Тот, кто последняя надежда

Из застилающей глаза темноты его вырвало ощущение тепла на губах. Слейн попробовал глотнуть воздуха, и его голову тут же уложили на бок. Он закашлялся, выплевывая наружу мутную воду и тошнотворные комки ила. Жалобный писк Тарсиса на секунду перекрыл грохот воды. Хрипя, Слейн попытался мотнуть головой, но тело не подчинилось. Жар и гул пронзили виски, по телу побежали судороги, и он вновь провалился во тьму. Сознание возвращалось урывками. Перед глазами мелькнуло хитросплетение еловых лап. Грохот воды казался гораздо тише. Слейн чувствовал, как неприятно липла к телу вымокшая одежда. Веточки деревьев задевали его по затылку, и мир неспешно покачивался, будто Слейн парил где-то между небом и землей. Его лихорадило, веки слипались, Тарсиса не было видно. Слейн позволил векам опуститься, вжимаясь щекой в незнакомое плечо. Лес напряженно шуршал, напевая беспокойную мелодию - Слейн вслушивался в нее, когда приходил в себя. Временами лес замолкал, но мертвая тишина пугала куда больше тревожного шелеста. Слейн силился побороть слабость и предупредить незнакомца, на чьей спине он перемещался уже неизвестное количество времени, но слабость упрямо одерживала верх. Мысли путались, но Слейн чувствовал, что чутье не зря било тревогу. Даже если горная река унесла его и незнакомца на большое расстояние, под ногами все равно не могли хрустеть абсолютно сухие веточки, там должен был гнить мох вперемешку с прошлогодними листьями. И куда только делась вода? Казалось, будто в этом лесу дождя никогда и не было. Вместо свинцовых туч в редких просветах зеленых крон мелькало бледно-серое небо. В короткие моменты бодрствования Слейн отчаянно напрягал слух, но тщетно: он не слышал ни копошения зверьков, ни птичьей трели. Тело бросало то в жар, то в холод. Искры непонятно откуда возникшего огня заскакали перед глазами. День истек; ночной мрак окутывал пространство. Слейн застонал, ему было душно, но ладонь предупреждающе накрыла его губы, обжигая прикосновением. Чуть позже о зубы стукнулся деревянный край неизвестного предмета. Запах трав забился в нос, усиливая головокружение. Слейн протестующе отвернулся и заморгал в тщетной попытке рассмотреть происходящее: с момента последнего пробуждения глаза настырно застилала мутная пелена. - Пей, Летучая Мышь, - спокойно отозвался тот же голос, что настиг его во время падения в бездну. Слейн рыкнул, но послушался, понимая, что смерть от яда ему не грозит - если незнакомец желал ему смерти, то не стал бы прыгать вслед за ним в пропасть. Слейн разомкнул губы, и язык тут же обожгла горечь трав. Рука пробралась в волосы Слейна и поддержала его затылок, пока он отчаянно пытался не выплюнуть мерзкое варево обратно. На это ушли последние силы, и, когда ладонь принялась растирать его грудь, Слейн не сумел отбросить ее прочь - он уснул, едва мазнув пальцами по чужому запястью. Слейну было тепло. По-настоящему тепло. Впервые, наверно, с того момента, как на мир обрушились проклятые дожди. Он съежился под покрывалом и всем телом потянулся к источнику тепла, зарываясь носом в укромную нишу между подбородком и плечом. Довольный вздох сорвался с его губ, когда секунду спустя чудесное тепло великодушно приняло его в свои объятия - позволило согреть руки на груди и ткнуться коленом в бедро. Слейн не желал просыпаться: все проблемы и опасности остались позади, в далеком мареве прошлого, тропа к которому потерялась среди неизведанной доселе неги. Писк Тарсиса укоризненным напоминанием прозвучал над самым ухом. Юркий хвост шлепнул Слейна по щеке, гибкое тельце бессовестно взъерошило его волосы, и Слейн недовольно выдохнул, приоткрывая глаза. Ему хватило ровно секунды, чтобы понять, что он прижимается к