Тайны Браголина

Звонок раздался спустя полчаса. К тому времени Оливер успел переодеться, привести себя в божеский вид и даже выпить кофе. Рядом с телефоном уже лежал блокнот и шариковая ручка. А у подъезда ждала заведомо заказанная машина такси — на общественном транспорте в такое время суток далеко не уедешь, а собственный автомобиль у Оливера увели из-под носа. Пока ждал звонка, Эллингтон размышлял о том, что же всё-таки произошло: он так крепко спал, что совершенно не слышал шагов Пола, хотя обычно слышит даже топот соседей снизу. Конечно же, он ругал себя за то, что так опрометчиво уснул. Но по какой-то причине был уверен, что Пол всё равно умудрился бы исчезнуть, даже если бы Оливер не спал. Конелли нашёл бы способ: вылез бы в окно, просочился бы сквозь стену или телепортировался самым загадочным образом. Разве что… От этой мысли Оливер поёжился. Перспектива ещё одного пожара его пугала. Очень сильно пугала. Но он дал себе слово, что если потребуется следить за Конелли ещё раз, то он обязательно останется рядом с Полом, даже если придётся привязать его к себе… Такси везло Оливера по названному адресу, но до самого места пожара не доехало — такое было распоряжение. Последний квартал Эллингтон прошёл пешком, тихо появился на месте преступления — а в том, что это именно преступление, Оливер уже не сомневался. Кто его совершал — был совсем другой вопрос. И этим стоило заняться. Но не сейчас. Сейчас у Эллингтона была другая задача… Конелли он нашёл почти сразу — на нём была куртка инспектора, рукава которой были подвёрнуты. И он помогал пожарным удерживать толпу зевак. Убедившись, что Пол соображает, что делает, Оливер направил своё внимание на собравшихся людей в поисках… Собственно, кого именно он искал, Эллингтон не знал и сам. Нет, он, конечно же, знал, что ищет ребёнка — мальчика лет пяти. Больше он о ребёнке ничего сказать не мог. Об этом Эллингтон думал уже долго. Он видел мальчишку три раза, но, если бы его спросили, как тот выглядит, ответить не смог бы. Всё, что он помнил, — это чёрные, как угольки, глаза, полные страха — как у брошенного котёнка. Как у котёнка, брошенного на произвол судьбы. Эта мысль не покидала Эллингтона последние дни. И теперь он рыскал по толпе взглядом: долго, внимательно вглядываясь не в лица, а между ними — между взрослыми. И он нашёл то, что искал. Того, кого искал. «Брошенный котёнок» стоял в первом ряду зевак и смотрел на пепелище, на то, что осталось от некогда богатого особняка. Почувствовав на себе взгляд, мальчик лишь слегка повернул голову и покосился на Эллингтона. А потом резко, словно пойманный на месте преступления воришка, растворился в толпе. Оливер последовал за ним, бесцеремонно расталкивая людей. Он не извинялся, не просил прощения за оттоптанные ноги, как делал это в прошлый раз — всё это было не важно. Сейчас ему нужен был этот загадочный ребёнок. Он был так близко — Оливер постоянно видел мелькающую в толпе белую майку. Сам он постоянно спотыкался о чьи-то ноги, врезался в кого-то плечом. А мальчишка юрко проскальзывал между взрослыми, которые, казалось, его вовсе не замечают… Эллингтон был очень близко, оставалось только протянуть руку и схватить беглеца за шиворот… Раздался громкий крик, странный, режущий слух звук, доносящийся из сгоревшего дома, и толпа словно по невысказанному вслух приказу загудела, зашевелилась, люди начали толкаться, в панике покидать участок сгоревшего дома. Эллингтон успел схватить мальчишку за рукав — в этом он был уверен, — но уже в следующий момент кто-то толкнул его локтем под рёбра, и, дёрнувшись от внезапной боли, Оливер выпустил мальчишку. Тот тут же затерялся в толпе, волнующейся, как море в непогоду. Эллингтон вздохнул и, решив, что подумает об этом позже, начал пробираться к сгоревшему дому сквозь толпу, устремившись в противоположную сторону. Пожарные остановили его у самой двери. — Сэр, туда нельзя, — сообщил молоденький парнишка, которого, как показалось Оливеру, более старшие коллеги самого не пускали в дом. — Я — инспектор полиции. Под собственную ответственность. Эллингтон похлопал себя по карманам в поисках удостоверения, выругался себе под нос, вспомнив, что вчера ходил в той куртке, что сейчас была на Конелли. — Сэр, я не могу пустить