мне удается проникнуть в основные параметры настройки. Я невольно удивляюсь — это НЕ ПОЛИЦЕЙСКИЙ РОБОТ, это… Тихо матерюсь, но не успеваю проверить что-то еще — в мозгу робота включается датчик обратного отсчета. И на экране всего 30 секунд, которые начинают уменьшаться. Это все-таки была третья модель, с возможностью самоуничтожения! Не нужно быть ясновидящим, чтобы догадаться, что я увижу в спальне родителей Роберта, и у меня всего чуть менее тридцати секунд, чтобы отплатить парню за спасение моей жизни.