обнаженному мужскому телу. Слейн отшвырнул шкуру, которой был укрыт, и отшатнулся назад, тут же приземлившись голой задницей на мокрую траву. Липкий холод мурашками разбежался по спине; Слейн попытался встать, но не смог - слабость так и не прошла, хотя чувствовал он себя значительно лучше. Похоже, что мерзкое варево, которым его поил незнакомец, побороло начинавшуюся лихорадку. Маленькая гидра, которой явно невдомек были переживания хозяина, радостно свернулась в клубочек на месте Слейна. Ежась от холода, Слейн обвел взглядом небольшое пространство, где, видимо, они провели ночь. Высокие деревья безмолвно тянулись к серому рассветному небу; сочная молодая трава клонилась к земле под натиском росы. Вязкий туман медленно опутывал зелень вокруг, и Слейну казалось, что его клубы вот-вот вынырнут из зарослей, чтобы хлестнуть его по спине. Рядом с лежанкой из шкур Слейн заметил пепелище ночного костра; чуть поодаль из тумана проступал силуэт полуразрушенной хижины. Незнакомец, под боком которого Слейн лежал еще минуту назад, зашевелился и сел, вытянул руки вверх и лениво потянулся, будто специально выставив напоказ подтянутое тело и мышцы. Теперь, когда разум не застилал страх неминуемой смерти, Слейн мог рассмотреть его лучше. Темные прядки коротких, взъерошенных после сна волос не скрывали оранжевых рожек - судя по всему, в жилах молодого человека текла кровь минотавра. Роста он был невысокого, на полголовы меньше Слейна, и, в целом, не казался опасным, хотя даже сквозь разделяющее их расстояние Слейн чувствовал исходящую от него ауру земной магии. Магия земли среди наземных обитателей слыла редким даром; поговаривали, что земные маги были самыми могущественными магами на свете, и один тот факт, что Слейн, у которого не было предрасположенности к колдовству, ощущал ауру незнакомца, говорил о многом. Слейн невольно потер локоть - на секунду ему почудилось, что его коснулся невидимый вихрь песка. Незнакомец зевнул, подвигал левым плечом - наверно, его рука затекла после того, как Слейн на ней почивал - после чего отыскал Слейна взглядом и пригладил свои растрепанные вихры. Слейн попытался уловить хоть какие-то эмоции на лице молодого человека, но то будто застыло восковой маской. Кажется, при падении он выглядел столь же невозмутимым. - Инахо. - А? - Слейн растерянно моргнул и резко отвернулся, накрыв лицо ладонью и стараясь не смотреть на спасителя, поскольку тот возомнил, что данный момент был наилучшим, чтобы подняться на ноги. Шкура, укрывающая его бедра, соскользнула вниз, и он предстал перед Слейном, в чем мать родила. Слейн, конечно, не страдал излишней брезгливостью, но как-то не привык исследовать чужое хозяйство. Тарсис же, напротив, заинтересовался, две из трех голов навострились и уставились между ног незнакомца. Если бы Слейн сидел ближе, непременно бы дернул гидру за хвост. - Меня зовут Инахо, Летучая Мышь. - Почему Летучая Мышь? - пробурчал Слейн, ерзая на траве. Подниматься и сверкать своей наготой он не спешил, хотя задница уже порядком замерзла. - Потому что только летучие мыши осмелились бы так пикировать в пропасть, - пояснил Инахо и, повернувшись к нему спиной, пошел босиком к развалинам хижины. Слейн воспользовался моментом и подхватил шкуру, служившую им одеялом, затем закрыл ею бедра - так он почувствовал себя более уверенно. За Инахо он не последовал, ноги и так норовили подвернуться, поэтому Слейн уселся на коленях рядом с Тарсисом и замер, размышляя. Сложившаяся ситуация его совсем не радовала: Слейн понятия не имел, где они находятся и как вернуться обратно. Все его вещи остались на каменистой равнине, а карта, даже если и не потерялась, пока их с Тарсисом швыряло о камни течение реки, все равно не