вас без удостоверения, — виновато объяснил молодой человек. — Да и с ним бы не советовал. Там обрушился потолок первого этажа, очень опасно. Эллингтон понимающе кивнул. Ему и самому не очень-то хотелось рисковать. Да и было бы ради чего: в доме не было людей, когда он загорелся. А всё остальное сгорело до такой степени, что не представляло никакой ценности. Единственное, что Эллингтон хотел увидеть собственными глазами, — это картину. В том, что она была, он не сомневался. Об этом наверняка можно было спросить Конелли. Оглядевшись по сторонам, Оливер убедился, что Конелли в зоне видимости не было. К дому уже подъехали другие полицейские: команда Лестера. Именно они и занимались распаниковавшейся толпой. Эллингтон снова огляделся и на этот раз заподозрил неладное… Интуиция его не подвела. Конелли появился на пороге сгоревшего дома — перепачканный в золе. — Ты что творишь? — Оливер схватил Пола за рукав куртки, которая тут же сползла с плеча. — Как ты вообще в доме оказался? Конелли виновато опустил взгляд и достал из кармана удостоверение Эллингтона. Тот прошипел что-то невнятное и потащил Конелли подальше от людей. Ночь была пасмурная, и это скрывало их от посторонних глаз. Оказавшись на достаточном расстоянии, Эллингтон отпустил рукав. — Какого чёрта, Пол? — Я… сэр, я не знаю… Правда, не знаю, как оказался здесь, — виновато бормотал Конелли. — Я знаю! — рявкнул Оливер. — Ты украл мою машину, мою куртку, моё удостоверение… Хорошо, хоть Лестер тебя не видел. Ты суспендирован. Ты представляешь, что будет, если узнают, что ты был на месте преступления?! Пол нахмурился: сейчас он выглядел как ребёнок, который натворил что-то особо опасное и прекрасно осознавал свою вину. — М-Машину? Но… я же даже водить не умею… — Что? — Оливер отшатнулся, словно получил пощёчину, но быстро взял себя в руки. — Отдай мне клю… хотя нет, иди, сядь в машину. И не шевелись до моего прихода. Даже если случится конец света. Понял? — Так точно! — Конелли согласно кивнул. Эллингтон какое-то время смотрел ему вслед. Ему не верилось, что Пол причастен к поджогам. Но ещё больше ему не верилось в то, что он делал сам: возился с ним, как с нашкодившим котёнком… Котёнком. Оливер усмехнулся собственным мыслям. Сегодня ему все напоминали котов. На месте пожарища он пробыл недолго. Отдал приказания Лестеру, попросил начальника пожарной команды прислать отчёт ему лично и поинтересовался ещё раз, можно ли войти в дом. Получив отказ, Оливер не сильно расстроился: как бы он ни был зол на Конелли, тот был в доме и наверняка мог рассказать в мельчайших подробностях всё, что там видел. Конелли, однако, рассказать ничего не мог. Потому что уснул на пассажирском сидении, обхватив аккуратно сложенную куртку… Лишь доехав до дома, Оливер потрепал Пола за плечо. Тот неохотно открыл глаза, но, как только понял, чья рука его разбудила, дёрнулся в сторону, словно увидел приведение, и приложился головой о стекло. Эллингтон выругался, предложив Конелли к случаю воровства транспортного средства и личных вещей добавить повреждение чужого имущества. Тот только виновато кивал, крепко сжав губы. Также молча и послушно он шёл за Эллингтоном в квартиру, а там молча сел на стул, как будто ожидал наказания. Оливер стоял, опершись на стену, и также молча смотрел то на Пола, то на нетронутый стакан воды на столе. В квартире было непривычно жарко и тишину можно было резать ножом — так она давила. Каждый из находившихся там думал о своём… Оливер думал о насущном: ему нужно было писать рапорт. Он обещал Бенсону сделать это лично. И теперь ему нужно было написать о совершенно ни к чему не приведшей операции на площади. Написать об этом можно было тремя словами: ничего не случилось. И правда, не писать же о подростках, распивавших пиво вокруг костра, где горела пара-тройка десятков репродукций. И уж конечно, Эллингтон не собирался писать о том, что встретил там Конелли. О пожаре тоже надо было писать. А о присутствии Конелли и там тоже умолчать… Поморщившись собственным мыслям, Эллингтон вздохнул — ему не нравилось, как развиваются события. Не для того он шёл в полицию, чтобы прикрывать… Собственно, он не знал, прикрывает ли Конелли, но в том, что с Полом было что-то не так, Оливер был уверен. На все