Вард
Голова кололась немилосердно. Тройн сказал, что это от какой-то его старой настойки. Но и сам же он добавил, что я очень мало её выпил. Наверное, совсем уж старая. Однако, вместе с тем, явно полезная, потому что, в остальном, самочувствие было отменное, раны я почти не ощущал. Ужасно хотелось есть. С этим справиться было легче, чем с головной болью. Я как раз достал из холодильника кастрюлю с супом и нёс её к плите… - Тройн! Этот тихий голос сразу вылечил мою голову, приглушил голод, чуть не выбил из моих рук кастрюлю, и я поспешил от неё избавиться.Лен
Предполагая, что Вард может до сих пор спать, я вошёл как можно тише. В комнате на диване Тройна не было, но я услышал, как что-то стукнуло на кухне, и негромко позвал его по имени. На кухне засуетились. - Он ушёл. Я не поверил своим ушам. - Сказал, что теперь всё в порядке, но, если что, он у себя. Босые ноги прошлёпали по полу. - Со мной, и правда, всё хорошо. Только есть зверски захотелось. Вард стоял в проёме двери и виновато улыбался. Он был немного бледен и казался невесомым. Рассыпавшиеся по плечам длинные волосы, лёгкие тёмные тени под глазами, повязка… Что-то очень хрупкое – и очень ценное. Что-то, от чего я уйду. Навсегда. Вариант со смертью мне нравился больше. - Я, кажется, на тебя кричал… Ты только не обижайся, я просто соображал не очень хорошо. Он был сейчас очень трогательный. И очень красивый. Он извинялся передо мной за то, что ему было плохо… И это стало последней каплей. Бежал-бежал вниз по лестнице. Не разбирая ступеней и пролётов. Не знаю, как не упал. На поворотах восстанавливал равновесие, отталкиваясь ладонями от стен, ударяясь о них плечами… Горечь-боль-жалость-отчаянье-ярость – горячим шумели в голове, не позволяя ей думать, расползались по всему телу, делая его непослушным. Очередной пролёт. Сел-упал на нижнюю ступеньку. Закрыл лицо руками. Как конвульсия – рыдание. Всё тело сотрясается. Пальцы впиваются в виски, в лоб, в щёки. Вся боль – обжигает по лицу. Я больше не мог сдерживаться. Столько накопилось! Рыдал, стонал, всхлипывал, ссутулившись на ступеньке, сжавшись в подрагивающий комок…Вард
Бежал-бежал вниз, за ним следом. Немного отстал, потому что болела рана, и, кроме того, боялся упасть на такой скорости. А Лен не боялся. Мне казалось, он вообще ничего не боится. Ничто не может выбить его из равновесия. До сих пор казалось. Я ошибся. Об этом свидетельствовала ссутулившаяся фигура, сидящая впереди. От неожиданности я замер, и какое-то время стоял на три ступеньки выше него. Потом медленно подошёл и сел рядом. Лен не обращал на меня внимания, может, даже не заметил. Продолжал рыдать, самозабвенно, горько, жёстко. Я просто ждал, внутренне сжимаясь от каждого нового страшного звука. Так плачут те, о ком думают, что они никогда не плачут. Они и не делают этого почти никогда, но уж если… Наконец, спина Лена стала вздрагивать реже, он затих, немного покачиваясь из стороны в сторону. Я осторожно положил руку ему на плечо. Лен отнял ладони от лица, медленно поднял голову и посмотрел на меня. Прямо в глаза. Меня прошибло током с ног до головы от этого взгляда. Новый уровень его красоты. Раньше я видел мужественность и силу, теперь, рядом с этим – нежность и открытость. В глазах Лена была надежда, нет – вера в моё понимание. И я понял. И сделал единственное, что показалось мне сейчас естественным. Хотя раньше я даже подумать об этом не решался… Ну, разве что подумать. Я его обнял.Лен