отображала местность дальше врат в подземелья. Слейн цокнул от досады: похоже, сейчас он целиком и полностью зависел от человека, которого совершенно не знал. Туман поглотил силуэт Инахо, и Слейн нервно огляделся, прислушиваясь к его шагам. Лес был настолько тихим, что Слейн мог отчетливо слышать поступь босых ног, и это его немного успокоило. Кажется, тот не собирался сбегать. Живот призывно заурчал. Слейн поморщился, ощупывая его руками. В дороге, да и дома, в селении, у него не было ни желания, ни времени осматривать свое ослабевшее тело, но сейчас он очень хотел понять, когда сможет тронуться в путь. - Торчат, как прутики, - палец неожиданно ткнулся в ребра Слейну, и Слейн отшатнулся, едва не сев на Тарсиса. Каким образом Инахо незаметно подкрался обратно, он не понял, но, по крайней мере, теперь тот был облачен в штаны - добротные штаны из черной кожи, которые плотно облегали его ноги и подчеркивали ладное тело. На его руках снова красовались перчатки без пальцев, но Слейна больше заинтересовала металлическая цепочка, болтающаяся на его обнаженной груди. Два серебряных кольца переплетались друг с другом, оттягивая цепочку вниз, по их бокам вился отчеканенный узор витиеватых деревьев. Слейн редко видел украшения из металла; люди, жившие на болотах, мастерили в основном из дерева и кости, да и похвастаться особым мастерством не могли. - Руки не распускай, Оранжевый, - опомнившись, возмутился он и стукнул Инахо по руке; чужое прикосновение было щекотным. Впрочем, руку Инахо послушно убрал, и Слейн выдохнул с облегчением, потирая нос и думая о том, с чего лучше начать разговор. Наверно, стоило представиться и поблагодарить за спасение. Тарсис, тем временем, согласно потерся о бедро и перебрался к нему на колени. Слейн сгорбил плечи и слегка поклонился, как того требовал обычай болот. - Я Слейн. Прошу принять мою искреннюю… - Держи, Слейн, - Инахо не дал ему договорить и никак не отреагировал на слова, зашуршал за пазухой и сгрузил на голову Слейна стопку одежды, в которой Слейн признал свои вещи. Слейн в раздражении стянул их с головы, но на ощупь они были почти сухими, и раздражение быстро ушло. Видимо, Инахо в детстве не рассказывали о том, как вести себя вежливо, да и черт с ним. - Одевайся. Ты еще слаб, но выбора у нас нет. Нужно уходить, время на исходе. Инахо вновь поднялся и внимательно осмотрел лес вокруг, все еще окутанный туманом, затем вытащил из-под шкуры кожаную флягу и протянул ее Слейну. Слейн как раз успел натянуть свои брюки и расправлялся с завязками на сапогах. Флягу он взял, вынул деревянную пробку и недоверчиво принюхался. Знакомый запах трав заставил его скривить нос. - Что это? - Отвар из тех трав, что смог найти неподалеку. Тебе еще повезло, что река не унесла нас дальше, к пустоши. Видишь остатки хижины? Здесь раньше был эльфийский форпост, поэтому нашелся и котел, и тряпье для ночевки, и даже сухие дрова. Твоя лихорадка почти переросла в мор, - Инахо натянул тонкую черную рубашку через голову, а поверх нее надел черный шерстяной свитер и аккуратно поправил сбившийся ворот. Слейн бросил на него хмурый взгляд, но сделал глоток. Вкус показался ему еще более мерзким, чем ночью. - Мор? - Болотная чума. Кажется, так ее называют на болотах, - уточнил Инахо, принимаясь натягивать на плечи плащ с капюшоном. Слейн вздрогнул и чуть не выплюнул отвар обратно. Говорил же ему отец - никому не доверяй! - Откуда ты знаешь, что я с болот? - выпалил Слейн, стараясь незаметно нащупать ножны с кинжалом в стопке одежды. Он смутно помнил, что выбросил один из клинков перед прыжком, но второй должен был остаться на месте. Как ни странно, рука легла на знакомую рукоять. Значит, Инахо не забирал у него оружие. - Это же