сто. Только вот что именно, он не мог даже предположить. Сам Пол думал о менее официальных делах. Он пытался вспомнить, как вышел из квартиры… Всё, что он помнил, — это как лёг в кровать, накрылся прохладным одеялом, закрыл глаза и… всё. Следующее, что нарисовалось перед его глазами, был горящий дом, перед которым он стоял в абсолютном одиночестве. Огонь уже успел охватить всё здание, и где-то вдалеке слышалась сирена пожарной машины. Ни как он оказался на месте пожара, ни кто вызвал пожарных, Пол вспомнить не мог. — Хорошо, — Оливер, кажется, в десятый раз вздохнул и, шумно шаркая ножками стула по деревянному полу, уселся за стол. — Давай попробуем мыслить разумно. Всему этому должно быть рациональное объяснение. Просто обязано. Пол согласно кивнул. Он, в отличие от Эллингтона, охотно верил в мистику и всё паранормальное, что только могло прийти в голову. Но в эту же голову никогда бы не пришло спорить с Эллингтоном. Не как с начальником. В какой-то момент Пол перестал видеть в нём только старшего по званию. Что именно он чувствовал в присутствии Оливера, он и сам сказать не мог: какой-то лёгкий трепет. Списывая это на полное отсутствие близких людей и то, что впервые в его жизни кто-то на самом деле заботился о нём, о его безопасности, Пол стал полностью доверять Эллингтону. Настолько, что был готов согласиться с любой его идеей или объяснением. — Ты помнишь, как оказался на пожаре? — Нет, — охотно ответил Пол. — Я помню только, как стоял там и наблюдал за полыхающим в огне домом. Оливер задумчиво кивнул. — И то, что позаимствовал мою машину, ты тоже не помнишь? — спросил он, на этот раз тактично не упомянув, что технически это была кража. — Нет. Сэр, я никогда не водил машину. Я даже не знаю, как… как я мог это сделать! — Пол, прекрати так ко мне обращаться! — ухмыльнувшись, настойчиво попросил Оливер. — А то, что ты не умеешь водить машину, мы на время забудем. И порадуемся тому факту, что по ночам по городу ездит так мало транспорта. Пол согласно кивнул. И на первое, и на второе. Если с вторым он согласился действительно охотно, то насчёт первого он сомневался: просто не знал, как обращаться иначе. Не по имени же! — Куда более важный вопрос. Ты был в доме после пожара. Ты видел картину? — Нет. Её там не было. Оливер удивлённо приподнял бровь и хмыкнул. — Однако… Неужели этот пожар обошёлся без картины? — Никак нет! — тут же отреагировал Пол, проглотив вертящееся на языке «сэр». — Хозяева картины сожгли свою репродукцию вчера. На площади. Так что картина была. Просто… Пол замялся, нервно заламывая пальцы. Мысль, которая внезапно пришла в голову, была такой нелепой, что произносить её вслух казалось безумием. — Просто что? Пол? Говори всё, что думаешь. Сейчас любая идея может оказаться важной. — Просто… Я подумал… — Пол обречённо вздохнул. — А что, если эти картины прокляты? Я знаю, это звучит как полное безумие. Но другого объяснения я найти не могу… Задумчиво глядя в окно, — на горизонте появились первые, ещё совсем неяркие лучи солнца, — Оливер кивнул. Конечно, он не верил в проклятия любого рода. Но слова Пола заставили его задуматься о другом. — А что, если кто-то специально поджигает дома, хозяева которых приобрели эти картины? Вдруг это личная месть кого-то из врагов художника? Конечно же, Пол думал об этом и сам. Пожары вряд ли происходили случайно. Даже если виной тому были паранормальные явления, всё равно должны быть причины. После стольких случаев не было сомнений только в одном: что бы или кто бы ни был виноват в возникновении пожаров, это было связано с картинами. — Нам нужно найти художника, — уверенно сообщил Оливер. — Это вряд ли объяснит, почему… и как я оказываюсь на пожарах раньше других, — хмуро произнёс Пол, глядя на уже пустой стакан. — Не кляни день до вечера, — Оливер поднялся из-за стола и похлопал Пола по плечу. — Давай делать один шаг за другим. Найдём художника, может быть, он поможет решить проблему… Пол согласно кивнул. Собственно, ему больше ничего не оставалось. Сам он вообще не имел понятия, что делать и как поступать. А так у него хотя бы была идея, каким будет следующий шаг. Но к предложению, поступившему от Оливера, он был не готов. — Мне пора собираться на работу, — Эллингтон совсем по-домашнему