Во взгляде Варда не было жалости. Её моё воспалённое восприятие не вынесло бы. Он молча понял всё, что я хотел ему объяснить. И он меня обнял. Очень мягко, осторожно. А я ответил, крепко прижав его к себе. Какое-то время мы сидели так. Я об Варда грелся. Оттаивал ком, застывший внутри, давно. Тепло шло по всему телу. В голове снова зашумело. Но теперь по-другому. Появилось ощущение, что я выпил чего-то крепкого. Я вдруг почему-то очень чётко почувствовал, что Вард без рубашки, почувствовал, как органично его тело сочетает утончённость с силой, как волнующе перекатываются крепкие мускулы спины под моими пальцами… Гладкая смуглость тёплой кожи, мягкие вьющиеся волосы так нежно и терпко пахнут… древесной корой, что ли? Точно. В детстве, когда у меня болели зубы, бабушка заваривала им кору дуба. Помогало… - Я не понимаю, что со мной происходит, - прошептал я, уткнувшись носом в его маленькое ухо. Чувствуя, как дыхание становится глубоким, медленным и каким-то вязким. Вард отрицательно покачал головой. Наверное, имел в виду, что тоже не знает. Я ощущал, как он дрожит. Чуть-чуть. Потом он поцеловал меня в висок. В щёку, возле глаза, наверное, солёную. Немного отстранился и снова заглянул в глаза. И тут я всё-таки понял. Наконец-то. Части мозаики моих ощущений и мыслей сложились в единое целое. Неважно, Он это или Она. Важно только, что это Тот самый, кто тебе нужен. Без вариантов. Всеобъемлющее, идеальное, правильное ощущение. Это ощущение можно сразу отличить от любого другого. Несмотря на то, что испытать его можно только впервые. Только один раз в жизни, но – насовсем. Только если повезёт. Мне повезло. Но осознал я это только сейчас. Хоть и чувствовал постоянно, уже очень давно. Это осознание наполнило меня болезненным восторгом и… облегчением. Что-то внутри меня словно из душных тесных рамок вырвалось. Наконец-то набрало полную грудь свежего воздуха. И теперь хотело кричать вслух о том, что до сих пор держало от меня в секрете. Вместо крика я кончиками пальцев гладил лицо Варда. Исследовал каждую его черту. Будто видел впервые. Так – и в самом деле впервые. На его лице, следом от моих касаний, отразилась странная боль. Словно он не верил в то, что происходит. Боялся поверить – и обмануться. Он замер. Только продолжал слегка дрожать. Губы Варда оказались тёплыми, нежными, и ответили так, словно они ждали этого поцелуя всю жизнь. Вечер откровений для меня продолжился: я понял, понял с кристальной ясностью, что не всю жизнь, но год он ждал. Год?! Но это… Как можно такое сдерживать так долго?! Вард негромко застонал, когда я, не прерывая поцелуя, погладил его по спине. Это подхлестнуло меня так, что лестница резко перестала казаться достаточно уютным местом для того, что мне хотелось делать дальше. Это было очень трудно, но я оторвался от его губ, чтобы немного умерить головокружение и перевести дыхание. Встретился с каре-вишнёвым взглядом, подёрнутым лёгкой дымкой желания. Вард тоже задыхался. - Это ведь не потому, что я похож на девушку? - он немного охрип. - Дурак, - сказал я без интонации. Мне хотелось засмеяться, но я не засмеялся. Только усмехнулся коротко. Удивление и нежность в голосе смешались: - С чего ты взял, что похож на девушку? Вард опустил глаза и скорее повёл, чем пожал, плечами. - Я не дурак, - лёгкая тень обиды. - Просто… Я очень… - Я знаю, - я улыбнулся. - Я тоже. Только иногда до меня долго доходит. Идём? Я встал и протянул руку. Вард доверчиво вложил в мою ладонь свою, и посмотрел так… Головокружение усилилось, а ноги стали совсем ватными.Вард
Мы молча сдвинули кровати в центр спальни. Витые кованые спинки соединились так, словно были рассчитаны на такое объединение. Света мы не включали. Пошёл дождь. Сумерки заструились. Гибкими танцующими полосами скользили по полу, потолку, стенам, по этой новой большой кровати… А мы стояли на расстоянии шага и смотрели друг на друга.Лен
Стояли в пылающих сумерках. Оплетаемые дождём. - Тогда… ты танцевал для меня? Вард тихо засмеялся, этим давая понять, что я сказал какую-то глупость. Потом пояснил: - Я всегда танцую для тебя. Просто тогда я танцевал ещё и при тебе. Он сделал шаг – и расстояние между нами исчезло.