очевидно. Твой фамильяр гидра, - пожал плечами Инахо и уставился на Слейна, сложив руки на груди. - Собрался меня заколоть? После того, как я не дал тебе расшибиться о камни, задохнуться в воде и помереть от чумы? Ладонь, лежащую на рукояти кинжала, словно обожгло, и Слейн разжал хватку, стыдливо пряча полыхнувшие краской щеки под растрепанной шевелюрой. Тарсис, терпеливо дожидавшийся момента, когда Слейн оденется, укоризненно пискнул, юркнул навстречу Инахо, ловко взобрался по его ногам и спине и нырнул в капюшон плаща, где обиженно затих. Слейн едва не взвыл от досады. Наверняка, маленькая гидра очень за него волновалась. - Прости. Я не знаю, что творю. Мысли все в куче, - Слейн одним глотком допил остатки отвара, закрепил ножны на поясе, кое-как поднялся, игнорируя головокружение, и натянул рубаху, а поверх нее меховую накидку. Как он и предполагал, карты на месте не оказалось. Сама одежда была еще чуть-чуть влажной, но Слейну грех было жаловаться. Он остался жив, а, значит, возможность спасти селение еще существовала. Слейн решил, что потом как следует отблагодарит Инахо. И извинится перед Тарсисом, хотя слышать довольное урчание из чужого капюшона было немного обидно. Все-таки в пропасть он прыгнул ради фамильяра, а не наоборот. Пронзительное карканье внезапно разорвало мертвую тишину леса. Деревья зашипели, и по телу Слейна пробежал холодок. Туман, будто повинуясь чьему-то приказу, начал стремительно отступать, обнажая густые заросли. Слейн с ужасом рассмотрел то, что ускользало от его взгляда раньше из-за плотной завесы тумана. Некоторые деревья были мертвыми - ссохшуюся кору устилали бесчисленные нити паутины, а кривые ветки уродливо корчились и тянулись к земле, будто желая впиться в нее своими ломкими когтями. Черный мох ластился к корням деревьев и был похож на шерсть задремавших зверей, готовых вот-вот прорасти из земли и схватить заплутавших путников. - Уходим. Быстро, - в голосе Инахо зазвучала сталь, но Слейн не собирался с ним спорить и попробовал сделать несколько шагов, оценивая собственные силы. Отвар будто придал ему энергии, но Слейн не был уверен, что сможет долго продержаться на ногах. Пока он заправлял штанину в сапог, на ветку ближайшей ели бесшумно опустилась ворона и вперилась одним глазом в Инахо. Слейн почувствовал, как сердце уходит в пятки - когда ворона повернулась на ветке, он увидел, что вторая половина ее тела была изуродованной. Кости и мясо торчали наружу, но при этом ворона явно не испытывала никакой боли. - Где мы, черт подери? - прошептал Слейн одними губами, но Инахо схватил его за запястье и рванул с места, из-за чего Слейн едва не упал. В иной раз бежать по лесному настилу Слейну было бы легко, но сейчас, уже пять минут спустя, он задыхался. Слабость после лихорадки давала о себе знать - он спотыкался через шаг и до сих пор не рухнул носом в землю лишь благодаря тому, что Инахо ловил его за локоть и подталкивал вперед. Временами Инахо останавливался и припадал на одно колено к земле, словно к чему-то прислушиваясь. Слейн надеялся, что в скором времени они выйдут к реке, но вскоре понял, что ошибся. Лес все также обступал их со всех сторон, разве что их снова окутывал непроглядный туман. Карканье вороны постепенно отдалилось и затерялось в неестественной тишине. - Поздно, попались. Это вуаль тьмы, - в какой-то момент изрек Инахо, уселся на корточки и взъерошил свои волосы. Слейн рухнул рядом с ним на траву, вытирая с лица пот. Он успел взмокнуть, по груди расползалась боль, а ноги немели. Губы тоже дрожали, и Слейн невольно застонал, поворачиваясь на бок. Инахо похлопал его по плечу и на секунду прикоснулся к мокрому лбу. - Да и ты далеко не уйдешь. Тебе нужен целитель и отдых. - Почему… ты… не