потянулся, зевнул, включил кофеварку и открыл окно. — Часов в шесть я заеду за тобой. Собери вещи, поживёшь у меня. — З-зачем? — Пол заметно напрягся. — Затем, что ты становишься опасен сам для себя. Ты можешь отказаться, — Оливер хитро усмехнулся, — но здесь тебе будет спокойней. И мне веселее… Первым делом, оказавшись в офисе, Эллингтон вызвал Лестера. Ему и поручил заняться поиском художника. Последние данные, которые удалось заполучить Полу, были очень старыми. Было известно, что Браголин жил в Венеции и после войны продавал свои картины туристам на улицах города. Его следы потерялись в конце сороковых… Оливер попросил Лестера в первую очередь узнать, жив ли художник, и если жив, то где и чем промышляет, зарабатывая на жизнь. Кроме того, люди Лестера должны были навести справки, не было ли в других городах Королевства ещё подобных происшествий, как пожары в Лондоне. Да и за границей тоже. В конце концов, сам художник не проживал в Англии. Впрочем, в последнем Эллингтон не был уверен… Распоряжения Эллингтона Лестер слушал с профессиональным вниманием, делая пометки в записной книжке. Когда всё было — как думал Оливер — сказано, Лестер закрыл блокнот и неожиданно спросил: — Это как-то связано со столь длительным отсутствием Конелли? Я видел его вчера с Вами на площади. Как бы Эллингтон ни старался сохранять невозмутимый вид, на его лбу нарисовалась морщина. — Чем меньше ты знаешь, Бен, тем лучше для тебя. — Не думайте, что мы ничего не замечаем, шеф, — Лестер провёл пятернёй по белобрысым кудрям и улыбнулся. — Если нужна помощь Полу, и я, и мои ребята… — Бен, это очень похвально, что ты хочешь помочь, но дело очень щепетильное. — Я знаю, шеф. И в другой ситуации не стал бы ввязываться. Как и вы. Но раз ввязались вы, значит, оно того стоит. Да и Пол столько раз спасал всех нас своими расследованиями, что мы все слегка задолжали ему. Оливер вздохнул, на этот раз с заметным облегчением, и улыбнулся. — Замечательно. Только никому не слова. Это… Считай, что это самая секретная операция, какой нам только приходилось заниматься… После того, как Лестер распрощался с шефом и, заговорщицки улыбаясь, покинул офис, Оливер какое-то время сидел и задумчиво разглядывал своих работников. Прежде он не задумывался о том, насколько они доверяют ему. До этого момента у него и не было причин думать о том, что с его решениями и суждениями можно не согласиться. Ведь до этого дня он всегда поступал по уставу и никого не подвергал никакому риску. А теперь… Теперь он видел в людях, от которых его отделяла стеклянная стена, не только полицейских. Он не был плохим шефом. Это он знал наверняка. Ко всем своим работникам он относился одинаково, никого не выделял по личной симпатии, никогда не отчитывал в присутствии других, да и вообще предпочитал хвалить, а не ругать. Да, он был требовательным, но оправдывал себя тем, что они не в шашки играть собрались, а занимаются важными делами — ищут особо опасных преступников. Если не в этом деле быть строгим, то когда вообще? Нет, плохим шефом он не был. В прошлом квартале каждый из его работников получил премию. Курсы повышения квалификации все проходили регулярно. Недавно пара человек высказала мнение, что неплохо было бы организовать какие-нибудь курсы самозащиты — очень много запросов стало приходить от жителей города. И Эллингтон лично подал запрос: желание-то оправданное, да и начинание нужное. Плохим шефом он не был. А вот невнимательным — очень даже. Он видел в них, в этих людях за стеклом, работников, отличных полицейских. За каждого из них он бы поручился, не задумываясь. Но что он знал о них как о людях? Ровным счётом ничего… Это стоило исправить. И он обязательно займётся этим, как только разберётся со всей этой историей. Чтобы не терять времени даром, Оливер сам решил выяснить, не проживает ли Джованни Браголин на территории Англии. Запрос в главном регистрационном бюро Лондона был отвечен быстро — перезвонили в течение часа. Однако по всей стране такой вопрос решиться быстро просто не мог. Ответ пришёл только через две недели. Джованни Браголин в Англии действительно проживал. Точнее, людей с таким именем на территории Великобритании было двое: одному было далеко за семьдесят, второй — едва успел окончить