призовешь… дракона? - пропыхтел Слейн, краем глаза проверяя, на месте ли Тарсис, но тот, по-видимому, и не думал вылезать из капюшона. Слейн очень надеялся, что Тарсис не решит свить себе там гнездо. - По двум причинам, - Инахо принялся расхаживать вокруг деревьев и зачем-то рассматривать их стволы. Больше всего его заинтересовала огромная ель с раскидистыми нижними лапами, которые укрывали землю подобно шалашу. Если бы Слейну не было так плохо, он бы посмеялся. Инахо выглядел довольно забавно, особенно когда прислонился носом к колючей ветке и вдохнул в себя запах хвои. Одна из веток зацепилась за его оранжевый рожок и, когда он резко отодвинулся, прытко хлестнула его по носу. - Во-первых, даже фамильяр не способен найти хозяина под заклинанием вуали тьмы. Во-вторых, мы сейчас, если ты еще не догадался, идем вслепую по границе с мертвыми землями - река вынесла нас гораздо южнее гор. Слейн ничего не знал о заклинании, которое упомянул Инахо, поэтому ему пришлось поверить тому на слово. А вот то, что они находились рядом с землями мертвых, его не на шутку встревожило. Заацбаум не раз повторял ему никогда не иметь дела с теми, кто был обречен на вечную жизнь. Мертвым было плевать на мораль, приличия и правила, они всегда жаждали войны, поскольку проводить долгие годы без какой-либо цели им надоедало. Поговаривали, что именно мертвые стали причиной, по которой изначально разразилась Великая Война. Насколько Слейн знал, все, что сейчас удерживало некромантов и их армии от наступления это союз расы людей и элементалей, стерегущих большинство границ. - Дракон не сможет уйти от погони? - Слейн потер лоб и попробовал подняться, но тут же упал обратно без сил. Злясь на собственную беспомощность, он перевернулся на живот, потому что тошнота подкатила к горлу. Нет, определенно, бег не пошел ему на пользу. - Слейпнир запросто обгонит кого угодно, Летучая Мышь. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что потребует глава мертвых от моего клана за то, что я самовольно вторгся на боевом драконе на их территорию. Поэтому, извини, но выбираться придется так, - Слейн вздрогнул, когда Инахо опустился рядом с ним и просунул ладонь под его живот, минуя преграду одежды. Он не успел возмутиться, по животу разбежалось тепло, и тошнота отступила. Тарсис вопросительно пискнул, выглядывая на Слейна из капюшона. - Странно, ты не маг земли, но моя магия положительно на тебя влияет, хотя я не целитель. - Ммм, - согласно промычал Слейн. Его веки поползли вниз, сознание поддалось настойчивой дреме. Он пытался одернуть себя, мотнуть головой, чтобы отогнать сонливость, но от того места, где Инахо прикасался к нему, разбегались волны тепла, убаюкивая его. Уже на грани яви и сна, Слейн ощутил, как те же теплые руки подхватывают его под мышки. Над головой сомкнулись еловые лапы, голова Слейна оказалась прижата к надежному плечу, а поверх его груди опустился теплый плащ. Слейн провалился в сон, ни о чем не думая. Его разбудил шорох. Вокруг царила ночная тьма, но сквозь еловые лапы пробивались отблески факелов, приглушенные завесой тумана. Щека Слейна касалась земли, сильно пахло хвоей. Слейн шевельнулся, потер слипающиеся глаза. Плащ, еще хранивший остатки тепла, сполз по плечу и упал на землю. Тело Слейна жутко ломало, он зашипел, когда повел плечами, чтобы разогнать кровь. - Значит, ты не один. Лжец! - внезапно взвизгнул женский голос, и Слейн понял, что совершил серьезную ошибку. Прежде чем шуметь, стоило выяснить, что происходит. - Ботикс, Маракс, приведите чужака! У Слейна было всего несколько секунд, чтобы сообразить, что делать, но, увы, он потратил их, пытаясь встать. Ноги разъезжались, он все еще был слаб. Еловые лапы хлестнули его по затылку, а затем его схватили за руки, вытолкнули на свет факелов и, не церемонясь, потащили вперед прямо по земле. Слейн щурился, старался не обращать внимания на боль. Острая коряга распорола штанину на колене; Слейн почувствовал, как теплая кровь заструилась по коже. - Летучая Мышь, ты безнадежен, - спокойно заявил Инахо, когда Слейна швырнули у чьих-то ног, и он, наконец, поднял голову, чтобы рассмотреть захватчиков. Перед ним в сапогах до колен стояла высокая женщина и кривила в презрении рот. Ее лицо Слейн видел плохо, поскольку оно оставалось в тени - факелы находились за ее спиной - но то, что ее глаза светились красным, не заметить было невозможно. Слейн ощутил, как тут же пересохло горло, когда женщина облизнулась, а ее голодный взгляд сосредоточился на том месте, где струилась его кровь. Слейн впервые видел вампира, и его это отнюдь не радовало. Он сел на колени и обернулся, неосознанно ища пути к отступлению, но понял, что бежать некуда. Позади него возвышались молчаливые стражи, Ботикс и Маракс, которые оказались самыми что ни на есть настоящими скелетами. Посеревшие кости, не скрытые ни одним лоскутом одежды, казалось, примыкали друг к другу чудом. Оба стража горбились, будто несли на своем хребте непомерную ношу, однако провалы глазниц в пустующих черепах внимательно следили за каждым движением Слейна. Сзади, за спиной женщины, терпеливо дожидались приказов еще четверо скелетов, держа факелы. Один из них сжимал уздцы черного как ночь жеребца, поверх которого и восседал Инахо. Слейн молча чертыхнулся, когда увидел, что руки у того связаны. - Так-так-так, что это у нас тут за аппетитное лакомство? - проворковала женщина, больно ткнув указательным пальцем в щеку Слейна. От ее алого камзола нестерпимо пахнуло гнилью, и Слейн сжал зубы. - Оставь его, - вдруг спокойно сказал Инахо. - Если, конечно, не хочешь, чтобы прямо сейчас с неба грянул метеоритный дождь. Мне не нужны руки, чтобы колдовать. - Маг четвертой ступени? Да ты блефуешь! - рыкнула женщина, но, к удивлению Слейна, быстро отступила от него прочь. Слейн покрылся холодным потом, глубоко внутри завидуя способности Инахо выглядеть столь хладнокровно. Он-то прекрасно помнил, что когда они летели в пропасть, Инахо использовал жест, чтобы наложить на них заклинание щита. - Маг пятой ступени, - поправил Инахо женщину, чуть склонил голову и толкнул бок лошади пяткой. - Ты собиралась отвести меня к хозяину. Сажай моего спутника ко мне, и вперед. Не вижу смысла тратить время. - Ну, погоди, отродье, милорд с тебя три шкуры сдерет, - взвизгнула женщина, щелкнула пальцами, и стражи снова подхватили Слейна. Вот только сажать его на жеребца не стали, просто перекинули через седло позади Инахо и привязали веревками - то ли чтобы не удрал, то ли чтобы не упал. От жеребца воняло мертвечиной, и Слейн тихо застонал. Особенно когда коня повели под уздцы, и мир перед глазами начал покачиваться. - Меня мутит, - сквозь зубы выдохнул он. - Почему ты восседаешь в седле как король, а меня везут как мешок с картошкой? - Терпи, Летучая Мышь. Если бы ты остался лежать под елью тихо, как мышь, то ничего бы не случилось, - отозвался Инахо. - То есть, это еще и я виноват? - если бы у Слейна были силы, он бы распутал веревки и съездил кулаком по челюсти наглеца, но сейчас его больше волновало другое. - Где Тарсис? - Тарсис? А, гидра спит у меня на груди. Он перебрался туда, когда ты уснул. Слейн поджал губы, борясь с глупой ревностью. Главное, что малыш был в порядке. К тому же сейчас Слейн был слаб, вряд ли он мог согреть гидру так, как грело тело Инахо. Слейн расслабил плечи и свесил голову, зажмуривая глаза. Ему ничего не оставалось делать, кроме как ждать конца незапланированного