школу. Тот, кого искал Эллингтон, был много младше первого, и ещё больше — старше второго. Ещё пару дней спустя Лестер доложил Оливеру результаты собственного расследования и того, что удалось разузнать его людям. Эллингтон с нетерпением ждал новостей, и потому, когда Лестер наконец-то появился на пороге его «бункера», сам подскочил со стула и собственноручно прикрыл дверь. — Узнал что-то интересное? Лестер многозначительно кивнул, прежде чем раскрыл блокнот и начал зачитывать. — Найти этого Браголина — всё равно, что найти иголку в стогу сена. Да и итальянские чиновники не особо хотели делиться с нами информацией. Хорошо, что у нас везде есть свои люди, — Лестер довольно хмыкнул. — Последние данные о проживании Браголина в Италии сообщают о том, что жил он в Венеции, это было в конце прошлой декады. Потом по никому неизвестным причинам он спешно переехал в Испанию. — В Испанию? — Эллингтон искренне удивился: Испания была не той страной, о которой он вообще мог бы подумать в связи с этим делом. — Бен, надеюсь, у тебя есть люди и в Испании… — Найдутся, — уверенно кивнул Лестер. — Я позабочусь об этом. Вернее — уже. Мы работаем над этим. Эллингтон довольно улыбнулся: на своих людей он мог положиться даже в самом серьёзном деле. Каждый из них в отдельности был прекрасным полицейским, а совместно они и вовсе были способны сотворить чудо. «Чудо…» — Оливер прокрутил в голове это слово несколько раз, понимая, что именно это сейчас было нужно: небольшое волшебство, или мистика, или помощь высших сил. Чтобы найти художника. Чтобы оправдать Пола. Чтобы уже поставить точку в этой истории. — Кроме того, мы изучили старые выпуски итальянской жёлтой прессы. Тех времен, когда Браголин ещё жил в Венеции, перед самым его «побегом». — И что интересного рассказывает бульварная пресса? — Оливер понимал, что Лестер не стал бы упоминать о слухах, если бы они не были любопытными. — Говорят, что Браголин рисует исключительно плачущих детей… — Парочку из них мне уже довелось видеть. Лестер кивнул, понимая, что речь идёт не столько о самих детях, сколько о картинах, на которых те нарисованы. — Куда более интересно, что говорят о самих детях. И о том, как он их рисует. Ходят слухи, что рисует он только сирот из приютов и детей цыган, которых привлекает сладостями, заманивает к себе и там заставляет их плакать, рассказывая страшные истории. А самых бесстрашных пугает огнём — поджигает что-то и сажает детей рядом. — Огнём… — Оливер задумчиво повторил слово, как будто пытаясь понять какой-то тайный код в нём. — А что, если… Что, если кто-то из этих детей вырос и стал пироманом? Поджигает теперь дома, мстит таким образом за своё детство. И снова Лестер согласно кивнул. — Правда, непонятно, почему в Лондоне, почему сейчас. И ещё — каким образом он узнаёт, в каких домах есть репродукции… — После стольких лет на этой работе, Бен, ты всё ещё сомневаешься, что у маньяков свои методы и мышления, и нахождения целей и жертв? — Не сомневаюсь, — улыбнулся Лестер, — скорее не понимаю и не могу представить, как функционируют их мозги. — Поэтому ты по эту сторону баррикад, а не по ту… Ещё есть что-то интересное? — Эллингтон уже прокручивал в голове план действий, что не ускользнуло от внимательного взгляда Лестера. — Мы уже отправили человека с заданием найти все приюты в непосредственной близи бывшего места жительства Браголина и узнать, кто из бывших воспитанников выехал из страны. Таких вряд ли будет много… А ещё… — Ещё? — Говорят, Браголин занимался оккультными ритуалами и чёрной магией. — Серьёзно? — Оливер усмехнулся. — А это было бы хорошее объяснение пожарам: чёрная магия, проклятие картин и прочая ерунда. Работникам бульварных газетёнок понравилось бы. Лестер ухмыльнулся в ответ. Проработав много лет плечом к плечу, оба офицера стали насквозь скептиками. И какой бы мистической ни была ситуация, сколько бы ни было в ней загадочного, в магию и волшебство не верил ни один, ни другой. Куда более правдивой казалась теория о пиромане из числа тех, кто изображён на картинах Браголина, чем оккультные деяния самого художника. Уж чего, а маньяков и Лестер, и Эллингтон в своей жизни повидали достаточно. Одного только теория не объясняла никак: появления Конелли на всех пожарах первым…