путешествия. Утешало лишь то, что Инахо не казался растерянным. Слейн нехотя вспомнил кости, которые раскладывала Лемрина. Кость «тернистая тропа» как нельзя лучше описывала текущую ситуацию. В какой момент Слейн потерял сознание, он не запомнил, но когда он снова распахнул глаза, то увидел под копытами жеребца не лесной настил, а мертвую землю, которую украшали лишь ссохшиеся кустики, да мелкие камешки. Солнце уже встало, хотя за плотным слоем серых туч его совсем не было видно. Пустая равнина тянулась вширь. Слейн повел затекшей шеей и бросил взгляд назад - там, откуда они держали путь, клубился плотный туман, полностью скрывая линию леса. - Вуаль тьмы, - тихо сказал Инахо, словно почуяв пробуждение Слейна. - Пока ты находишься на территории, где действует заклинание, тебя не найдет ни магия, ни фамильяр. Туман будет водить любого путника кругами, пока тот не умрет, либо за ним не придут стражи. Только очень сильные маги способны преодолеть это заклинание. К счастью, вуалью умеют пользоваться только некроманты. - Почему ты вообще увел нас от реки? - прохрипел Слейн. Он очень надеялся, что они вскоре достигнут того места, куда их вели. Висеть вниз головой так долго было испытанием похлеще битвы с обезумевшей виверной. Слейну еще повезло, что в юности он частенько любил забираться на деревья и лианы и часами изображать из себя болотную стрекозу - тварь, которая гнездилась среди ветвей и очень походила на змею, только с течением времени у нее отрастали крылья, и она становилась способна планировать над землей. - Потому что ты бы умер от лихорадки без нужных трав, а половина из них рядом с водой не растет, - объяснил Инахо и добавил, - Потерпи еще немного. Мы почти на месте. Насколько я знаю, с нынешним лордом мертвых земель вполне можно найти общий язык. Слейн не стал ничего говорить, хотя его очень тянуло поинтересоваться, почему Инахо до сих пор не оставил его, почему продолжал помогать. Слейну бы хотелось верить в чужую доброту, но он уже давно не был наивным мальчиком. Впрочем, на вопросы у него еще будет время. Сейчас главным было, по-прежнему, выжить. Жеребец мерно шагал вперед, по бескрайней равнине смерти, не замирая даже тогда, когда из-под земли, к ужасу Слейна, прорастали кости или вырывались полусгнившие конечности мертвяков. Чем дальше лежал их путь, тем больше построек представало перед взором Слейна - могильные надгробия, причудливые склепы и каменные руины, среди которых мелькали недружелюбные тени, сплетались в невзрачную вереницу унылых серых пятен. Угрожающий шепот и леденящие хрипы летели со всех сторон, из-за чего волосы Слейна не шее вставали дыбом. Когда он в очередной раз приподнял голову и бросил взгляд вперед, то обомлел. Впереди, возвышаясь на обломках некогда гордых скал, возвышался черный замок. Его бастионы взмывали высоко в небо, а на их остроконечных шпилях, сложив крылья и свесив вниз массивные хвосты, дремали огромные костяные драконы. Один из них, будто почуяв на себе взгляд, повернулся, раскинул крылья, которые состояли лишь из костей, и взмыл в воздух, направляясь в их сторону. Слейн едва не вскрикнул, когда массивная туша пролетела совсем рядом, подняв с земли столб пыли и швырнув эту пыль в лицо ему и Инахо. Невозможно было не почувствовать себя беспомощной добычей перед лицом такой мощи. Даже жалобный писк Тарсиса послышался из-под свитера Инахо. - Оранжевый, - Слейн ткнулся лбом в вонючий бок жеребца и постарался вложить в голос всю ту серьезность, на которую был способен. - Вытащи меня отсюда. Взамен я сделаю, что угодно. Мне нельзя здесь умирать. - Уверен? - переспросил Инахо и, когда Слейн ответил «да», твердо кивнул. - По рукам. Где-то высоко в небе, не переставая, голосило голодное воронье.